The Last hope.

Эндрю.

Он находился в тусклой комнате, освещенной лишь лунным сиянием. Небольшая струйка света, что попадала в комнату из под двери, отбрасывала пугающие тени. Эй Джей лежал в своей кровати, полностью укрывшись одеялом с головой и дрожа всем телом. Пожалуйста, хватит. Он больше не выдержит. Лестница скрипнула, оповещая, что кто-то поднимался. Тёмные тени стали ещё более напористо играть, надвигаясь на него, пугая и издавая громкие звуки. Эй Джей закрыл уши, пытаясь как можно тише дышать, чтобы его не услышали. Небрежные шаги стали звучать громче. Пожалуйста, не подходи. Гром прозвучал в небе, отбрасывая молнию, что вспыхнула в комнате, на секунду освещая её и пугая теней. Они спрятались. Это хорошо. Тихий стук по окну привлёк его внимание. Едва контролируя свои дрожащие пальцы, он откинул одеяло ровно до шеи, выглядывая. Никого. Ещё один стук. Тихии капли дождя попадали по окну, создавая прекрасную мелодию, что успокаивала его. Молния вспыхнула снова, напоминая теням оставаться на местах и не приближаться к Эй Джею. Он смог дышать. Духота из-за накрытого одеяла постепенно ушла, давая ему возможность вдохнуть запах дождя. Злые тени спрятались в свои тёмные укрытия, шипя и пытаясь коснуться его своими длинными и липкими руками. Один из них быстро проскользнул под дверь, исчезая на лестничном проёме. Снова шаги. Не зови его, пожалуйста. Другие спрятавшиеся тени стали смеяться, пока он задыхался и тёр свои руки. Умоляю, не надо. Дверь скрипнула и огромный монстр остался с ним наедине. Зубастая улыбка и хищные глаза опалили его тело, обжигая, пока он не почувствовал тошноту. Облизнувшись, монстр снял футболку и штаны. Быстро оказавшись возле его кровати, он поднял его голову, прижимая к своей промежности. — Ну привет, Эй Джей. Давай, как хороший мальчик открой рот и удовлетвори меня. — П-пожалуйста, остановись. Звонкая пощёчина и его сильно потянули за волосы, выдернув клочок. Огромная рука коснулась шеи, надавливая, пока он не стал задыхаться и синеть. — Ещё раз, Эй Джей, и я не буду больше так добр. А теперь открывай рот. Он открыл и зажмурил глаза. Челюсть вспыхнула болью и в его рот погрузилось что-то твёрдое и солёное. Отведя его голову назад, Дрейк сильно толкнулся и мальчика потекли слезы. Это больно. Он не мог дышать. Хриплое дыхание монстра коснулась его ушей и он почувствовал сильную тошноту. Дрейк толкнул его в плечо, повалив на кровать и сняв с него штаны. — Умоляю. Х-хватит. — Тише-тише, Эй Джей. Ты же не хочешь разбудить маму? Она будет разочарована в тебе. — Дрейк.. Удар. — Братик. Я ведь просил так называть меня. Опять ты ослушался. Теперь тебя придётся наказать. Ты ведь понимаешь это? Его перевернули на живот, припечатав голову в подушку, пока он не почувствовал, как его лёгкие горят. Сжав простынь, он знал, что будет дальше. Укусив свою щеку изнутри, Эй Джей замер. Больно.

Натаниэль.

