- Помоги мне...

Страх. Холодный и до омерзения липкий. Он расползается ядом, окутывая своей вязкой сущностью юное тело. Хрупкое, изящное, безупречное, голое. Такое, которое и должно быть в этой постели, на круглой кровати, в комнате без окон. С одной только дверью. И установленной в углу комнаты профессиональной видеокамерой. Веки обрамленные пушистыми, но сейчас слипшимися от слез ресницами, никак не желают открываться. Тело тяжёлое, неприподьемное. Голову не поднять, чтобы вокруг оглядеться. Где он? Как сюда попал? И почему так холодно? С болезненным стоном, омега переворачивается на бок и подтягивает колени к груди, морщась от головной боли и пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Не получается. Сквозь пелену слёз почти ничего не видно, только белые стены и белую под собой постель. И тишина. Тишина опасная, зловещая и ещё больше давящая неизвестностью на сознание и окутанную ужасом психику. Он слишком слаб. Не в силах сделать хоть что-либо, беспомощно закрывает глаза, позволяя не отпускающему из своих владений сну, окутать спасительными объятиями, оберегая от осознания происходящего на несколько коротких часов. Он выныривает словно из-под толщи воды, приходя в сознание. Садится резко, часто моргая и в страхе озираясь по сторонам. Белая комната. Белые стены, белый потолок, белая постель. Окон нет. Одна дверь. Он не связан, его движения не ограничены. Но у него чертовски болит голова. И он голый. Нужно срочно бежать. Это сейчас единственное, что приходит в затуманенную чем-то голову. Бежать как можно быстрее и как можно дальше. Руки тянут на себя шёлковую простынь, прикрывая собственную наготу. Омега встает с кровати, пошатываясь и придерживая обмотанную вокруг себя ткань, идет к двери, чтобы опустив ручку вниз и потянув на себя, в ужасе отпрянуть обратно. - Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? На пороге стоит незнакомый мужчина, на которого даже смотреть страшно. От одной его тяжёлой ауры коленки подгибаются и плакать хочется. Потому как ясно становится, что не убежать. Альфа. Взрослый. Опасный. Омега моргает, пятясь назад и не отводя глаз от вошедшего. И по одному только взгляду, что темнее безлунной ночи, и оскалу хищному понимает, что ничего хорошего здесь его не ждёт. Запнувшись о край кровати, не удерживает равновесие и падает на спину, выпуская из рук своё единственное спасение в виде белоснежной простыни, что скользит под ноги незнакомца. Мужчина ухмыляется и бесцеремонно, в мгновение ока, усевшись на коленки рядом, ведёт ладонью по голому бедру снизу вверх, лишая омегу возможности пошевелиться, гипнотизирует своим тяжёлым взглядом и давит феромонами. Омега дышит загнанно. Его венка на изгибе шеи пульсирует с огромной скоростью. Глаза смотрят мокро и испуганно. Но не на него. Вниз. Всё так, как и любит хозяин положения. Почти. Альфа тянется вперёд, заводя ладонь на чужой затылок и, грубо цепляясь в светлые, почти белые, волосы, дёргает назад, заставляя омегу посмотреть на себя. Он оценивающе изучает заплаканное лицо перепуганного парня, красивые голубые глаза, длинные ресницы, прямой аккуратный нос, пухлые губы, точеные скулы. Теперь точно всё так, как он любит. - Ну здравствуй, Тэхён, - улыбается альфа. Омега вздрагивает услышав своё имя. - Страшно? - спрашивает незнакомец не отводя взгляда, - боишься меня? Правильно делаешь... Он тянет парня ближе, впиваясь в ярко алые нежные губы настойчивым и грубым поцелуем, терзает их нещадно толкаясь языком внутрь, засасывает чужой язык себе в рот, через мгновение отпускает. И снова за волосы тянет, только теперь назад, заставляя омегу опуститься на спину. - Не надо, - еле слышно шепчет тот, понимая неотвратимость того, что за этим