The Last hope.

Абрам ехал домой, окрыленный и на седьмом небе от счастья. Он даже включил ретро музыку из плейлиста Кевина на весь салон. Незаметно для себя, он выучил текст каждой любимой песни своего парня, и прямо сейчас громко подпевал. Тильда подписала все бумаги, уходя из жизни близнецов, как плохой кошмар. Удача была на его стороне, поэтому он не встретил Лютера и не прикончил его, к счастью для самого праведника. После прошлой встречи Абрам видел во снах, как Лютер становился его личной боксёрской грушей. И он мог хотя бы в мечтах изукрасить его наглый рот.  Абрам увеличил громкость, выкидывая из головы ненужное и оставляя только своих детей и Кевина. Теперь он ощущал, как счастье пузырилось в воздухе, оставляя сладкий привкус на кончике языка. Абрам, улыбаясь от уха до уха, въехал в частную территорию и едва не врезался в дерево, когда один спонтанный вопрос возник в голове. Как Лютеру удалось зайти на эту территорию, будучи не жильцом? Опустив окно, он присвистнул охранику и достал элексир правды. Два бумажных элексира правды.  — Здравствуйте, Сэр, — поздоровался Брайан.  — Здравствуй. У меня будет один вопрос. — Абрам незаметно просунул в нагрудной карман деньги, будто поправляя верхнюю застежку. — Вчера сюда смог войти не жилец этих домов. Как это возможно?  Брайан задумчиво склонился и ответил.  — Вчера была не моя смена, сэр, но думаю, если это высокопаставленное лицо, то ему будет запросто получить разрешение.  — А если это священник?  — Да, он тоже может. Некоторые священники могут освещать улицы и их часто пускают везде, тем более, если они работают ближайшей церкви. — Брайан быстро пробормотал. — Храни его Господь.  — Спасибо.  Это было хреново, но Абрам не беспокоился о Лютере. Его христианская и тщедушная задница не настолько смелая, чтобы снова приблизиться сюда, особенно после слов Алекса. Было жаль пацана. Николас, вроде так его звали. Абрам мог только представить каково это, жить рядом с придурком, который обожествляет себя чуть ли не наравне с властелином мира. Решения Лютера граничили с маникальным и садистким направлениям. Ублюдок попросту не признавал другого мнения, которое могло отличаться от его собственного. Поэтому Абрам мог только гадать, чего натерпелся Николас за годы житья с таким отцом. 

***

Он вышел из машины, останавливаясь, когда его окрикнули. — Хэй! — девушка с очень короткой стрижкой бежала к нему. — Привет. — Привет, — пробормотал он. Девушка остановилась рядом и, склонившись, немного отдышалась. — Я узнала, что у нас появились новые соседи. Мы были в отпуске, когда вы только въехали к нам. И что? Что он должен, блять, сказать на это? Просто слушая, он ожидал дальнейшего объяснения. Девушка отвернулась от него, всматриваясь на дом. Громко присвистнув, она хлопнула его по плечу, и Абрам от неожиданности чуть набекренился в бок. Какого черта? — Ой, прости. Я просто.. Просто у тебя классный дом, парень. Выглядит  отпад, — она засмеялась. — Спасибо, наверное, — чуть отодвинувшись от неё, произнёс он. — Меня кстати Дэн зовут. Моего мужа Мэтт, мы живём в соседнем доме. — Натаниэль Абрам Веснински, — по привычке, он представился полностью. — Супер. Будет классно однажды вместе поужинать. Ну или пообедать. — Хорошо. — Ладно. Пока. Она снова побежала в сторону своего дома, оставляя Абрама полностью дизертированным. Это был самый странный диалог в его жизни. Ему нужна сигарета. Он выкурил сразу две, вспоминая лицо Аарона на запах. Ребёнок принюхался к воздуху, и учуяв неприятный шлейф никотина, отвернулся от него. Абрам быстро сложил два плюс два и теперь курил подальше от Аарона. Он не мог бросить. Тяжёлая работа, которая постоянно держала его в взвинчевом состоянии, натолкнула его на сигареты, а после это стало привычкой.  Абрам зашёл домой, громко здороваясь.  — Дети! Я дома!  Первым навстречу выбежал Данте, спотыкаясь о собственные лапы и кубарем катясь к его ногам. Этот пёс был настолько неуклюж, что Абрам был вынужден покупать новые вещи постоянно. Он ломал настольные лампы, грыз мебель и гадил в разные углы, не умея сдерживаться до прогулки в силу своего возраста. Именно Абраму приходилось подчищать за Данте, и в деле с туалетом пса тоже. Эндрю занимался этим, когда он был на работе. Абрам поднял мохнатый комок, гладя светлое пузо. Данте как червяк весь изворачивался в руках, постоянно дергаясь от возбуждения и радости. Полная противоположность своего хозяина. Эндрю был собранным и умел контролировать свои эмоции. Или почти умел.  Его сын спустился вниз, взлохмоченный и с кислым лицом.  — Что происходит?  — У нас появились соседи, — проворчал Эндрю.  — Будет правильнее сказать, это мы появились в роли соседей для них. Всё таки, они первые въехали.. — Видя ещё большее недовольства сына, Абрам остановился. — Но не суть. Когда успел познакомиться?  — Данте забежал к ним через маленькую щель у них на заборе. Нам с Аароном пришлось лезть тоже и потому один придурок полил нас из шланга.  Абрам не стал читать нотации, что не следует обзывать кого-то придурком. Скажи он это, Эндрю просто прекратит говорить это в его присутствие и никто не отменял мысли в голове.  — Кто облил вас?  — Сет. Он ребёнок той семейной парочки. Они выглядят странными, —бухтел Эндрю. Теперь Абрам знал причину негодования ребёнка.  — Почему?  — Ты видел их маму? Она похожа на улыбающего ежа, а их отец? Он ростом почти в наш дом. ГИГАНТ.  — Лаадно. Где Аарон? — решая съехать от темы, спросил Абрам.  — Я сказал ему сидеть в тёплой ванне. Он только вышел из больницы, а этот придурок полил на него ледяную воду.  — Ты умница, сынок. Пойдём, я приготовлю чего-нибудь вкусного. Вкусное для Эндрю имело только одну ассоциацию. Шоколад. Много шоколада. 

