Whisper In Her Ear

      Дженни шла по коридору.       Она чувствовала удушье после того, как весь день просидела, свернувшись калачиком, в одиночестве в своей комнате, и решила, что ей нужно выйти на прогулку, пока ее мозг не взорвался.       Она бесцельно бродила, надеясь найти кого-нибудь – или что-нибудь, – что отвлекло бы ее от оглушающей тишины, которая начинала терзать ее рассудок, но нахмурилась, когда не нашла ничего, кроме пустых коридоров.       Было 3:10 утра, и большинство пациентов спали в своих палатах.       Интерны, вероятно, уже разошлись по домам. Лиса могла бы быть рядом в ночную смену – Дженни действительно иногда ненавидела свою уникальную память, — но она решила игнорировать этот факт, потому что не могла убежать к девушке и снова приставать к ней, несмотря ни на что.       Не после того, что она заявила в прошлый раз.       Поэтому она опустила голову и тихо шла, пока не услышала громкий крик в конце коридора.       Это поразило ее.       Уголок был уединенным, и Дженни подумала, не ослышалась ли она. Однако, ей показалось, что кричащий голос был ей знаком.       Любопытство взяло верх, она придвинулась ближе, чтобы спрятаться за стеной и заглянуть, и поняла, что была права, когда увидела, что Лиса прижата к стене неизвестным парнем.       Парень, который, по мнению Дженни, стоял слишком близко к Лисе. Ее внутренности яростно загорелись при этом зрелище.       Кто этот парень и почему он так пристает к Лисе? — Ты сука. Мне не следовало слушать тебя, когда ты умоляла меня пощадить ту девушку много лет назад, неблагодарная лесбиянка.       Дженни даже не успела разозлиться еще сильнее на его грубость, прежде чем он бросился к Лисе и поцеловал ее прямо в губы.       Поцеловал Лису прямо в губы.       Лису.       Ее Лису.       Перед ее глазами вспыхнуло красное, и прежде чем она смогла услышать крик Лисы о помощи, она уже схватила то, что смогла найти поблизости, и бросилась вперед с помутневшим рассудком. Зрение затуманилось от ярости, предмет в ее руке сильно ударился об голову парня, и Дженни поняла, что ей все равно на кровь, брызнувшую на ее лицо.       Она хотела его смерти.       Она хотела, чтобы он умер и был разорван на части за то, что посмел прикоснуться к Лисе.       Ее Лисе.       Звук падающего на пол тела пробудил ее от безумия, и она отшатнулась назад с затуманенным взглядом, затуманенным разумом и бешено колотящимся сердцем.       Когда она подняла глаза, то увидела, что Лиса смотрит на нее расширенными глазами, а когда она посмотрела вниз, то увидела лужу крови вокруг головы парня и на своих руках.       На ее собственных руках.       Это случилось снова, была ее последняя мысль, прежде чем она сжалась от страха, когда сильный запах меди снова окутал ее, как давно забытый старый друг.

