Отчаяние и надежда

      Холодный осенний ветер забирается под одежду, оглаживая истощённое тело. Маленький комок дрожал от жестоких братьев: голода, холода и сырости. Они обнимали и "утешали" человеческое создание. Тарахтящий звук изредка проезжающих машин и звонкие шаги проходящих мимо людей их совсем не пугал. Никто не замечал их, а они же в ответ не обращали внимание ни на кого, оглаживая хрупкое тело своего "любовника". Капля, сорвавшаяся с карниза старого многоквартирного дома, упала в лужу, давая отсчёт.       Тихий "мявк" просто утонул в этой пучине. Старый чёрный кот еле переступал с лапы на лапу, потихоньку пробираясь к лежащему человеку. Наверное, он желал провести свои последние минуты хоть в каком-то тепле, но его надежды не оправдались. Юноша, что лежал на ледяном асфальте, оказался холодным, словно неживым.

***

      — Хай, — хор трёх голосов звонко пролетел по помещению. Трое уже немолодых мужчин вразвалочку выходили из кабинета начальника. Им было приказано выдвинуться на вызов старой бабульки и в случае чего поймать вора. Будни полицейских проходили как всегда тихо и нудно. Документация, редкие "пустые" заявления. Проще говоря - вселенская скука. А им уже не молодым, но в расцвете сил, хотелось чего-нибудь будоражившего кровь, заставляющего руки трястись, а глаза бояться и блестеть в азарте. Но это были лишь мечты, что остались с детства и до сих пор манили своей запретностью. С тех пор как они ещё молодыми парнями поступили на службу, им не удалось застать никакого серьёзного дела. Надо радоваться, но уже гнилым сердцам этого не хотелось.       Загрузив свои тела в машину, они не торопясь ехали к выданному адресу. Ведь хоть и знакомые до тошноты улицы, всяко лучше, чем душный протёртый кабинет. Как на зло сегодня был серый день, и свинцовые тучи вот-вот грозились излиться дождём. Центр города, ослепляющей горящими и сверкающими вывесками множества магазинов и салонов, сменился темнотой трещин многоэтажек. Всё это время мужчины громко переговаривались, выбирая, что будут сегодня смотреть под баночку прохладного пива.       Белая машина остановилась у подъезда с цветочной клумбой, на которой сидели сделанные из подручных средств животные. Трое полицейских вывалилось из машины и грузными шагами прошли к домофону. — Это по делу кражи, — сказал в пиликнувший домофон негласный лидер группы. Железная дверь со скрипом поддалась руке зеленоглазого. Облупившаяся краска стен, стёртые тысячами ног, ступени и потёртые двери квартир встретили троицу. Бабулька морщинистая и наполовину сухая, встретила их на лестничной площадке. Вытирая руки о грязный, местами дырявый, халат, на котором раньше яркими точками выделялись цветы, она приветствовала сумасшедшим взглядом. — Заходите, — скрипучим голосом, как дверь на несмазанных петлях, пригласила их старуха, окидывая цепким взглядом. У мужиков же от всего этого вида пошли по телу мурашки. Ими неожиданно завладел страх так, что захотелось всё бросить и просто сбежать. Собрав остатки воли, если это можно так назвать, главный отказался и попросил быстрее взяться за дело. — Ладно, я знаю где лежит вор. Не удивлюсь, если он ещё окажется каким-нибудь наркоманом, — медленно растягивая буквы, ответила бабулька. Не обратив должного внимания на слова местной сумасшедшей, полицейские просто захотели побыстрее разобраться с делом. Проводив взглядом горбатую спину, мужики, не обозначив план действий, ломанулись в указанную сторону.       Никто даже не подумал усомниться в словах старухи. Видя её сумасшедшие полуслепые глаза, они безоговорочно ей поверили.       