Whisper In Her Ear

      Я ненавижу Кристал.       Это была последняя мысль Лисы, прежде чем она присела на корточки в грязном туалете и начала тереть желтый, противный кафель огромной щеткой, окуная ее в ведро холодной воды.       Она сильно скривилась, время от времени морща нос, когда мыла вонючие кабинки одну за другой, проклиная все даже больше, чем в ее обычном состоянии.       Общие туалетные комнаты были ужасными.       Они выглядели так, словно никто никогда раньше не утруждал себя их уборкой.       Лиса была уверена, что Кристал отчасти счастлива, что прознала о ее небольших вылазках на крышу и нашла подходящую причину превратить ее в уборщицу.       Как будто убрать Кая и заставить ее работать семь ночных смен подряд в одиночку было недостаточным наказанием. — Подумаешь о своих ошибках, когда будешь мыть унитазы, — сказала она. — О, посмотрите-ка кто так усердно трудится, убирая какашки ранним утром. — Заткнись, Джису, — Лисе даже не нужно было оглядываться, чтобы понять, кому принадлежит этот коварный кудахчущий голос.       Упомянутая девушка громко смеялась и явно была довольна затруднительным положением Лисы: — Ой, не будь такой занудой, Манобан. Это всего лишь второй день. У тебя впереди еще пять дней. Побереги силы, ладно?       Чрезмерно сладкая насмешка заставила Лису схватить ковш и облить ее водой, чтобы прогнать.       Однако последовавший за этим бесцеремонным действием пронзительный вопль сигнализировал, что от холодной воды кричала не Джису, а кто-то другой. — Лиса онни! — прорычала Минни, когда вода ударила ей в лицо, как только она вошла в уборную.       Лиса разинула рот, в то время как Джису разразилась смехом гиены, и схватилась за бока, борясь с судорогой, которая грызла ее живот. — Что, черт возьми, здесь происходит? — Кристал прокричала за дверью, и трое интернов, выпрямив спины, немедленно поспешили занять свои места.       Кристал смотрела на них так, словно могла откусить им головы, опасно переводя взгляд с ковша в руке Лисы на промокшую фигуру Минни и на сдержанную улыбку Джису. — Я думала, что сказала тебе вымыть туалет, а не лицо твоего товарища, — выплюнула Кристал, вытаращив глаза на Лису. — Разве одной недели наказания недостаточно, Манобан? Тебе нужно еще? — Нет, мэм.       Лиса изо всех сил старалась не зарычать, склонив голову, но бросая уничтожающий взгляд на Джису, которая начала театрально вытирать лицо Минни, шепча: — Бедняжка, день только начался, а твоя одежда уже испорчена! — Ты не лучше. Так что заткнись, — Кристал угрожающе указала на Джису, уничтожая ее маленький план. — Вам что, десять лет? Вы думаете, это какая-то игровая площадка, потому что здесь никто не истекает кровью или не ломает кости? — психиатр провела рукой по своему лицу. — Мне нужно переломать вам кости, чтобы вы серьезно относились к отделению психиатрии? — Нет, мэм! — ответили Джису и Минни в унисон, и Кристал вздохнула. — Джису, иди принеси Минни сменную одежду и начинай работать. Лиса... — она сделала паузу, бросив на брюнетку недовольный взгляд. – Следуй за мной.       Минни с удивлением наблюдала, как Лиса сильно врезалась плечом в плечо Джису, прежде чем неохотно потащиться за Кристал, вероятно, для получения еще большего наказания. — Ох уж эта вредная маленькая… — Как ты думаешь, с ней все будет в порядке? — спросила Минни, искренне обеспокоенная будущим их подруги. — Похоже, Кристал сонбэним отведет ее в женское крыло. Если она узнает, что Лиса онни никогда до этого не проверяла своего пациента... — Тогда, может быть, у нас будут чистые туалеты еще одну неделю, — хихикнула Джису.

