Охотник/Рыцарь

      Встав ещё до рассвета, Годфрид присыпал тлеющие угли костра землёй, после чего направился дальше в Вейл. Пусть город не было видно, но мужчина точно знал, что он находится южнее Нордлайта и с ним граничит Лес Вечной Осени, а сам Вейл настолько огромный, что такую махину будет сложно пропустить. Некоторое время пришлось потратить на спуск , потому как заклинание Падение пёрышком отказывалось принимать стабильный вид и Годфрид был вынужден воспользоваться лестницей, не внушающей доверие из-за своего ветхого вида. Охотнику предстоял долгий путь до центрального города королевства и преодолеть его придётся пешим ходом, потому как дороги с высоты расположения шахты не наблюдается. Телепортацию же мужчина осуществить не может даже ритуальным путём, потому как Фредерик никогда не был в Вейле, а Риттеру банально не хватит собственной силы на проведение ритуала телепортации в неизвестное ему место. В такие моменты остаётся только жалеть, что ты избрал в качестве профильных неподходящие в данной ситуации направления магии. "По крайней мере, я из себя хоть что-то представляю в отличии от этих дилетантов широкого профиля," - успокоил себя Годфрид, спустившись по лестнице вниз, - "Ветер и земля до подмастерья, мастерство в магии крови, широкий спектр усилений и защит на уровне мастера, плюс несколько выбивающихся из этого списка заклинаний и куча теоретических знаний. Я отличный маг, Фафнир вас раздери!"       Обновив на себе начинающее сходить на спад Сокрытие мыслей и навесив сверху Доспех мага и Повышение характеристик на выносливость, Годфрид мог с уверенностью сказать, что готов к многодневному переходу. А путь до Вейла наверняка займёт уйму времени, потому как заклинаний специализированных под передвижение по сильнопересечённой местности Охотник не знал, а выполнять магическо-акробатические выкрутасы как какие-нибудь яматийцы с их абсурдными "верхними путями" он банально не умеет.       Не имея альтернативы, мужчина просто и без выкрутасов шагал по кроваво-красному лесу, иногда отодвигая ветви деревьев со своего пути. Как справедливо полагал Охотник, чем дальше от очагов цивилизации, тем плотнее растут деревья, а потому оставалось лишь благодарить давно бросивших этот мир братьев-драконов за то, что между деревьями можно спокойно пройти. К тому же приближение опасности можно будет услышать заблаговременно, потому как гримм и зверьё будут идти через ветки напролом, издавая достаточно звуков, чтобы ликантроп мог услышать их до того, как его хотя бы увидят сквозь всю эту толщу деревьев.       Еле заметно вздохнув, мужчина заключил, что надо будет при первой же возможности приготовить парочку зелий, даже если они будут уж совсем никудышные. Усиленная заклинательным путём общая выносливость организма держалась не то что бы долго, так что заклинание требовалось часто обновлять, чего бы не пришлось делать в случае применения зелья-аналога. Но Годфрид умел готовить на должном уровне совсем немного снадобий, в число которых зелье повышения характеристик не входило, да и к тому же такие вот усиляющие снадобья имели крайне неприятную особенность - откат по окончанию действия. Свалиться от физического истощения посреди леса с кучей гримм и чуть менее магической живностью не захочется никому.       Однако ж никому не охота и с магическим истощением слечь - оно, может, и способствует росту магической мощи, но способ слишком экстремальный, а само истощение не лучшим образом сказывается на физическом и психическом состоянии идиота, умудрившегося уйти в ноль. Собственно, когда резерв Годфрида начал ненавязчиво намекать, что пора бы и передохнуть хотя бы пару часиков, тот начал беспокоиться. Лес Вечной Осени представлял собой преимущественно сплошной лесной массив и за вот уже шесть часов пешего хода Годфрид не встретил ни одной нормальной поляны - всё вокруг просто усеяно деревьями с красными кронами. - Даже какого-нибудь захудалого ручейка нет, - жаловался сам себе под нос Риттер, переступая через выступающие из земли корни, - На чём я зелья делать должен? Спирта для орденских убийц печени нет, а для волшебных снадобий нужна проточная вода. Я же повешусь, если начну пытаться рассчитать чародейское зелье из неизвестных ингредиентов!       