Из прохода между домами вышло три человека, заходя в как будто мёртвый двор. Птицы, что обычно горланят так, чтобы их услышал каждый человек в мире, не издавали ни звука. Всё замерло в статичной картинке. Легко начал накрапывать дождик. Стояла практически мёртвая тишина. Переглянувшись между собой, они так же продолжили выискивать человека, подходившего под описание вора. Держа руку на кобуре с пистолетом, они старались заглядывать в каждый закоулок, что неприветливо был укутан темнотой. В самом дальнем закуточке серых зданий они нашли подходящего человека.       Блондин с потемневшими засаленными волосами лежал в тёмном углу. Поношенная в грязных пятнах одежда не скрывала болезненной худобы. Острые кости торчали, словно пики скал в горной долине. Что надо было сделать чтобы довести до такого состояния мальчишку, юношу, выглядевшего лет на восемнадцать-девятнадцать? Ещё совсем ребёнок, он выглядел стариком которого помотала жизнь. Чёрный кот, лежащий рядом бесформенным мешком костей, только продавал мрачности этой картине. Тьма будто сгустилась над двумя телами "грея" в своих объятиях.       Определённо, любой человек захотел бы помочь маленькому созданию, что лежало, сжавшись калачиком, но только не прогнившие до самой свой сути псы. Они только скривили губы и одарили презрительным взглядом мальчишку, жестокое сердце не дрогнуло. Да и было ли чему сжиматься в сожалениях? Кто-то может сказать что они привыкли к этому зрелищу, они ведь полицейские. Они видели и что похуже. Лежащих в свой же блевотине, обдолбавшихся подростков, окровавленное тело, на котором и живого места нет после группового изнасилования, вонючих бомжей испустивших дух в своём же дерьме. Это не оправдание. Они не люди. В них пропало всё человеческое. А было ли оно когда-нибудь? Может уже в детстве они мучили лягушек, разрывая им кишки, или забивали камнями бродячих дворняжек? Об этом никто не будет знать, кроме самого человека. Человечность - это ответственность только самого же человека, а люди редко бывают ответственными.       Первым осмелился подойти темноволосый мужик самый низкий из группы. Безразлично окинув взглядом тело мёртвого кота, он рывком ноги откинул тушу как можно дальше. Присев на корточки, принялся рассматривать подозреваемого, в то время как его товарищи подходили ближе к нему. Лицо светловолосого парня было бы нежным и изящным, приобретающим волевую мужественность. Но всё портили немного заострившиеся скулы от продолжительного недоедания и шрамы покрывающие щёки полосками усов. Мышцы лица были расслаблены, что говорило о бессознательном состоянии. Положив руку с неаккуратно обстриженными ногтями на щеку мальца, кареглазый похлопал по ней. — Эй, поднимайся, — прокуренный голос нарушил покой тишины. — Чего ты там с ним возишься? Сразу видно наркоман, — мерзко хихикнув, главный склонился над ними. Видя, что парень никак не хочет пробуждаться, он решил принять более радикальные меры. Нога в тяжёлом кожаном сапоге влетела в живот лежащего на боку подростка. Резкая боль прострелившая всё тело заставила широко распахнуть голубые пустые, от ещё недавнего беспамятства, глаза, вслед за ними широко раскрылся рот. — Очнулся, — растягивая буквы, подтвердил темноволосый, поглаживая нежную кожу коротеньким толстеньким указательным пальцем. — На нарика не похож, скорее беспризорник. Где же нам тогда краденное искать? — Мы поймали вора. Внешность по показаниям сходится, так что дело сделано. Повезли его в участок. — оценивая всё ещё не понимающего что происходит блондина, приказал зеленоглазый.