***

      Страх Минни, к сожалению, был пугающе точным.       Лиса, которая поначалу была слишком зла, чтобы беспокоиться, начала нервничать, когда Кристал шла к концу женского крыла к комнатам побольше.       Насколько она помнила, ее пациент – которого она так и не удосужилась проверить, – должен был находиться в палате номер 13, а сейчас они проходили мимо палаты номер 10.       Лиса никогда не боялась, что ее будут ругать, но еще одна неделя, добавленная к ее страданиям в туалете, была последним, чего она хотела. — Ты бывала здесь раньше? — спросила Кристал, положив руку на дверную ручку комнаты номер 13 – которая была последней и самой большой комнатой в женском крыле – и глядя на Лису своим самым убийственным взглядом.       Лиса знала, что она облажалась. — Эм, да, я… приходила сюда раньше... конечно.       Она никогда не была хорошей лгуньей. Лиса готова была поклясться, что ее жизнь закончится прямо здесь, когда Кристал толкнула дверь и почти дьявольски прошептала: — Давай посмотрим, что скажет об этом твой пациент.       Лиса закрыла глаза, готовясь к надвигающемуся апокалипсису.       За исключением того, что на нее обрушился не апокалипсис, а знакомый шелковистый голос. — Лиса?       Лиса открыла глаза, услышав мягкий голос, позвавший ее по имени. Она широко раскрыла их, увидев странную девушку, с которой не так давно столкнулась на крыше, сидящую на белой кровати посреди белоснежной комнаты, с такими же широкими глазами, как у нее.       Лиса чуть не подбежала и не обняла ее. — Ты знаешь ее, Дженни? — удивленно спросила Кристал, как будто не веря, что Лиса, самый ленивый интерн из всех ленивых интернов, действительно заходила сюда раньше, чтобы проверить своего пациента. — Да, я з-знаю… что-то не так? — девушка в белом – Дженни – смущенно спросила, не отрывая от Лисы взгляда, как у испуганного щенка. — Она приходила сюда раньше, чтобы проверить тебя?       Дженни повернулась, чтобы посмотреть на психиатра с озадаченным лицом, и Лиса поняла, что если она немедленно не вмешается, то будет проклята навечно. — Разве она не сказала, что знает меня? Почему вы так скептически настроены? Я… Я уже говорила с ней раньше, — заикалась она.       Это была не совсем ложь, но это все равно было неловко говорить, потому что теперь Дженни бросила на нее растерянный взгляд. — Это было... неожиданно. Я думала, ты никогда этого не делала, потому что ты была такой... безответственной, — сказала Кристал более спокойным тоном, которого Лиса никогда раньше не слышала.       Обычно злой психиатр затем повернулась и снова посмотрела на Дженни с нежной улыбкой, удивив этим Лису еще сильнее. — Как ты, Дженни? Ты хорошо себя вела? Тебе все еще снятся кошмары?       Девушка – Дженни, Лисе нужно запомнить новое имя, чтобы случайно не назвать девочку сумасшедшей в присутствии Кристал – кивнула с легкой улыбкой, прежде чем опустить глаза на колени, которые были прижаты к груди. — Они все еще есть, но все не так плохо, если я приму таблетки перед сном. — Ты все еще слышишь голоса? — спросила Кристал, и Лиса обнаружила, что действительно слушает их разговор. — Да, но только когда тихо и когда я одна...       Дженни, которая обычно демонстрировала не что иное, как безмятежную улыбку, даже когда Лиса отчитывала ее, на этот раз выглядела такой замкнутой, что ее голос доносился до них едва слышным шепотом. Лисе даже показалось, что на мгновение она выглядела грустной. — Хорошо, ты это слышала, Лиса. Твоя работа – составить ей компанию и поговорить с ней, когда ей нужно с кем-то поговорить, хорошо? Кроме того, я хочу, чтобы еженедельный отчет о ее состоянии лежал у меня на столе каждое утро понедельника. Это понятно?       Лиса нерешительно кивнула. Кристал вышла из комнаты, поговорив с шатенкой еще несколько минут, улыбаясь и слишком по-дружески похлопывая ее по спине. — Итак... — начала Лиса, не зная, что сказать, когда они остались одни. — Я не знала, что ты любимчик главврача. Я никогда раньше не видела, чтобы она вела себя с кем-то так отвратительно мило.       Дженни на секунду растерялась из-за такого наглого выбора слов, прежде чем разразиться мягким, звенящим смехом.       