Bloody Puppy

      Минхи было жалко в какой-то момент убить этого парня, в его глазах он не видел блеска и не видел даже страха перед смертью. Мотивы парня были непонятны. Минхи не стал сопротивляться своей совести, которая дала о себе знать и вышла наружу. Он подошел ближе и обвел веревками бледную шею Чонмо, и от грубого ворса парень охнул, чувствуя, как волокна впивались в нежную кожу, на шее остались красные следы от веревки. Минхи стянул веревки, закрывая клиенту доступ кислорода. Киллер оказался за спиной парня и стал стягивать веревки сильнее, и Чонмо машинально схватился за веревку, а затем и за руки парня, оставляя царапины. Чонмо задыхался, он чувствовал, как веревка сдавливала горло, становилось трудно дышать, а в глазах темнело из-за нехватки воздуха. Минхи еще сильнее стягивал веревки, пытаясь придушить Чонмо, но тот говорил руками стоп, и почему-то блондин остановился. Чонмо упал на колени на пол и стал хватать ртом воздух, держась за горло. Парень закашлял и стал приходить в себя, видя свой номер сквозь наступившие от нехватки воздуха слезы. Чонмо закашлял и встал, опираясь о столик. — Почему ты перестал? — удивленно спросил Чонмо, смотря на Минхи, тот пожал плечами, сжимая в руке веревку. — Ты больно хилый для киллера, разве этими худющими руками можно кого-то убить? — фыркнул Ку, зажигая сигарету. Его комментарии, которые он высказывал с абсолютно холодным лицом, с которого исчезло все безжизненное и апатичное, не задевали Минхи, но он все же решил поставить наглого мажора на место. — А вы уже передумали умирать? — спросил Минхи и захлопал глазами, на что тот фыркнул. — Блади Паппи, — сказал Чонмо и посмотрел на огонь из зажигалки, словно пытаясь что-то рассмотреть, — puppy, — еще раз сказал Ку и положил зажигалку на стол, переводя взгляд на парня, — правда похож на щеночка, — надменно и сухо проговорил парень и провел рукой по линии челюсти парня, — какой милашка, — Чонмо взял блондина за подбородок и слегка притянул к себе, выдыхая дым прямо в лицо парня. — Я не гей, — сказал твердо Кан, и тот усмехнулся. — А я разве что-то сказал про это? — удивился парень, отпуская лицо киллера. Минхи смотрел в наглые глаза и видел в них ничего, кроме чувство собственного превосходства. Блондин подумал немного, он никогда еще не спал с парнями, да и с девушками он редко спал, а про отношения он давно забыл, единственные отношения были много лет назад. К тому же этот парень ему не нравился. — Хотя, знаешь, ты ведь меня не убил, а большие деньги я заплатил, — стал намекать Ку игривым голосом, словно мартовский кот после долгого покоя зимой, — может, переспим? Что скажешь? — Минхи хотел возмутиться, но подумал, что было бы неплохо заняться сексом с кем-то. К тому же, он все равно должен его убить, ничего не будет, если он разок переспит с парнем. Минхи слышал от своих друзей, что с парнями тоже ничего, но он не имел еще опыта с мужчиной, ему хотелось убедиться в своей ориентации окончательно и понять, с кем лучше. У молодого человека все еще есть подозрения на склонность к бисексуальности, в школе он думал над тем, чтобы начать встречаться с парнями, но скорее это было всего лишь влияние яой-культуры и желания выделиться из толпы ориентацией.       Блади Паппи окинул оценивающим взглядом заказчика: молодой, стройный, симпатичный, ухожен, он был близок к идеальному типу девушки Минхи. Всяко лучше, чем спать со старым толстым дядей. Чонмо плавно снял с себя пиджак, смотря на киллера через плечо, и кинул на просторную широкую кровать с белыми простынями. Минхи принял данный жест как знак и на трясущихся ногах подошел к кровати. Парень растерялся и не знал, что говорить или делать, и Чонмо понял, что тот правда растерян. Ку хмыкнул и притянул парня за пояс к себе, и тот охнул, смотря на клиента круглыми глазами. Чонмо приблизился, вытягивая шею к губам удивленного Минхи, но тот не стал сопротивляться, и губы парней слились вместе. Атмосфера в отеле не особо располагала к романтике, но этот поцелуй был всего лишь формальностью в прелюдиях. Минхи ощущал на устах партнера вкус сладкого и благородного шампанского, и парень мог точно сказать, что это была бутылка Dom Pérignon 1959 года, чей вкус киллер запомнил на всю жизнь. На удивление, губы Чонмо были мягкими и теплыми, словно моти, которые Минхи мог кусать и оттягивать к себе, парень даже считал, что женские и мужские губы ничем не отличаются, пока Чонмо не стал властвовать в его рту своим языком, положив руки на тонкую талию парня и его ребра. Минхи расслабился и коснулся лица корейца, которое напоминало горячий от алкоголя и возбуждения камень, обернутый бархатной тканью, и Чонмо чувствовал, как холодные длинные