***

— Кристал! Кристал! Пожалуйста, выслушай меня, мне нужно объяснить... — Я не могу, Лиса! — крикнула главврач, в отчаянии вертя головой, наблюдая, как медики выбегают из психиатрического отделения. — Мне нужно пойти в отделение неотложной помощи и разобраться со всем этим беспорядком! Полиция и семья приедут, и они обвинят нас в том, что мы позволили пациенту напасть... — Она не виновата! — закричала Лиса, ее дыхание было прерывистым, а лицо все еще бледным от всего этого кошмара. Ее глаза с тревогой метнулись к Дженни, которую держали двое санитаров, как какую-то психопатку. — Пожалуйста, пожалуйста, отпусти ее. Разве ты не видишь, как сильно она дрожит? — Я не могу, Лиса! — беспомощно воскликнула Кристал. — Начальство приказало мне посадить ее в камеру до того, как все закончится, и у меня нет выбора! — В камеру? — глаза Лисы расширились, и Кристал почувствовала, как чьи-то руки потянули ее за рукав. — К-Кристал, пожалуйста. Вы не можете бросить ее в камеру прямо сейчас, она не в порядке. Ей нужно, чтоб кто-то был с ней. П-пожалуйста, позволь мне быть с...       Кристал печально покачала головой и убрала руки Лисы со своего запястья. — Я не могу, Лиса. Мне жаль. Это приказ. И ты должна пойти со мной, чтобы встретиться с полицией и семьей, потому что ты единственный свидетель.       Кристал бросила один встревоженный взгляд на Дженни и с тяжелым сердцем решила кивнуть медсестрам, чтобы они отвели ее в одну из камер.       Камеры предназначались для опасных пациентов, где их приходилось запирать за тихими, холодными решетками в одиночестве, пока не сказано иначе.       Лиса резко повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза Дженни расширились от страха. Она попыталась что-то произнести сквозь прерывистое дыхание, но медсестры оттащили ее.       Она выглядела напуганной.

***

— У него небольшая черепно-мозговая травма из-за контакта с острым предметом, но кровотечение в основном поверхностное. Компьютерная томография не показывает ничего, что угрожало бы его жизни, — заключила Сольхи – одна из хирургов, работавших в отделении неотложной помощи, которую Лиса некоторое время не видела – ко всеобщему облегчению, и Лиса обнаружила, что выдыхает с таким же облегчением.       Нет, она не была рада, что с этим придурком все в порядке. Она была просто счастлива, что он был жив, потому что это означало, что Дженни не подвергнется слишком суровому наказанию.       Однако, ее мимолетная надежда умерла преждевременно, потому что родители придурка оказались такими же придурками, как и их сын. — Как может посетитель подвергнуться нападению в больничной палате с десятками медсестер и врачей? Неужели никто не делает свою работу?!       Кристал склонила голову в знак извинения, но Лиса бросила уничтожающий взгляд на взрослую пару.       Она знала их, встречалась с ними раньше, когда Сехун уговаривал ее прийти к нему домой еще в старших классах.       И, судя по отвращению на их лицах, Лиса верила, что они все еще помнят ее как жалкую девочку, которая ранила сердце их золотого мальчика. — Вот почему вы должны были держать его дома и сказать ему, чтобы он не искал меня в больнице, — невозмутимо ответила Лиса. — Никто не просил его приходить. — Ты...       Женщина средних лет сердито шагнула вперед, и Кристал потянула Лису за собой. — Мне жаль, мэм. Пожалуйста, простите моего интерна. Она все еще в шоке.       Лиса бросила на Кристал несогласный взгляд, но главный врач снова поклонилась. — Мы обсудили это с полицией и признали, что это была наша халатность. Мы искренне сожалеем и готовы оплатить все медицинские расходы... — Меня не волнуют деньги! — зашипела женщина. — Я хочу, чтобы девушка, которая сделала это с моим сыном, была наказана!       Кристал сделала глубокий вдох и вновь обрела голос. — Но она психически больной человек, мэм. Полиция прекратила дело, потому что закон гласит... — Значит, она просто избежит наказания?       Кристал закрыла глаза. Ее терпение иссякало. — Мы задержим ее в нашей камере на некоторое время и будем внимательно следить за ней на предмет любого возможного вреда, который она может причинить в будущем. А до тех пор, к сожалению, я должна сказать, что другого наказания для нее быть не может.       Лиса наблюдала, как пара нахмурилась еще сильнее, но их споры отошли на второй план, когда она вздохнула с облегчением.       С Дженни все будет в порядке, и это было все, что ей нужно было знать.

