The Last hope.

Аарон.

Аарон с силой зажал голову подушкой, пытаясь заглушить звуки исходящие из другой комнаты. В спальне матери прозвучал женский стон, кряхтение очередного сэра и громкий стук кровати о стену. Тошнота забурлила внутри его желудка, быстро поднимаясь желчью к горлу. Аарон вскочил с постели и забежал в уборную, выплевывая в туалет воду. Он не помнил, когда ел в последний раз, но сейчас это его радовало. Вырвать водой было лучше, чем неприятными кусками пищи, от этого он чувствовал себя ещё хуже. Быстро ополоснув рот, он пару раз умыл лицо холодной водой и дождался ещё более громких звуков, чтобы его не услышали. Тихо войдя в свою комнату, он подпер дверь стулом и взял в руки книгу.  Прочитав одно предложение в шестой раз, Аарон понял, что эта глупая затея. Он бросил книгу вниз и раздраженно дал волю мыслям. Тот мальчик. Его брат был похож на него, но Аарон ничего не мог спросить у мамы. Она скорее выбьет из него дурь, чем расскажет что-то о том, что произошло. Интерес съедал его изнутри, но злость мамы быстро притупляло это. Ему не нравилась боль. Но если он будет слишком назойливым и громким, это закончится плохо. Аарон умел молчать, но думать ему никто не запрещал. Поэтому он вспомнил мужчину. Этот статный человек не был похож на тех парней, что приводила в дом мама. Абрам, так вроде его звали. Даже в своей злости он смотрел так только на его мать, а когда его взгляд падал на Аарона или Эндрю, то он менялся. Аарон не знал, как называть то, что увидел. Абрам был заботлив с Эндрю и он сказал, что он его отец. Получается, он их папа? Похоже, они с братом взяли все черты от мамы. Потому что Абрам был слишком красив. Яркие небесные глаза и рыжие волосы, одежда на нем круто сидела и не пахла ужасным спиртным, а ещё его речь. Аарону нравились грамотные люди, сам он обожал читать и постоянно засиживался в библиотеке. Все ухажеры мамы не могли связать и двух слов, разговаривая, как первобытные. Это вызывало у него отвращение.  Так значит он пошёл грамотностью в папу. Можно ли его так называть? Мама никогда не говорила о его отце, постоянно ругая за эти вопросы. Что теперь? Звуки из спальни матери прекратились и теперь был слышен только храп. Аарон аккуратно вышел из комнаты и медленно вошёл на кухню. Его желудок молил о любой пище. Тихо открыв холодильник, он проанализировал его. Банки пива, две бутылки водки, засущенная рыба и пачка молока. Забрав последнее, он взобрался на стул и открыл шкафчик. Выудив оттуда старую упаковку печеньев, он медленно вернул стул на место. Теперь надо выйти на улицу, чтобы мама не услышала, как он шумит. Забрав еду, он надел рваные кеды и вышел в грязный лестничный проход. Спустившись вниз со всех ног, он жадно съел все печенья и большими глотками выпил молоко. Его желудок с благодарностью проурчал и он выбросил все, прежде чем прогуляться. На улице стояла непроглядная тьма, но она была безопаснее, чем люди после сильной выпивки. Он мог слоняться в округе, пока мама не придёт в себя. Моментами он боялся, что она позволит своим мужчинам бить его. Иногда страх перед ней брал вверх, но привязанность к маме была сильнее. Она добра к нему, когда он не надоедает ей. Ему просто следует вести себя хорошо, тогда мама его никогда не бросит. Он умел молчать. 