пальцы легли на его кожу. Постепенно Минхи спустился пальцами к шее, на которой остались красные следы от веревки. Минхи снял с себя пиджак униформы сотрудника, оставаясь в рубашке и в штанах. Блондин зарылся длинными дрожащими пальцами в темно-русые волосы и оттянул назад, что позволило Минхи взять инициативу на себя, пока в другой руке он сжимал талию заказчика. Чонмо расстегнул рубашку Минхи, и тот скинул ее на пол, оголяя плоский живот с торчащими ребрами и ключицами, но его худые руки были немного подкачены, и Чонмо мог видеть на них вены. Чонмо сам спустился к шее партнера, целуя кожу и слегка кусая ключицы. Парень уселся на край кровати, проводя руками по плоской груди киллера. Чонмо потянул зубами молнию на штанах Минхи, параллельно снимая ремень. — А он уже готов, — засмеялся парень, увидев бугорок. Чонмо достал твердый налитый кровью член и удивился размерам молодого человека, — оу, ну приветик, — Ку взял в рот головку и стал водить языком по уретре, улавливая ушами сдавленные низкие стоны Минхи, которые раздавались по номеру, отражаясь от плиточных стен. Чонмо стал заглатывать дальше, позволяя пальцам Минхи копошиться в его волосах. Тот сжимал пряди, еще сильнее прижимая голову Чонмо к волосатой мошонке Минхи. Все же Чонмо слегка брезговал и не стал доходить до конца, слегка ударив блондина по тазу, тот ослабил хватку, чувствуя, как его член ласкал горячий и шершавый язык Ку в теплом рту. Блондин слегка вбивался короткими толчками в горячий рот, видя, как тот прикрыл глаза, двигая головой. — Сейчас кончу, — сказал Минхи на выдохе, и тот слегка отстранился, а через секунду белесая жидкость брызнула на лицо Чонмо, пачкая челку. Чонмо блеснул своими змеиными, слегка игривыми глазами, и острый язык прошелся по губам, слизывая сперму. — Вкусно, — слова, действия и даже взгляд Чонмо заводил Минхи. Ему нравился этот контраст: солидность, резкий аромат мужского парфюма с перегаром, богатство и состоятельность смешивались с повиновением и минетом, который Чонмо делал ему с большим удовольствием, даже большим, чем у девушек. — Умеешь орудовать им или только пистолетом? — приподнял бровь Чонмо, как бы задев и в то же время похвалив Минхи. Тот толкнул Чонмо на кровать, а сам навис над ним. Минхи стянул с шеи парня галстук. Парень кинул галстук на пол и снял с него рубашку, обнажая слегка подкаченный торс с четырьмя слабо очерченными кубиками и накаченными руками, мышцы которых напрягались. Минхи провел глазами по прессу парня, отмечая, что он хорош собой. — Что смотришь? Нравится? — засмеялся Чонмо и прикусил губу. — Да, — сказал честно Минхи и прижался губами к губам Чонмо, все также желая доминировать. Борьба за властвование и страсть двух мужчин создавали коктейль из противоречий, который, безусловно, заводил и будоражил сердца. Минхи стянул брюки вместе с бельем с узких бедер, и его взору пристала татуировка в виде дракона, обвивающего меч на правом бедре, и Минхи не мог удержаться, чтобы не коснуться языком чернил, которые запечатали рисунок на коже парня. В зоне паха все было гладко выбрито, и член парня стоял колом, требуя немедленного удовлетворения, но Минхи был не так прост, чтобы дать то, что так хотелось. Языком Минхи прошелся по татуировке, вызывая у старшего смех, и на коже осталась влажная дорожка, которая спустя мгновение засохла, стягивая кожу на бедре.       Худыми руками Чонмо обвил шею блондина, и тот провел рукой по ноге парня, нащупывая волоски, что вызвало смешок: чтобы побрить в области паха, ему хватило смелости, а насчет ног он посчитал, видимо, слишком женоподобным, и это лицемерие выставляло сына чиновника самым настоящим глупцом. — Увы, смазки нет, надеюсь, ты знаешь, что надо растягивать? — захлопал глазами парень, словно маленькая девочка, и тот наклонился к уху и прикусил мочку, пока его рука добралась до сухого ануса. Минхи поднес два пальца ко рту парня, и тот понял, что нужно делать, Ку стал отсасывать пальцы, слегка надавливая на фаланги зубами, чтобы немного подразнить партнера. Минхи вынул пальцы и провел по линии позвоночника парня, оставляя холодный след от лопаток до ануса Чонмо, и первый палец без проблем прошел внутрь, тогда Минхи сразу добавил второй, и тот застонал, опрокидывая голову. Поразительно было видеть, как мужчина извивался от пальцев в заду. Минхи, уже наученный, стал искать точку, а когда нашел, резко развел фаланги, словно ножницы, и Чонмо тут же растекся по белым простыням с широко распахнутыми глазами, пока его руки сжимали в тисках мягкое одеяло. Киллер подложил под поясницу парня подушку и стал сильнее соскребывать пальцами стенки мышц. Тот хватал ртом воздух, иногда задерживая дыхание и вновь выпуская. — Дыши, не