Сетуя на нелёгкую судьбу, Охотник перестал поддерживать Повышение характеристик и вместо этого попытался настроиться на мировую ману. Если гримм в первую очередь предназначены именно для охоты на носителей магического дара, то просто так пускать сканирующие заклинания в пространство будет верхом глупости - найдут и разорвут. Потому всякого рода сонары стоило пускать с предварительной настройкой на окружающую магическую энергию, чтобы Годфрида банально не учуяли.       Чуть слышно прошептав вербальную формулу заклинания, мужчина прислушался к поступающим в голову сведеньям. Мана в небольшом радиусе от мага чуть видно зарябила, проявляясь в материальном мире, но распространения на сколь либо значительное расстояние эффект не получил, после чего мужчина в теле мальчика разочарованно вздохнул. - Значит по-старинке...       Магия мира была слишком плотной для нынешнего уровня силы Годфрида - сей факт ему был уже известен, но он просто не мог не попробовать. Всё же сенсорика была не самой слабой стороной ликантропа и не единожды спасала того из разного рода передряг, а потому терять такое хорошее подспорье не хотелось.       Поправив котомки на спине, мужчина воздал хвалу Бримиру за свою предусмотрительность. Будучи сыном кузнеца и его учеником, Фредерик помимо работы с металлами также кое-что понимал и в прахе, а потому Годфрид достаточно быстро смог определить самые дорогие кристаллы и тщательным образом обустроил тайник у места стоянки. Без магических манипуляций, конечно, не обошлось, но и простым визуальным осмотром тайник найти не получится, если не знать где искать. Но сейчас Годфрид считал главным то, что по итогу ему пришлось тащить намного меньше вещей и он сможет пройти ещё где-то час с небольшим без поддержки заклинания.       Где-то впереди раздался треск сухих веток, щедро разбросанных по земле на протяжении всего Леса Вечной Осени. Звук, обозначавший возможное приближение противника, активировал не ушедшие даже с перерождением рефлексы и Годфрид достал клинок из ножен до конца пустого рикассо. Резко остановив своё дальнейшее продвижение по лесу, Охотник попытался разглядеть через лесной массив хоть что-то, но данная попытка не увенчалась успехом. Пожалуй, именно в такие моменты Годфрид жалел, что по своему уникальная магическая практика немецких следопытов была утрачена с прорывом Каирна Неприкаянных, а друиды жили закрытыми и очень консервативными общинами, что по итогу просто не оставляло для защитников мирного населения никакой возможности на обучение крайне специфичным, но от того не менее полезным, магическим практикам. - Давай, ссученый, я готов, - устало пробормотал ликантроп, даже не пытаясь спрятать в голосе застарелый азарт перед битвой.       Сил на новый прокаст Повышения характеристик не хватало, если только не снимать поддержку Сокрытия мыслей и Доспеха мага, Годфриду это было прекрасно известно. Боевые заклинания на основе элементов ветра и земли были недоступны по причине отвратительно высокой плотности мировой маны, а кровавые чары Охотник в своей нынешней физической форме использовать бы поостерёгся. Никаких зачарований на нынешнем снаряжении Годфрида нет, а потому единственной поддержкой Охотника являются разве что и так поддерживаемый Доспех мага и небольшое стихийное усиление на меч, которое мужчина всё равно не собирается использовать, потому как подобное гримм учует после первого же удара и разнесёт мага в пух и прах.       Идущий в его направлении треск заставил полностью достать меч из ножен и напрячь уставшее тело. А затем нанести молниеносный удар, когда массивная туша выбежала из-за деревьев, совершенно не замечая Годфрида. - Кабан? - удивлённо посмотрел на обезглавленного зверя мужчина, - Твою мать, а я-то пере... А от кого он убегал?       Прислушавшись к окружающим звукам, мужчина услышал лишь тишину. Это заставляло сделать вывод, что либо зверь уже давно оторвался от возможной погони и просто не успел отойти от приступа паники, либо преследователь был охренеть какой тихий. Гримм не нужна пища и на животных они не нападают, а совсем уж магических животных, которые могли бы себя скрыть от слуха оборотня, на Ремнанте нет (или Фредерик о них не знал), а значит стоит принять первый вариант как рабочую версию.       Сев на корточки, маг вытер окровавленный клинок об шкуру кабана и мигом заметил длинную борозду, оставленную когтями, и пару неглубоких следов от укусов. Это лишний раз подтверждало, что кабан бежал от погони и по крайне несчастливой для него случайности наткнулся на Годфрида, который одним ударом оборвал существование животного. - Хм, а возможно ли, что его застали на водопое?

