Туманность на заре

Море. Безмолвное и безграничное море. Оно всегда звало за собой, испытывало, приводило в чувства. Оно радовало в безоблачные, ясные дни, манило своей безмятежностью, привлекало взгляд игрой солнечных бликов и звёздным небом в отражении чернильной глади, но никогда не давало забыть о своей непокорности. Оно оседало на лице и волосах солёными брызгами, проникало под одежду, вместе с попутным или встречным морским ветром наполняло собой даже лёгкие. Позволяя гостить на своих просторах, оно заполняло собой всё. Но, несмотря на сотни, тысячи передряг, крушений, сражений со стихией море всегда давало понять, попробовать и ощутить на себе вкус свободы. Молодой для своих лет капитан порой ненавидел море. День ото дня он всматривался в морскую рябь, стараясь предугадать волнения, и мечтал о доме, о земле, где не будет места бесконечным сражениям, потерям и деспотичной диктаторской власти. Его воротило, штормило, иногда он срывался, выказывал все эмоции, но он никогда бы не смог отказаться от моря, дорожа тем, что имеет и за что так отчаянно борется. Тяжело вздохнув, капитан отошёл от окна, быстрой рукой сделал пару заметок в бумагах и перевёл взгляд на ширму, за которой послышался нежный шёпот. Взглянув на часы он понял, что настолько сильно погрузился в свои мысли, что не заметил, когда в каюту успел кто-то пройти. Он знал наверняка, кто и зачем решил наведаться в его покои, но, нахмурив брови, с недовольством отметил свою беспечность. Обуздав эмоцию, молодой капитан двинулся на источник звука. За ширмой он не увидел ничего нового: на продолговатой кушетке, некогда служившей диваном, без сознания который день лежал беглец – новый член экипажа, который даже не успел нормально взойти на борт, как был поражён метким выстрелом в спину. Он нужен был Им живым, но доза парализатора оказалась слишком сильной для ещё не готового бороться телом, вымотанного юноши. За ним присматривала девушка, сейчас единственная на борту «Авроры». Без неё капитан не отправлялся ни в единое плавание, она была ему необходима, как и всей команде. Сейчас же вся надежда выходить отчаянного была в её руках. – Он всё ещё бредит? – заметив пробежавшую по лицу юноши смутную эмоцию, от которой его ресницы задрожали, а рука конвульсивно начала что-то сжимать, капитан подал голос. – Ему неслабо досталось, – тихо ответила девушка. – Это просто кошмар, милый, – едва слышно шепнула она, аккуратно проведя по щеке юноши, – не поддавайся, – с волнением девушка сжала его беспокойную руку в своей. – Когда он уже очнётся? – Ты думаешь, так легко прийти в себя после всего, что он пережил? – Мы все через это проходили! – эмоциональнее нужного отреагировал капитан на недовольный и где-то осуждающий взгляд собеседницы. – Попадали в ещё куда более жёсткие ситуации. А тут побегал пару дней, ударился об бочину корабля, познакомился с атакующими и сознание потерял! Что если вся эта затея… – Хонджун! На мгновение повисла тишина. Общение продолжалось глазами. Оба знали, что слова и пламенные речи были бесполезны, а самые страшные опасения были высказаны ещё в первую ночь. Эмоции накатывали и брали верх, но полностью уступать им, когда каждый день опасность могла поджидать за углом, когда каждую секунду нужно быть начеку и просчитывать все шаги наперёд, было чрезмерной роскошью. Она первая отвела взгляд, вздрогнув всем телом, и внезапно расплылась в мягкой улыбке. Хонджун, нахмурившись, в растерянности стал искать причину такой резкой перемены в настроении и тут же обратил внимание на то, что юноша сжал в ответ ладонь девушки. – Ты посмотри на него, – с нежностью произнесла она. – Он кажется таким