***

Эндрю лениво спустился в гостиную, и взяв по дороге ноутбук, решил устроить марафон. Сейчас полдень, если он начнёт смотреть Артур и минипуты, то до вечера успеет просмотреть все части. Пока ноут приходил в себя, он добежал до холодильника. Открыв его, он тихо посмеялся, приметив заметки на контейнерах от бабушки и папы.  Только для Эндрю!!!  Почему только для Эндрю? Я ведь твой сын!!!  Эндрю, папа любит тебя, поэтому это только для тебя!!! Тут яблочная шарлотка.  Значит так, мистер? Забудь о моем вишневом пироге! Прости, мамочка. Эндрю, оставь шарлотку для бабушки. На самом деле она для неё.  Эндрю забрал свои рулетики и закрыл дверцу. Он сел на огромный и мягкий диван, полностью провалившись в нем. Это самые лучшие летние каникулы, что он проводил за свою жизнь. Он ел сладкое, когда хотел, смотрел фильмы, лежал на диване и его понимали. Папа никогда не просил его делать то, что считали взрослые за само собой разумеющее. Выходить на улицу и бегать до посинения не являлось его любимым занятием. Однако папе этого объяснять не нужно, и его не волновало, сколько он лежит в кровати, смотря разные телешоу и фильмы. Абрам давал ему всё, не прося ничего взамен. Это его до сих пор удивляет. Любовь папы исходила везде, в самых маленьких вещах. Он оставлял самый сочный кусок лазаньи, по ночам перед сном его отец пел колыбельную или рассказывал интересные истории, когда он думал, что Эндрю уснул, то целовал его в лоб, укрывал одеялом и уходил. Эндрю не спал. Он ждал этого момента и его сердце постоянно подпрыгивало, когда его отец говорил, как он его любит. Маленькие фигурки из разных фильмов постоянно появлялись дома в самых неуклюжих местах. Иногда любовь его отца была такой же неуклюжей, но Эндрю запоминал все эти моменты. Бывали дни, когда Абрам смотрел на него и Эндрю видел эту любовь в голубых глазах. Никто никогда не любил его так сильно. И Эндрю впитывал это все до жадности, боясь отдать даже капельку кому-то. Когда кошмары приходили к нему, Эндрю по привычке приходил спать в кровать Абрама. Он не боялся присутствия отца, и это его больше не шокировало, но Абрам как всегда был слишком добр. Он дожидался пока Эндрю уснёт, и присаживался на кресло возле кровати, засыпая там. Его тихая осторожность, мягкая доброта полностью лечило сердце Эндрю, и иногда Эндрю забывал свое прошлое, становясь самым обычным мальчиком, как и все остальные. Это было удивительно.  Терапия, которую рекомендовал папа — была отличным решением, но Эндрю волновался. Папа был доверием. Олицетворением этого слова и Эндрю не знал, как рассказать другому человеку свое прошлое. Это пугающе. Другие могут не понять и он не хотел, чтобы чужие слова волновали его. Но Абрам был его стеной. Железобетонной стеной, которая стояла впереди, не давая стрелам обидчиков попасть по нему. 

На днях. 

Они с папой съели жутко-нездоровую пищу с огромным количеством жира и масла. Пока Абрам вымывал последние тарелки, Эндрю почистил ему несколько мандаринов.  — Сынок, ты думал о чем я просил? Терапия. — мягко напомнил Абрам.  Эндрю кивнул и задумался. Это не могло быть ужаснее, чем то, что он уже пережил. Однако это все еще оставалось огромным чемоданом, который тяжело разобрать. Абрам вытер руки о фартук и присел перед ним. Губы изогнулись в улыбке, растягивая шрамы на щеке в причудивое изображение. Мягко ткнув пальцем по его носу, Абрам произнёс.  — Необязательно делать это сейчас, но лучше не откладывать. Знай, я всегда рядом, чтобы ни произошло.  Голубые глаза мягко светились и Эндрю на миг позволил страхам выползти на свое лицо. Абрам внимательно следил за ним и увидел все его отчаяние по глазам.  — Не делай этого ради меня, бабушки или дедушки. Твоё решение предназначено для него, —Абрам приложил свою руку на грудь ребёнка и в районе сердца. — Помоги себе.  Эндрю удивлённо заметил, что он и вправду думал о терапии только ради папы. Для него это было сложным понятием. Он не понимал для чего люди говорят о своих ношах с незнакомцем, но Абрам каждый день открывал ему новые знания, объясняя то что раньше для него было глупостью. Теперь некоторые вещи для него казались такими простыми, но он никогда бы не понял этого без папы.  Терапия.  Эндрю решил сделать это ради себя. Он засунул в рот огромный кусок рулета из сыра и крабовых палочек. Необычная папка привлекла его внимание. Без пароля. Дважды кликнув, он открыл её и подавился.  Адрес.  Вашингтон, округ Колумбия.  Юго-восточное побережье, ******** ****** Мобильный номер.  *** **** *** ** **.  Школьная почта.  Aaron, 16th Street, 998** ***.  Эндрю перечитал все заново и все его шестерёнки быстро заработали. Это было подсказкой или протянутым канатом. Эндрю быстро схватился за неё, запомнив всю информацию за секунду. Абрам оставил это для него и Эндрю решил сделать то, о чем думал с момента встречи со своим близнецом. Ему нужно было узнать, нужно ли спасти своего брата или это загнившая верёвка, где его ждало новое разочарование. Эндрю не мог постоянно находится в этом подвешенном состоянии. Собрав все нужное в свой портфель, он быстро напечатал папе, что уйдёт на некоторое время. Он вышел из дома и помахал охраннику, который в ответ добросердечно откликнулся. Пройдя к автобусной остановке, он получил ответное сообщение. Будь осторожен, сынок. Звони в любое время.