Мы тут еще живем

Глаза едва разлипались, от света со стороны двери. В комнате было прохладно. Приближающая зима была ощутима даже в канализации, середина ноября была уже снежная. Тонкое белое с различными милыми мультяшными рисунками щенков и котиков, не согревало. Слишком уж оно тонкое, не предназначенное на такую погоду. Прохлада и свет не давали нормально спать обладателю комнаты. Вся ночь прошла не спокойно. Он почти не спал. Все тело болела, но боль списывалась на недавний бой между кланом Фут (ну, или малой его части). Слегка поежившись, он схватился двумя руками за голову, слегка сжимая ее. Через несколько мгновений боль в голове поутихла, пару раз моргнул глазами, он их открыл, присев, он осмотрелся. Это его комната, все стояло на своих местах, но Микеланджело чувствовал себя словно не у себя. Словно он в чужой комнате. А может это что-то с ним не так? Боль, с которой он проснулся, стала проходить, а вместо нее стала появляться необъяснимая приятная легкость. Что-то поменялось за эту короткую ночь и явно что-то существенное. Облизнув пересохшие губы, широко зевнув. Легкий холодок заставлял поежиться. В комнате неприятно, даже слишком неприятно, обычно не так. Слишком как-то ощутим холод, слишком все это странно. Майки дернулся. В комнате неприятно пахло вчерашней, а может и недельной пиццей. Пахло плесенью, протухшей колбасой и рыбой, это невыносимо било в нос. Бегающие глаза по комнате, в полумраке, зацепились за небольшое зеркало, в левом углу комнаты. Встав на ноги, он подскочил к этому зеркалу. В полумраке было видно лицо парня, но не черепахи.       — Я?!.. Я?!.. Я?!.. Человек?!.. — парень перепугано стал трогать свое лицо. Это явно какая-то шутка. Это не правда. Человеческое лицо, бледное лицо с россыпью веснушек по нему. Детское и наивное лицо, но не черепахи. Дрожащими пальцами он провел по волосам. Короткие растрепанные волнистые волосы были блондинистого рыжего цвета. Он человек и это не ложь? У Микки стали округляться глаза от страха, хотелось провалиться сквозь землю, но только этого не видеть. Пятясь, назад, парень споткнулся об коробку пиццы, которая лежала тут еще со вчерашнего дня. Паника затуманила последние остатки разума.       — Нет-нет.… Это сон?.. Это не правда… — покрутив голову, бывший мутант быстро нашел одеяло, быстро закинув его на плечи и обкрутив все тело им, он вскочил на ноги. — Надо узнать у Донни. Он… точно знает, что случилось. Микеланджело неспешно вышел в коридор. Все показывало, что никто не спит, а крики со стороны додзё — это подтверждали. Крики явно принадлежали Рафаэлю и Леонардо. Значит, Микки не единственный стал человеком? Или они просто ругаются, как обычно? Передвигаться босыми ногами по бетону было очень неприятно, холод маленькими иголками колол босые ступни и заставлял быстрее идти в сторону места их тренировок. Оказавшись в додзё, он радостно встал на более или менее приятный ковер. Тут не было так холодно. Микеланджело перевел взгляд в сторону, откуда доносились крики. Как и ожидалось — это был Раф и Лео. Они ругались. И ругались явно из-за своего непонятного становления, как и Микки, они были в одеяле. Только по маленьким деталям можно было понять, что это его братья. Микки бы и не поверил, что это они, но голоса не спрячешь, а они хорошо все выдавали, что делало все происходящее более реальным. Чуть подальше от них явно стоял Донателло, разговаривающий по ч-фону, либо с Эйприл или с Кейси. Возле Рафаэля и Леонардо сидел в позе лотоса мужчина, достаточно, пожилого возраста, японской национальности. Это явно был Сплинтер. Та же одежда, те же черты лица, Микки отчетливо узнал их, помня фотографию его и Тэнг Шень. С ни кем не перепутаешь того Хамато Йоши на фото, точно он, только чуть старее. Но Сплинтер явно не был в духе. Он не медитировал, как обычно, а думал, размышлял обо всем этом. Напряженность, вдумчивость, раздражительность и озадаченность — вот что его лицо выражало в эту секунду.       — Хватит, вам ругаться! Криками проблему сейчас мы никак не решим! — прикрикнул парень, стоявший чуть подальше от них, который перестал уже разговаривать по ч-фону. Щербинка в зубах была видна, а значит это точно Донни.       — Хватит? Ты издеваешься, да? — никак не мог угомониться Рафаэль, крепко сжимая кулаки с зубами. — Как тут можно успокоиться?! Мы — люди! Не мутанты! Люди! Ты понимаешь это?! Это ни черта не нормально! А ты со своим успокойся?! — он явно не стремился успокаиваться, а гнев только вырывался сильнее. Это его слишком сильно бесило и пугало.       — Раф! Он и так пытается все решить! Угомонись! — в ругань вторгся Леонардо. Он выглядит совсем иначе. Короткие, аккуратные волосы обрамляли овальное лицо с красивыми, даже женскими, чертами. Японские черты были, но глаза выдавали явно другую национальность. Темно-синие глаза хорошо дополняли волосы, делая его еще более привлекательно. Про телосложение говорил было нечего, одеяло, темно-синего цвета с узорами космоса, скрывало тело. Бледная, фарфоровая кожа казалась не здоровой. Но что можно ожидать от жизни в канализации? Днем они не гуляют, вот и проявляются дефекты, таким образом. Затворный образ жизни сказывается.       — Угомонись?! Вы что ли все мозги свои растеряли?! — Рафаэль явно не планировал успокаиваться ближайшее время. Да и зачем? Что будет, если он успокоится? Он не собирался все это спокойно проглатывать, его мнение должно учитываться, даже если оно максимально неправильное. К тому же он такой же член семьи, как и они. — Конечно, вам намного важнее сидеть без дела! Я хоть что-то предпринимаю, в отличие от вас! Рафаэль шипел, скалился, обнажая свои зубы, которые были звериные, а не человеческие. Рыжие волосы, растрепанные в разные стороны, похожие больше на пух. Кулаки сжимались, белея в костяшках. Было даже неприятно сжимать руки. Его вообще не устраивало тело человека. Все так откровенно, слабое и чувствительное. Было гадко и противно. Лишние пальцы мешали, а волосы мешали даже смотреть, все было ужасно в этом теле. Глаза блестели в отражение свечей, делая его более угрожающе, и это была одна из причин, почему Микки решил туда не вторгаться. Эта ссора Лео и Рафа. Не его. Лучше стоять в сторонке и не лезть, так будет лучше. Он даже отошел чуть подальше, ближе к дереву, где чувствовалась безопасность от старшего брата. А Лео, кажется, решил окончательно рассориться с братом.       — Ты то помогаешь? — Лео недоумевал такому высказыванию. Он тот, кто именно даже толком не дает разобраться. Он тот, кто накинулся на Донни чуть ли его не душа, чтобы, тот объяснил, что случилось, тот, кто стал обвинять всех кого может. — Ты только мешаешь. Из нас всех потерял остатки рассудка это ты.       — Жить надоело? Если надоело, я могу ее сократить на много лет, — расстояние между Рафам и Лео сократилось на пару метров. Это не предрешало что-то хорошее.       — Перешел к угрозам? Перед сенсеем? Не боишься получить? — это явно издевка. Хитрый голос с легким сарказмом бил по ушам бунтаря, который явно такое не рассчитывал. Лео явно потерял самозащиту, раз решил такое сказать Рафу. От Рафа слышался скрип зубов, что не предрешало что-то хорошее. — Что? Злишься? Ты только и можешь злиться и бить, — он говорил издевательски, гордо, противно.       — Ты меня уже достал, — пару шагов сократило еще дистанцию, и он уже стоял впритык к Лео. Друг другу они смотрели в глаза. Гневно, раздраженно, будто они сейчас вцепятся друг другу в глотки. — Считаешь, что ты самый умный? Конечно, ты же у нас самый лучший, идеальный, ты же у нас Леонардо, ты же любимчик у нас, — сквозь зубы процедил он.       — Ты ошибаешься, — грозно, сверху вниз, говорил лидер команды.       — Ошибаюсь?! — Раф вскрикнул, но руками не двигал, только сжал сильнее их на одеяле. — Разве? Ты слепой что ли? А может тупой? Ты же любимчик всех. Идеал всего чего можно мечтать.       — Рафаэль! — в их разговор наконец-то вторгся Сплинтер потирающий свои глаза. Рафаэль с Лео сделали шаги назад. Нельзя злить отца, хуже будет. — Успокойся, нам нужно все это понять, а твоими криками это невозможно сделать. Все мы напуганы, не делай хуже. После этого все замолкли также неожиданно, как и началась вся эта ссора. Раф просто не желал еще больше раздражать сенсея, который и так был зол. Все они были под напряжением. Особенно самый вспыльчивый член их семьи. Только сейчас Микки решил ворваться во все это.       — Что?! Что?! Что приключилось?! — Микки стал быстро тараторить и крутится вокруг братьев. Вот и головная боль пришла, про которую забыли в силу своего испуга и сильного шока.       — Микки! Хватить гомонить, пока я и тебе не врезал! — прикрикнул Рафаэль, взмахивая руку для удара по голове младшего, но тот ловко проскользнул возле нее, прячась за другими братьями.       — Рафаэль! — это снова был раздраженный Сплинтер. В очередной раз его самый вспыльчивый сын что-то творит. И почему этот ребенок не может спокойно сидеть? Он устала, выдохнул. Этот «спектакль» его начал раздражать и бесить. Не минуты тишины. Бунтарь лишь дернулся и виновато опустил голову. Все же он не хотел получить в который раз от отца. — Не бей, Микеланджело. Сядь спокойно и успокойся. Нужно все старательно обдумать. Все приходить со временем, — но даже Сплинтер в это не верил. Не в этом случаи уж точно. Сплинтер быстро ушел в свою комнату, оставляя сыновей одних в додзё. А они, кажется, и не были против этого. Все равно рано или поздно они продолжать ругаться и это может продлиться слишком долго, а Сплинтер явно не выдержит столько долгой и неприятной ругани. Они никогда не умели решать все мирно. Особенно Рафаэль и Леонардо. Крики, перепалки — и это только малая часть того, что они творят во время ссоры. Трудно сказать, сколько Микки и даже Лео получали по голове от Рафа, а сколько Рафаэль… Мир — это явно не про них. Ребята пытались вспомнить вчерашний день, но это толка не давало. Все что они вспоминали, не давало ответа на их превращение. Их раздумья были прерваны женским визгом и шуршанием пакета. Сколько бы они так еще просидели в тишине, подрагивая от холода, неизвестно. Эйприл, уронила из рук пакеты, озадаченно и напугано смотрела на ребят. Глаза скакали то по одному брату, то по-другому. Это шутка? Нет, такого точно не может быть! Мутанты-черепахи стали людьми? Её явно преследуют галлюцинации! У Эйприл дрожали губы, а слова предательски застряли комом в горле. Руки дрожали, длинные пальцы, предательски выскальзывая с ручек пакетов каждый раз, когда она пыталась их подцепить. Эйприл была не одна. Рядом стоящий Кейси внимательно все изучал, как плутовка лиса, он хитрыми черными глазами выискивал тут какую-то фальшивость, ну не может этого быть. Значит, Донни не пошутил, когда ему звонил. Они — стали людьми. Где фальшивость? Где клан Фут? Так бы он и изучал, если бы Донателло не заговорил:       — Кейси! Эйприл! — голос Донни разнеся по додзё звонким эхом. Он радовался и даже сильно, что сильно удивляло. Его голос, а значит это реальность. — Я так рад, что вы пришли! Пару раз моргнув, хоккеист тряхнул головой. Не показалось. Перед ним и вправду стоял Донателло в виде человека. При том числе достаточно привлекательным человеком. Русые, почти молочного шоколадного цвета, волосы были растрёпанные, а темновато-карие глаза смотрели в душу. Высокий парень с видными худыми конечностями. Нежно-фиолетовое одеяло скрывало остальное тело, было видно только голову и шею, но даже по ним можно было понять, что у него недобор веса. Белая кожа хорошо показывает его образ жизни и нехватку солнечного света.       — Ребята, что с вами произошло?! — воскликнула Эйприл, хватая руками два достаточно больших пакета. Она только немного отошла от шока. — Как это произошло?!       — Успокойся, мы сейчас все объясним, — продолжил говорить Донни, слабо улыбаясь. Это явно была вымученная улыбка, чисто для поддержки девушки.       — Хорошо-хорошо… — протараторила подруга бывших черепах. Она совсем запуталась.… И что только тут происходит? Она, дрожа, осматривала всех. Тошнило, голова болела, а глаза слезились. Ей было страшно и тошно от столь неожиданного зрелища.       — Мы сами не до конца все поняли, но такими мы проснулись. Мы сами еще не знаем причину, — стал объяснять Донателло, слегка нервничая. Он чуть дрожал. Боялся напугать свою возлюбленную. На лице Ди появилась небольшая глупая и небрежная улыбка. И она была и радостная и одновременно напуганная. Осознание того, что у него появился шанс, заставлял улыбаться.       — Вот так дела… — Кейси почесав затылок напряженно и вымученно улыбнулся. — Я, как понял одежды, у вас нема.       — А ты прям человек эмоция, — с сарказмом и раздражением произнес бунтарь. Он явно не это рассчитывал услышать от своего лучшего друга. Где паника? Крики? Страх? У него было больше эмоций даже, когда он впервые увидел Сплинтера. И это огорчало Рафаэля. Слишком бесчувственно он среагировал.       — А я… Я… Просто…. — его слова стали путаться, превращаться в какую-то чушь. — Э… — он не мог подобрать слов. Слишком все шоковое для него. Не понятное. — А вы красиво выглядите, — это было единственное, что он смог внятно сказать, отчего сильно озадачил ребят. Они такого явно не рассчитывали услышать. Когда Эйприл отошла она снова осмотрела ребят, которые смеялись над Джонсом, а тот озадаченно на них смотрел. Только сейчас она вспомнила, что принесла для них вещи и что нужно отдать их.       — Стой! — Эйприл подскочила, к удивленному другу протягивая в руках пакеты. — Там вещи. Ты же просил принести.       — А! Точно! — Донни взял аккуратно из рук девушки пакеты. Совсем по-другому ощущаются прикосновения, более нежные и приятные. Быстро отстранившись от нее, он пошел с остальными братьями надеваться. Спустя несколько часов Эйприл сидела в общей комнате с Кейси. Её до сих пор потряхивало от всего этого. Сидя перед выключенным телевизором, она просто пыталась все это переварить. Мысли превращались в большой комок каши, все, что могло, перемешалось. Все слишком быстро и неожиданно. Только вчера было все хорошо, только вчера они спасли ее и ее отца, только вчера они сидели и радовались победе над кланом Фут, только вчера все было по-другому. Стоп, кланом Фут?       — Кейси, а вдруг это проделки клана Фут? — девушка посмотрела на парня, который расслабленно сидел, закинув ноги на подушку, а руки лежали за головой. Его, кажется, уже отпустило от шока, и он принял этот факт. — Кейси! Ты слушаешь меня?! — голубые глаза грозно сверкнули в сторону парня. — Джонс, ты просто невыносим!       — Как мне кажется это только к лучшему, — глубоко вздохнув, произнес он. — Сама посуди, став людьми они будут проводить время с нами больше. Вместе ходить в школу, веселится, и мы будем не такими одинокими.       — А город? Кто его будет оберегать? — рыжая уставилась на парня. — Что будет с Нью-Йорком? — раздраженно и злобно проговорила она, чуть скаля зубы. Как у животного у нее обнажились слегка островатые, то ли клыки, то ли лисье зубки. — Ты об этом подумал?       — А что город? Ему ничего не будет. Он будет стоять, — серьезно начал говорить парень. — О городе все подумают, а о них кто? Кто о них подумает? Это их шанс хоть немного пожить нормальной жизнью, — девушка на мгновение замолчала. Задумавшись над словами этого раздражающего хоккеиста.       — Возможно, ты и прав, — глубоко выдыхая, сказала она, опуская голову. — Может, что случилось, сделает их счастливыми. Ребята сидели на кухне, но на этот раз ссор никаких не было, хоть и неприятный осадок у Рафаэля остался. Микки носился вокруг Эйприл и Кейси, красуясь своими вещами, которые ему до безумия нравились и неважно, что раньше их носила рыжая. Они до безумия ему шли, что не могло его не радовать.       — Прости, что именно эти вещи принесла, — начала говорить девушка, слегка усмехаясь над парнем, который встал перед ней. Яркая улыбка, яркие и радостные глаза выражали, что он очень счастливый. Добрая, милая улыбка красовалась на лице.       — Нет, Эйприл. Это самая классное, что ты могла принести. Они очень идут к моим волосам. — Микеланджело радостно провел руками по рукавам кофты. — И цвета такие яркие, приятные! Мне очень нравится! — он радостно присел к Кейси. Протянув руки, он стал показывать рукава. — Смотри-смотри, как они гармонируют вместе! Розовый и оранжевый! Красиво!       — Очень, — сказал Кейси и Эйприл, тихо хихикая в ладошки, чтобы Микки не видел. Такого радостного они давно его не видели. Простые вещи вызывали такие эмоции, словно он увидел чудо света, а не вещи. Что же будет, когда он увидит школу? Людей? Он очень впечатлительный.       — Ты самый счастливый из всех тут, — проговорила голубоглазая с яркой улыбкой. Как на такого весельчака можно злиться? И тем более обижать? Она никогда не понимала отношений Рафаэля к Микеланджело. Микки такой наивный. Словно ребенок.       — Мне нравится это, мне очень хочет ощутить все, что и вы. Хочу увидеть школу! — воскликнул он, падая на спинку дивана. В голове столько мыслей, столько хочется попробовать. — Хочу все попробовать и увидеть!       — Обязательно попробуешь, — сказала девушка.       — Правда-правда? — с надеждой спросил он. В глазах горел огонек надежды.       — Конечно.       — Ура! Надо рассказать остальным! — сказал он, убегая к остальным.       «Может, ты и прав…»

***

      — Не пойму, — начал говорить Донателло, осматривая анализы. — Словно ничего и не поменялось в нашем теле. Словно мы всегда были людьми.       — Что это значит? — стал задавать вопросы Рафаэль.       — Я не понимаю… — голова у Донни гудела, а мысли переплетались. Что-то тут слишком не так.       — Это опасно для вас? — Сплинтер неожиданно появился за спинами ребят. Он уже был наготове? Неужели он предполагал, что такое может быть? Теперь он не стоял в кимоно клана Хамато. Одежда явно со времен нулевых или девяностых, делала его моложе и словно не самим собой. Он выглядит, как человек, который проживал тут всю жизнь. Словно он наполовину японец, а кто-то из его родственников был американцем. Так сильно билось в резонанс эта одежда. Возможно, именно в этой одежда он первоначально был, когда превратился в мутанта.       — По анализу крови изменений нет, но я не уверен, что это точные результат, я не могу сказать, как это повлияло на нас хотя бы психологически. — Донни на мгновение замолчал, проводя пальцами по листочку. Слишком у него нет точной информации. Да, и откуда у него она возьмется? Его оборудование никогда не было новейшим, отчего результаты могут быть не точными. Он не врач, а ученый, а это о многом говорит. Донни боялся, что превращение повлияло на органы, которые он не может изучить, боялся, что это какая-то мутация. Легко можно все спихнуть на клан Фут, но превратился еще и Сплинтер, а значит не они. А если крэнги? А если эта побочный эффект мутации, который проявился слишком поздно? Но Сплинтер рушил, почти, все теории.       — В таком случаи, дети мои, вам нужно начать жизнь среди людей, — ребята перепугано переглянулись. Сплинтер, предлагает пойти на поверхность? Что-то явно не так, даже совсем не так. Слишком все не так. Он же именно запрещал им выходить на поверхность, почему именно сейчас он тянет их туда?       — Не понимаю, вы же сами говорили, что это опасно, — подал голос Леонардо. — Разве не вы говорили, что там нас ожидает опасность? — голос подрагивал, и слова слегка были не уверенные. На Лео смотрели глаза сенсея, но они были далеко не дружелюбные. Лукавые, строгие и изучающие. Словно это и не Сплинтер, словно это его перевертыш. Словно они все оказались в параллельном мире. Все так запутано.       — Это шанс начать новую жизнь, в случаи чего мы вернемся обратно. Сыновья, вам это нужно, я не всегда буду с вами и рано или поздно я умру. А жизнь среди людей даст вам больше возможностей. Вам надо образование, семья, деньги, работа. Я не смогу вам всегда помогать, — все замолчали, опуская головы вниз. Они никогда не затрагивали эту тему. Одна только мысль пугала о смерти Сплинтера, а жизнь после его смерти была под запретом среди них. Не хотелось вообще об этом думать. — Собирайтесь, завтра у нас начнется новая жизнь.