История о том, как Томпсон чуть не поменял ориентацию

«Блин, далеко ещё идти?», — в сотый раз задаётся вопросом Тони, уже минут пятнадцать пребывая в пешей «прогулке», — «Анна сказала, что я сам всё узнаю… Так какого дьявола, спрашивается, плетусь в никуда? К чёрту на куличики, как будто бы…»       А окрестность понемногу преображалась, сменяя ландшафтный «прикид»: местность всё чаще заполняли широколиственные деревья, причём у большинства стволы были изогнуты в весьма заломленном положении, будто их насильно заставляли совершать поклон лесным гостям, что посещали сие место; как ни странно, но трава здесь почти не росла, и вокруг, куда не плюнь, был идеально постриженный газон для игры в гольф. Ещё одна вещь, которая поражает смертного, — гробовое безмолвие природы. Она немного, как бы это сказать… Неживая. Не слышен шелест деревьев, земля, проминаясь под ногами, тоже не издает ни звука, словно ты ступаешь по облаку, но оно имеет своё твёрдое дно. Завораживающее, конечно, место, однако своей противоречивой растительностью и прочими законами загоняет в мыслительный тупик. Да и не только в мыслительный. Вертя головой во все стороны, Тони не заметил, как лесная чащоба вывела его к небольшой каменной пещере. Почему небольшой? Её можно было запросто обойти со всех сторон, так как она имела форму параллелепипеда, но тем не менее, встретила Томпсона величаво и гостеприимно глядела на него из своей тёмной глубины. Пещера и безмолвие природы не внушали доверия, а густой мрак и вовсе пробегал по спине колючим морозом, заставляя волосы на затылке зашевелиться и поседеть. О, луна, отчего же твой свет не пропускают древесные кроны? Чем ты заслужила их неприязнь? «Скорее, входи» — Да ну, не-е-ет… Кто-кто, а я уж точно не бессмертный, чтобы соваться в глубь этой… Милой пещерки, — нервно посмеивался Тони, а сам по-маленьку двигался вперёд, — Да твою мать, какого чёрта я вообще это делаю? Ага, камеру с собой забыл захватить для крипового видоса на ютуб, мгм, конечно! «Иди же, смертный, хватит препираться!» — настаивал таинственный зов, доносящийся извне. Вероятно, он тоже не горел желанием позволить войти Томпсону в пещеру, но складывалось впечатление, что это крайне необходимо. — Ладно, просто закрою глаза… — продолжал диалог со своим струхнувшим подсознанием парень, а у самого в горле пересохло, не говоря уже о вспотевших до стекающих потовых ручьёв ладонях.       Сглотнув тот самый стоящий камнем ком в горле и собрав волю с остатками здравого рассудка в кулак, Тони стремительно направился к пещерному входу. Сейчас или никогда! Наконец, ещё шаг, и Тони пересёк черту, оставляя за спиной лесные массивы. Тело сразу начала обволакивать прохлада, изучая каждый миллиметр. Ощущение странное, но довольно приятное. Ступив ещё шаг, нога наткнулась на камень, который отскочил сию же секунду, прокатившись пару сантиметров в сопровождении клацания о твердый грунт. Потоптавшись на месте, Томпсон пришел к выводу, что пещера может быть вполне себе кем-то обитаема… И стоило об этом только подумать, как из глубины пространства донёсся тихий девичий голос. — Тони?       Сейчас смертный был готов сдохнуть на месте. А как бы вы реагировали на то, что кто-то из темноты зовёт тебя по имени, когда до этого ты прошёл через густой лес, в котором ничего кроме собственного дыхания не услышишь? Это конкретное безумие, будем выражаться мягко…       Тони оцепенел. От собственного страха не мог больше пошевелить и пальцем, позволяя негативным липким мыслям завладеть разумом. Этот голос чётко отпечатался в памяти, эхом отзываясь о стенки черепушки. Да теперь смертный страстно желал забыть своё имя, что уж тут говорить! В любом дешёвом