последует. Омега пытается отбиться руками, ерзает по постели ногами, только бесполезно всё, - не надо, пожалуйста... Альфа ухмыляется такому беспомощному мальчику, что полностью в его власти находится. Ах, как это заводит. Он придавливает хрупкое тело сверху, вклинивается коленом между длинных стройных ног, заставляя парня зажмуриться от беспомощности. Альфа ведёт языком от шеи омеги вверх по скулам, облизывает мочку уха. На одну руку упирается, другой по телу нежному водит, сжимает грубо, синяки оставляя. Резко хватает омегу за подбородок и на веки закрытые смотрит: - Не дергайся, - предупреждает. Горячей ладонью ягодицы нежные мнёт сильно, больно, несдержанно. Снова шею лижет и зубами острыми в кожу впивается до крови, болезненный стон с губ алых срывая. Этот стон для альфы слаще божественного нектара. Он улыбается довольно. То ли ещё будет... . Омега в его руках, не желая принимать свою незавидную участь, бьётся, отчаянно сопротивляясь, пытается вырваться и кусает в ответ. - Ах, ты ж сука, - цедит альфа сквозь зубы и наотмашь бьёт ладонью по красивому лицу. От чего в глазах темнеет, но сознание возвращается быстро, снова толкая в страшную реальность. Хрупкие запястья перетянуты и связаны за спиной. Сильная рука снова за светлые волосы тянет, заставляя в глаза чёрные своему мучителю посмотреть, который хищно скалится, губы облизывая: - Теперь, ты будешь хорошим мальчиком? Тэхён только глазами голубыми хлопает, пошевелиться боится. - Вот и отлично. Альфа отпускает его волосы и просовывает под живот подушку, перемещаясь вниз. Тэхён только плачет безудержно, понимая всю свою беспомощность перед доминантным чудовищем: - Не надо, - просит, - пожалуйста. Альфа между разведённых ног пристраивается и половинки мягкие в стороны раздвигает, на сжатое колечко мышц смотрит изголодавшимся взглядом. Он хочет этого омегу. Хочет грубо, жёстко, чтобы больно, чтобы этот омега скулил и кричал. И чем громче, тем лучше. Поэтому ни какой растяжки, и ни какой дополнительной смазки. Альфа выпускает изо рта тягучую слюну, попадая прямо на сфинктер, и оборачивается на камеру, отстраняясь немного, чтобы лучше видно было. Спускает с себя брюки вместе с трусами. Оглаживает рукой немалых размеров возбужденный член и приставляет набухшую головку к, сжавшейся в страхе, розовой дырочке. Подмигнув на камеру, входит со всей силы одним движением, не сдерживая собственный рык. Отчаянный крик омеги разносится по комнате, лаская слух. Альфе самому больно, узко и туго, но от этого и приятно. Он ближе подтягивает к себе парня и сжав зубы, терпя собственную боль и наслаждаясь чужой, начинает двигаться. Омега в голос рыдает от пронзающей тело боли, что раскаленным металлом по внутренностям растекается. Прекратить просит. Умоляет. Альфу это только раззадоривает. Он улыбается и ускоряет темп, вбиваясь в худое тело со всей силы, буквально натягивая его на себя. Бьёт ладонью по нежной коже, оставляя красные следы. За волосы тянет, заставляя подняться на колени. Одной рукой за талию к себе прижимает, другую на грудь заводит и больно розовый сосок крутит. - Пожалуйста, - рыдает омега, - не надо. Альфа лишь улыбается довольно и обратно его толкает. Член из омеги вынимает и в дырочку растраханную смотрит, пальцами по кругу водит, внутрь сует три, потом четыре, потом снова член и снова втрахивает несчастное создание в кровать. Парень только жмурится, роняя слезы, и стонет от боли при каждом движении толстого члена внутри. Кричать уже не сил нет, ни голоса. Только мысли о том, чтобы скорее всё закончилось. Не заканчивается. Альфа грубо переворачивает его на спину, связанные руки причиняют новую боль, а ноги задираются на плечи мучителя. Чёрные глаза смотрят в испуганые