Фильм

Никто не готовил чай так же вкусно как он. Когда Коко впервые попробовал чёрный чай с какими то травами сделанный его руками, совершенно случайно встретятя его в промежутке между выполнением заданий от Майки и продумыванием финансовых пирамид, совершенно случайно заведя разговор о неугомонном Санзу, разгромившем на днях пол штаба, совершенно случайно попав к нему в квартиру, и совершенно случайно выбрав чай заместо привычного последнюю половину жизни кофе, он больше не смог пить что-либо другое. Как минимум что-то, что не напоминало чай с чабрецом сделанный его руками. Как оказалось чуть позже, в его арсенале профессионально сделанных напитков числятся еще и кофе, и алкогольные коктейли, да и вообще кой черт он делает в Бонтене с такими талантами. Но, что неудивительно, эти напитки были прекрасны не только на вкус, смотреть за их приготовлением было сущим наслаждением. Его бледные руки, с тонкими пальцами, приводили Коконоя в экстаз. Он готов был смотреть на эти руки, трогать их, выцеловывать каждый сантиметр всего его тела в принципе. Начиная с аккуратных ноготков на пальцах, переходя на запястье, постепенно минуя предплечье, доходя до плеча и дальше переходя на ключицу. И так пока не останется ни единого нетронутого местечка на теле шрамированного . Единственным, кто способен отвлечь его от подобных мыслей, является Какуче. Человек, который их и вызывает. Хтто, поставив ароматный чай на стол перед казначеем, легко тронул задумчивого друга в плече. Тот же немного отшатнулся и, проморгавшись, перевёл взгляд вертикальных зрачков на Какуче. Глаза у последнего были такими же прекрасными как и руки, если не лучше. Хотя по мнению Коко прекрасным у младшего было всё тело и душа вместе с ним. Невзначай, у Хаджиме промелькнула мысль о глазах и каких то зеркалах этой самой души. Что-ж, глаза у него поистине удивительны. Первый- не задетый ужасной трагедией, был кроваво красным. Он напоминал Коко гиацинт. Второй же- белый, безжизненный. Словно прозрачный, посмотришь и увидишь все уголки души, словно окошко в его внутренний мир. Но сколько бы Коконой не вглядывался, увидеть ничего так и не смог. Быстро моргнув, и вернув взгляд на столешницу перед собой, Коконой постарался выбросить подобные мысли хотя бы до того момента как не попадёт в свою машину, и не скроется от лишних глаз. Какуче, наблюдавший за данным действием, убедился в нормальном самочувствии друга, и перейдя на другую сторону барной стойки, сел на высокий стул и взял в руки ароматный кофе. Он посмотрел на собеседника, до сих пор пытавшегося собрать мысли в кучу, и морально приготовился к тяжёлому разговору.