ужастике у девушки такой сладкий бархатный голосок, который манит тебя, зазывает за собой, пленив твой разум всецело, а после обычно никто в живых не остаётся, услышав зов единожды. — Тёмной силой, что находится во мне, заклинаю: подчинитесь мне! — снова донёсся голос, однако уже гораздо ближе. «Ну всё, теперь я точно пропал!», — причитает про себя Томпсон, мысленно начиная писать завещание, — «Погоди-ка, кажется… Где-то я уже это слышал». — Себя заклинай, я н-ничего не чувствую, — нерешительно отвечает смертный еле возникшими в памяти словами, что когда-то сказал в ответ Рукери на попытку Рудольфа призвать вампирские чары. — Говорил же, чары — девчачья забава, — насмешливо продолжает голос, приблизившись практически к самому уху.       И тут Тони подвергается атаке дикого дежавю и молниеносного осознания происходящего. Откуда голос мог знать, что тогда пять лет назад ответил Рудольф? А главное, та же манера речи, абсолютно, если не считать насмешливых ноток. Только двое могли помнить, что тогда ответил вампир: Тони и, собственно… — Да, Тони… Ты наверняка уже всё понял. — Н-не может…       Не успел смертный возразить, как его запястье обхватили холодные тонкие пальцы и стремительно потащили за собой. Обладатель чарующего голоса обогнал Тони на шаг вперёд и позволил ему полностью видеть себя, как только оба покинули пещеру.       Тони старательно пытался склеить порвавшийся в порыве шокового состояния пазл в голове, однако, выходило из рук вон плохо. В темноте, конечно, весьма трудно было что-либо разглядеть, но смертному всё-таки удалось провести некий зрительный анализ. К нему спиной стояла женская фигура с наличием просто поразительных внешних данных: чуть ниже ровных плеч ниспадали прямые волосы, из-под которых виднелись очертания кончиков эльфийских ушей; худые руки скованно прижимались к округлым бёдрам, что подчёркивали не только песочную талию, но и стройные ноги. Об обличии женской особы было сложно судить, ведь в таком сумраке хоть глаз выколи, а ничего рассмотреть толком не выйдет. — Слушай… — Тони снова ловит себя на мысли, что его голос никак не хочет нормализоваться, по-прежнему подрагивая, — Давай выйдем на свет, л-ладно? — Тогда, поспешим.       Девушка вновь хватает Томпсона за руку и затем резко взмывает в небо. Кажется, таких крутых подъёмов парень ещё не испытывал. Они мчались на ветру, оставив под собой лесную чащобу, и не смели проронить ни слова, пока не совершили посадку. Как бы старательно Тони не пытался заглянуть в лицо девице, ничего не выходило — развевающиеся волосы не позволяли этого сделать. Но стоило лунному свету озарить собой всё вокруг, и незнакомка, что держала Тони за руку, тут же смягчилась, понемногу сбавляя скорость в полёте. Её наконец-таки можно было рассмотреть во всей красе: тёмные локоны отливали синим оттенком, переливаясь под сиянием ночного прожектора, а строгое одеяние, выполненное в чёрных тонах, заметно придавало ещё больший шарм. Девушка явно принадлежала семейству клыкастых, об этом Томпсон смог догадаться по бледной ледяной коже и, естественно, способности к полёту. — Скажи, а ты а-а-а-а!       Как будто нарочно Тони постоянно перебивают, и обычно это каким-то случайным образом происходит в полёте. Сиганув резко вниз, ибо парить — скука смертная, парочка могла вот-вот поцеловаться с землёй, однако женская особа соизволила вовремя затормозить и резко выпустить руку смертного. Парень кубарем покатился по уже знакомой тропинке, что извивалась кольцом вокруг замка, и благополучно пересчитал позвоночником все встречающиеся на пути камушки. Завершив своё турне по песчаному кольцу под стволом дерева, Тони стал считать мерцающие звёздочки, мельтешащие перед глазами после удара головой. — Пять, ш-шесть, восемь… Четыре! — победно радуется смертный, а после активно встряхивает головой, дабы прогнать все эти разноцветные вспышки.       