Fallout of Equestria: "Мечта Галакты"

Больше всего на свете я ненавидела проигрывать. Нет ничего зазорного, чтобы потерпеть поражение от сильного противника; достойно уважения пасть, сражаясь за благое дело, ради всеобщего спасения — такая смерть под стать герою, она не вызывает разочарования и того мерзкого чувства собственной беспомощности, что потихоньку подтачивает изнутри уверенность в себе… … и тем обиднее выиграть огромной ценой. Получить победу, сладость которой смешалась с жжением пепла, оставленного позади! Проиграть из-за собственной ошибки и неверно принятого решения в критический момент. Такой триумф не приносит радости. От него хочется плакать. Медленно выдохнув облачко пара сквозь заиндевевшую маску, я оглянулась назад, на неровную цепочку следов, теряющуюся в мутном сумраке ночи. Холодный ветер гнал тяжелые облака, сквозь разрывы которых выглядывали редкие звезды. Стряхнув с экрана налипший снег, я прищурилась, пытаясь по карте хоть примерно понять, где я нахожусь — но системы навигации словно взбесились. Я была одновременно и в Стойле Девятнадцать и в окрестностях Нью Пиллара в двухстах километрах западнее, а спустя мгновение метка и вовсе пропала, появившись где-то на границе северного отрога Эверхуфа. Боль от ран практически прошла, сменившись покалывающим онемением. Я все еще шла вперед, стараясь не замечать, что следы позади стали заметно вилять из стороны в сторону. Кое-где, рядом появились полоски от опущенных от усталости крыльев и углубления от тела, упавшего на снег. А еще… Мои следы были единственными. *** Несколько часов назад Как вы уже могли понять — долго поулыбаться мне не дали. Пустошь, вообще, место для грустных. Депрессивная, холодная, прогнившая, до самого ее основания. Да что уже там говорить — даже я, считавшая себя циничной, принципиальной оптимисткой, уже спустя пару дней, начала замечать, что все мое чувство юмора как то… кончилось. И ему на замену пришло совершенно новое чувство: Ненавижу. Не, ну серьезно. Это же просто охренеть можно, сколько, оказывается, ненависти в моей жизни! С самого детства я всей душой ненавидела сырость, пауков, вареный лук, попадающийся в супе. Ненавидела сплетни, пустые споры. С большим предубеждением относилась к политике. Ненавидела наших старых врагов. Став постарше, я стала ненавидеть ранние подъемы на работу, заливающуюся в уши щедрыми порциями пропаганду, за которой трусливо пряталось отречение от престола Селестии, как обычно свалившей проблемы на свою младшую сестренку. Конечно же, ненавидела циничного и растолстевшего после стойловского переворота коменданта Гуда, чей безразмерный живот, постоянно вываливался из-под полы рубашки. Выйдя на поверхность, в мой маленький блокнотик ненависти прибавились ветер и постоянный холод, пробирающийся сквозь тонкую шерстку к телу. Рейдеры, культисты, торгаши и бессмертные боги-аликорны, которым вдруг вздумалось поохотиться за моей, не самой чистой, признаться, душой. Теперь же, прикрывая копытами уши, я лежала, прижимаясь к ковшу экскаватора, по которому продолжали долбить тяжелые пули, осознавая одну вещь: Я, мать его, ненавижу перестрелки. На экране Л.У.М.