***

— Ты можешь идти домой, — Кристал в изнеможении плюхнулась на стул.       К тому времени, когда все было улажено, солнце уже клонилось к закату, и психиатр чувствовала себя немного более чем уставшей после переговоров с упрямой парой. — Сегодня у меня ночная смена, — сообщила Лиса, не двигаясь ни на дюйм со своего места. Ее глаза были прикованы к сидящей брюнетке. — А теперь, пожалуйста, не могла бы ты освободить Дженни из камеры? Все разрешилось.       Кристал убрала руку с виска и недоверчиво уставилась на нее. — С каких пор ты так заботишься о ней, Лиса? — Лиса разинула рот, ее удивление было явной причиной для психиатра, чтобы продолжать допрос. — Я чего-то не знаю? Или, может быть, ты просто расскажешь мне обо всем, что произошло? Кем был этот парень и почему Дженни напала на него, когда он разговаривал с тобой? — Он не разговаривал со мной, — Лиса стиснула зубы. — Он был моим старым знакомым, и мы были в разгаре... спора, когда Дженни увидела нас и помогла мне.       Кристал приподняла бровь. — Ты имеешь в виду, что ты спорила с этим парнем, и Дженни просто налетела, разбив вазу ему об голову, чтобы защитить тебя? — Нет, — раздраженно ответила Лиса, понятия не имея, как объяснить это Кристал, не раскрывая смущающих подробностей. — Это был не просто спор. Он... он сделал что-то за гранью, и мне было очень тяжело, пока не появилась Дженни. Я не знала, что было бы со мной, если бы она не пришла на помощь.       Морщинки на лбу Кристал стали глубже, и она положила подбородок на сложенные руки, напряженно размышляя. — Так ты имеешь в виду... Дженни напала на этого парня, потому что он хотел причинить тебе вред, верно? — Да, — кивнула Лиса, глядя вниз. — Я уверена, что она не поступила бы так опрометчиво, если бы все было не так плохо. Она, наверное, просто испугалась, как и я. Я видела, как она дрожала...       Кристал откинулась на спинку стула и нахмурилась сильнее.       Только после долгого периода молчания она смогла снова сказать то, что удивило Лису. — Вы близки?       Лиса подняла свои широко раскрытые глаза. — Ты и Дженни. Вы близки?       Тяжесть во взгляде Кристал сказала Лисе, что она уже знала, что между ними что-то происходит. От этого у нее в горле встал тугой ком. — Д-да. Я думаю, мы довольно близки.       Брюнетка покачала головой. — Я в это не верю, Лиса. Я знаю Дженни много лет с тех пор, как она впервые приехала сюда. Она не из тех, кто ведет себя так агрессивно, если это не ради того, кого она действительно очень любит.       Пристальный взгляд Кристал пронзил ее прямо насквозь. — И, судя по тому, что ты беспокоишься о ней так же, как она беспокоилась о тебе до такой степени, что проломила мужчине череп, я полагаю, что «довольно близки» – это преуменьшение.       Лиса была пригвождена к месту, и ее оправдания преждевременно застряли у нее в горле.       Слова Кристал прорвались прямо сквозь нее и оставили обнаженной без всяких оправданий.       Психиатр наклонилась вперед. — Итак, не могла бы ты прекратить ходить вокруг да около и просто рассказать мне, что на самом деле происходит между вами двумя? Меня мало волнует тот факт, что вы обе девочки.       Лиса ничего не могла сказать и просто низко опустила голову. — Я... я забочусь о ней. Она мне очень нравится, но мы это не обсуждали. Это была тяжелая неделя для нас...       Кристал вздохнула от этого признания и снова потерла висок. — Лиса, я долгое время была врачом, и я видела, как некоторые из моих коллег общались со своими пациентами выходя за профессиональные рамки, но…       Она сделала паузу, глядя на Лису встревоженным взглядом. — Я не советую тебе связываться с этим. Дженни, она... трудная.       Лиса бросила на нее растерянный взгляд, и Кристал выдохнула. — Дженни не из тех, с кем ты можешь ошибаться. Она очень непостоянна, когда дело доходит до чувств. Когда ей что-то нравится, она любит это слишком сильно, слишком сильно цепляется за это и слишком сильно переживает по этому поводу в целом. И если высоко, то высоко, а если низко, то низко…       Кристал снова посмотрела на нее с чем-то похожим на беспокойство. — Даже без ее психоза она находится на грани. Ее чувства впадают в большую крайность, когда ей больно или грустно, поэтому, пожалуйста, — умоляла она, — если ты по-настоящему не уверена, что никогда ее не подведешь, пожалуйста, не начинай с ней ничего. Потому что я не знаю, как она справится с этим, если ты когда-нибудь поднимешь ее, а потом однажды позволишь ей упасть.       Их взгляды встретились, и психиатр вздохнула. — Пожалуйста, не делай ничего опрометчивого, если ты не уверена в своих чувствах к ней. Она не похожа на твоих обычных беззаботных партнеров для свиданий. Ты должна это понять.