***

      Темнота. Холод. Боль. Чувствовал ли он хоть когда-нибудь что-то кроме этого? Кажется, что всю его жизнь можно описать только этими тремя словами. Плавая в своём подсознании, Наруто не видел ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Может ли оно быть у простого бездомного сироты? Всю свою сознательную жизнь он провёл в бедном приюте, что не мог позволить себе даже скудный ремонт. Скрипящие жесткие койки, осыпающийся отсырелый потолок, пол, что от каждого шага скрипел и готов был провалиться. Почему же тогда он вообще существовал? «Сироты никому не нужны, а убить их нельзя» — оглушающим писком пронеслось эхо слов, когда-то сказанных одной из мерзких воспитательниц такого же мерзкого детдома. А он, Наруто, кому-нибудь нужен? Блондин верил — нужен.       В детстве он как-то прочитал, что у каждого человека обязательно есть другой человек, которому он нужен. И верил, по-детски верил в это до сих пор. Поэтому вырастя не сломался под тяжестью реальности, ведь эта вера ему помогала изо дня в день. Каждую ночь он представлял, как сильные руки прижимали его ближе к горячему телу, согревая в пламени чувств. Наруто старался представить, какого это быть любимым принимающим ласку и заботу, но как бы он не старался, этого не получалось. Вся его жизнь состояла из холода и ненависти. Каждый раз смотря в глаза приютских детей или редких людей, что желали принять дитя в семью, он видел лишь жгучую неприязнь. Каждый раз его сердце до боли сжималось, перекрывая доступ к кислороду, к горлу поднимался комок, давящей, словно камень, на грудь, а потом на горло, если он не успевал его сглотнуть. Светловолосый старался подавить слёзы, неизбежно подступающие к глазам, иначе на него посыпется град насмешек и издевательств из-за его "слабости". Старался, но не всегда получалось. Тогда он убегал как можно дальше в укромный угол и старался не задохнуться, обливаясь неконтролируемым потоком слёз. Пытаясь не всхлипывать, он зажмуривал до белых точек глаза, не замечая, прикусывал до крови губу и закрывал уши, вплетаясь пальцами в светлые вихры.        Плывя по реке своего подсознания, он чувствовал умиротворение. Сколько времени прошло, где он, не умер ли вообще — это его не волновало. Наруто наслаждался спокойствием вдали от реальности. Прикосновение к щеке. Сначала голубоглазый на это даже не обратил внимание, пока не стало ощутимее. Резкая боль в животе, что выбивала последние отчётливые мысли. Широко раскрыв глаза, сначала не увидел вообще ничего из-за яркого света яростно проникающего в зрачок. Шок. Что происходит? Где он? Кто он? Резко вздохнув, чуть не закашлявшись, блондин начал потихоньку приходить в себя.       Чувства начали постепенно возвращаться. Боль в животе, не понятно от голода или удара, резь в глазах, холодный асфальт от которого он практически не ощущал своё тело. И противное прикосновение к щеке прохладными липкими от пота пальцами.       Наруто постарался отстраниться от руки как можно дальше, но она только сильнее давила на мягкую кожу. Неожиданно он почувствовал сильную хватку на своей тонкой руке, его рывком подняли на ноги. Кости затрещали и неприятно закололи мышцы из-за долгого нахождения в одной позе. Этот человек буквально тащил его по земле, ведь светловолосый не мог сам передвигаться, потому что не чувствовал своих конечностей, а при любом движении испытывал противную боль. Всё происходило словно в мареве, он попытался сфокусировать взгляд и понять что вообще происходит. Кому он мог понадобиться? За то время что он выживает на улице, ему ещё не приходилось связываться с неприятными личностями. Да и старался не нарушать закон, были неприятные моменты, но иначе он бы просто не выжил. Приходилось рисковать, однако его ещё ни разу не поймали. В последнее время он был чист. Кое как перебивался подработками, что приносили мизерный заработок, хватающий только на еду. Поэтому блондин не знал куда его ведут, кто эти люди и зачем он им. — Кто... — осипшим голосом начал Наруто, но не смог закончить из-за сухости в горле. На его вопрос никто не отреагировал, просто не услышали.       