Лиса решила, что это ей нравится больше, чем грустная девушка, которой она была пять минут назад.       Улыбка выглядела на ней очаровательно, даже несмотря на то, что это раздражало Лису. Она не знала, почему Дженни так много улыбалась ей, хотя та постоянно вела себя грубо по отношению к ней. — Нет. Она всегда была добра ко всем своим пациентам. Она замечательный человек. — Ты говоришь так, как будто давно ее знаешь, — Лиса потерла правую руку, красную и исцарапанную после двух дней чрезмерной работы в туалете с холодной водой, любезно предоставленной Кристал Чон.       Замечательный человек, ну конечно. — Может быть, ты просто не знаешь ее достаточно долго, чтобы разглядеть в ней хорошее, — улыбнулась Дженни, и Лиса тихо усмехнулась, когда взяла медицинскую карту, которую Кристал оставила для нее. — Как долго ты здесь, раз так хорошо знаешь Кристал? — она пролистала страницы досье Дженни. — Поскольку я застряла здесь и у меня нет другого выбора, кроме как говорить с тобой, я могу узнать некоторые детали.       Дженни улыбнулась, ее взгляд скользнул по белым потолкам, как будто она возвращалась к старым, забытым воспоминаниям. — Около десяти лет? Я стала ее первой пациенткой, когда она была интерном, как и ты. — Десять лет? — Лиса в ужасе вскинула голову. — Это ужасно долгий срок. Здесь написано, что тебе сейчас 25 лет. Значит ли это, что ты здесь с тех пор, как тебе стукнуло… — Пятнадцать, — Дженни закончила свою фразу с чем-то похожим на грустную улыбку, но она быстро исчезла, когда ее лицо снова приняло нейтральное выражение. — Меня отправили сюда, когда мне было пятнадцать.       Лиса нахмурилась, когда она просматривала бумаги. — Твоя семья? Здесь не указано имя. Тут просто написано «Миссис П.».       Спустя, казалось, вечность, Лисе показалось, что она услышала, как Дженни пробормотала: — Нет. — Хорошо, я думаю, что на данный момент этого достаточно, — она положила карту, чтобы прервать неловкое молчание. Что-то было не так, и она не хотела расспрашивать дальше. Она нервно огляделась по сторонам.       Комната Дженни была интересной, достаточно большой, чтобы вместить в себя целый класс.       Она была в три раза больше других комнат, а пол был выложен разным – дорогим – белым мрамором. Стены были безупречно белыми, украшенными огромным LED-телевизором и всем остальным, что буквально кричало: первозданно, чисто и дорого.       Там даже была своя собственная ванная комната. Забавный контраст с грязными ванными комнатами, общими для всего крыла, которые Лиса убирала ранее.       Кем бы ни был человек, оставивший Дженни здесь на 10 лет, у него должно быть довольно много денег. — Итак, как тебя зовут? В карте написано Руби Джейн Ким, но Кристал называла тебя Дженни? Возможно, мы застряли вместе еще на три месяца, так что, к сожалению, мне нужно знать твое имя. — Дженни, — лицо Дженни озарилось улыбкой, когда она произнесла свой ответ. Лиса вдруг подумала, что это лучшее имя, которое она слышала за всю жизнь.       Что-то было в этом мягком, бархатистом голосе, который произносил его. — Я бы хотела быть просто Дженни. — Хорошо, просто Дженни, но откуда ты знаешь мое имя? — Лиса с подозрением скрестила руки на груди. — Ты назвала меня Лисой раньше. Я не помню, чтобы когда-нибудь говорила тебе свое имя. Ты что, следила за мной?       Однако ее уверенное обвинение позорно погасло, когда Дженни с невинным видом указала в направлении ниже ее нагрудного кармана. — Бейдж на твоем халате. — Ой, — краснея, Лиса немедленно перевернула свой бейдж лицевой стороной к себе, будто она защищала его от Дженни, — у тебя острый глаз.       Милая улыбка вернулась и на этот раз достигла глаз Дженни, изогнув их в два прекрасных полумесяца и заставив Лису почувствовать внезапное желание уйти. — Эм, я… эм, мне нужно пойти и постирать вещи, — она направилась к двери почти в спешке. — Ты останешься здесь и не будешь доставлять мне никаких неприятностей, пока меня не будет, хорошо? Будь хорошей девочкой.       Очевидно, это был риторический вопрос, но Дженни восприняла его всерьез и кивнула, как послушный щенок, стремящийся превзойти всех остальных щенков за награду.       Немного мило, — подумала Лиса. Немного.