а почти десяток красных точек обложили полукольцом нашу позицию. Ага, а, говорят, на пустошах патронов мало. Да по тому, как эти ребята, выпускали по нам свой боезапас, могло бы сложиться впечатление, что тут засела рота спецназа, а не две перепуганные пони! Ну, ладно — одна перепуганная пони и… — И одна, наголову отбитая, маньячка! — выкрикнула я в сторону, ведущей активную перестрелку охранницы. Впрочем, Редли не обратила на меня абсолютно никакого внимания, продолжая самозабвенно истреблять противника. У ее ног уже валялась грязная пони с, повернутой под неестественным углом шеей, словно рейдерша пыталась понюхать собственные лопатки. Эта психопатка даже карабин не использовала, буквально за пару секунд, отравив на тот свет оппонентку голыми копытами. Чему их там, в охране учат, блин? — Заходи сбоку. Окружай, чтобы не вырвались! — донеслось из-за машины и тут же несколько фигур пробежали за следующее укрытие. Блеск. Каким дураком надо быть, чтобы предупреждать противника о своем перемещении? — Да как ты вообще дожил до своих лет-то? — пробормотала я, ловя высунувшегося пони в прицел лучевого пистолета. В душе на миг промелькнула неуверенность. Так просто? Нажать на скобу и убить? Неужели я не лучше этих пустошей, неужели нет другого выхода? Может было бы лучше… Алая линия выстрела уперлась свои концом ровно в грудь грязного жеребца, мгновенно прожигая незащищенное тело насквозь. Пони беззвучно завалился назад, падая на пол. Я прислушалась к себе — ничего. Хотела бы сказать, что почувствовала только отдачу, но нет — отдачи у моего пистолета попусту не было. Да и вообще, почему я их должна жалеть?! Эти ублюдки хотели продать меня в рабство! Они издевались над Редли! Я мельком глянула на окровавленный огрызок, торчащий на месте мягкого палевого ушка. Разве не каждый, взявший оружие должен быть готов умереть? Стрельба на время стихла. Ну что ж, по законам ведения боя — самое время сменить позицию. Перемахнув через ряд зеленых бочек, я оказалась под защитой широкого бетонного столба, поддерживающего потолочное перекрытие. И тут же зашарила пистолетом по открытой зоне, ожидая выстрела — но было подозрительно тихо. Молчал и сканер, показывая, что тыл и фланги свободны. — Затаились, твари — кровожадно всхрапнув, подруга бесшумно приземлилась рядом. — Какую-то хрень замышляют. Я согласно кивнула — слишком тихо, не виси в воздухе кислый запах пороха, о недавнем хаосе не напоминало бы ничего. Полумрак, мигающие лампы и ржавые лужи, скопившиеся под транспортом, не добавляли бонусов к восприятию, оставляя меня наполовину слепой. По напряженной спине стекла капля холодного пота. Нервы-нервы… еще денек-другой такого напряжения и от меня останется только хихикающее и пускающее слюни существо с напрочь повернутой психикой. Между бочек что-то зашуршало. Я дернулась, до боли в глазах вглядываясь в темноту. — Ну, давай же, покажись… На бетон, из-под горы наваленных тряпок выбежал маленький серый крысеныш и замер, сверля меня черными бусинками глаз. Облегченно выдохнув, я отвела пистолет в сторону. Ну да, все мои нервы, испугалась какого-то грызуна, хотя глаза у него слишком то умные… Вспышка зеленого огня и тут же зубы, сомкнувшись на оружии, ощутили лишь воздух. — ВОТЖЕСРАНЬ! Выстрел редлиного карабина ушел в воздух. С охреневшими глазами, охранница испуганно сделала пару шагов назад, беззвучно открывая и закрывая рот — происходящее явно входило за рамки ее обучения. — Тише-тише, это я! — мохнатое чудовище замотало головой. — Андри… тьфу ты! Барикс?! Знаешь, как ты меня напугал?! — еще немного мое сердце откажет с такими шутками! — Ред, хватит! Это же Андри! Он перевертыш!!! — А? Э-э?! — информативно отозвалась охранница. — Эй, ты говорила, что тебе нравиться мой естественный облик! — возразил чейджлинг. — Да, но это не значит, что я на него хочу смотреть постоянно! Ты ж, блин, страшный как ядерная война! — возразила я. — Ну, спасибо. Я прям давно от тебя этого не слышал, мразь пернатая… — последние слова он произнес почти шепотом, но мои уши предательски дернулись, улавливая всю скопившуюся в них желчь. Видимо поймав исходящую от меня волну