***

      Джейн бежала к своему старому дому.       Ее старый, забытый дом в Тэгу, где они когда-то счастливо жили вместе.       Маленькое здание сильно обветшало с тех пор, как она видела его в последний раз. Некогда белые и девственно чистые стены выцвели и стали тускло-серыми.       Краска облупилась, и сад был заполнен мертвыми растениями и дикими высокими травами.       Джейн задавалась вопросом, была ли ее мама слишком занята, чтобы заботиться о саде после того, как она вернулась сюда в прошлом, но она проигнорировала эти мысли, потому что была слишком счастлива, чтобы думать о проклятом доме.       Она снова увидит свою маму.       После года раздельной жизни с того момента, как ее отец развелся с матерью, она наконец-то собиралась снова ее увидеть.       Ее сердце воспарило при этих мыслях, и она практически вприпрыжку проскочила через сад.       Джейн запрыгнула на скрипучее крыльцо и, затаив дыхание, постучала в пыльную дверь. — Мама? — позвала она, встав на цыпочки и вцепившись руками в лямки рюкзака.       Это был один из редких дней, когда ее отец отправился в поездку в другой город со своей новой женой – ее мачехой, Джейн пришлось раздраженно поправить себя, – чтобы она наконец смогла сесть на поезд в Тэгу, не будучи отруганной или запертой в своей комнате. — Мама? — она позвала снова, постучав в дверь сильнее.       Изнутри никто не ответил, поэтому она начала нетерпеливо обходить дом, чтобы украдкой заглянуть в приоткрытое окно.       Однако, она остановилась и подняла бровь через несколько шагов, потому что, зачем ее матери оставлять окно открытым? — Джейн? — пожилая женщина остановилась перед домом и недоверчиво посмотрела на 12-летнюю девочку. — Джейн? Наша маленькая Руби Джейн? Это ты? — Бабушка Шошо! — Джейн весело подбежала к морщинистой бабушке и утонула в теплых объятиях, глубоко прижавшись лицом к животу старушки. — Я так по тебе скучала!       Бабушка засмеялась и так же крепко обняла ее в ответ. — Я тоже скучала по тебе, наша маленькая Джейн! Как у тебя дела? Посмотри, ты стала намного выше!       Джейн выпятила нижнюю губу и посмотрела вверх. — Не ври мне. Сейчас я самая низкая в своем классе.       Добрая старушка от души рассмеялась и погладила ее по голове. — Что ты здесь делаешь, Джейн? Ты пришла сюда одна?       Джейн взволнованно кивнула и вынырнула из объятий. — Я пришла навестить маму, но, похоже, ее нет дома? И еще, бабушка, почему окна открыты и разбиты? Насекомые попадут внутрь.       Улыбка сползла с лица бабушки, и оно обрело бледное, пепельное выражение.       Джейн выжидающе уставилась на нее, и голос старухи дрогнул, когда она заговорила. — Джейн... Разве твой отец не сказал тебе, что случилось с твоей матерью?       Джейн покачала головой, что-то в глубине ее живота начало ползти по ней неприятным холодком, который она отказывалась признавать. — А что? Что случилось с моей мамой?       Лицо пожилой женщины отбросило темную тень, и она покачала головой, присев на корточки.       У Джейн было такое чувство, что ей не понравится то, что она собиралась сказать. — Джейн... — печально начала она. — Твоя мама умерла девять месяцев назад.