Взгляд тут же устремился к впередистоящему силуэту, на котором зрение смогло сфокусироваться не хуже объектива фотоаппарата. — Так, ты… — начал издалека Тони, всё ещё потирая ушибленный затылок, но по крайней мере он уже способен стоять на ногах.       Но вот все слова тут же испарились. Пусто в голове. Теперь парень мог лицезреть пред собой близнеца Рудольфа, только в женском обличии, ведь абсолютно всё выдавало в нём Секвиллбэка: те же алые глаза, те же острые скулы и слегка выпирающая из-за клыков верхняя губа. Правда, черты лица приобрели какую-то мягкость, да и кожа казалась гладкой, что под ней нельзя было найти струящиеся венозные капилляры. — Может, скажешь что-нибудь? — пытался вывести на разговор вампиршу Тони, да вот только она, похоже, не спешила поддержать беседу. Хотя, и беседой это не назовёшь. — Скорее всего, он не скажет. «Он?!»       В сотый раз, кажется, Томпсон готов распрощаться с жизнью, ведь его снова умудряются напугать до чёртиков своим эффектным появлением! — Грегори… Вы все сегодня прекратите подкрадываться ко мне? Вы только скажите, я заранее завещание напишу, а там дело с концами! — Тони… — приглушённо отозвалась девушка. — Что, То…ни… — Друг, ты что, до сих пор не догоняешь? — Грегори облетает парня и приземляется подле вампирши. Та оказывается ниже Секвиллбэка примерно на пол головы, а значит, немного выше Тони.       Смертный ещё около минуты переводил взгляд с одного кровососа на другого, всё больше и больше находя тех похожими. Пазл нехотя стал складываться, и от этого мысли окончательно трубили в голове симфонию хаоса. Если эта девушка — вампир, имеет схожие черты с Грегори да и сама походит на его младшего брата, в пещере произнесла слова, принадлежащие Рудольфу… Выходит, сводится всё к тому, что… — Р-рудольф?       Как бы старательно мозг не отторгал реальность, но это действительно был Секвиллбэк в женском обличии. Его глаза тут же вспыхнули янтарным пламенем, а приподнятая губа оголила один из клыков в порыве злости. Резкая смена эмоций заставила Тони отступить на шаг, но как только Рудольф уловил испуг в невинных голубых глазах, сбавил обороты, натянув на лицо маску бессилия. — Удивлён? — обречённо вздыхает Секвиллбэк. — Удивлён?! Рудольф, это правда ты? — теперь смертный стал медленно наступать, — Да я не удивлён, я в полнейшем шоке! И поверьте, это самая безобидная форма моего негодования.       Слегка повышенный тон парня заставил Рудольфа встрепенуться, но в то же время и сжаться сильнее, ведь теперь взгляд Тони открыто блуждал буквально по всему новоприобретённому вампирскому телу. Да, оно принадлежало девушке, но имело такие выдающиеся данные, что по человеческим меркам Секвиллбэка можно было считать буквально эталоном женской красоты! — Как видиш-шь, — прошипел Рудольф девичьим голосом, от которого у него скрежетали клыки и хотелось истерзать собственную плоть до малейшего кусочка, — Тони, ты не представляешь, в каком состоянии я сейчас. Ты просыпаешься посреди ночи от щемящей боли, что пронзает буквально каждую клетку твоего тела жгучими иглами, не хватает воздуха, перед глазами лишь мрачная пелена, не позволяющая видеть, но отвратительнее всего после того, как тебя настигнет мучительная жажда. В такие крайние случаи у нас всегда заготовлены запасы «красного». Я со скоростью света летел до усыпальницы, полагаясь лишь на инстинкты и свою память, ведь глаза по-прежнему не видели дороги. Вот, представь! — вдруг приостановил повествование Рудольф, шагнув навстречу Тони, пока тот стоял как поражённый молнией, — Тебе нужна кровь, у тебя отказало зрение, плоть горит изнутри адским пламенем, тебе срочно нужно, грубо говоря, противоядие! А ты вынужден продолжать свои муки, потому что, оказывается, при трансформации вампира его же пропитание убьёт.       