mint flavor

      Вакаса был странноват. По крайней мере, так всегда считала Айрин. Особенно в те моменты, когда он смотрел на нее своим равнодушным, но внимательным и пожирающим взглядом, словно готов был сделать огромнейшую дырку в ее теле.       Было жутко? Однозначно.       Она же не боялась отвечать Имауши тем же. Заглядывала ему прямо в глаза, горделиво вскидывая нос. Айрин делала это настойчиво, упрямо давая парню отпор. Смотрела настолько грозно и свирепо, будто это были вовсе не обычные гляделки подростков, а самая настоящая смертельная игра. Отвести взгляд означало проиграть крупную сделку и даже собственную жизнь, но удача всегда была на ее стороне — она постоянно выходила ликующей победительницей.       «Да что с тобой не так, идиот?!»       Он каждый раз отворачивался от нее, тяжело вздыхая и театрально закатывая свои глаза, будто Айрин была самым глупым человеком на всем белом свете, который до сих пор ничего не понял. Отворачивался и молча уходил, оставляя ее в полнейшем недоумении. И вроде бы, она должна была радоваться своим маленьким, накопленным за столько времени, победам, но каждый раз оставалось то самое неприятное послевкусие. Вроде и победительница, а разочаровывающее чувство проигрыша все равно не оставляло ее в покое ни на секунду.       Девушка ужасно бесилась от всех этих непонятных жестов и обычного показушничества. Ее одновременно и пугал и раздражал этот, известный в широких кругах, Белый Леопард.       «Что за глупая детская кличка?..»       Вакаса же в душé каждый раз смеялся от абсурдности всей ситуации, хоть и снаружи выглядел вполне себе спокойным и, возможно, даже равнодушным. Девчонка-то попалась с характером и даже в обычные гляделки уступать не хотела. Пыхтела, краснела, но глаза никогда не отводила.       Ему было семнадцать, и он без особых усилий вырубал парней, которые были больше его в два раза, с одного удара. Он управлял целой бандой, держал половину Канто у себя в руках, состоял в известной группировке и находился на самой ее вершине. Но совершенно не умел общаться с девушками. Особенно с горделивой Айрин, которая никак не хотела идти на контакт.       Он сам ужасно бесился, еще не осознавая, что влюбился по уши в эту строптивую. Своенравную, язвительную, которой палец в рот не клади — откусила бы всю руку сразу. Вакаса не понимал, где так оплошал. Почему на обычное «Привет», она не задумываясь отвечала «Пока!»? Над его прозвищем она постоянно насмехалась, приговаривая «Каков детский сад!». А однажды вообще закрыла перед ним дверь с такой силой, что разбила ему нос и даже не заметила, как Имауши потом кровью истекал. Вакаса всегда думал, что это было намеренно. Однозначно. Он был уверен.       Вакаса девушек не бьет. Не в его принципах их вообще трогать. Но ему хотелось за такие ответки хорошенько шлепнуть ее по заднице, чтобы однажды она прикусила свой длинный и острый язык и хоть немного подумала о том, как обидно и больно ему делала своими выходками и фразами.       Айрин не могла разобраться в своих чувствах. Ей вроде и нравилось особое внимание Имауши, которым он одаривал только ее, а вроде Вакаса и ужасно раздражал своей загадочностью и пофигистическим выражением лица. То молчал, то, не замолкая, что-то рассказывал. Бывает, смотрел на девушку по несколько минут, а иногда даже взглядом не одаривал ее. Бедняжка Айрин совсем не хотела признавать тот факт, что он ей нравился. Да ни в жизнь! Она ведь никогда не была падка на каких-то крутых гопников. Ей всегда было до лампочки на его статус и силу, но отчего-то ведь она все-таки, незаметно для остальных, краснела, находясь рядом с Имауши.       — Ты снова куришь эту дрянь, Вака-бака, — Айрин безумно нравилось дразнить его таким прозвищем. Знала бы она, как он бесился из-за этого, позлорадствовала бы еще пуще прежнего. — Воняешь потом этими сигаретами, даже подходить не хочется. Вот, держи.       Девушка настойчиво протянула ему мятный чупа-чупс. Вакаса перевел удивлённый взгляд с леденца на её довольное лицо, вопросительно поднимая бровь. — Ну, чего глядишь? Будешь брать или нет? Поди так и перестанешь курить свои вонючки. А то и целоваться с тобой даже никто не захочет.       Вакаса с тех пор не курит. Теперь, спустя столько лет, только мятные леденцы напоминают ему о строптивой и язвительной, но горячо любимой Айрин. Об их первом неуклюжем поцелуе со вкусом ядреного ментола и от тех незабываемых моментах, проведенных вместе.       Он тоскует.