Счётчик

«Я никогда тебе этого не скажу, но мне кажется, что всё это действительно зря. Томление и ожидание чуда настолько бесполезны, что хочется плакать. Твои шутки были единственной причиной, почему я не свихнулась окончательно. Мой сын мёртв, муж стал ненавидеть всех живущих людей, но страшнее всего то, что он даже не хочет жалеть несчастных детей. Я не могу терпеть его выходки, поэтому теперь каждый из нас идёт своей дорогой. Мне тоже тяжело, но это не значит, что мне нужно ненавидеть всё живое из наружного мира. Не все люди такие, хоть их действия и говорят об обратном. Он пытается забыться, но это неправильный метод. Только он не слушает меня, делая тем самым больно мне и себе. У меня плохое предчувствие. Скоро случится что-то непредсказуемое, чего мы не ждём, но это всё пойдёт лишь на наше благо. Или всё-таки это будут потери и убытки? Вполне возможно, это всё будет зависеть не от меня, не от тебя, и даже не от монстров. Кто же знает? К сожалению, мне пора идти! Прости, сегодня не приду, поэтому пишу это письмо. Увидимся завтра! Ториэль.» Внизу было нарисовано аккуратное маленькое солнце жёлтым карандашом, над которым явно постарались. Санс нашёл засыпанную снегом бумагу под дверью, где они обычно встречались. Он думал, что сегодня такой же день, как и предыдущие, но ошибся. В любом случае далеко от выхода из руин он не уйдет, лишь сядет за ближайшее дерево и пробудет тут до самого вечера. Ему просто было спокойно рядом с этой дверью. Может, это было из-за его подруги, с которой они общаются через дверь, а может что-то другое. Только вот он не мог придумать что-то другое. Они знакомы с ней уже давно, но имя Санс узнал только сейчас. Может, она по привычке написала имя, а может и специально. Неужели из-за плохого предчувствия? Что же там его подруга почувствовала? «Какое знакомое имя… Откуда я его знаю?» — подумал тогда скелет. И правда, монстр с этим именем точно упоминался кем-то когда-то, но он не мог вспомнить, что о ней говорили. Вот же дырявый череп. Дверь скрипнула и послышался хруст снега. Санс немного насторожился, ведь всё это время Ториэль охраняла выход из Руин и оттуда никто не выходил. По крайней мере, сколько он здесь работал. Ни один монстр не покидал Руин уже очень долго, ведь в Сноудин не приходили новые лица, а там скелет всех знал наизусть. Он аккуратно проследовал за движущейся тенью. Силуэт был маленьким, чуть меньше самого Санса, кажется. Ничего, чуть ближе подойдёт и узнает. Под ногами монстра хрустнула ветка, после чего существо обернулось. — Человек. — Он будто сделал вывод для себя. — Неужели ты не знаешь, как приветствовать новых знакомых? Скелет протянул кисть, а человек пожал её. Раздался неприятный звук. Лицо человека не дрогнуло. Он итак выглядел грустным. Похож был на ребёнка из-за пухлого лица и низкого роста, но безжизненный взгляд говорил об обратном. — Старый трюк с подушкой пердушкой! — Санс защёлкал зубами. — Всегда срабатывает. «Что-то не так… Я будто уже говорил эти слова…» — Скелет опустил взгляд на руку ребёнка. На коже были видны красные пятна, которые человек тут же попытался скрыть рукавом синего свитера. Сансу понадобилось время, чтобы осознать примерную картину происходящего и за это время он успел познакомить своего брата с Фриск (именно так представился ребёнок). Монстр решил не спускать с него глаз, ведь если он правда убил всех в Руинах, то может сделать то же самое в Сноудине. Ради собственных убеждений Санс решил всё-таки проверить Руины, но не нашёл там никого. Ни трупов, ни живых монстров. Так продолжалось около трёх дней. Ториэль больше не приходила и догадки скелета подтверждались исчезновением монстров в Сноудине. С каждым днём их становилось меньше, а Папайрус всё теснее и чаще общался с Фриск, что вовсе не давало покоя. На четвёртый день Санс последний раз пришёл ко входу в Руины. Он облокотился о дверь и оглядел лес, но взгляд зацепился за левый нижний угол. Там красовались жёлтые цифры, которые со временем увеличивались. Иногда каждые три минуты, иногда каждые пять. — Неужели это то, о чём я думаю? — Скелет вгляделся. — Как давно это здесь? Как он видит эти цифры? Это не могут быть галлюцинации, у монстров не бывает их. Он надеялся, что его догадки ложные, но этот счётчик подтвердил все опасения. Значит, Ториэль действительно мертва и в этом виноват Фриск. Этот ребёнок собирается истребить всех монстров? Что же он делает? Но Папайрус говорил, что сегодня снова собирается повидать человека… Санс снова медленно посмотрел на левый нижний угол и нервно выдохнул, когда счётчик снова увеличился. Это конец, он чувствует. Он знает.

***

Через огромные панорамные окна зал наполнялся мягким оранжевым светом. Скелет томился в ожидании. Он ждал его. Хотел вывалить всю злость и негодование на безжалостного ребёнка. Санс знал, что убьёт его не один раз, и не два. Человек в итоге возродится, и монстр сделает очень больно ему опять. И опять. Опять. Опять. Пока Фриск не убьёт его первым. И тогда никакой мести. Самое смешное, что нормально не получится отомстить. Ребёнок снова всё перезапустит и пойдёт дальше. В какой-то момент все монстры будут убиты, а человек выйдет наружу. Или останется тут? Это Санса не очень сильно волновало. В его интересах было сделать как можно больнее и продлить мучения дольше. Чтобы это исчадие ада поняло, каково это, когда в сердце тебе впивается нож от почти друга. В коридоре послышались шаги и тихий, едва различимый свист. В проёме показался ребёнок. Фриск будто ожидал увидеть здесь кого-то, но всё равно остановился в паре метров от монстра. — Ну что, братоубийца, повеселимся? — Санс хрустнул шеей.