***

      Лиса упала на кровать, как якорь, брошенный на дно моря.       Она застонала, чувствуя, как ее мышцы болят при каждом движении, которое она делала.       Было уже 11 вечера, и она только что закончила обход всего здания из-за ночной смены. Учитывая, что она сидела на корточках и оттирала грязь весь день, Лиса чувствовала, что может упасть в обморок и больше никогда не проснуться.       За исключением того, что она не могла, потому что по некоторым причинам ее глупый желудок решил громко заурчать, как умирающий медведь.       О, черт возьми.       Лиса сбросила одеяло и в отчаянии взъерошила волосы. Схватив фонарик, она нерешительно направилась к кухне. — Почему сегодня все меня ненавидят? — она задвинула один из ящиков шкафа на место после того, как выяснилось, что в нем нет ничего, кроме сплошного разочарования.       Вокруг не было даже маленькой конфетки. Мир ненавидел ее, и она ненавидела его в ответ.       Она снова взяла фонарик и вздохнула, прежде чем выйти из темной комнаты – только для того, чтобы чуть не свалиться на задницу, увидев, как снаружи мелькнула белая тень с длинными темными волосами. — Дженни! — закричала Лиса, схватившись за сердце и гадая на сколько лет сократилась ее жизнь. — Что ты там делаешь?! — Лиса? — упомянутая девушка в своем обычном белом длинном платье просунула голову в дверь и уставилась на Лису невинными глазами. — Что ты там делаешь? — Это мой вопрос! — снова закричала Лиса, прежде чем понизить голос, потому что остальные в палатах спали. — Почему ты крадешься в темноте?! — О, — Дженни выпрямила спину, нервно теребя свои маленькие пальчики в длинных свисающих рукавах. — Я… я не могла заснуть, поэтому решила побродить. Я увидела свет с этой стороны, и мне стало любопытно. — Боже мой, ты чуть не убила меня, прежде чем мне исполнилось 23, — Лиса потерла грудь, а затем приняла обычную позу, когда заметила проблеск веселья, мелькнувший в глазах Дженни. — Не пойми меня неправильно, я не боюсь призраков или чего-то подобного. — Я ничего не сказала, — Дженни сдержала усмешку, и Лисе захотелось вырвать собственные волосы на голове. — Отлично, тогда молчи, — она поспешно проскользнула мимо Дженни и торопливыми шагами выскочила наружу.       Дженни бежала позади и изо всех сил старалась не отставать от ее длинных шагов.       Лиса остановилась и обернулась, уставившись на нее.       Дженни остановилась и тоже уставилась на нее большими глазами. — Твоя комната в другой стороне, Дженни, — Лиса стиснула зубы.       Она начинала чувствовать, что ей нужно заботиться о пятилетнем ребенке, а не о 25-летнем. — Но я не могу уснуть, — тихо призналась Дженни, глядя себе под ноги. — Мне не нравится быть там одной ночью, когда я не могу заснуть. — Ты не принимала свои таблетки? — тяжело вздохнула Лиса. — Принимала, но я не знаю, почему голоса не исчезают, — сказала Дженни. — Они все еще... разговаривают со мной.       Лиса приподняла бровь. Любопытство взяло над ней верх, она устроилась на ближайшей скамейке лицом к саду, и Дженни последовала ее примеру. — Что это за голос, о котором ты все время говоришь?       Она слышала о пациентах с психическими расстройствами, у которых возникали слуховые галлюцинации, проявляющиеся в форме приказывающего или насмешливого, тревожного голоса, но она никогда раньше не встречала человека, у которого они были. — Я не знаю. Сначала он звучал как голос незнакомца. Мягкий, шелковистый, но холодный, — Дженни подняла голову, чтобы посмотреть на звездное небо. — Но с течением времени я чувствую, что это звучит очень похоже на мой собственный голос. — Он говорит тебе что-то делать? — теперь Лиса была полностью поглощена, и ее словно ударило током, когда Дженни внезапно отвела глаза от неба, чтобы посмотреть на нее мило улыбаясь. — Иногда. — Это, должно быть, жутко, — теперь Лиса подняла свой взгляд к небу. По каким-то причинам она не могла смотреть Дженни в глаза слишком долго с самого первого дня. — Не совсем, это происходит с четырнадцати лет. Иногда он единственный, кто составляет мне компанию.       