Крик. Он подпрыгнул на своей кровати, услышав истошный вопль Эндрю. Едва не спотыкнувшись, Натаниэль вбежал в комнату сына, держа глок на уровне глаз. Эндрю метался в своей огромной кровати, повалив подушки. Его лицо было красным, слезы безудержно капали, пока ребёнок умолял остановиться. Проглотив горечь, Абрам положил пистолет на верхний ящик полки и медленно присел на кровать. – Эндрю, сынок. Мне нужно, чтобы ты проснулся. Никакой реакции. Эндрю слишком быстро дышал, ещё больше изворачиваясь, пока не скинул последние подушки на пол. — Сынок. Проснись. Давай, ты сможешь. Это сон и ты в безопасности. Я тут. Я рядом. Ребёнок больше не метался, он застыл, как олень перед фарами несущегося автомобиля. Абрам сходил с ума. Он не знал, как разбудить его, не прикоснувшись и не сделав ещё хуже. Он звал его ещё в течении пяти минут. Эндрю сильно вздрогнул, откатившись от него в другой угол кровати. Карие глаза распахнулись в ужасе, разбивая сердце Абрама на сотни осколков. — Эндрю, это Абрам. Ты дома, мой мальчик. Всё хорошо, ты в безопасности, — повторил Абрам. Эндрю не двигался. Его пальцы изогнулись в крюк, захватывая простынь и сжимая до побеления костяшек. Ритм дыхания Эндрю резко изменился. Сначала он дышал настолько тихо, что Абрам был уверен, что тот задерживает воздух в лёгких, но теперь он задыхался. Маленькое тело затряслось, Эндрю онемевшими губами произнёс. — Спаси меня. — Скажи, что мне сделать, — задущенно вымолил Абрам. Его ребёнок. Его сын. Его маленькое сокровище смотрел на него стеклянными глазами, открывая и закрывая рот. Эндрю стал ещё больше краснеть. Схватив себя за грудь, ребёнок произнёс. — Б-больно. Папа, помоги мне. Абрам приблизился к Эндрю и аккуратно поймал маленькое тело, сжимая его в своих в объятиях. Эндрю заплакал и протянул свои крошечные руки вокруг его спины, цепляясь за него. Абрам раскачивался в разные стороны, попутно успокаивая его и поглаживая по голове. Когда Эндрю прекратил плакать Абрам все ещё держал его в руках. Он стал петь, чтобы заполнить тишину и отвлечь Эндрю от его кошмара. Абрам воспроизвел книгу "Маленький принц" в своей памяти, позволяя буквам на книге выйти из его рта в виде негромкого пения. Это было откровенно ужасно, но Эндрю успокоился. Его тело прекратило дрожать и он положил свою голову на плечо Абрама. Он пропел всю книгу по своей памяти, не останавливаясь, пока Эндрю вновь не заснул. Абрам накрыл свои ноги и Эндрю, лежащего на нем пледом. Поглаживая голову своего сына, он дожидался восхода солнца. Ни о каком сне речи и не могло быть. Он чувствовал, как внутри него бурлило огромная пламя злости, что не позволит ему сомкнуть глаз. Дрейк Спир. Желание убить сукина сына должно было его напугать, но это был не человек. Он хотел убить мразь, что не заслуживал жизни даже в тюрьме. Натаниэль не верил в Рай или Ад, но если Бог по-настоящему существует, он надеялся, что тот отправит этого ублюдка в самое пекло Ада.

