ОАЗИС. АКТ II. СИМФОНИЯ ПЕЧАЛЬНЫХ ПЕСЕН

ТАМПЛИЕР

После «Улицы Асо» я поехал в полицейский участок. Лиза сидит в кабинете: — Привет, напарник! — здоровается помощница за компьютером. — Привет-привет. Вижу на своём столе кипу бумаг, которую не разобрал вчера. — Я смотрю, ты решил сменить деятельность, — Лиза кивает на стопки. — Подчищаю за собой. Не хочу оставить после своего ухода груду незаконченных дел. — Ты же всё закончил. — Да, но не отразил это в рапортах, — занимаю рабочее место и начинаю снова перебирать папки с недоделанными отчётами. — А за новое дело не возьмёшься? — Зачем? Я же завтра ухожу. — Я думала, ты передумаешь. — Нет, не в этот раз. — Жаль. Буду скучать по тебе. — Ты, кстати, сегодня отметилась в журнале у дежурного? — перевожу тему. — Вчера ты забыла это сделать. — Да? Я вроде всегда отмечаюсь. — Вчера мы с дежурным тебя не нашли в списке. — Может, нужно лучше смотреть? — У меня вроде нет проблем со зрением, — мне не нравится укор Лизы в мою сторону. — У всех есть свои проблемы, Джеймс. — Перед своим уходом, пока есть время, я хочу с тобой поговорить кое о чём, — откидываюсь на спинку кресла и расслабляю галстук. — Слушаю тебя, — Лиза отрывается от монитора компьютера. — У нас с тобой был секс, но мы не говорили про него. — А-а, ты про тот раз. — Ты же понимаешь, что… — Джим, я всё понимаю. У тебя тогда был тяжёлый день, плюс к этому ты мне всегда нравился. Мы просто помогли друг другу. Ничего серьёзного. Ты любишь Натали, а я просто часть тебя. Забудь про секс, считай, что его не было. — Точно всё в порядке? — Конечно, Джим, — Лиза печально улыбается. — Ладно. В кабинет заходит коп: — Эй, Джеймс, тут дело пришло какое-то странное, сказали, чтобы ты нашёл ошибки и составил новый отчёт. — Ой, нет! Это не ко мне. Пускай Лиза этим займётся. — Да, я не против, — воодушевляется помощница. Коп стоит на месте, как вкопанный: — Я не понял, — мямлит полицейский. — Кинь на стол Лизы, — указываю рукой на соседний стол, — она этим займётся. — Да, я люблю такое, — напарница протягивает руку. Полицейский кидает папку на стол, а не передавая в руки. — Ладно, Джеймс, как скажешь. — Дурачок какой-то, — подмечает Лиза, когда полицейский покинул кабинет. — Может, замотался на улицах, поэтому и башка не варит. — А может, и нет… Кстати, Джим, как поживает твой друг-аукционер? — Бен? Он же… Мёртв. Давно. Эмиль Бакланд убил его по моей просьбе. Я не говорил Лизе про убийство Бена, но и сам не вспоминал про него с тех пор, как остановилось его сердце. — Так что с ним? — прерывает мои мысли помощница. — Ты навещал его в больнице? — Да… но давно. Надо позвонить его лечащему врачу и узнать, как Крауч. Узнать, похоронили ли Бена. Лиза находит номер больницы, и я звоню в приёмное отделение. — Добрый день, я хотел бы узнать, каково состояние вашего пациента по фамилии Крауч. — А кто интересуется? — спрашивает пожилой женский голос. — Полиция, мэм, — уклончиво отвечаю. — Господин Крауч умер 6-о ноября. — Вот как? — имитирую удивление. — А какая причина? — Остановка сердца. Увы, врачи ничем не могли ему помочь. — А что с его телом? Лиза слышит мои слова и обращает на меня внимание. — Забрали, — говорит в трубку женщина. — Кто? — Друзья. — Какие друзья? — не понимаю я. — У Бена не было друзей. — Но видимо были, раз забрали. Это был снова укор в мою сторону, потому что я так и не узнал ничего об окружении Бена. Я знал Рудольфа и Оливера, его друзей по концлагерю, а также, что у Бена были жена и дочь. Все эти люди мертвы. Кто же забрал старого аукционера? — А помните, как они выглядели? — Господи, мистер полицейский… пришли люди в дорогих костюмах с охраной и сказали, что они друзья мистера Крауча. Врачи тут же отдали им тело, потому что родственников у умершего нет. Дорогие костюмы, охрана… Аукционеры? Рудольф тоже носил дорогие костюмы и ходил с телохранителями. Может, Крауч входил в какое-нибудь общество или круг по интересам? Но одно непонятно. — А как они узнали, что