***

      По черному небу прогремели раскаты грома, и молнии безрассудно обрушились вниз, чтобы на секунду осветить промокшую землю, прежде чем снова погрузить ее в холодную тьму.       Ложь. Все это было ложью.       Ложь, ложь. Ложь.       Сплошная ложь и пустые надежды.       Джейн стояла под дождем, сильный ветер безжалостно бил по ее коже.       Злобные капли воды лились на нее, как будто она была крошечной песчинкой, которую могло смыть.       Ей очень хотелось, чтобы ее смыло водой.       Однако это невозможно.       По каким-то чертовым причинам она была обречена продолжать жить этой проклятой жизнью в одиночестве, и она не была уверена, хочет ли она этого.       Она думала выйти на середину улицы, позволить автобусу или машине переехать ее и покончить с этими страданиями, но ее ноги остались на месте, и только ее разум одиноко блуждал в своей извилистой бездне.       Нет, она не умрет.       Она не умрет, пока не умрет он.       Если год назад Джейн была слишком маленькой и слишком слабой, чтобы убить его, то сейчас она поклялась себе, что в следующий раз постарается.       В следующий раз она позаботится о том, чтобы он умер.

***

      Убей. Убей. Убей. Убей. Убей!       Дженни вскочила с кровати и стала хватать ртом воздух, которого ей не хватало.       Ей было трудно дышать, а грудь тяжело вздымалась, как будто она тонула в океане.       Ее глаза лихорадочно забегали в поисках света, но ничего не нашли, заставив ее на мгновение подумать, что она действительно тонет.       Тонет где-нибудь в холоде и темноте, где она больше никогда ничего не увидит.       Ее легкие сжались еще сильнее, и она с громким стуком упала с кровати на пол. Ее руки в панике шарили в темноте. — Дженни! Дженни! Ты в порядке?       Она услышала голос – знакомый голос, – зовущий ее издалека, и она слепо поползла на звук, цепляясь за темное окружение. — Л-Лиса? Лиса? — Да, Дженни. Это я, Лиса. Я прямо перед решеткой. Ты меня видишь?       Дженни увидела, как неподалеку от нее мелькнул огонек, и немедленно поползла в том направлении на четвереньках.       Лиса сидела перед решеткой с фонариком в руке. — Лиса... Лиса, здесь так темно, — Дженни потянулась к решетке, дико толкая и тряся ее, чтобы прорваться, но обнаружила, что она заперта. — Это... здесь так темно... Я не могу дышать... Пожалуйста, выпусти меня отсюда... Выпусти меня отсюда, Лиса!       Она начала плакать и яростно колотить прутьями решетки, поэтому Лиса протянула руки, чтобы схватить маленькие холодные ручки и остановить их. — Эй, Дженни, все в порядке. Я с тобой. Видишь? Тебе не нужно бояться.       Она сняла руки Дженни с холодного металла и положила их к себе на колени, поглаживая их снова и снова. — Видишь? Я прямо здесь, с тобой. С тобой не случится ничего плохого.       Дженни жадно вцепилась в ее руки, как в спасательный круг, и придвинулась еще ближе, пока они не оказались так близко, как позволяли металлические прутья.       Лунный свет слабо падал на них через окно, и Дженни наконец смогла разглядеть лицо Лисы в темноте. Прямо перед ней, прямо за пределами камеры. — Лиса... Я боюсь... Я... мне снились кошмары. И голоса... они никуда не уходят. Они продолжают шептать мне даже во сне...       Она рвано дышала, поэтому Лиса подняла руку и просунула ее сквозь прутья решетки, чтобы нежно погладить ее по щеке. — Все в порядке, Дженни. Поговори со мной. Говори со мной, пока голос не пропадет.       Дженни неуверенно пошевелилась и прижалась головой к решетке, так, чтобы Лиса могла обнять ее.       