голубые, слезами залитые, которые открываются шире, когда альфа снова входит и, наклонившись ниже, губы сочные кусает, на себя тянет, больнее делает, брызнувшую из них кровь языком слизывает. Тэхён уже не пытается вырваться, он просто смирился и ждёт, когда этот урод закончит над ним измываться. Через некоторое время альфа начинает учащенно дышать, сильнее ускоряя свой темп и наконец-то изливается в измученное тело. Он выходит до сцепки, поджимает колени омеги к груди и смотрит как из анального отверстия вытекает его семя вперемешку с кровью. Улыбается удовлетворенно, нос морща. Альфа садится на край кровати и, дотянувшись до стола, вынимает из пачки сигарету. Закуривает. Блаженно вздыхает, выпуская дым, потом смотрит назад, на отвернувшегося от него омегу. Парень перевернулся на бок и поджал колени к груди. Альфа хищно разглядывает упругие ягодицы и с наслаждением тушит об одну из них окурок, заставляя омегу перевернуться на спину и сорванно закричать от боли. Не давая времени передохнуть, альфа нависает сверху. Он седлает хрупкие плечи и приставляет полувозбужденный член к опухшим от грубых поцелуев губам: - Только попробуй укусить, - рычит он, - без зубов оставлю, понял? Омега не реагирует. - Понял? - бьёт по щеке альфа, оставляя красный след. Тэхён кивает, понял. Альфа член свой в рот толкает, омега только глаза сильнее жмурит, и давится от настойчивости грубой. Орган альфы стимулируемый сильными толчками быстро преобретает боевую форму, он бьёт в заднюю стенку горла не обращая внимания на всхлипы омеги, что давится его внушительных размеров членом, задыхаясь. Альфа жёстко трахает омегу в рот, положив свои ладони на чужой затылок и притягивая ближе в такт собственным движениям, совершенно не заботясь о состоянии очередной подстилки, которую сам выбрал, чтобы провести свой гон. Наконец, горячая струя семени наполняет измученное горло. - Глотай! - сквозь пелену, омега слышит приказ, подчиняется... Альфа встаёт с постели, натягивает свои штаны и поднимает с пола футболку: - Мы ещё не закончили, - предупреждает он, склоняясь ближе к хватающему ртом воздух, в попытке отдышаться, парню, заходящемуся в приступе кашля, и развязывает ремешок на его запястьях, потом рукой указывает на дверь: - Там душ, иди помойся, я позже приду. И выходит из комнаты. *** Чимин приходит в себя в больничной палате, он щурит глаза от яркого света, пытаясь осмотреться, встречается взглядом с альфой в белом халате: - Как ты себя чувствуешь? - спрашивает он. - Где я? - часто моргает ресницами омега. Врач двигает стул ближе к кровати и садится на него: - Ты в больнице, в Центральном госпитале, тебя вчера по скорой привезли. Ты помнишь, что нибудь? Чимин пытается приподнятся, но головная боль заставляет вернуться на подушку. - Я шёл домой вечером, с другом, - вдруг его глаза округляются и, приложив усилия, он всё-таки садится, - Тэхён, где Тэхён? - испуганные глаза смотрят на доктора. - Это твой друг? - Да, - кивает головой парень, - мы вместе шли, - он сдвигает брови, пытаясь что-то вспомнить, снова смотрит на доктора, - его похитили, - шепчет в ужасе, - я видел... - Ты уверен? - голос доктора звучит обеспокоенно, ведь при таком раскладе, его пациент становился не только жертвой преступления, но возможно и свидетелем ещё одного. Чимина привезли поздно ночью в бессознательном состоянии, с закрытой черепно-мозговой травмой на затылке. Понятно было, что парень не споткнулся и упал, а получил удар тупым тяжёлым предметом. Хорошо хоть жив остался. Скорую вызвал случайный прохожий. Документов при пострадавшем не было, только телефон. Теперь доктор не отводил взгляда от испуганного омеги, его большие глаза цвета тёмного янтаря, немного прищурившись, смотрели