Голубоглазый смог немного контролировать тело только к тому моменту, когда они подошли к полицейской машине. Похоже, он кому-то не угодил, так как просто так его не могли забрать. Конечно же ему не хотелось ехать с ними, но он здраво оценивал свои шансы на побег. Он — хрупкий, слабый, голодный мальчишка или они — трое здоровых полицейских, что явно не жили на улице впроголодь. Попытаться стоило, он никогда не сдавался и верил, так что отступать от своих принципов не будет. Его волок, придерживая за руку, низенький и пухленький мужичок. Рывком Наруто вырвался из захвата, чуть не падая на серый асфальт. Ноги еле держали, гулко стучало сердце, отдавая звоном в голове. Мужик не сразу отреагировал, лишь уставился тупой рожей куда-то в сторону, но, опомнившись, взвизгнул, привлекая внимание товарищей. Блондин смог немного отойти, пошатываясь. В панике шаря глазами по пространству, Наруто не видел мест для укрытия. Какие-то полуоблетевшие деревья, детская площадка и подъезды многоэтажек. Оставалось не далеко до поворота, но так думал только он. В то же время он не прошёл и нескольких метров. Мужикам хватило нескольких широких шагов чтобы его догнать. Скрутив и поставив его на колени, над ним возвышался главный группы. Зеленоглазый достал из кармана наручники, покачивая ими из стороны в сторону, ухмыляясь. — Что удумал сбежать? Бесполезно, тебе от нас никуда не деться, утырок, — насмехался полицейский, чувствуя превосходство над преступником. В тон ему двое других начали поддакивать. Наруто лишь отрешённо смотрел себе под ноги. Попытаться стоило, так он не изменил себе.       Нацепив на него наручники, грубо повели к машине. Теперь к парню можно относиться пренебрежительно. Своей попыткой побега доказал, что он в чём-то виновен. Усадив на заднее сиденье, рядом с ним сел тот самый, что трогал его. Друге же сели на переднее сиденья. Машина тронулась и поехала в сторону полицейского участка.       Наруто напряжённо сидел, смотря как здание сменяется одно за другим. Наручники неприятно холодили кожу и давили на психику. Они заставляли чувствовать беспомощность. Его куда-то везли. Мерзкие мурашки прошлись по спине от того, что он не мог принять эту ситуацию. Наруто всегда был свободолюбивым человеком. Он её не потерял даже спустя множество раз, когда его запирали одного в тесной холодной кладовке. Смотря в окно на серые уродливые здания, светловолосый старался успокоить себя, уйти в себя, абстрагироваться. — Ну чего ты? Сейчас добренькие дяденьки тебя всего лишь опросят, — начал сюсюкаться рядом сидящий мужик, положив руку на пшеничные волосы. Поглаживая, он с жалостью смотрел на него, но на дне глаз отражались все аморальные замыслы. — И засадят в тюрьму.       Жёстко продолжил он, засмеявшись и вцепившись мёртвой хваткой в волосы. Наруто зажмурился, пытаясь не издать ни звука. На слова он хоть как-то мог не обращать внимание, но на боль он не реагировать не мог.

***

      Поездка оказалась недолгой, всего полчаса. После того инцидента к нему больше не приставали. Сидя в мрачной комнате, где из мебели были только стол и два стула, на одном из них сейчас сидел он со связанными руками, Наруто боялся неизвестности. Он старался успокоится, убеждая себя фразами по типу "всё будет хорошо", но самовнушение не сильно помогало. Блондин пытался отвлечь себя, рассматривая стол с потрескавшимся лаком и потолок с небольшими трещинами. А его жизнь? Она не пошла ли сейчас маленькими витиеватыми трещинками, забирающимися в самые потаённые углы? Или же его жизнь изначально была большим разломом? Он не мог дать ответ на этот вопрос. Сирота с самого рождения. Он не стал чем-то значимым ни в своей жизни, ни в чьей-либо другой. А Наруто старался, но просто не мог доказать свою значимость. Он никому не был нужен: ни другим сиротам, ни воспитателям, ни даже своим родителям.       