Лиса заметила, что она ищет утешения, и обняла ее за плечи. Некоторое время они тихо обнимались. — Он продолжает говорить мне убивать... Я... мне снилась моя мать.... как я вернулась в Тэгу, чтобы найти ее после развода, но... соседка сказала, что она умерла...       Лиса почувствовала, что Дженни свернулась калачиком в руках и напряглась. Она нежно погладила ее по плечу. — Она повесилась, Лиса... Она покончила с собой, потому что папа забрал меня после того, как они развелись, и у нее никого не было. Я была так зла... Я была так зла, я хотела убить... И вдруг голос в моих ушах начал кричать это, и я просто...       Она сделала паузу. Лиса услышала дрожь в ее голосе. — Мне страшно, Лиса. Я боюсь саму себя. Я чувствую, что снова теряю себя в голосе, и я становлюсь монстром, которым он хочет меня видеть...       Лиса почувствовала, как ее крепко схватили за руку, и голос старшей девочки заглушил слезы. — Как сегодня... Я не хотела нападать на него... Я только увидела, как он причинил тебе боль, и я...       Она замолчала и втянула воздух, тихие рыдания сотрясали ее. Лиса мягко сжала ее плечо. — Дженни, все в порядке... Ты запаниковала, и просто хотела помочь. Ты не монстр или что-то в этом роде. Ты хотела спасти меня, помнишь? Монстры никого не спасают.       Дженни изо всех сил пыталась отдышаться от рыданий, и через мгновение ее дыхание наконец выровнялось. — Он… он жив? — Он жив, — кивнула Лиса, легкая улыбка украсила ее лицо, когда она тихо заговорила: — Ты никого не убила, Дженни. Ты не можешь этого сделать. Ты даже не можешь наступить на кошку без сожаления, помнишь? — старшая девочка тихо рассмеялась и вытерла слезы. Лиса погладила ее плечо. — Не бойся себя. Ты совсем не похожа на монстра.       Дженни крепче прижалась к ней и утонула в ее тепле. — Побудь со мной, Лиса. Я пока не хочу возвращаться в постель.       Лиса кивнула и позволила Дженни уткнуться носом в то небольшое количества тепла, которое она могла предложить в данный момент. — Я бы хотела, чтобы решетки здесь не было, и я бы смогла опереться на твое плечо. Я давно этого не делала…       Щеки покраснели, Лиса почувствовала тепло во всем теле, несмотря на холодный зимний воздух, обжигающий ее кожу. Ее сердце медленно забилось, а в животе гудело от приятного тепла.       Пока тянулась ночь, Лиса наблюдала, как Дженни спит в слабом свете луны, прижавшись к ее руке, и думала, что беспокоиться Кристал не стоит.       Она хотела уберечь эту девушку. Она никогда в жизни ни в чем не была так уверена, как в том, что никогда не хотела бы, чтобы Дженни страдала, особенно из-за ее собственных отрицаний и неуверенности.       Лиса вздохнула.       Пришло время избавиться от ее страха, от ее забот и просто... быть верной своим чувствам.

***

— Миссис Ли, пожалуйста? — Нет. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, прошу. — Ответ по-прежнему отрицательный, мисс Манобан, — старуха строго отчитала ее, и Лиса заскулила. — Боже, ну пожалуйста, пожалейте немного девочку, миссис Ли. Сейчас зима, и она заболеет, если проспит на полу до утра.       Лиса выпятила нижнюю губу, взмолилась – при этом испытывая отвращение к себе, но благополучие Дженни было важнее ее гордости, – и повторила: — Пожалуйста, пожалуйста? Я верну вам ключ после того, как уложу ее в постель.       Пожилая женщина вздохнула от ее настойчивости и, наконец, сунула руку в карман, чтобы достать ключ. — Ладно! Но верни это мне через десять минут, и, ради бога, не дуйся, тебе уже больше 20.       Лиса ухмыльнулась и выхватила ключ с большой благодарностью.       Эгье иногда было полезным.