***

Аарон нервно закусывал губы, ожидая ответа. После длинного разговора с Абрамом, а теперь и его отцом, он узнал, что Тильда отдала его. Аарон ощущал грусть, но она постепенно уменьшалась в размерах. Наверное, проводи он с мамой больше времени, это заявление ужасно ранило бы его и оставило бы след. Он всё равно будет скучать по ней. Всегда. Однако мальчик осознавал, что это лучший исход. Абрам окружал его своей заботой, дарил новые воспоминания, брат был тихой поддержкой и ужасным троглотидом мороженного. Всё было идеально, но его интересовало кое-что. Тильда официально больше ему не мама, а значит и дядя Лютер тоже не входит в его жизнь? На деле Аарону было все равно на дядю, он беспокоился о Ники. Они уже долгое время общаются по почте и мальчик видел его пару раз. Ники имел лучезарную улыбку и звонкий смех. Сквозь темноту его прошлого, двоюродный брат был сияющим лучиком. Ники громко разговаривал, постоянно написывал ему и интересовался. Аарону нравился этот неугоманный мальчик. Для подростка Ники был выше, чем остальные, и шума от него больше, чем от других. Аарон снова достал телефон и стал печатать текст.  <Привет. Когда закончится твоё обучение? У меня произошло много интересного, что нужно рассказать. Напиши мне. 

Аарон. >

Обычно Ники отвечал в ту же секунду, когда к нему приходило уведомление, но за последний месяц Аарон вообще не получал от него новостей. Бросив свой мобильник, он чуть не подскочил до потолка, когда в его дверь постучали.  — Эй, выходи, — приглушенный голос Эндрю звучал слишком радостно, что было очень не похоже на него. Аарон поправил свою постель и вышел к брату. Эндрю стоял с двумя бутылями масла, одну из которых вручил ему.  — Что мы делаем? — спросил Аарон, быстро передвигаясь за близнецом.  — Обольём задний двор придурка Сета. Он выходит оттуда погулять на своём велосипеде. Папа сказал, что мы на днях пойдём к ним в гости, поэтому надо сделать это незаметно. Сможешь?  Аарон не мог. Это идея была ужасной и достаточно пугающей в самом его осуществлении. Аарон не знал, как именно отреагирует их отец. За время проведённое с ним, мальчик знал, что мужчина добрый, но не был уверенным на все сто процентов. Аарона пугала неизвестность, но Эндрю, не дожидаясь, побежал на улицу. Следуя за своим братом, всё внутренне паникуя, однако Эндрю сохранял спокойствие.  — А если он сломает что-то? — шёпотом спросил Аарон.  Эндрю вскрыл упаковку и щедро вылил всё на гладкую поверхность. Аарон тягуче сглотнул. Близнец повернулся к нему, вскидывая бровь, заметив его неуверенность. Закатив глаза, Эндрю забрал у него из рук пластик и повторил процедуру. Подхватил его за подол футболки, Эндрю вытащил его оттуда.  — Эндрю! — Этот придурок не волновался, когда облил нас, так что и ты прекрати трястись, — жёстко осадил брат. — Всего лишь поможем ему понять, где его место.  Ухмыльнувшись, Эндрю зашёл в дом. Теперь Аарон немного боялся своего брата. 