раздражения, чейджлинг поспешил сменить тему: — Пока ты ползла по своим трубам, я тут успел немного обстановку разведать. Как началась стрельба, все рейдеры сбежались сюда и если прорвемся к реактору, то сможем уйти одним из боковых тоннелей. — Разве выход у стойла не один? — Да, это так. Но от центра, в сторону лучами расходятся коридоры, на них бандитов быть не должно. Так что хватай своего ручного киллера и валим из этой дыры! Легко сказать. Мы были буквально обложены со всех сторон. И, хотя, теперь нас трое, мне кажется, рейдерская банда, при отрытом столкновении размажет нас тонким слоем по бетону. Пора уже себе признаться — я не боец. Андри сгодилась бы роль шпиона или диверсанта, не открывай он кирпичную фабрику, при виде любой проблемы. Зато Редли в роль бешеного и туповатого штурмовика вписывалась идеально. Прямо сейчас, пони с интересом тыкала копытом в разумного жука, растекаясь в глуповатой восхищенной улыбке. И не скажешь, что минуту назад это чудовище готово было зубами растерзать любого, покусившегося на нашу свободу. Еще один звоночек, чтобы задуматься… Она уже не просто убивала — она ловила кайф с происходящего. Имея превосходную подготовку и скорость реакции, на голову превосходя диковатых рейдеров, охранница отрывалась по полной. Пока мне удавалось удерживать ее под контролем — против моего слова телохранительница не шла, но что будет потом? Когда чувство собственного могущества поразит и без того, самодовольное сердце? Задумавшись, я расстегнула молнию аптечки, доставая пару препаратов. Надо подготовиться. Хрустнула ампула кофеина и горькая жидкость заструилась по горлу, впрочем, сладковатый «Бак» свел горечь на нет. Я встряхнулась, чувствуя как по телу расходиться энергия. Перевертыш с тревогой наблюдал за моими манипуляциями, словно силясь что-то сказать. Не выдержав, я обернулась к нему: — Что, блин, опять не так?! — Эта уже какой раз за сегодня? — он подошел поближе и пару раз вдохнул носом воздух. — Твои эмоции скачут как на батуте. Сердце бьется неритмично. Ты же знаешь, такие вещи вызывают зависимость… — Кофеин не наркотик, а «Бак» вообще использовали недобросовестные спортсмены еще до войны, — огрызнулась я — Я целые сутки на ногах, нам ведь сейчас нужна максимальная скорость реакции, верно? Так вот я ее и получаю, и, между прочим, отлично себя чувствую! — Это ведь из-за голосов в голове, верно? — грустно усмехнулся оборотень. Он знает. Ему кто-то сказал? Хотя догадаться было не трудно — слишком уж часто я разговаривала с Ваззави вслух, вот и спалилась. — И что с того? Да, может у меня и крыша едет, самую малость, но что поделаешь? — фыркнув, я ударила копытом об пол. — Она ведь… постоянно со мной. Иногда молчит — а бывает, не заткнешь. Концентрация помогает мне сосредоточиться на своих мыслях и я лучше способа не нашла. Если есть предложения — то давай выслушаю! Что же ты молчишь?! Прижав уши, чейджлинг потупился, что я даже стала испытывать неловкость. Опять меня занесло. Может действительно, препараты потихоньку расшатывают мое сознание? Или это от бессонницы? Когда я вообще в последний раз высыпалась? Зараза, кажется, это было в Блэкреине! — Стоямба! — крадущаяся впереди по коридору единорожка замерла, подняв копыто — Приготовились. Впереди то-то странное… Из-под полуприкрытой металлической двери лилось голубоватое свечение. Сначала я было грешила на свет фонаря, но нет — это было что-то более постоянное. Я дернула ушами, вслушиваясь — кругом была тишина, если не считать Редлиного сопения прямо под мои ухом, но все равно что-то не давало мне покоя. Что-то было не так! — Идем? — неуверенно предположил Андри. Протиснувшись