Полетим ли, подобно птицам?

Сегодня я снова иду к тётушке. Прошло уже четыре дня с последнего визита, поэтому мне следует нанести новый. Да, я знаю, что по два раза в неделю навещать больную тетю не надо, но и у меня не остаётся выбора, раз она просит. Идя по городской улочке Акааши заметил цветущую вдалеке сакуру. Тётушка любит эти цветы, поэтому он решил сорвать несколько веток для любимой родственницы. — Добрый день, тетушка. — произнес он, заходя в палату. — Ох, Акааши, твое появление делает мое пребывание здесь более красочным. — подошла тетя с дорогому племяннику. — Мне приятны ваши слова, а ещё я принес вам немного веток сакуры. — сказал он, протягивая цветущую вишню. — Божечки, спасибо, мой мальчик. Сейчас как раз цветут последние деревья. — обняла тетушка букет. — Пойдем, садись, я как раз пила чай. — Последние деревья.. — задумался Акааши, — И вправду. Тётушка, а где.. — оглянувшись по сторонам спросил он, - а где эта.. как ее.. Хибари? — Хибарочка ушла на процедуры. — Но ведь ей их не проводят так часто. — Да, не проводили.. — немного поникла тетя, — Из-за опухоли, что у нее обнаружили, теперь различные лечения проводят намного больше. — О.. опухоль? У нее опухоль? — удивлённо произнес Кейджи. — Да.. Наверное, милая Хибарочка так подавлена. — прижала руки к груди Мацумото. — Почем.. — Ошибаетесь. — заехала Хибари в палату, сидя на инвалидной коляске. — Со мной все хорошо. Зря волнуетесь, я не подавлена. — Разве тебя не должна была привести медсестра? — встал с кровати Акааши. — Куда они смотрят. — Не парься, я просто устала ее ждать и поехала сама, она все равно за мной следом шла. — Пациент Мацумото, пойдем, у вас осмотр. — как и сказала героиня, после зашла медсестра. — Ох, да, конечно. — встала тетушка, чтобы пойти вслед за ней. Они вышли из палаты, напоследок госпожа Мацумото бросила обеспокоенный взгляд на детей, будто предчувствуя что-то плохое. — Бесячая коляска, я не настолько инвалид, к черту ее. — после этих слов Хибари встала с средства передвижения и прошлась к кровати. — Давай я тебе помогу. — подошёл парень. — Не стоит. Чрезмерная опека приведет к тому, что я сама начну верить в то, что я непоправимо больна. — безэмоционально она повернулась к нему. — А ты, что, волнуешься? — Из-за твоей самодеятельности переживает тетушка, поэтому и мне приходится всполошиться. — Вот оно что. — сказала она, сев напротив окна, на кровать. — Извините, что доставляю хлопоты. Я специально заставляю о себе париться. — Ох, ну перестань, умоляю. Что ты себя как ребенок начала вести. — раздражённо махнул парень. — Если о тебе пекутся, прими эту заботу. Поддержка ещё никому не помеш.. — Акааши. — строго произнесла девушка, перебив Кейджи. — Мне все равно будет обо мне кто-то переживать или нет. Я несколько лет в этой больнице, и ни одна жалость не помогла мне ни вылечиться, ни выбраться. — Не продолжай эту глупую мысль, серьезно. — отрезал парень. — Человеческие чувства и отношения пустой звук, который всего лишь даёт надежду таким потерянным душам, как я. А в итоге затем беспощадно втаптывает тебя в землю. По этой причине я считаю, что они бесполезны. И ваше беспокойство тоже не имеет смысла. — Да что ты.. — растерянно произнес парень. — Да что ты вообще понимаешь. Ты хоть раз испытывала теплые чувства к кому-то? — А-м.. — задумалась девушка. — Думаю, в этом нет необходимости. — Поэтому ты и выглядишь, как гребанный мертвец! — сорвался он. — Вместо того, чтобы так поверхностно судить, хоть раз попробуй, забив на свой стрёмный характер, сказать кому-то доброе слово! Может тогда кто-то и повернется к тебе. Ты сама отталкиваешь всех и вся, а потом сидишь, философствуешь с безжизненным лицом, будто прожила десять жизней. На деле ты просто забилась в своей конуре и не собираешься оттуда вообще вылезать! — Акааши, какого хрена ты на меня вообще кричишь? — раздражённо посмотрела на него девушка. — То, что ты обесцениваешь важность человеческих чувств, тебя в скором времени морально погубит. — Кажется, ты преувеличиваешь. — Нет, это ты не понимаешь, о чем говоришь. Сестра, лучший друг, тетушка, дядя, я смог выбраться из дерьма только потому что рядом со мной всегда были люди. Один я бы ни с чем не справился. Никто не справится. — Хах. — отвернулась от него Хибари. — Отец кинул меня в больничке, а мачеха появляется раз в пару месяцев и бесконечно ругает, сводные сестры ни разу не появились, на этом круг моей родословной окончен. Акааши, — повернувшись, произнесла она, — меня никто никогда не любил, откуда мне знать, что ты там лепечешь. Парень ненадолго замолчал, ведь он понимал: не нужно было срываться на человека, чью историю он не знает. На него начало давить нагнетающее чувство вины и грусти. Но грусти не оттого, что он прочитал героине жизненные лекции, а оттого, что Хибари скоро совсем потеряется в себе. Ведь она не даёт людям даже шанса на то, чтобы показать ей, что мир не бесцветен, не скучен и не бесполезен. Но то ли гордость, то ли то же чувство вины, не позволили ему сказать в ответ ни слова. Он предпочел промолчать и пойти домой, чтобы дать обоим остыть.