Слишком резкие слова

-А где Костя? - спрашивает Аня, как только Катя заходит в кабинет для совещаний. -Нигде, - отвечает она, подходя к столу и прижимая папку к себе, - Он занят. -Вот как. Значит, он со мной даже видиться не хочет? - раздражённо проговорила Пермь, вскочив с места. -О чём вы, Анна Петровна? - непонимающе произнесла Снежинск, садясь на стул. -Только не говори, что ты не понимаешь, - говорит Камская с явным недовольством, - У него сейчас дела намного важнее. -Ну, да, он просил предупредить, что очень занят, - подтвердила Татищева. -Угу, занят. А на меня плевал с высокой колокольни… Друг, - досадливо прошептала Аня, - А это всё, между прочим, твой отец виноват! -Что? - Катя ошарашено глядит на старшую, - А причём тут он? -А кто, дядя Костя что-ли? - раздражённо произнесла Пермь, а потом ехидно добавила, - Или он для тебя уже папа Костя? -Я не понимаю… -Не прикидывайся! - перебила Аня, - Что, они тебе не рассказали, что теперь в «отношениях»? - брезгливо протянула Пермь, имитировав пальцами кавычки. -Рассказали, - тихо произнесла Снежинск. -Ну вот, значит для тебя это не новость, - фыркнула Аня. -А вам что, тоже рассказали? -Я сама всё узнала, увидела своими глазами, - Камская разъяренно глядела на девочку, а потом отвернулась, приговаривая, - Боже мой, Костик, как же так? Такой на вид, порядочный, честный, нормальный, - последнее слово она выделила голосом, - А оказался… И ладно бы с кем-то достойным, но он с Юрой… Катя удивлённо подняла на девушку глаза. -Что вы хотите этим сказать? - осведомилась она. -А то и хочу! - воскликнула Аня, - Татищев - сволочь! Всю свою жизнь твердил что самый натуральный натурал в мире, а по факту что… Такого мужика у меня увёл! Надо было ему ещё тогда волосы вырвать! Но нет, я пожалела, подумала, что случайность. Дура! -Зачем вы так говорите? - робко спросила Татищева. -Зачем?! А ты представь, как около твоего любимого всё время находится какой-то чухан! Постоянно вертится около него, провоцирует. Я не удивлюсь, что это он моего Костика соблазнил. Не понимаю только, чем? У него же ни рожи, ни тела, ничего. Обкурившийся туберкулёзник, который мне мозги ебал два века, что любит. Ну, теперь его ебут… Катя испуганно вытаращилась на Аню. -Что ты удивляешься? Ты думаешь, я не знаю, чем они там будут заниматься, раз тебя ко мне послали? Два извращенца… А это всё Юра! - завела она вновь свою шарманку, - Достало, что ему девушки на дают, вот решил на мужиков переключится, мразь заднеприводная! Сволочь… Пермь галдела, высказывалась, размахивая руками, ходила из стороны в сторону, взбудоражено тряся рыжей чёлкой. Из её уст так и лились слова о ненависти к Челябинску. Снежинск слушала всё это молча, смотря вниз, только изредка исподлобья выглядывая на мечущуюся и разозлённую Камскую. У неё самой внутри сейчас закипал вулкан. Она не могла вынести всех сказанных с сторону её отца гадостей. Так никто не имеет права говорить. Тем более его бывшая любовь и близкая подруга. Кисти медленно сжимались в кулаки, лицо мрачнело, губы кривились. Уши заложило от нескончаемых криков, в глазах темнело от ярости. Внезапно Снежинск не выдержала и со всей силы ударила по лежавшим на столе бумагам. -Хватит! - рявкнула она, привстав из-за стола, - Я больше не намерена слушать вас! Пермь замолчала и взглянула на неё с недоумением. Катя хмурила брови и прикусывала губу от накатывающейся злости. -Как у вас вообще поднялся язык так говорить про человека, который всерьёз любил вас? - яростно проговорила она, - Или хотя бы считал подругой. Вы обвиняете всех вокруг, но совершено не видите и своей вины в этом. Услышав сказанное, Аня удивлённо выгнула бровь. -Вы постоянно крутились около дяди Кости, как собака на привязи, но совсем не видели, что он холоден к вам. Что любит другого. Если бы вы заметили это раньше, то поверьте, сейчас бы так не ебали всем мозг, - продолжала Татищева, выпрямляясь. -Как ты говоришь… - начала было Камская, но Катя прервала её. -Я всегда говорю то, что хочу, - твёрдо сказала она, - В отличие от вас. Вы вообще не знаете, чего хотите. Вас не устраивало внимание Челябинска, он отстал, поняв, что вы его не полюбите. Но вы не довольны, потому что он переключился на якобы вашего Костика. Который, к тому же, для вас и лучший друг. Так ведь, да? Пермь таращилась на девушку испуганно, даже с ужасом, не смея ничего говорить. Снежинск смахнула со стола бумаги на пол. Случайно, конечно, но они так не во время попались под руку. -Я не обвиняю вас в том, что вы некогда сделали свой выбор не в пользу моего отца, - вздохнула она, - Я не имею на это право. Но и в не имеете никакого права оспаривать выбор дяди Кости. Он сейчас счастлив, и если бы вы дорожили его хорошим отношением к вам, то приняли бы. Верно же? Холодный голос и пронзающий взгляд. Что-то они напомнили Камской. Снежинск, тихо, но тяжело дыша после возбуждённой речи, прошла мимо неё к двери. Остановившись перед ней, она повернула голову. -А ваши слова насчёт моего папы попрошу забрать назад. Они не имеют никакого отношения к правде. И уж тем более совсем не свойственны для бывшей подруги, - на первом слове Катя сделала особый акцент, - Очень надеюсь, вы больше никогда никому ничего подобного не скажите. Ауфидерзейн! С этими словами Татищева вышла за дверь. Пермь на секунду замерла, но потом опомнилась и крикнула ей в след: -Катя, стой! Но Катя останавливаться не собиралась. Она уверенно шла вперёд и вскоре скрылась за поворотом. Злость постепенно уходила, дыхание нормализовалось. Девушка протёрла лоб рукой. Он вспотел, намокли и нижние прядки двухцветной чёлки. Снежинск и сама не ожидала от себя такой наглости. Просто взять и так грубо нахамить взрослому трёхсотлетнему городу. Но ей не было стыдно. За свою семью она была готова на всё. Особенно за отца. Рвать, метать, лишь бы никто не смел говорить про него плохо. Никто, даже кто-то важный.