Из раздумий его вывел скрип двери, в которую вошли те же три полицейских. Один присел напротив него с блокнотом и ручкой, друге два встали по бокам. — Итак, приступим. Имя, фамилия? — безразлично начал первый полицейский. — Наруто Удзумаки, — просипел от долгого молчания. — Родственники? — Нет, — светловолосый смиренно отвечал на каждый вопрос, хотя всё его нутро взывало к сопротивлению. — Ты знаешь почему оказался здесь? — Нет. — Так даже лучше, воришка, теперь тебя ничего не спасёт, — мерзко рассмеялся второй, самый толстый из троицы. — Но я не вор! — с ложью он не намерен мириться, поэтому резко вскинул голову, смотря с ненавистью и каким-то отчаянием. Да и кому понравится, когда говорят что он уже пропащий. — Молчать! Мальчишка, тебе уже не выбраться, есть свидетели, — Наруто всё никак не мог осознать безвыходность сей ситуации. — А поскольку ты "бедная сиротка", то тебя даже искать никто не будет. Ну что, мужики, может развлечёмся?        Два мужика, стоящие по бокам, отвратно ухмылялись, уже раздевая и представляя что будут с ним делать только одним взглядом. Наруто со скреплёнными сзади рукам, беспомощный и слабый не мог им сопротивляться, только взгляд показывал всю степень презрения. Главный же, обведя их своими зелёными глазами, нахмурился. — У тебя жены дома нет что ли или любовницы? — Она же женщина, а им подавай только нежность и любовь. Тем более жена то у меня – брюхатая.       Этот же низенький каштанововолосый встал у Наруто за спиной, вплетаясь в засаленные светлые волосы. Главный растёкся по стулу, положив руки недалеко от своего паха. Он, не говоря ни слова, одобрил происходящее. Стоящий сзади приблизился к полосатому лицу, обдавая ухо зловонным дыханием. Он прикоснулся скользким от слюны языком к ушку голубоглазого. В этот же момент Наруто дёрнулся, отстраняясь, но его притянули обратно, потянув за пшеничные локоны. — Не надо, я не вор! — попытка оправдать себя была бесполезной. Тот же на эти слова лишь хрюкнул, рассмеявшись. — Тебе никуда от меня не деться, сла-день-кий. — облизывая ухо сопротивляющемуся блондину, прошептал темноволосый. Он засовывал язык в ухо, вылизывая его круговыми движениями. Наруто было гадко, всё тело сводило от нежелания поддаваться. Он лихорадочно думал и перебирал варианты как освободится, но ситуация была безвыходная. Удзумаки решил не удовлетворять прихоти насильника своим сопротивлением или мольбами. Он принял решение ждать более удачного момента что бы вырваться, как бы ему не было плохо. — Хороший мальчик, — Наруто зажмурил глаза. Надежда умирает последней.       Мужик обвил его талию руками, поглаживая тело через одежду. Было видно как эта ситуация ему нравиться. Ноги немного подрагивали как и руки, глаза блестели, а в паховой зоне начинало что-то выпирать. Его не волновала аморальность всего происходящего. Он женатый человек, ждущий плод любви, собирался удовлетворить свои низменные потребности с помощью мальчишки, сироты. А двое его товарищей решили повеселиться, ожидая зрелища получше всякого порно. Наигравшись с ухом, он перешёл на шею. Так же вылизывая тонкую кожу, заливая всё своей слюной, иногда переходя на поцелуи. Руками он пробрался под футболку, оглаживая по-детски бархатную кожу, постепенно направляясь к розоватым соскам. Коснувшись пальцем, кареглазый начал оглаживать их, периодически зажимая между пальцами.       Наруто было противно, до скрежета, противно. Все прикосновения мокрого языка или потных ладоней заставляли кожу гореть и ещё надолго запоминать их. Светловолосый пытался отвлечься, перебирая цифры у себя в голове, но особенно сильный щипок за сосок заставил его вскрикнуть. — Молодец, порадуй своего папочку звонким голоском, — вскрик только больше завёл мужика, принимаясь "ласкать" юношу более активно.       