хрупким и беззащитным, его кожа такая бледная, даже блестит при свете дня, а черты лица такие аккуратные, что иногда кажется, что… что он… – Он словно скульптура, – точно подметил капитан. – Очень красивая скульптура… – Главное чтобы эта скульптура наконец-то пришёл в себя! – Он, должно быть, очень голоден, поэтому так долго не просыпается, – девушка аккуратно убрала соскользнувшую прядь волос с сомкнутых глаз беглеца. – Когда он придёт в себя, обязательно накормите его. Несмотря на сильное желание остаться и разделить ещё пару минут безмятежности рядом с человеком, которого с нежностью касались даже лучи пробивающего в окна солнца, девушка поднялась с места, нехотя отпуская руку и игнорируя удивленный взгляд Хонджуна, быстрыми шагами направилась в сторону письменного стола. – Ты куда это намылилась? – опешил капитан. – Мне что ли его выхаживать? – Юнхо присмотрит за ним, а я… – А кто будет заниматься навигацией, если он будет торчать здесь с этим бледнолицым гладкокожим телом? У нас до сих пор никто, кроме Юнхо, карт читать не умеет. – А откуда у него берутся эти карты, а? Ему будет нечего читать, если я не отправлюсь на твоё же, между прочим, задание, – с лёгкостью парировала девушка. – Раз уж я приманка…– опустив горящий взгляд, чуть тише добавила она. – Тем более сейчас нет нужды следовать новым маршрутом. А принц нам нужен живым! – Принц? – А разве он на него не похож?! Импульсивно вскинув руку кверху, девушка наградила капитана красноречивым взглядом и, на секунду засомневавшись, что под давлением эмоций Хонджун понял её, кивнула в сторону гораздо менее придирчивого и столь молчаливого сейчас физически (но не сознательно) присутствующего. Капитан, замешкавшись, медленно перевёл взгляд на юношу и, подойдя чуть ближе, уселся на освободившийся стул подле кушетки. Ему всё ещё тяжело давалось командование, он старался этого не показывать, но отправляя кого-либо из членов команды на миссию, Хонджун испытывал неприятное беспокойство, из-за которого нередко терял сон. Он проводил много дней и ночей, забывая даже про необходимый приём пищи, в разработке плана действий для каждой отдельной и совместной операции; он просчитывал каждый шаг, советовался с приближёнными, учитывал все возможные исходы событий, но всё равно боялся ошибиться, боялся подвести, боялся потерять кого-либо ещё. Из транса мыслей капитана вывело лёгкое прикосновение чужой руки к его плечу. – Хонджун, пожалуйста. Я знаю, что ты волнуешь. Но мы справимся, – не отводя взгляд от молчаливого свидетеля, капитан, стараясь не выдать своей уязвимости, быстрым движением накрыл ладонью руку девушки. – Тебе лучше верить в нас. Мы продумали всё до мелочей, – в ободряющем жесте девушка слегка сжала плечо и качнула капитана взад-вперед, разгоняя его хмурость. – А Юнхо станет прекрасным наставником для нашей спящей красавицы. – Как много прозвищ ты ему уже придумала… – Мне так легче скрывать волнение, – с улыбкой призналась она. – Но я уверена, он скоро очнётся. И опять тишина. Ненавистная всем тишина, нарушаемая только шумом волн за бортом. Весь корабль, вся команда будто становились глухими и немыми в преддверии непростых расставаний. Несмотря на веру в каждого члена экипажа, никто не знал наверняка, насколько успешной окажется миссия и свидятся ли они вновь. – Белоснежка. – Что? – Он больше похож на Белоснежку, – мягко заключил капитан, с тёплой улыбкой взглянув на собеседницу. – Так и не терпится его поцеловать, да? – Это кому из нас ещё и не терпится? – Что бы я там ни хотела, – немного смутившись, девушка отвела взгляд, – я не его прекрасная принцесса – чары не рассеются. – Не недооценивай себя.