то можешь пострадать, — сказал Минхи абсолютно серьезно, что рассмешило Чонмо, который уже сам двигался навстречу пальцам, прося еще большего, и из пульсирующей дырки потекла смазка. Параллельно Минхи водил рукой по члену парня, и тот кончил моментально. — С виду, не так стар, чтобы кончить так скоро, это только из-за пальцев? Грязная шлюха, — фыркнул Минхи и стал собирать пальцем сперму с пресса Чонмо. Блондин смазал ими свой член и, широко раздвинув ноги партнера, приставил ствол ко входу, тот сам просил поглубже, и Минхи не мог не выполнить приказ своего заказчика. Чонмо будто бы сам втягивал его в себя, и тот вошел до середины, ощущая, как стали сокращаться горячие и скользкие стенки анальных мышц. Узость поражала Минхи так, что он не осмеливался двигаться. Парень коснулся головкой заветного комка нервов и стал медленно двигаться, положив руки на бедра. Минхи насаживал Чонмо, который драл горло, как самая настоящая сука во время течки. На лбу появилась испарина, и темно-русые волосы прилипли ко лбу, пока засохшие губы, не лишенные внимания Минхи, хватали кислород, а пальцы сжимали одеяло до бледности костяшек. Минхи ускорялся, и по номеру раздавались шлепки мокрых разгоряченных тел, пока комнату заполоняли стоны, стуки изголовья кровати о стену, скрип несчастной мебели под весом двух мужчин, параллельно с короткими и громкими стонами. Кан припал губами к затвердевшим соскам и стал слизывать бусинки, чувствуя соленый вкус пота, а кожа Чонмо стала раскрываться ароматами геля для душа вместе с другими человеческими запахами, но Минхи не чувствовал брезгливости, несмотря на то, что на напряженном прессе оставались белые пятна засохшей спермы. Их Минхи тоже слизал, очерчивая языком пресс парня, пока тот уже сам насаживался, впиваясь ногтями в спину Кана и оставляя на коже тонкие царапины, своими руками Ку бродил по спине и голове киллера, практически стягивая сухие и влажные волосы парня, и худое тело пробивало дрожь, которое Чонмо чувствовал. — Дрожишь, — сказал Чонмо, и тот заткнул заказчика грубым и настойчивым поцелуем. Минхи чувствовал, как близок к завершению и поспешил вынуть член, блондин провел несколько раз по стволу, и сперма выстрелила струйкой на простыню. — Неплохо трахаешь, — подметил Чонмо. Это было не просто физическое желание, а животное, они оба так потерялись в похоти и оргазме, что были похожи больше на кроликов, которые решили спариться, — а второй раз слабо? — с вызовом змеиные глаза смотрели на киллера, и тот схватил парня за бедра, поворачивая его на живот, и Чонмо даже охнуть не успел, как Минхи ввел обмякший член внутрь. Минхи стал вбиваться сильнее, придерживая Чонмо за плечо, тот уронил голову на подушку, пока член взбухал и твердел внутри него. Минхи становился все быстрее и грубее, а шлепки громче, как и стоны охрипших голосов.       Секс с мужчиной отличался от секса с женщиной. Чонмо не просил нежнее, а грубость и настойчивость Минхи, казалось, даже возбуждали его, он мог брать его в любых позах, а тот стонал громче, позволяя блондину шлепать себя и оскорблять, но как только ему что-то не нравилось, он говорил об этом прямо, бросая вызов его опыту. Обкончав кровать, они перешли к другой мебели в номере. Минхи даже мог трахать Чонмо на балконе самого высокого этажа отеля, в бассейне или в джакузи, но блондин выбирал столы и диван. Но и Чонмо не отставал, скача на его члене на полу у кровати. Все это было похоже на соревнования, кто кого перетрахает, и Минхи не был против показать свои способности. Чонмо бессильно упал рядом с Минхи, чувствуя приятную слабость и боль в пояснице. После бурного и страстного секса Чонмо первым пошел в душ, а затем и Минхи, делая анализ того, что только что произошло. Поняв, что пора с ним покончить, Минхи вышел из душа и застал одетого Чонмо, стоящего у окна. Парень быстро надел штаны с бельем и, взяв веревку, решился выполнить заказ. Минхи подошел сзади и хотел было уже обвести веревкой шею молодого человека, но тот тут же повернулся, и ствол пистолета коснулся лба блондина. — Вот ты и попался, — победно улыбнулся Чонмо, — он у меня, — сказал Чонмо, и в номер тут же вошел целый отряд с винтовками в униформе. — Кан Минхи, также известный, как Блади Паппи, вы арестованы, — и блондин округлил глаза, пока ему заламывали руки и надевали наручники, — вы имеете право хранить молчание, а также требовать адвоката, — Чонмо достал орден и показал Минхи, и тот ясно видел его имя и лицо. Амбалы тут же увели непонимающего ничего Минхи, вызывая вскрики и удивление у гостей. Минхи не мог поверить в то, что случилось. Он был уверен в том, что это сон, но все произошло так быстро, что он даже не успел среагировать.