вслед за мохнатой задницей чейджлинга, я бросила взгляд вниз. Дискорд! Вот что меня беспокоило! — Слишком толстые створки… Подойдя к, покрытому трещинами окну, толщина которого вызывала невольное уважение, я оглядела, открывшуюся картину: Вертикальная труба, метров пятьдесят в диаметре, внутри которой мы оказались, уходила вниз. Железные перекрытия и застекленные балконы-мостки висели над пропастью, тянулись по периметру, сходясь в центральном шпиле, от многочисленных терминалов, вдоль вен толстых высоковольтных кабелей. А в самом низу сияло голубым огнем сердце стойла и его погибель — шестиугольный магический реактор, утопленный в затхлой, переливающейся северным сиянием воде. Подняв голову вверх, я чуть не потерялась от вида, тянущегося до грани видимости, огромного купола. Ну и высотища! Мы явно были в самом центре горы. Пипбак на ноге пиликнул, выводя на экран какие-то уж совсем нереальные цифры излучения. — Черт, пошли отсюда. Ред, быстрее — тут радиация, мать твою, зашкаливает! Быстрее-быстрее! — торопила друзей я, рысью устремляясь по ржавым листам пола. До свободы остались считанные метры. Комнаты управления были завалены мусором, горами папок и растекшихся от сырости листов бумаги. Открытые дверцы шкафов и разбросанное оборудование — пони явно покидали это место в спешке. С одного из кресел, на нас из темноты бросился обращенныйв грязном белом халате — своей целью ученый гуль выбрал наиболее мясистую Редли. Блеск стали и единорожка, сделав шаг в сторону, засунула нож обратно, не дожидаясь, когда позади нее упадет тело с перерезанным горлом. — Как хорошо, что ты за нас. — пробормотал под нос Андри, нервно оглядываясь по сторонам. — Цени это, жучара! Звук выстрела я не услышала — просто широкое панорамное окно, вдоль которого я шла, лопнуло, расцветая бутонами трещин. Прилетевший следом заряд из чего-то крупнокалиберного, заставил стекло дрогнуть, наполовину впустив внутрь тяжелую, раскаленную пулю. Тут же, охранница, вскинув карабин, сделала пару выстрелов в глубину коридора. Что я люблю в своей команде? Поддержку? Крепкое плечо? Взаимопонимание? Да нифига подобного — самое главное то, что мне практически не приходиться ничего делать! На правах лидера достаточно ткнуть копытом в определенного пони и озвучить действие. Вот и сейчас, сделав для острастки сделав пару выстрелов в направлении противника, я скромно отошла в сторону, дав профессионалам решать проблемы. Ведь, если я буду тихонько сидеть в уголке, что может пойти не так? Скрежет сверху отвлек меня от своих мыслей. Металлические листы прогнулись под чьим-то тяжелым телом. — Э-ээ, Ред? — постаравшись сделать так, чтобы мой голос не дрожал, позвала я. Только бы не заорать. Только бы не заорать… Вдоль позвоночника пробежал холодок. Оно ведь не проберется сюда, верно? Тут же кругом бронестекло и высококачественная сталь! Но зачем оно тогда здесь? Шаги остановились прямо над моей головой и замерли. Мне даже показалось, как чудовище пару раз фыркнуло, вдыхая воздух. Не дышать. Не паниковать. Да что оно сделает, нас тут трое! Главное его запугать! Прорезав когтями металл, в дыру просунулась огромная мохнатая лапа. Мой испуганный вскрик утонул в ультразвуке визга Андриана. Редли испуганно прижала ушко к голове, отпрыгивая назад, глаза единорожки медленно расширились. Грорар. Отец монстров. Тяжелая туша чудовища с огромными когтями приземлилась прямо на то место, где я только что стояла. Полы скрипнули — вниз, звеня, улетело несколько вырванных болтов. Слепо поводя маленькими, глубоко посаженными глазками, мутант шагнул вперед, оскалив желтые зубы в улыбке. Что же… у нас не получилось.