Внезапно наступившая тишина оглушила до звона в ушах. Слова Рудольфа, произнесённые женским голосом, было очень сложно воспринимать. Казалось, в одном теле не могут уживаться две сущности, но новый образ Секвиллбэка доказывал обратное. — Почему убьёт? — Это не тот вопрос, Тони, на который мы могли бы дать ответ, — вздыхает Грегори, про которого можно было и забыть, не подай он голоса, — Здесь, скорее, что-то заложено в нашей природе. Вот только, чтобы при трансформации сменить принадлежность к полу… — Умолкни, Грегори, я прошу тебя, — продолжает гневаться Рудольф, опустив взгляд. — Да, брат. Не думал, что скажу это, но ты выглядишь чертовски сексуально, — брякнул Грегори для разряжения обстановки. Вот только, понимал ли он, какую чушь плетёт? — Что-то в этом есть, — стыдливо подхватывает Тони, старясь как можно дольше не смотреть на своего… Тут уже нельзя сказать точно, «парня», или же на свою «девушку»? — Пресвятые угодники, вы оба! — вспыхнул Рудольф, — Будьте так любезны, подбирайте выражения! Я не посмотрю на то, что ты мой парень — указывает вампир на смертного своей тонкой ручкой, — А ты — родной брат.       Один и второй готовы были поклясться в ту же минуту, что не проронят о подобном больше и слова, однако Рудольф их опередил и, взлетев в небо, скоро умчался прочь к распахнутому окну спальни Томпсона, тая за спадающей чёлкой скупую слезу. — Видимо, ему не до шуток… — Иначе и не скажешь, — соглашается со смертным Грегори, проследив взглядом за скрывающимся в открытом окне братом. — Нельзя его одного оставлять. Мало ли, что в голову этому сорванцу взбредёт.       Поддержка важна всегда. Где бы ни был человек, или вампир, какими бы тяжёлыми не оказывались тяготы, висящие на душе неподъёмным грузом, присутствие рядом всегда имеет значение. Гораздо легче разделить проблему с кем-то, нежели в одиночку тащить за собой непосильную ношу, что будет с каждым разом давить на тебя. Моральная поддержка, присутствие рядом, сопереживание — важные компоненты, которые составляют из себя, переплетаясь, понятие «родной души». Такую душу нужно ценить вне зависимости от обстоятельств и прочих факторов, способных попрепятствовать восторжествовать светлому разуму над всепоглощающей тьмой самых потаённых уголков подсознания. — Подбросишь?       На просьбу Тони Грегори безмолвно соглашается, растянув губы в улыбке. Редко приходится лицезреть такое явление, всё-таки, он старше своего по-прежнему импульсивного брата. В каком то плане — опытнее. Но тем не менее, эта лучезарная братская улыбка ему идёт, располагая к себе с первой секунды.       Взявшись за руки, вампир со смертным оторвались от земли и проделали путь по тому же маршруту, что и Рудольф. Добравшись до нужной башни замка, парни поочерёдно проникли в комнату. Их уже приветствовали мрак, сплошная темень и хрупкие струны лунного света. Оглянувшись по сторонам, Тони не нашёл никаких признаков нахождения своего вампира в спальне. Зрительный анализ Грегори тоже не увенчался успехом. Значит, варианта два: либо Рудольф странствует по отелю в поисках укромного места, где бы его ни за что не стали искать, либо это место прямо под носом. Чтобы подтвердить одну из догадок, Тони обходит мирно лежащий на полу шкаф и неспеша отворяет одну из его дверец. Камень с души сокрушительно рассыпается на мелкую гальку, когда взору предстаёт свернувшийся на дне «гроба» клубочком вампир.