Крауч мёртв? Кто с ними связался? — Это уже не наше дело. За умершим пришли, и слава Богу. Если Вас это успокоит, люди в дорогих костюмах сказали, что похоронят его рядом с семьёй. — Хорошо, я понял. Спасибо. Извините за беспокойство, — отключаюсь и перемещаю взгляд на Лизу. — Бен умер? — спрашивает она. — Да. Я не помню, чтобы Бен говорил мне название кладбища, где похоронена его семья. Сможешь сейчас пробить? — Без проблем. Это должно быть в Америке. Артур Роуч был на кладбище вместе с Беном. Не думаю, что Крауч похоронил их в Израиле. Удо не мог так далеко уехать. — Джим, это в другом городе, — слышу я голос Лизы. — И даже в другой стране. — Где? — Хайфа. — Где это? — Израиль. — Твою мать… Что там пишут? — «В 2001-м году американский аукционер еврейского происхождения Бенджамин, он же Беньямин, Крауч проживал в поместье в городе Хайфа…» Ты знал, что у Бена полно домов по всему миру? — Он богатый человек. Ездил на аукционы по всему миру. Почему бы и нет? — Окей. Читаю дальше. «… вместе со своей супругой Маленой и дочерью Розой. В ночь на 13-е января в поместье вломились грабители и убили женщину с девочкой, а также ограбили мистера Крауча на сумму порядка шести миллионов долларов…» Ого, хорошо поживились однако. «… сам же мистер Крауч находился в это время в Иерусалиме, где проходил трёхдневный аукцион. Малена и Роза Краучи похоронены на «Кладбище Тамплиеров». Интересное название. Судя по картинкам, кладбище красивое и необычное, ну, в сравнении с нашими. — Лиза, мне нужно позвонить в Израиль. — С ума сошёл? Знаешь, сколько бабок срубят за звонок? — Одна минута. Мне только проверить. — Ты знаешь иврит? — Сейчас все говорят на английском. Лиза диктует номер телефона директора кладбища, а я его записываю на бумажке. Звонить с сотового самоубийство, поэтому спускаюсь на первый этаж к стационарному телефону. Три минуты жду, пока меня соединят с Израилем, и наконец слышу в трубке человеческий, а не механический голос. Сначала абракадабра — так звучит иврит для меня. — Простите, Вы говорите по-английски? — спрашиваю я. — Добрый день. Да, говорю. Меня зовут Леви Аврахам, я директор «Кладбища Тамплиеров», — очень сильный акцент, но речь разобрать возможно. — Чем могу помочь? — Детектив Ричардсон, — намеренно не называю свою настоящую фамилию, — из Нью-Йорка, — также намеренно говорю другой город. — Подскажите, — говорю медленно, чтобы иностранец понял мой английский, — Малена и Роза Краучи захоронены на Вашем кладбище? — Да, абсолютно, — тут же мне отвечает директор. Хм. Странно. Аврахам даже не проверил по базе. — А было ли недавно подзахоронение? — Совершенно верно, детектив. — Бенджамин Крауч? — Он самый. Беньямин Крауч. Значит, у Бена всё же есть могила. Мне становится спокойней. — Извините, а Вы присутствовали на похоронах? — Да. Мистер Крауч личность довольно известная в нашей стране. Знаете, он пережил Освенцим, мы такое помним. — То есть, Вы видели его… простите, в гробу? — Да, видел. И могу сказать, что его тело прекрасно перенесло перелёт из Америки. Он выглядел превосходно. Мне даже показалось, что мистер Крауч улыбался. — А кто занимался его похоронами? Кто всё организовал? — Всё было дорого-богато, господин детектив, если Вы об этом. Крауча хоронили его коллеги по работе. А Вы же понимаете, что аукционеры — богатые люди. Нам с Вами не видеть никогда таких денег. — Аукционеры? Люди в дорогих костюмах и с охраной? — Таки да, господин детектив. — Значит, Бен Крауч обрёл покой на Родине. — Совершенно верно. Я вешаю телефонную трубку. С Беном всё хорошо. Он дома вместе с женой и дочкой. Он улыбается. Я возвращаюсь в кабинет. Лиза занимается делом, который принёс коп. — Как Израиль? — Крауч дома. Всё в порядке, — сажусь за стол. — Теперь я спокоен. — Пускай Бен умер, но хоть для кого-то эта история закончилась хорошо. Относительно, конечно. В каком-то смысле Лиза права. В кабинет заходит коп, тот самый, который приходил ранее. — Ну что? Готово? — спрашивает