Голубоглазый уставился пустыми глазами в сторону, в голове набатом било слово "нет". Он чуть не сломался, насколько это было отвратно. Ещё никогда с ним так не поступали. Да, били, но не насиловали. Встретившись с этим в первый раз, вера в людей начинала угасать. К нему никогда не относились хорошо, но он вопреки всему верил, однако, похоже, наконец настал переломный момент. Наигравшись с шеей, он развернул стул и усадил мальчишку на стол. Разорвал футболку, которой давно уже пора пойти в тряпьё, и припал к желанным розовым соскам. Он вбирал его в рот, сосал, вылизывал, покусывал, параллельно оглаживая юношескую напряжённую спину. Проводил пальцами по выступающим рёбрам и позвонкам, слегка царапая. Оторвавшись от соска со звонким чмоком, елейным голосом проговорил: — Какая хорошая шлюха, не первый раз да? Скоро, скоро ты приступишь к своей работе.       Полицейский положил ладонь на пах мальчишки, поглаживая через ткань и пытаясь хоть как-то возбудить. Но Наруто чувствовал лишь отвращение, которое заставляло метаться всё его естество. То, что его назвали шлюхой, разозлило. Теперь он хотел выбраться из прикосновений свиньи и ударить, вымещая всю злость и отвращение. Хватка на члене только способствовала этому, Наруто чувствовал себя грязным. Он больше не выдерживал, поэтому со всех сил что у него были, ударил под коленную чашечку. Мужик с воем упал, а блондин, ёрзая, начал слазить со стола. Быстрыми прыжками оказался около двери, повернулся лицом к столу и скреплёнными руками попытался её открыть. Закрыто. Надежда, что плескалась на дне аквамариновых глаз, превратилась в отчаяние. Наруто в панике дёргал ручку, смотря как к нему всё ближе подходит низкий пухленький полицейский, а двое других смотрят на него с предвкушением. — Сучёнок, думал сбежать. Теперь я не буду сдерживаться, — сквозь зубы шипел, подходя к Удзумаки. Схватив его за волосы, потянул к стулу, не обращая внимание на пилящий взгляд. Усевшись на стул, притянул голову к своему паху, высвобождая маленький напряжённый пенис похожий на гриб. — Соси, — притягивая ближе голову к своему пенису и утыкая носом, как котёнка в своё дерьмо.        Чувствуя неприятный запах исходящий от плоти Наруто чуть не вырвало. Видеть перед глазами это уродство было само по себе тошнотворным. Зажмурившись и стараясь не дышать, он всем своим настороженным видом показывал, что не будет этого делать. Какой бы не была безвыходной ситуация, он не собирался терять свою гордость, унижаться.       Сколько бы не тыкал лицом мальчишки в свой пенис, мужик так и не дождался каких-либо действий. — Маленькая продажная шлюха, — он был раздражён бездействием. Обхватив руками полосатые щёки в попытке раскрыть рот, ещё больше разозлился, когда не получилось сделать задуманное.       Кареглазый задумался, представляя что дальше можно сделать с молодым телом, какие свои развращённые фантазии воплотить. Наруто пристально смотрел, ожидая дальнейших действий. Он терпел боль от сжимающихся пальцев, зудящего соска и фантомных прикосновений. На жирном лице мужика расплылась похотливая улыбка.       Потащив за светлые волосы, он заставил залезть на стол. Расставив ноги согнутые в коленях и упираясь грудью о прохладный стол, Удзумаки стоял в довольно раскрытой позе. Теперь им по настоящему начал завладевать страх. Из такой позы ему даже никак не дать отпор, теперь он полностью беззащитен. С ним могут сделать что угодно. Светловолосый даже уже подозревал что, но старался отогнать от себя эти мысли. Сердце в ужасе замирало и продолжало работать с удвоенной силой. Попытавшись свести колени, он лишь получил шлепок по заднице. — Доигрался? Теперь тебе не избежать наказания, — поглаживая еле выраженные полушария из-за худобы, начал снимать последнее бельё. Небольшой аккуратненький член вместе с яичками вывалились, покачиваясь и привлекая внимание. Мужик потянул правую руку к половым органам, всё ещё гладя ягодицу и внутреннюю поверхность бедра. Он схватился за основание члена и резко провёл в низ, доставляя совсем не удовольствие.       