***

      Идя по хорошо различимым следам кабана, Годфрид сохранял бдительность, потому как хорошо знал волчью натуру. И натура эта была в том, что волки были терпеливыми загонщиками, способными преследовать свою жертву очень долго - всё же нюх у них был прекрасный, кабан был ранен и совершенно не скрывался, оставляя за собой столько следов, что даже необученный чтению следов человек легко найдёт животное, что уж говорить о природных следопытах. И возможная встреча с волками Годфриду не то что бы нравилась.       Опять же, Годфрид не был ни давно вымершим следопытом, ни друидом, ни даже жрецом какого-нибудь звероподобного божка, а потому разговаривать с животными не умел. Но кое-какая польза от внутреннего Зверя была и в этой сфере - Риттер не умел говорить с животными, но вот понимал их просто прекрасно. И всё же было бы неплохо, если возможная встреча с собратьями по натуре прошла для Годфрида в сугубо мирном ключе, а для этого важен лишь один основополагающий фактор - волки должны быть сытыми и их не должно быть много. Как предполагал Охотник, волков в стае совсем немного, иначе эти хитрые звери смогли бы без особого труда загнать кабана, окружив его со всех сторон.       Следы и не думали заканчиваться, при этом никаких полян на пути всё также не было видно, а потому порядком уставший Охотник плюнул на всё и просто забрался на ближайшее дерево с выглядящими надёжно ветками. Расположившись максимально удобно в подобной ситуации, Годфрид развязал котомку с едой, достал оттуда ложку и консервную банку, после чего завязал котомку обратно и тяжело вздохнул. Былой силы Охотника бы без труда хватило на единовременное поддержание Сокрытия мыслей, Доспеха мага и Повышения характеристик, но, как можно понять, сила эта не зря названа "былой". Нынешний резерв маны не шёл ни в какое сравнение с тем, что имел мужчина в прошлой жизни, но всё ещё было впереди - новое тело было как раз в том периоде жизни, когда стоит наращивать магическую мощь, а там глядишь к концу этого срока Годфрид даже сможет подстроиться под местный магический фон. Ну, в самом деле, каким-то же образом работают Проявления, верно?       Посмотрев на выглядывающее из-за плотно прилегающих друг к другу крон деревьев дневное небо, Годфрид достал из ножен на поясе охотничий нож, удачно свистнутый в одном из домов Нордлайта, и без лишних усилий вскрыл банку. В нос ударил чуть островатый запах мяса, а на ноже остался соус красного цвета. - Мясо под острым соусом, - улыбнулся мужчина, - в прошлый раз это были какие-то бобы с фаршем.       Скребя ложкой содержимое банки, Охотник размышлял о пережитом. Говоря откровенно, Годфрид даже затруднялся с тем, как теперь зваться. После той вспышки болезненных воспоминаний в крепости Нордлайта, мужчина прекрасно помнил абсолютно каждый миг, стоявший за плечами Фредерика Ашера, чего нельзя было сказать о родной памяти. Воспоминания Годфрида Риттера были словно под лёгкой дымкой, но всё ещё преобладали над четырнадцатилетним сыном кузнеца, что не мудрено - брату-рыцарю ордена Охотников было уже немногим меньше шестидесяти лет и больше половины этого срока было наполнено крайне насыщенной жизнью истребителя чудовищ, преобладание опытного Охотника над юнцом с идеалистическим складом ума вполне естественно. "Как мне хоть в ведомстве представляться для прохождения экзамена? Всё же в этом теле нет крови Риттеров, так имею ли я право продолжать носить эту фамилию?"       Говоря на чистоту, ещё в глубоком юношестве Годфрид был склонен к меланхолии. Будучи своего рода природным пессимистом, будущий Охотник ничего не воспринимал в положительном ключе, а первые признаки заражения, признаться, вогнали его в глубочайшую депрессию и по прошествии лет Годфрид продолжал быть крайне склонным к суждению в негативном ключе. Но то Годфрид былого мира, здесь же мужчина внезапно заметил, что уже не в состоянии судить об абсолютно каждом событии на жизненном пути в негативном ключе. И, вполне вероятно, что такого влияние личности юного Ашера, который до пробуждения Риттера был неимоверно оптимистичен, практически до полной противоположности подчас мрачному Годфриду. - Годфрид Ашер, - попробовал мужчина на слух, - неплохо. К тому же Фрид и Фред звучит практически идентично, так почему бы и нет?       Весело хмыкнув на собственные слова, Годфрид отложил на соседнюю ветку ныне пустую консервную банку и сложил руки на груди. После утоления голода на Охотника напала неожиданная сонливость и тот решил не сопротивляться позывам организма. В конце концов, почему бы не возложить восполнение маны на подсознание, если есть такая возможность?