***

Эндрю почувствовал запах сигарет от мягкой ткани, что прижималось к его носу. Сморщивщись, он открыл глаза и увидел Абрама, что смотрел на него в ответ с огромным беспокойством в глазах. Прошлая ночь резко вспыхнула в его голове и он вспомнил, как плакал в плечо Абрама, пока тот успокаивал его. — Доброе утро, сынок. —Абрам потёр под носом Эндрю, вытирая следы кошмара. — Как на счёт самого сладкого завтрака в мире? — произнёс Абрам, улыбаясь ему. Эндрю почувствовал, как его щеки накрыло стыдом, но Абрам его не наругает. Только не Абрам. Он не станет говорить ему, что только девочки плачут, что он достаточно взрослый, чтобы один успокоиться после кошмара. Абрам держал его в своих объятиях даже после того, как он уснул. Эндрю сглотнул, чувствуя жжение в глазах и Абрам аккуратно положил руку на его затылок, пододвинув к своей груди. Пару капель слез намочили его футболку и Эндрю разозлился на себя. Почему он не может остановить свои слезы? — Сынок, это нормально плакать, —его погладили по голове. Тёплая ладонь Абрама бережно держала его голову, пока мужчина продолжил говорить. — Бывают дни, когда нам очень тяжело. Это нормально. Нормально плакать, когда тебе страшно или больно. Нет ничего плохого в том, чтобы попросить помощи. Я всегда буду рядом, Эндрю. И если тебе страшно, ты можешь спрятаться за мной и я не позволю кому-то навредить тебе. Ты мой сын, Эндрю. Мы понимаем друг друга, здоровяк? — Эндрю кивнул, уткнувшись сильнее в пропахнущую дымом от сигарет футболку. — Посмотри на меня. Я кое-что скажу и ты подумаешь об этом, хорошо? Если ты захочешь, я найду для тебя психолога. Эти врачи помогают лечить то, что у нас находится в голове. Иногда люди глупы, уверяя, что это просто пустяк. Но это не так. Нельзя сказать человеку без руки "ох брось чувак, ты приувеличиваешь". Тут тоже самое. Некоторые наши болезни, они прямо в голове. — Абрам постучал по виску. — Обычные врачи лечат твоё тело, а психолог поможет тебе излечить голову и душу. Когда будешь готов, скажи мне, хорошо? — Да. Эндрю кивнул вместе с ответом, продолжая лежать на своём отце. Внутренне сжавшись, он ожидал огромного всплеска страха от того что вновь доверился. Снова назвать кого-то папой было очень рискованно. Это была маленькая надежда, что уютно устроилась в его сердце, подсвечивая своим сиянием все холодные и темные его уголки. Она была крохотной и хрупкой, один неверный шаг и все снова окажется мраке. Абрам сказал, что будет рядом. Он не позволит этому случиться. Эндрю снова стал засыпать и был странно удивлён своему спокойствию во второй раз уснуть на ком-то. Не на ком-то. На своём отце. Он улыбнулся этим словам и Абрам тыкнул его в щеку. — Давай, сынок. Пора просыпаться. Немного подумав, Эндрю решил сделать небольшой шаг, в котором не был уверен. Он покрутил головой, отказываясь просыпаться. Его сердце сжалось от небольшого скачка страха, но все пришло в норму, как только он услышал смех Абрама. — Эй, медвежонок. Ты ещё успеешь поспать, но время уже одиннадцать. К тому же, предложение о сладком завтраке действует ровно до двенадцати, —не очень убедительно произнёс Абрам. Эндрю подскочил и побежал в ванную. Взяв зубную щётку, он щедро выдавил зубную пасту и прокричал. — У нас есть ещё час. Мы успеем. Абрам засмеялся над блестящими глазами сына, что ярко лучились радостью при упоминании сладкого. Забрав свой Глок, он вернулся в свою комнату. Чертовски усталым шагом он пошёл в ванную и встал под ледяной душ. Освежившись достаточно, чтобы не спать стоя на ногах, он умылся и взглянул в зеркало. Его волосы беспорядок. Стоит сходить к парикмахеру до встречи с Кевином. Его любимый приедет сегодня вечером и Абрам обещал его встретить в аэропорту. Поблагодарив свою удачу за то что сегодня выходной и ему не придётся переживать, что он оставил Эндрю одного после ночного кошмара, он подошёл к своему гардеробу. Скинув свою футболку, он собирался натянуть лёгкую клетчатую рубашку, как услышал удивлённый вздох. Эндрю стоял у порога его комнаты, смотря на его искалеченный торс большими глазами. Блять. Неужели этого не могло произойти в другой день? Когда его сын будет стабилен? И это он считал гребаной удачей? Так называемая удача послала его нахрен, красиво вальсируя в сторону с огромным поднятым флагом, изображающий средний палец. Вздохнув, он плюхнулся на пол, подзывая Эндрю рукой. Ребёнок медленно подошёл, отслеживая глубокие ранения, которые остались следом на его теле. — Как такое возможно? — тихо произнёс Эндрю. Его взгляд зацепился за небольшой круглый шрам с рванными краями, находящийся под плечом. Пуля, которую он поймал ради Патрика. Потом Эндрю посмотрел на длинные рассыпчатые, как мелкие веснушки, шрамы по всей его левой стороне, от плеча до талии. Это дерьмо вышло, когда его столкнули с машины и он проехался по дороге своим телом. На животе были разные тонкие и широкие линии от ножей, что пытались вспороть его живот. Ни один из них не был достаточно глубок. Небольшие рваные шрамы от рёбер, переходящих к спине. Его тело было картой справедливости и закона. Ни один засранец не пройдёт мимо него, считая, что ему спустят все с рук. — Эндрю, ты ведь помнишь, кем я работаю? — ребёнок кивнул, положив свою ладонь прямо на шрам от пули. — Моя работа опасная и она оставляет свои следы. Буквально. Однако я сильнее и именно поэтому я тут. Тебе не о чем переживать. — Тебе было больно? — произнёс Эндрю, смотря на весь масштаб проделанной его работы. Он нахмурился над своим вопросом, вызывая смешок у Абрама. — Это всегда больно, но когда ты приносишь чью-то дочь к порогу её дома, её родители, что готовы отдать последнее за любое чудо, они бросаются обнимать тебя. Ты видишь облегчение в их глазах и это помогает побороть любую боль. — Я понимаю. Ты спасаешь их. —Эндрю присел рядом. — А как ты захотел стать полицейским? Абрам задумался над тем, что заставило его так усиленно идти к своей цели. Все свое детство он провел в хорошей обстановке, где не было место страху и боли. Он всегда знал, что его отец разорвёт любого на двое, если они будут грубы с ним. Учителя, воспитатели и другие взрослые постоянно ходили вокруг него на цыпочках, боясь гнева Натана Весниски. А ещё больше они боялись его мать. Она была сплошной радугой, что заставляло людей вокруг неё улыбаться, её огромная энергия подпитывала других. Но не дай Бог кто-то тронет её сына. Там останется только пепел, который она завернет в стручок и выкурит. Да, им стоило ее бояться. Однако изначально он работал спец-агентом. Молодость и все дерьмо с безудержным желанием сильного адреналина. Он работал с грязными вещами, устраняя идиотов, которым не писан закон. Пока его не попросили убить беременную женщину. Абрам пришёл к своему заказчику и свернув бумаги, на котором исписан подробный план её убийства, засунул ему в глотку. С самого начала он продиктовал свои правила: не причинять боль невинным и не убивать. Он не был гребанной убийцей. Его задачей было раскрыть все дерьмо засранцев, оставив их с голыми задницами для копов. Прямо сейчас он делает тоже самое, только нося при этом свой значок и получая намного меньше зарплаты. Он отошёл от темы. Почему он стал полицейским? — Наверное, в детстве я пересмотрел много мультиков про справедливость. Лицо Эндрю скривилось в тот же момент, словно он не мог поверить в слова Абрама. Пару раз глупо моргнув, Эндрю нахмурился и выдал. — Я все таки был прав, когда сказал, что ты самый странный человек в мире. Абрам пожал плечами, ни капли не сожалея о сказанном. Эндрю улыбнулся и, забрав его кофту с вешалки, побежал в свою комнату. Хмыкнув, Абрам натянул свою рубашку и пошёл к выходу.