***

Дни пролетали быстро. Абрам просыпался, шел готовить завтрак своим детям, пока они умывались. Обычно Эндрю прибегал сразу, становясь рядом и помогая. Аарон был совой. Чтобы разбудить брата, Эндрю требовалось выдумывать новые схемы, но одна нравилась ему больше всех. Он бросал Данте в лицо брата и, —вуаля, — Аарон просыпался. После завтрака Абрам ехал на работу, оставляя близнецов в мире технологий. Братья подолгу зависали с джойстиком в руках и прекращали игру, только когда Абрам звонил и напоминал об обеде. По вечерам они либо ездили в пекарню, в котором Аарон, изумленно раскрыв рот, смотрел на выпечку и пробовал всё как будто впервые, либо гуляли по парку. Абрам заметил, что Аарон всегда закончивал есть первым. Мальчик проглатывал пищу, едва жуя, словно боясь что её отберут. Абрам не давил. Заходя в пекарню, они садились на самый дальний столик. Абрам делал маленькие оригами и к удивлению, оба близнеца были очарованы. Они забирали подделки отца и украшали свою комнату. Эндрю запретил Абраму говорить о названии пекарни и её перевод. С каждым днем больше, Абрам покупал новые вещи для своего второго сына, давая ему то, что он хотел. По началу Аарон каждый раз смущался, но когда Эндрю попросил купить машину для попкорна и Абрам согласился, мальчик впал в шок. Аарон понял, что его запросы по типу удобные кроссовки не стоят и рядом. Не смотря на цены, Абрам дарил им подарки, один из которых Аарон получил недавно. Большая энциклопедия по анатомии. Аарон любил медицину и его страсть к врачеванию не замечала даже мама. Абрам положил этот подарок перед уходом на работу прямо под дверью в его комнату. Мальчик долго прыгал на кровати, внутренне крича от радости. Это была самая крутая книга на его памяти. В ней было больше сотни страниц и толстая бумага, которая даже пахло дорого. Аарон не выходил из комнаты весь день, читая её, пока Эндрю не вошёл в комнату, собираясь вытащить его. Книга была на странице, где подробно описывалось половые органы мужчин. Увидев это, Эндрю сморщился. Теперь Аарон чаще открывал книгу перед братом, забавляясь его сморщенному лицу и недовольству в глазах.  Вскоре настал день, когда Натаниэль назначил поход к психологу. Теперь, когда Аарон был в безопасности, Эндрю мог спокойно отпустить ситуацию и пойти к терапевту. Долгое время они искали, просматривали портфолио лучших специалистов и остановились на одном. Харрис Браун.  В назначенный день Эндрю был в паршивом настроении с самого утра. Натаниэль по умолчанию старался изменить такой настрой. Приготовив сладкий завтрак, он объяснил всё Аарону и оставил его за старшего в доме. Данте, чувствуя настроение хозяина, скулил, не давая Эндрю выйти. Как только, они оказались в машине, Абрам произнёс.  — Это только первый приём. Тебе не о чем переживать, Эндрю, и если не захочешь говорить, то это нормально. — Я не хочу идти, — Эндрю понимал, что это глупо, особенно когда он сам согласился на это. Именно он выбрал Харисса среди других. Абрам не заставлял его, но липкий страх приклеивший к ребрам не давал нормально вздохнуть. Мысли о том, что он сам расскажет все ужасы прошлого, пугали сильнее, чем Эндрю думал. Тошнота поступила к горлу. Как он сможет говорить, если даже думать было настолько тошно? Что он скажет? Как именно нужно начать этот разговор? Сквозь дымку собственных мыслей Эндрю услышал голос отца.  — Эндрю, если ты передумал, мы можем развернуться. Не заставляй себя.  — Нет, —мальчик сделал глубокий вдох. — Я не передумал.  Абрам поглядывал через зеркало заднего вида, все ещё волнуясь. Приятное серо-зелёное строение стояло посреди огромного количества деревьев. Абраму понравилось эта задумка. Свежий воздух, тишина, где неслышны звуки города и сама обстановка. Повсюду маленькие качели, автоматы со снэками и никаких больничных цветов.  Они вышли из машины, спокойно подходя к нужному кабинету. Коричневая дверца выглядела как портал в ад. Эндрю немного преувеличивал, но здесь он ощущал только собственную беспомощность. Он должен раскрыть свою грудную клетку, вырвать сердце и поставить его на стол Харисса, ожидая что тот объяснит, как с этим справляться. Эта идея была слишком рискованной. О его боль и раны могли вытереть ноги и выкинуть за ненадобностью. Или же могли объяснить, что делать с роем мыслей и кошмаров, которые преследовали его всегда. Эндрю сделал новый вдох и вошёл в кабинет. Один.  