Низкий голос Дженни затронул что-то в ее сердце, и это напомнило ей о семилетней девочке, которая однажды сидела одна в темной комнате, плакала и прижимала колени к груди, пока ее родители кричали и бросались друг в друга вещами всю ночь. — А почему ты не спишь? — О, неважно, — небольшое воспоминание Лисы исчезло, когда она быстро вернулась к реальности. — Я просто была голодна. Я часто хочу есть ночью.       Дженни усмехнулась. — Прямо как ребенок. — Заткнись, я не хочу слышать такое от пятилетки, — проворчала Лиса, — кроме того, я ничего не ела с самого утра. — Почему? — брови Дженни нахмурились, она выглядела искренне обеспокоенной тем, что Лиса не ела более 16 часов. — Кристал сегодня дала мне слишком много работы, — она посмотрела на Дженни. — На днях она застукала, как я бездельничала на крыше. Частично это твоя вина. Я слишком хорошо устроилась и отрубилась. — Ох, — Дженни выглядела почти виноватой, и на мгновение Лиса не смогла удержаться, чтобы не поддразнить ее, еле сдерживая улыбку. — Я же просила тебя не подходить ко мне близко, пока я сплю. Посмотри, во что ты меня втянула. — Извини, я просто пыталась помочь... — Дженни снова начала теребить пальцы, и сдерживаемая улыбка теперь угрожала расколоть лицо Лисы пополам. — Я могу загладить свою вину. — Хм? И как же? — она продолжала дразнить, но ответ Дженни чуть не заставил ее подавиться собственной слюной. — Я знаю, как выбраться отсюда, не попавшись миссис Ли – ночному сторожу. Мы можем достать тебе еды.       Глаза Лисы выпучились. — Что? Ты шутишь? Нет! Вы не должны выходить на улицу… — Ш-ш-ш! — нежный палец прижался к ее губам, и она немедленно затихла. Дженни наклонилась так близко, что Лиса могла бы пересчитать ее ресницы, если бы захотела.       Она действительно должна рассказать ей, что такое личное пространство. Девушке явно не хватало элементарных знаний об этом, учитывая, что она продолжала цепляться за Лису так, будто это было самым естественным, что могло происходить между едва знакомыми людьми.       Слишком взволнованная, чтобы отреагировать, или слишком опьяненная сладким ароматом ванили, который снова щекотал ей нос, Лиса не успела отказаться, когда Дженни схватила ее за запястье и потащила прочь.

***

— Ползи, — сказала шатенка, когда они стояли перед возвышающейся серой стеной снаружи здания. Лиса начинала по-настоящему сомневаться в себе.       Почему она согласилась проделывать все эти трюки ниндзя с сумасшедшей девчонкой?       Ах, подождите. Она не соглашалась. — Я действительно должна отвести тебя обратно в твою комнату и запереть, пока... — Под стеной есть подкоп, — не обратив на нее внимания, Дженни отодвинула кучу сухих листьев, чтобы открыть небольшое отверстие у основания забора, достаточное для того, чтобы там мог пролезть маленький человек.       Лиса раскрыла рот. — Хорошо, можно подумать, что такая перфекционистка, как Кристал, даже муравью не позволит ускользнуть у нее из-под носа, но похоже, что она такая же смертная и такая же ущербная, как и все мы, — пробормотала Лиса. — Это ненормально. Что, если все сумасшедшие сбегут? Что, если ты сбежишь? — Никто кроме меня не знает об этом, — сказала Дженни, и Лиса почти почувствовала себя плохо, потому что это только подтвердило, как долго Дженни оставалась здесь, за стенами. Сказать, что это не было душераздирающе, было бы ложью. — Не волнуйся, я не собираюсь сбегать. Я бы сделала это много лет назад, когда обнаружила этот подкоп, если бы захотела.       В ее голосе был скрытый намек на печаль, и Лиса подумала, что она, должно быть, действительно сошла с ума, потому что прямо тогда приняла действительно плохое решение. — Хорошо. Мы выйдем, но только на чуть-чуть.