***

— Два шоколадных кекса с взбитыми сливками и яблочный штрудель с ванильным мороженым. — Эндрю как обычно довольно серьёзно подошёл к выбору десертов. Заказав себе дрянные круассаны с сыром и кофе, Абрам присел вместе со своим ребёнком у окна. Он обожал сидеть прямо напротив лучей солнца, пока другие пытались спрятаться в тени. Наверное, он и вправду странный. Эндрю качал своими ногами, пытаясь сделать оригами из салфеток. Когда в четвёртый раз все развалилось, он выдохнул сквозь зубы, делая кривой самолет и запуская его в полет. Неправильный кончик носа изменил угол, сворачивая в сторону Абрама, попадая ему прямо в глаз. Эндрю испуганно вскрикнул, выпрыгивая со стула. — Я не хотел. Абрам потёр глаз, вытаскивая застрявшую ресницу. — Всё в порядке, — посадив обратно Эндрю, Абрам отодвинулся, когда подошла девушка с их заказом. Она грустно улыбнулась и произнесла. — Вам следует почаще приходить к нам. Мы закроемся к концу недели. — Как это? —спросил Эндрю. — Владелец этого здания распукает всех работников, потому что бизнес больше не несёт хорошей прибыли, — сказала девушка, смотря на Абрама. Эндрю весь завтрак не отрывал взгляда от тарелки, при этом грустно складывая брови. — Ты расстроился? —спросил Абрам, когда они подходили к машине. Эндрю пожал плечами, прежде чем ответить. — Мне нравится их десерты. — Мы можем купить в другом кафе похожее. Или будем ездить в разные кафе и рестораны, пока не найдём самые вкусные сладости, — пытался подбодрить Абрам. — Но тут они особенные. Мне нравится здесь, ведь тут мы познакомились. — Эндрю печально окинул пекарню. — Я буду скучать по этому месту. Эндрю сел в машину, умело застегнув ремень безопасности. Будучи слишком слабым перед своим сыном, он достал свой телефон и противореча самому себе, позвонил. — Алло, пап? У меня к тебе дело.