***

      Дженни была намного тяжелее, чем думала Лиса.       Она с трудом дотащила старшую девочку до кровати, но довольно улыбнулась, как только ей удалось уложить ее на матрас, не разбудив.       Осторожно натянув одеяло на Дженни, Лиса уже собиралась уходить, когда почувствовала, как кто-то схватил ее за рукав.       Дженни свернулась калачиком во сне, вероятно, из-за зимнего холода.       Лиса попыталась оторвать крошечную ручку от рукава, не разбудив хозяйку, но та только крепче вцепилась в нее.       Ей пришлось подавить желание улыбнуться от умиления.       Прилипчивая даже во сне, все ясно.       Лиса некоторое время колебалась, глядя на ключ, висящий в замке, прежде чем решила наплевать на все и просто провести ночь с Дженни.       Миссис Ли могла сама забрать ключ и просто запереть ее внутри, ей было все равно.       Осторожно, чтобы не разбудить Дженни, Лиса медленно заползла на кровать и легла рядом с ней. Как будто старшая девочка могла автоматически определить тепло тела рядом с ней, она немедленно перевернулась и вцепилась в Лису, как если бы она была гигантской мягкой игрушкой.       Она утонула в свитере Лисы, как будто это было самым естественным действием в мире, и уткнулась лицом глубоко ей в грудь, пока Лиса не могла даже спокойно вздохнуть.       Она замерла на некоторое время, пока ее бешено колотящееся сердце не успокоилось, а затем осторожно положила подбородок на макушку девушки пониже ростом, потому что это казалось правильным – она была подходящего роста для нее.       Она не знала, куда деть свою руку, пока не решила просто перекинуть ее через старшую девочку и не заключила ее в объятия.       Как только она устроилась, все стало намного лучше.       Неловкость постепенно исчезала с каждой секундой, и она обнаружила, что наслаждается сладким ароматом ванили, который убаюкивал ее. Она начала зарываться носом глубже в волосы Дженни, прежде чем поняла.       Она чувствовала тепло.       И счастье.       Ее сердце медленно билось в груди, и она думала, что сможет привыкнуть к мягкому ощущению черных локонов Дженни, ласкающих ее лицо.       Она заснула с легкой улыбкой на губах, когда миссис Ли подошла за ключами, покачав головой на молодую, милую пару.

***

— Вчера вечером все было в порядке?       Кристал вошла в свой кабинет ранним утром, и миссис Ли кивнула. — Да, все было хорошо. — Дженни не сделала ничего плохого? — Нет, мэм. Все в порядке. — Отлично, может быть, мне стоит навестить ее. — О, я бы не советовала этого делать, — произнесла миссис Ли и слегка кашлянула. — Я только что... проходила там, а она все еще спала.       Кристал приподняла бровь, глядя на пожилую женщину, но все равно кивнула и направилась к своему столу. — Хорошо, тогда, может быть, позже.