***

      Это была плохая идея.       Лиса знала, что рано или поздно пожалеет об этом, но она ожидала, что это произойдет немного позже.       Было около полуночи, но в главном здании больницы за пределами изолированного психиатрического отделения все еще толпились люди. Медсестры отчаянно бегали, толкая койки пациентов, а семьи стояли тут и там.       Большой город никогда не спал. — Дженни, я просто куплю лапшу и вернусь, — застонала Лиса, пытаясь оторвать руки Дженни от своей руки, потому что старшая девочка вцепилась в нее, как коала, обнимающая дерево.       Дженни отказывалась отпускать, еще сильнее прижимаясь к Лисе, она практически исчезла в ее волосах. Хватка на ее руке тоже стала крепче.       Дженни выглядела такой расстроенной, но Лиса почувствовала себя еще более расстроенной из-за того, как лицо шатенки уткнулось ей в плечо. Люди странно на них оглядывались. — Это займет всего три минуты, — злилась Лиса, изо всех сил пытаясь отцепить маленькие ручки Дженни от своей руки.       Почему она так старалась выйти на улицу, если так боится людей? — Возвращайся скорей, хорошо? — голос Дженни слегка дрожал, когда она неохотно отпустила руку Лисы. — Хорошо.       Лиса побежала в небольшой круглосуточный магазин напротив, чтобы купить две пачки лапши и воды. — Сколько? — спросила она и мысленно дала себе пощечину, когда открыла кошелек и обнаружила, что внутри уныло лежит всего 1000 вон.       Какой же нищей она была. — Э-э, я возьму только одну, — она позорно дала заднюю.       Мальчик-кассир улыбнулся ей, и Лиса была благодарна хотя бы за то, что она красива. Это было единственное, что помогало ей в жизни.       Пока она ждала, как закипит вода, ее глаза бегали, проверяя, все ли в порядке у девушки в белом по ту сторону магазина. Она покачала головой, когда увидела, как Дженни вздрагивает буквально от каждого, кто проходил мимо нее.       Непонятно, может она просто пугливый котенок или, может быть, страдает агорафобией?       Лиса тоже не любила толпу, так что она могла понять. Когда она добралась до бледной девушки, которая крепко обнимала себя, она оттащила ее в более тихое место. — Вот, возьми, оно теплое, ты выглядишь так, будто умрешь от дрожи, — Лиса протянула девушке пачку лапши, когда они устроились на скамейке. — Ты себе ничего не купила? — Беспокойся о себе. Ты даже не можешь нормально дышать среди людей, но при этом ты так рвешься наружу. Мда-мда. — Ну, ты сказала, что не ела с утра, так что...       Лиса посмотрела на девушку удивленным взглядом из-за этого удивительного уровня заботы. — Я больше не голодна, после того как увидела твое глупое лицо. Ешь.       Какой бы крутой трюк, как она думала, она ни провернула, он сразу же рухнул, когда ее дурацкий желудок решил предать ее глубоким урчащим звуком.       Блять.       Удивительно, но Дженни не рассмеялась над ее неудачей, как это сделали бы нормальные люди, а вместо этого наморщила лоб от беспокойства. — Ты голодная! Мы должны поделиться. — Нет, — отказалась Лиса в мгновение ока, как будто сама мысль об этом оскорбляла ее. — Слушай, это, наверное, нормально, что ты так сильно привязываешься к кому-то, но мне нравится личное... — Тогда ты можешь поесть первой, а я съем то, что осталось, — Дженни поднесла дымящуюся лапшу ко рту Лисы своими палочками для еды, и Лиса глубоко выдохнула.       Было действительно трудно пытаться внушить здравый смысл кому-то вроде Дженни. Может быть, Лисе все-таки стоит проявить немного уважения к Кристал за то, что она годами справлялась с этим. — Хорошо, хорошо. Но убери свою руку, у меня есть свои, — Лиса взяла чашку у Дженни и начала дуть на горячее блюдо.       Глаза Дженни заблестели, когда она смотрела, как Лиса ест. — Перестань улыбаться, уставившись на меня, это жутко. — Ой, извини, — Дженни отвела глаза. — В любом случае, почему ты так много мне улыбаешься? Ты сходишь с ума, когда видишь людей. — Потому что ты чувствуешь то же, что и я?       