Наруто прикусил до крови губу чтобы не издать ни звука. Зажмурив глаза, он старался абстрагироваться от всего, но, как на зло, ощущения становились только острее. Если простые прикосновения он хоть как-то мог вынести, то к сокровенному месту стало просто не выносимо. Блондин бы готов уже на всё, лишь бы это прекратилось. Но он осознавал, что чтобы он не сделал этого не случиться. Попытки побега были бесполезными, он только больше раззадорил насильника. Теперь ему точно не отвертеться от роли подстилки. Осознание этого давило, заставляя чувства разрывать его со всех сторон. Он хотел бы во весь голос заорать, звать на помощь и отбрыкиваться от похотливых настойчивых рук. Но он понимал, что помощь не придёт, а своим сопротивлением доставит только больше удовольствия. Ещё больше отвращения доставляла реакция тела на "ласки". Оно начинало пробуждаться и доставлять извращённое удовольствие. Никогда не получавшее наслаждения тело, следуя природе непроизвольно возбуждалось. От этого Наруто чувствовал себя грязным, поношенным, и ненависть к себе вспыхивала огнём.       Оставив член, полицейский зачем-то отошёл. Двое других всё это время с жадностью осматривали юношеское молодое тело, при этом надрачивая свои пенисы. Потеряв всю человечность, они не гнушались смотреть и получать удовольствие от насилия над, можно сказать, ребёнком. Насильник, вернувшись, принёс с собой резиновую полицейскую дубинку. Это была чёрная тонфа с ручкой ближе к началу и со скруглённым концом. Замахнувшись, он ударил по худенькой бледной заднице, оставляя после себя большой красный след, что вскоре нальётся синевой. От боли Наруто не смог сдержать вскрика и последующего всхлипа, сжимая руки в кулаки и зажмуривая глаза, сдерживал поступающие слёзы. Мужик ударил ещё раз и ещё раз, оставляя красные следы на бёдрах и ягодицах. Удзумаки уже не сдерживал слёз, всхлипывал и кричал в момент удара, пытаясь облегчить боль, возникающую резкими вспышками, уже не думая о чьём-либо удовольствии. Он думал что хуже быть не может, но в шоке распахнул глаза, когда почувствовал холодную резину около анального отверстия. В тот момент, не думая ни о чём, забился в истерике. — Пожалуйста, не надо! Только не это! — Наруто крупно дрожал и старался отодвинуться как можно дальше от оружия, но из-за позы этого не получалось сделать. Попытавшись хоть немного двинуться вперёд, он бы просто пропорол кожу о жёсткий лак и шершавую древесину. — Тебе никуда не деться, скоро ты примешь меня, — головка тонфы всё больше надавливала о сопротивляющийся проход. Девственная дырка без какой-либо подготовки и смазки никогда не смогла бы принять в себя что-либо. Она всё больше надавливала на отверстие, пока оно не начало поддаваться, раскрываясь с жуткой болью. Удзумаки заорал со всей своей мощью, срывая голос. Не обращая внимание на крики, мужик глубже засовывал дубинку в сухую прямую кишку, разрывая мягкие ткани.       Наруто было больно, очень больно. Режущая низ живота боль была невыносима. Он бы с радостью сейчас лишился сознания. Помимо боли душевной, в нём клокотала обида. За что так с ним? Он же ничего плохого никогда не делал, наоборот, старался помогать, но к нему всегда относились плохо. Даже сейчас он просто попросил не делать ему больно, но на него никто не обратил внимание. Этот человек лишь действовал в свою угоду, ни капли не заботясь о нём – хрупком, обессиленном мальчике. У Наруто постепенно угасала вера в людей. Смотря пустым, словно мёртвым, взглядом, он думал о смерти. Его больше ничего не держит на этом свете, да и никогда не держало. Что его ждёт дальше? По словам тех же полицейских тюрьма, где, скорее всего, над ним дальше будут надругаться. Ему этого не надо, поэтому в первый же удачный момент он покончит со своей жизнью.       Лежа, словно кукла, он чувствовал как она проходит всё дальше, разрывая стенки кишечника. Потом же её потянули назад, вызывая ещё больше боли. Наруто чувствовал, словно вместе с ней выходят и внутренние органы. Он ощущал, как струйки крови щекотно бегут вниз по бёдрам, расплываясь лужицей по столу.       Каждый следующий толчок происходил легче из-за крови, действующей в роли смазки. Краем глаза Наруто увидел раскрывшуюся дверь, в проходе которой стоял ещё один полицейский. Светловолосый смотрел на него безразличным взглядом. Ему было всё ровно, пусть хоть присоединяется к своим товарищам.