Мужчина на вид лет сорока, медленно поднялся со своего места и подошёл. Эндрю отступил назад, не давая ему вторгнуться в личное пространство. Увидев его действия, Харрис не стал подавать руку для пожатий. Он взмахом руки указал на нужный стул. Эндрю присел, и что-то тёмное, громкое и оглушительное накрыло его голову своей силой. Он очень старался сосредоточиться на мужчине, но все что говорил Харрис, отдавались звуками, словно он находился под водой. Делая быстрые вдохи, Эндрю понимал, что он давно начал паниковать и вот, во что это вылилось. Ему не удалось произнести и слова, как он всё испортил. Возможно, Эндрю слишком часто об этом думал и постоянные переживания сказались на нем. Теперь же, он попросту задыхался в кабинете психолога, пугая своего отца, который наверняка услышал призывы Харриса дышать глубже. Эндрю казался себе жалким. Он закрыл глаза, концентрируясь на словах врача и повторяя за ним. Через миллион лет Эндрю смог взять себя в руки и теперь пережиток стресса накрыл его рукой усталости. Ощущалось это, как будто он пробежал десять кругов вокруг дома, привязанный к машине. Хотя с его телосложением, это будет машина на радиоуправлении. Эндрю не следил за разговором отца и Харриса, за дорогой домой и даже голос брата не мог вырвать его из оцепенения. Он зашёл к себе в комнату, не впуская туда Данте и упал в кровать. Укрывшись одеялом до подбородка, Эндрю быстро уснул. Сон был лекарством и ядом. Никогда не знаешь, сможешь ли уснуть без видений или всё, что ты пытаешься забыть в сознании, вернётся к тебе, когда ты не подвластен над своей головой. Эндрю мог только надеяться, что его разум не сыграет с ним злую шутку и позволит ему отдохнуть от себя, хоть на некоторое время.  Аарон был напуган. Эндрю ворвался в свою комнату и даже Абрам не стал идти за ним. Он волновался за брата, но последовал за отцом на кухню. Мужчина сделал крепкий чай с ромашкой и всучил кружку ему в руки.  — Спрашивай, — произнёс Абрам.  — Что с Эндрю? — Не тая беспокойства, мальчик задал вопрос.  — У твоего брата произошёл небольшой срыв. Это я виноват. —Абрам склонил голову. — Надо было вернуться домой. Эндрю сильно переволновался и теперь ему нужно побыть одному.  Аарон кивнул, не с особо понимая. Он медленно пил свой чай и следил за мужчиной. Абрам был напряжён. Его нога не прекращая шла ходуном, пока  сам мужчина старательно делал вид, что всё хорошо. — Харрис — плохой врач? — спросил Аарон.  — Я не знаю, сынок. Эндрю не успел поговорить с ним.  — Тогда почему он переволновался? — Иногда наши чувства сильно оглушают нас, не обращая внимание на обстоятельства и время. Эндрю нужно больше времени, и я должен был понять это раньше.  Абрам облажался. Он обязан был понять, что его ребёнок ещё не подготовлен. Мужчина слишком поторопился, думая, что помощь специалиста сможет успокоить кошмары Эндрю.  — Ты не виноват, — вдруг неожиданно даже для себя произнёс Аарон. — Думаю, Эндрю считает также.  Абрам улыбнулся и прижал к себе ребёнка. Никакого дискомфорта от объятий у Аарона не было, поэтому Абрам мог спокойно сделать это. Они просидели на диване, смотря сумасшедшее шоу с Гордоном Рамзи в ролях. Эндрю бы понравилось, как мужчина бранил других и швырял тарелки. Эндрю не вышел на ужин и Абрам с ноющим сердцем не стал стучаться к сыну. Резкий звук мог напугать уже и так нестабильного Эндрю. Абрам лёг в свою кровать, но не спал. Его мысли возвращались к сыну и он не мог закрыть глаза достаточно надолго, чтобы прекратить думать о напуганном ребенке. Время на часах указывали три часа ночи, когда его дверь тихо скрипнула. Эндрю с собственной подушкой стоял у порога, держа её у груди, как стальной щит.  — Можно я зайду?  Абрам включил ночник, и похлопал по постели. Мальчик вошёл и положил свою подушку поверх коленей мужчины, ложась на кровать. Эта поза была похожа на те, когда новорождённых детей укладывали на ноги, раскачивая их в разные стороны. Подушка являлась своеобразным матрасом под спинкой малыша. Теперь же Эндрю лежал, как те самые малыши, только подушка охватывала его до половины тела. Абрам очень медленно поднёс руку к голове сына, давая ему время отказаться. — Это было плохо? — спросил Эндрю. Абрам зачесал блондинистые волосы назад.  — Нет. Ничего, что произошло сегодня, не делает тебя плохим.  — В следующий раз, я смогу нормально поговорить с Харрисом, — настаивал Эндрю.  — Это очень хорошо, но не заставляй себя. Это всё не имеет значения, если ты будешь чувствовать себя плохо.  Эндрю снова ощутил тепло. —Я хочу чтобы старик научил меня экси.  Абрам ухмыльнулся.  —Не вопрос. Кевин будет только счастлив.  Они тихо перешептывались, пока один из них не заснул. Кто был первым, Эндрю не знал. Мягкие и успокаивающие касания отца по-немногу помогали возвращаться в свое тело. Это было удивительно, ведь после таких срывов любые касания были ужасны. Эндрю ненавидел даже ощущение одеяла, давящего на него своим весом. В сотый раз убедившись, что это не работает с отцом, он уснул. 