Лиса подавилась лапшой, и Дженни похлопала ее по спине. — Извини? Я чувствую то же, что и ты?       Старшая девочка небрежно кивнула. — Ты выглядишь так, как будто тебе тоже не очень нравятся люди. Ты всегда одна на крыше со своей гитарой, в то время как остальные собираются внизу.       Брови Лисы взлетели вверх. Ей действительно нужно быть внимательней с Дженни, поскольку за этим невинным и спокойным лицом скрывался кто-то, кто понимал слишком многое.       Она всегда выглядела слишком умной для того, кто жил в психушке. Лисе не следовало недооценивать заявление Кристал неделю назад. — Ну, да. У меня не очень получается ладить с людьми, — Лиса сунула чашку обратно Дженни и жестом велела ей допить остальное. — Но почему? Ты хорошая. — Если ты спросишь об этом каждого, я почти уверена, что «хорошая» и «я» не будут существовать в одном предложении. Я даже улыбаюсь редко. А я ведь на секунду подумала, что ты умная. — Но улыбка – это ведь не показатель того, что ты хороший? Кто-то злой тоже может улыбаться, — Дженни потерла подбородок и выглядела так, словно обдумывала множество человеческих теорий, поэтому Лиса прервала ее. — Прекрати болтать и доедай свою лапшу. Мы должны возвращаться.       Когда она посмотрела на часы и обнаружила, что время пролетело так быстро, она была удивлена, что оно не показалось ей мучительно медленным, как обычно.       В самом деле это было довольно быстро? И в некотором смысле даже приятно.       Хм. Кто бы мог подумать?

***

— Может быть, ты слишком много съела и набрала вес? — Заткнись, — прорычала Лиса, изо всех сил пытаясь выбраться из узкой дыры. Внутри ее уже ждала Дженни с протянутой рукой, которую она отказалась взять. — Ты хоббит, ты можешь легко проползти здесь, но для меня все по-другому, понимаешь?       Оскорбление не подействовало на Дженни, так как она только склонила голову набок, чтобы наблюдать за борьбой Лисы теми же веселыми глазами. Лиса иногда завидовала ей. — Хорошо, это было тяж... О боже мой! Что это такое? — закричала Лиса, истерично указывая на движущийся объект в темных кустах.       Дженни посмотрела туда, куда указывала Лиса, а затем снова посмотрела на нее с совершенно безмятежным лицом. — Это котенок, Лиса. Котенок. Тот, с которым я играла на крыше. Я думала, ты сказала, что не боишься призраков?       Лиса немедленно выпрямилась и закашлялась с покрасневшими щеками. — Ну, это не призрак, а котенок, так что... я могу бояться.       Что за глупые рассуждения?       Но опять же, Дженни, казалось, было все равно, и Лисе начинало нравиться это уникальное мышление, которым обладала Дженни. — Кто здесь? — раздался голос.       Миссис Ли, смотрительница, которая обычно обходила здание ночью, казалось, услышала жалобный визг Лисы и направилась в их сторону.       Лиса отчаянно потянула Дженни за кусты, и через долю секунды они уже сидели на корточках на земле, затаив дыхание. — Двигайся! Ползи! — приказала Лиса приглушенным голосом.       Дженни двинулась вперед нее, и после, казалось бы, изматывающей серии ползания и бега по периметру отделения, они, наконец, ввалились внутрь, не будучи пойманными. — Боже мой, мы почти попались! — засмеялась Лиса, как только они оказались вне пределов слышимости, и Дженни уставилась на нее озадаченным, удивленным взглядом. — Что? Сейчас мы далеко от старушки. Она меня не услышит. — Ты улыбаешься, — как ни в чем не бывало заявила Дженни, ее глаза ярко сверкали от чистой радости, как будто она только что открыла для себя магию. Секунду спустя та же восхищенная улыбка изогнула ее губы. — Это первый раз, когда ты улыбаешься. Это красиво.       Лиса застыла.       После неловкой паузы Лиса решила оставить невысокую девушку и ушла, нервно кашляя. — Спокойной ночи, Дженни. Мне нужно вернуться в комнату.       Если бы в коридоре не было так темно, Дженни увидела бы, как покраснели ее щеки.