***

      Разбираясь с очередной пустой документацией, Учиха услышал истошный вопль, исходящий откуда-то из недр участка. Резко подскочив, он помчался на звук, пытаясь определить откуда он исходит. Открывая дверь за дверью, видел лишь пустые кабинеты. Этот крик заставил его ужаснуться и внутренне похолодеть. Он не представлял, что нужно делать с человеком, чтобы довести до такого. Наконец нашлась дверь, которую он не мог открыть. Она заперта. Сбегав за ключом, он не мешкая её открыл.       Саске поразился открывшейся ему картине. Подчинённые, что он утром отправил на задание, насиловали какого-то мальчишку. Выставив свои пенисы на показ, они дрочили на истекающего кровью паренька. В его зад раз за разом вторгалась резиновая дубинка, вымазанная кровью. Сам юноша лежал никак не двигаясь, смотря пустыми хрустальными глазами на него. По всему телу Учихи прошлись мурашки. Его захлестнула вполне оправданная ярость. Он был ошеломлён бесчеловечностью своих подчинённых. Они же полицейские, что должны помогать людям в сложных ситуациях. Ещё несколько минут назад он был готов доверить им свою спину – это наводило ужас. Конечно, он знал, что есть психи, и сталкивался с ними на заданиях, но не мог подумать, что они окажутся так близко. — Вон! — его рёв прошёлся эхом от стен. Теперь уже бывшие полицейские испуганно подпрыгнули, наверняка чуть не обосравшись от страха. Увидев своего начальника, в испуганных глазах отразилось волнение за свою должность. Не заправив даже напряжённые органы, вылетели со сверхзвуковой скоростью из помещения, не желая испытывать терпения человека, от которого зависит их дальнейшая жизнь.       Саске подошёл ближе к жертве, осматривая со всех сторон. Бледный, худой, что можно пересчитать каждую кость, светловолосый стоял раком со всё ещё торчащей из зада палкой. Учиха не понимал как можно причинять боль такому светлому созданию. Своим видом он так и просил прижать ближе к себе, обнимая и успокаивая со всей нежностью. Голубые глаза зажмурились, когда черноволосый подошёл ближе. — Тише, малыш, я тебе помогу, — Учиха мягко огладил тазовую косточку, легко вынимая дубинку, выскользнувшую из окровавленной дырочки со звонким хлюпом. — Не надо, я не вор, — прошептал "малыш", жмуря заплаканные глаза. Наруто не хотел больше чувствовать боли, а слова черноволосого мужчины только возрождали надежду. Низ живота простреливало режущей болью, а отверстие словно полыхало, руки уже давно затекли. Удзумки словно чувствовал, что рядом находящийся человек не причинит боли, поэтому его голос и прикосновения немного успокаивали.       Саске достал из кармана ключи от наручников и с лёгким щелчком открыл их. Он придерживая руки за запястья аккуратно опустил их на стол. В ступоре черноглазый думал что делать дальше. По комнате пролетел первый всхлип, психика не могла выдержать такую нагрузку. Сев на стол, Саске взял на руки блондина, обнимая и не боясь измазаться в крови. Он ласково гладил юношу по обнажённой спине, успокаивая. — Теперь всё будет хорошо, я тебя не оставлю, — сердце сжималось от вида зарёванного блондина.        Его не хотелось отпускать, а только ближе прижимать к себе и никогда не отпускать. Черноволосый не понимал почему испытывает такие чувства, но многое пережив, он решает сохранить их во чтобы то не стало. Даже если это с виду солнечный блондин окажется преступником, что не может быть априори. Нежно смотря в кристально голубые глаза, смотрящие на него с абсолютной преданностью, он клялся себе что обязательно отомстит обидчикам его солнышка.       Смотря на странного парня, в груди блондина загорался маленький пожар. Наруто в первый раз чувствовал заботу и видел нежность в глазах, устах и действиях другого человека по отношению к нему. Увидев раз, решил больше не оставлять странного полицейского. Даже если он будет отвергать его, голубоглазый никогда от него не отцепится. Наруто чувствуя поддержку успокаивался. На него навалилась усталость, словно обволакивающий со всех сторон пух. Слушая чужое сердцебиение, он засыпал ни о чём не волнуясь. Кажется, он всё таки нашёл человека о котором говорилось в детских сказках. Человека, что будет о нём заботиться и никогда не оставит. Человека, что будет купать его в нежности и любви. Человека, которого он будет любить всем сердцем.