в одну точку, а ровные белые зубки прикусили нижнюю губу. Светлая пшеничного оттенка чёлка закрывала лоб. И даже тёмные круги под глазами не портили нежный образ. Доктор тряхнул головой, отгоняя наваждение: - Я заведующий отделением, - наконец-то представился альфа, - и твой лечащий врач, Ким Намджун. Омега посмотрел в ответ: - Пак Чимин, - ответил омега, - я могу позвонить? Ким протянул телефон с тумбочки. Маленькие ловкие пальчики быстро нашли нужный контакт и через несколько мгновений глаза омеги наполнились слезами: - Вне зоны доступа, - всхлипнул он, - Тэхёна точно похитили... - Чимин, - доктор провёл ладонью по его руке, - давай так, там в коридоре ждёт следователь, - взглянув на вопросительный взгляд омеги, Ким пояснил, - мы обязаны сообщать в полицию обо всех криминальных случаях, а ты подвергся нападению. Ты с ним поговоришь, и всё ему расскажешь. Чимин согласно кивнул: - Только вы останьтесь, пожалуйста, - просит омега и в глаза смотрит жалостливо. Альфа улыбается добродушно, давая согласие: - Хорошо, Пак Чимин, я останусь, - он выглядывает за дверь и приглашает следователя. В палату заходит молодой альфа в полицейской форме. - Чон Хосок, - представился он, - начальник уголовного розыска. Намджун отошел к противоположной стене и с интересом наблюдая со стороны. - Вы помните, что с вами произошло? Чимин кивнул. *** Тэхена насиловали, мучили и избивали ещё два долгих дня. Именно столько длился гон у альфы. Его мучитель, в какой-то момент решил, что просто снимать на камеру обычный секс не интересно. И в ход пошли подручные предметы, такие как стеклянная бутылка из-под выпитого Хеннесси, и рукоятка от плети, которая немногим ранее исполосовала белоснежную спину, оставив кровавые полосы. Эти предметы альфа с особым наслаждением засовывал в разодранный зад еле живого омеги, который к концу третьего дня совсем уже никак не реагировал. Трахнув бесчувственное тело в последний раз, альфа оделся и вышел из комнаты: - Избавьтесь от него, - бросил он мужчине ожидавшему за дверью. Тот кивнул и вошёл в комнату. *** Юнги гнал свою "Панамару" по тёмной дороге под проливным дождём. Черт его дёрнул лично ехать за товаром, да ещё в такую погоду в эту глухомань. Ещё, как на зло, ссать хотелось. Альфа сбросил газ и остановился у обочины. Под дождь выходить не хотелось, но организм требовал. Он быстро покинул тёплый салон, захлопнув дверцу, и подошёл к краю дороги, который уходил вниз неглубоким обрывом. Казалось, что дождь только и ждал того, когда водитель покинет машину, чтобы полить ещё сильнее. Юнги вымок в считанные секунды. Раскат грома и сверкнувшая за ним молния, озарила всё вокруг. Юнги прищурился, вглядываясь в темноту на дне канавы. Ему же не показалось? Он достал телефон из внутреннего кармана и, включив фонарик, посветил вниз. Не показалось. Там, на самом дне, лежал человек. Альфа чётко видел перепачканные светлые волосы и раскинутые в стороны руки. Стараясь не съехать по грязи вниз, он стал осторожно спускаться, цепляясь за кусты. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому телефон он убрал. Спустившись, альфа аккуратно перевернул парня, который лежал лицом к земле и мог в любой момент захлебнуться скопившейся на дне дождевой водой. Юнги приставил пальцы к сонной артерии. Живой. Тело бедолаги было замотано в какую-то некогда белую тряпку, возможно, в простынь. Юнги посмотрел на дорогу наверх и закатил глаза. Через долгих двадцать минут, весь в грязи и насквозь промокший, он уложил бессознательное тело на заднее сиденье белого кожаного салона. Снова закатил глаза, смачно выругался и захлопнул дверцу. Юнги сел за руль, но через мгновение вышел. Увлёкшись спасением чужой жизни, он так и не поссал.