наглый полицейский. — И получаса не прошло! Ты думаешь, она настолько быстрая? За это время я бы даже не успел ознакомиться с делом, которое ты принёс! — утыкаюсь носом в гору бумаг на столе. — А они думают, что я всемогущая, Джим. — Да, скорее всего, — киваю помощнице, но не смотрю в её сторону. — Простите, детектив, — в голосе копа слышится непонимание, — но о ком Вы? — Что? — поднимаю на него голову. — Я тебя не понимаю. — О ком Вы говорите? — Ты хорошо себя чувствуешь? Ты задаёшь мне странные вопросы, — снова утыкаюсь носом в бумаги. — Я что, один детектив в кабинете? — Да, — уверенно отвечает коп. — А Лизу ты намеренно не замечаешь или вообще за человека не воспринимаешь? — Забей, Джим, я уже привыкла, — пальцы напарницы стучат по клавиатуре. — Детектив Блэр, Вы один в кабинете. Никакой Лизы здесь нет. Я поднимаю голову и смотрю на Лизу. Её нет. Как? Она только что сидела на своём месте. Она не выходила из кабинета. Почему напарницы нет за столом? Я теряюсь. Не знаю, что делать. Обращаю внимание на полицейского. — Никакой Лизы не существует, детектив Блэр. Лизы нет… не существует… — Я, пожалуй, пойду. Когда проверите дело, оставьте его на посту дежурного. Я потом его заберу. Полицейский уходит, оставляя меня одного. Совсем одного. Рабочее место напарницы пустело. Лизы не существует. Я хватаюсь за голову и тру глаза. Как такое может быть? Это какая-то шутка! Определённо. Надо мной решили последний раз приколоться перед уходом. Да, это шутка! Очень жестокая. Я пересаживаюсь за стол напарницы и проверяю компьютер, за которым она только что работала. Монитор не включен, процессор не шумит. Лиза не работала за компьютером. Я выхожу из кабинета и направляюсь в отдел кадров. Нужно проверить. Лиза существует, я же её вижу. Кажется, только я её и вижу. — Здравствуй, Эд, — здороваюсь с кадровиком в его кабинете. — О, здорово, Джим! Давно не виделись. Я ещё не приготовил документы. — Какие? — На твоё повышение. Комиссар Джонсон перед уходом дал указание повысить тебя. Если честно, Джим, я ещё этим не занимался. Через пару недель будет точно всё готово. Повышение. Тед всё-таки решил меня повысить, но мне теперь это не нужно. — Эд, я не за этим пришёл. Нужна кое-какая информация. — Ого, что тебе нужно от кадровика? Когда повысится зарплата, я не знаю, сразу тебе говорю. — В нашем участке работает детектив Лиза Раш? Проверь по базе. — Раш? Хм. Не припоминаю. В новичках её точно нет, я помню фамилии тех, кого принял в последнее время. — Ей тридцать семь лет. Она должна работать здесь девять лет. — Девять лет? А её перевели из другого участка? — Я… — понятия не имею, — не помню. Может быть. — Слушай, когда я проверяю отчёты по зарплате, не нахожу фамилию Раш. А это я делаю два раза в месяц. Ты уверен в правильности написания фамилии? — Да, она так и пишется: Раш. Имя: Лиза. Эд открывает множество окон на экране и в каждую вбивает пресловутое мне имя. — Джим, я не нахожу её в базе данных участка, — глаза Эда в прямоугольных очках прикованы к монитору. — У нас не работает такой детектив. Не работает. Лизы не существует. — Хорошо, я понял. Спасибо, Эд. Прости за беспокойство. — Нет проблем. — Да, Эд, — вспоминаю перед уходом, — не заморачивайся с моим повышением. Завтра я принесу тебе заявление на увольнение. — Ты увольняешься? — удивляется кадровик. — Да. Уже точно. — Не забудь подпись комиссара. Без неё я не имею права тебя увольнять. — Завтра он придёт и подпишет. — Да, — кивает Эд, — завтра. Лиза здесь не работает. Никогда не работала. Я достаю сотовый из кармана брюк и открываю телефонную книгу. Контакт с именем Лизы существует. А вместо номера напарницы там записан мой собственный. Когда я звонил Лизе, я звонил самому себе. Когда я разговаривал с Лизой, я разговаривал сам с собой. Лизы не существует. Я её выдумал и сошёл с ума. Возвращаюсь в свой кабинет. Он пуст. Сажусь на пол, прислонившись спиной к стене, и начинаю плакать. У меня галлюцинации. Я — шизофреник.