***

На следующий день они пригласили Кевина. Аарон изподлобья смотрел, как Абрам нежно чмокает мужчину в щеку и обнимает. Они были в романтических отношениях и Аарон знал, но видеть такие признаки любви между двумя мужчинами вызывало отчуждение. Дядя Лютер успел рассказать, каким грехом кораются люди, не следующие заветам Библии. Он не хотел так думать об Абраме, поэтому прекратил смотреть.  — Смотри, что я тебе купил, — с некой гордостью произнёс Кевин, вытаскивая из пакета одежду для вратарей. Эндрю не хотя взял её в руки, и пошёл надевать. Это было смешно, ведь все находящиеся в комнате видели радость от покупки в глазах Эндрю. Кевин перевёл взгляд на Аарона и отдал второй пакет.  — Не рановато делать из детей чемпионов? — спросил Абрам. Похоже, Кевин преисполнился ролью тренера, поэтому не стал отвечать на вопрос. И если не это указывало на его страсть, то свисток висящей на груди у мужчины явно кричал об этом. Абрам мог только пожать плечами и оставить их.  Кевин был очень громким и строгим. Соседи с других домов выходили на крыльцо, наблюдая за картиной напряжённой игры. Двое детей с особым рвением слушали приказы Кевина, пока мужчина обстреливал их мячами и заставлял потеть. Таким образом, Дэн и Мэтт смогли познакомиться с Кевином и детьми. Стало настолько шумно, что Абрам удивлялся, как такое тихое место могло преобразиться только из-за парочки людей. Он чувствовал себя официантом, бегая за содовой для своих соседей, водой для Кевина и детей. Через час все выдохлись из-за жары, возвращаясь в свои дома. Пока все, кто работал на улице, пошли в душ, Абрам в свою очередь лежал у себя в кровати. Кевин вышел из его ванны, прыгая на своего парня, как на батут. У Абрама оставались силы, поэтому он поцеловал Кевина и с каждой секундой, растворялся в его губах. Тихий стон вырвался с губ Кевина и он резко зажал рот ладонью.  — Не переживай, дети не услышат, —Абрам откинулся на кровать.  — В смысле?  — Заметил резкий перепад звуков, когда входишь в комнату? — Кевин кивнул, — Звуконепроницаемая.  Дьявольская улыбка окрасила лицо нападающего и с не менее сильным пылом, он бросился истезать губы Абрама. Не стесняясь в тихих стонах, Кевин медленно припал к вьямке под шеей, присасывающими движениями мучал Абрама. Пока Кевин орудовал над его шеей, Абрам засунул свою руку в штаны парня. Кевин задохнулся. Поглаживая твёрдый орган, Абрам сжал его, слыша над головой шипение. Ухмыльнувшись, он оттолкнул Кевина в кровать и рывком снял с него штаны с нижним бельём. Возбужденый член истекал маленькой каплей жидкости у головки. Абрам слизнул его и покатил языком от начала до конца. Кевин запрокинул голову с томным вздохом, открывая массивную шею с выпирающими венами. Абрам взял в рот лишь половину, другую он охватил рукой и чередовал движение рук и своего рта. Когда член был обильно покрыт его слюнями, так что было легче скользить, Абрам похлопал мужчину по бедру. Расслабив челюсть, он