***

— Привет, доброе утро.       Лиса проснулась от мягкого голоса, ласково приветствовавшего ее очень близко.       По легкому тону она услышала улыбку хозяйки, и ее собственные губы изогнулись в улыбке. Она открыла глаза и обнаружила, что Дженни с нежностью смотрит на нее.       Кошачьи глаза пристально посмотрели на нее, и Лиса подумала, что ей действительно нужно просыпаться от этого зрелища каждый божий день. — Привет, доброе утро. Ты рано проснулась. — Ага. Ты очень громко храпела, так что я не могла заснуть.       Сонные глаза Лисы тут же расширились, и Дженни тихо засмеялась. — Шучу. Это было не так уж громко. Я даже смогла выспаться. — Ты, — Лиса запустила руку под одеяло и ущипнула девочку за руку, пока та не завизжала.       Они вместе смеялись, пока Дженни не вцепилась в подушку, признавая свое поражение. — Как ты здесь оказалась? — спросила она, на что смех Лисы стих, а ее щеки начали краснеть. — Ты попросила ключ у миссис Ли?       Лиса застенчиво кивнула. —Ты дрожала, когда прошлой ночью спала на полу, поэтому я подумала, что мне следует уложить тебя в постель.       Дженни опустила взгляд с порозовевшими щеками. — Я цеплялась за тебя во сне или сделала что-то неловкое?       Лиса рассмеялась. — Да, ты схватилась за меня в ту же секунду, как я потащила тебя в постель, и ты не отпустила меня даже после того, как я уложила тебя.       Старшая девочка поглубже закуталась в одеяло, и Лиса подумала, что она выглядит очень, очень мило вот так спрятавшись. Ее разум вел себя странно, и Лиса не могла найти в себе сил для беспокойства об этом.       Может быть, она была сонной ото сна, может быть, от любви.       Кто знает. — Лиса. Большое тебе спасибо за вчерашний вечер, — тихо пробормотала Дженни, пряча половину лица за белым одеялом. — Спасибо, что была со мной всю ночь. Я правда... ценю это.       Лиса закрыла глаза и слегка улыбнулась. — Ты спасла меня от какого-то придурка. Я уверена, что сидеть и разговаривать с тобой – ничто по сравнению с этим. — Нет, — сказала Дженни, пристально глядя на нее, хотя ее голос понизился до нерешительного тона. — Ты не должна чувствовать, что ты мне что-то должна из-за этого. Ты можешь... идти, заниматься своими делами, как обычно, ты знаешь.       Лиса смущенно приоткрыла глаза от этого заявления. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, ты не должна чувствовать себя плохо, что меня заперли здесь после того, как я помогла тебе. Ты можешь просто... заниматься своими делами снаружи, как обычно.       Дженни прикусила губу. — Я не хочу быть обузой. Я не должна была доставать тебя прошлой ночью, но я... — Ты никогда не будешь обузой. — Лиса, ты сидела за решеткой прошлой ночью, наблюдая за мной на холоде, и я действительно благодарна за это, но тебе не нужно было... — Мне не нужно было, но я хотела.       Дженни разинула рот ничего не говоря, и Лиса уставилась на нее, как будто она только что сказала самую очевидную вещь в мире.       Ее взгляд был непоколебим, и Дженни задалась вопросом, куда делась неуклюжая девушка, которая несколько недель назад избегала смотреть ей в глаза.       Лиса никогда раньше не выглядела такой смелой и непреклонной, как сейчас. — Я остаюсь не потому, что мне плохо, Дженни. Я остаюсь, потому что так хочу. На случай, если ты еще не знаешь, мне нравится быть с тобой так же сильно, как тебе нравится быть со мной. Мне жаль, если раньше я заставляла тебя думать иначе.       Лиса посмотрела вниз, и сердце Дженни екнуло, когда она почувствовала, как теплая рука накрыла ее маленькую под одеялом, медные глаза вернулись к ее карим. — То, что ты сказала в прошлый раз, о том, что мы на разных страницах, это неправда, — Лиса проглотила комок в горле и наконец решила высказать свои чувства. — Ты мне нравишься так же сильно, как и я тебе. Так что, пожалуйста, больше не нужно держаться от меня на расстоянии, — она крепко сжала руку Дженни и пристально посмотрела ей в глаза. — Будь рядом со мной.       Дженни подумала, не сон ли это, но Лиса наклонилась, и внезапно пара теплых губ коснулась ее лба. Она почувствовала мягкий поцелуй на своей коже.       Это тепло.       Это нежно.       И это определенно не сон.       Дженни почувствовала, как ее сердце забилось так сильно, что чуть не разорвалось.