***

      Тихо ступая по лестнице старого поместья, младший брат-рыцарь ордена Охотников всей душой молился лишь об одном - лишь бы никто его не услышал. Будучи жителем Каирна и владыкой Централя, молодой Риттер имел весьма плотное знакомство с мечом, а врождённая предрасположенность позволяла параллельно изучать и магию, но вот скрытность никогда не была сильной стороной молодого человека. Впрочем, на сей раз противником Годфрида не был какой-то нечистью - обычный некромант без лицензии, не особо сильный даже. Такого рода враги представляют опасность только в том случае, если им дали время на подготовку, а чтобы эту самую подготовку совершить требуется что? Правильно, знать о грозящей угрозе. И знать об оной некромант никак не мог, потому как на своём пути Охотник не встретил ни одного контура сигнальных чар, а человеческий слух не способен уловить передвижение крадущегося ликантропа, даже самого никудышного в скрытности.       Поднявшись на третий этаж обветшалого здания, Годфрид вдохнул воздух поглубже в попытке отыскать цель по запаху. Внутренне Охотник понимал, что искать слабенького некроманта в Каирне с его неимоверно высоким некротическим фоном - это дело средней степени идиотизма, но не будут же бить Годфрида за эту безнадёжную попытку, верно? - Блять... - просипел Годфрид, чуть не упав на колени от мощного удара внутреннего Зверя.       Ощутимый ментальный удар от Зверя, набирающего силу перед полной фазой Луны, ясно дал понять, что бить очень даже будут. Осведомители от Рейнигерьеров обладали явно устаревшей или и вовсе в корне не верной информацией, потому как в нос Годфрида с секундным опозданием ударил мощный запах крови. Уперев руки в колени, ликантроп попытался абстрагироваться от манящего запаха крови, бывшей явно человеческого происхождения. Запах был настолько мощным, будто бы Годфрид находился в центре мясницкой лавки, если бы оные торговали человечиной.       С трудом сдержав рвотный позыв смешанный с приступом Жажды, Охотник натянул фильтрующую маску, надеясь на хоть какое-то ослабление эффекта. К облегчению Риттера, большая часть запаха и вправду перестала дурманить разум, но не полностью. "Надо будет заскочить после этого к Кирку, пусть чего-нибудь намутит с чарами на маске," - отметил про себя Охотник, направившись в сторону источника запаха.       Подойдя к нужной комнате, Годфрид мигом отметил медленно вытекающую прямо из-под двери тёмно-красную кровь. Сглотнув вязкую слюну, ликантроп сформировал в разуме структуру Контрзаклинания, после чего сильным ударом ноги выбил дверь. Некромант - важная ресурсная единица, следует попытаться взять цель живой. - Руки над головой, лицом ко мне! - выкрикнул Годфрид врываясь в комнату       По центру комнаты в коленопреклонной позе застыл мужчина лет тридцати в окровавленном сюртуке. Не придавая никакого значения словам Охотника, некромант сжимал в руках расколотую голову женщины, посвящая всё своё внимание густой струе крови, стекающей в большую тару на полу. Застыв в оцепенении от открывшегося ему зрелища, Годфрид до судороги сжал рукоять меча.

Выпей...

      Вспыхнувшая в груди животная ярость, подпитываемая Жаждой Зверя, заставила сделать Годфрида молниеносный рывок к мужчине и нанести мощный рубящий удар прямо по голове некроманта. По комнате раздался громкий хруст, клинок завяз лишь на середине груди. Голова женщины выпала из ослабевших рук мертвеца и упала в наполовину заполненную тару.

Выпей

      Вырвав из трупа меч, Годфрид занёс руку для нового удара. Из-под маски раздалось приглушённое рычание и на тело мёртвого некроманта опустился окровавленный меч.

Выпей!

      Удар за ударом тело превращалось в обезображенное месиво и так продолжалось бы ещё долго, если бы меч Охотника не треснул прямо по середине сильной части. Отбросив ныне бесполезный меч, Годфрид обессиленно упал на колени, дрожащим взглядом смотря на наполненную кровью тару.

ВЫПЕЙ!

      Дрожащими руками юноша обхватил гудящую голову, словно бы пытаясь её раздавить. Голос Зверя с каждой секундой становился всё сильнее, он не мог больше противиться воле внутреннего чудовища. - Да, я хочу это...       Упавшая в тару голова полетела в ту же сторону, что и сломанный меч. По комнате раздалось рычание перемежающееся с тихими рыданиями. Зверь был слаб лишь по сравнению со своими полноценными сородичами.