давал свободу движений Кевину, позволяя трахать себя в рот. По началу Кевин медленно двигался, но когда его дыхание затруднилось, Абрам крепко охватил основание члена, успевая вовремя сократить расстояние , потому что его парень потерял голову в ощущениях и врывался в его рот, забыв, что он не достаточно глубокий, чтобы принять весь его размер. Абрам держал свою руку, как некий блок и даже не весь размер неприятно саднил горло. Кевин задержал дыхание и Абрам выпустил его изо рта, пока он не кончил с тяжёлым стоном. Придя в себя, Кевин поменялся с ним местами и теперь Абрам закатывал глаза от наслаждения. Закончив, они почистили зубы и вновь приняли душ. Вместе. Им пришлось принять душ после принятого душа. Кевин был неудержим и его желание облизать Абрама, как леденец, никуда не пропало. Только через тридцать минут Абрам отлепил своего парня от себя и спустился вниз, чтобы приготовить ужин. 

***

Аарон упал на кровать, как кусок мяса без костей. Всё тело болело от тренировки и быть честным, он не ожидал, что экси ему понравится. Самое интересное, что Эндрю играл так, будто у него врождённый талант. Аарон ни разу не забил, но это его не особо расстроило. Было весело.  <Я учусь играть в экси. Выглядит круто. И у меня жуть, как болят руки. И пресс. Он у меня есть, ясно? Как ты, Ники? Неужели, в твоей школе такие строгие учителя? Почему не отвечаешь? 

Аарон. >

Тяжесть после интенсивной игры и плотного ужина сделали своё дело. Аарон очень быстро уснул. 

***

Дрожащая рука держала телефон, пока жгучие слезы мешали читать новое сообщение от двоюродного брата. Полностью разбитый, не смеящий просить или умолять, Ники сдерживал свой крик. Вернувшись назад в воспоминаниях, он мечтал ударить себя и заклеить рот скотчем, только бы изменить то, что происходило сейчас. Отсюда не убежать. Да и он бы не стал. Отец всё равно найдёт и снова отправит сюда. Ники не был уверен, что выдержит второго раза. Он едва выносил сейчас. Постоянные голодовки, молитвы по десять часов подряд на коленях без перерыва на отдых, удары священников за ошибку или неповинование, и это была малая часть происходящего. Он не осознавал, чей голос в голове говорит, что он безобразен. Даже мусор чище, чем его желания. Неправильно. Интересоваться своим полом приравнивается к самому страшному греху и Ники заслуживал эти наказания. Отчего-то его сердце неумолимо кровоточило, руки сжимались в кулаки, он всё время злился, не имея на это право. Ники не увидел свою маму, когда его забирали сюда. Только отец, стоящий с опущенной головой. Он — позор. Крик с соседней комнаты принадлежал такому же подростку, как он. Только за этот месяц двое мальчиков покончили с собой. Этот был третий. Господь забирает их души, ведь они не смогли бы изменить свой нрав. Слова священника вгрызлись в него, но что-то сильнее, чем это, тихо шептало: Господь забирает их души и дарит им покой. Ники молился. Пускай и я обрету этот покой.