за окном снег, а в душе май

на календаре май, но за окном все падает сухой снег, который радует питербуржцев, ведь видят они его нечасто. за хлопьями, которые оседают на серых многоэтажках из окна психиатрической больницы наблюдает руслан. хотел бы он радоваться такой погоде, как те дети в соседнем дворе, но он не может, ведь он который год пациент больницы. он стоит, привалившись к подоконнику и думает о жизни, которая медленно, но верно катится в пизду. руслану сейчас двадцать три, но он здесь с девятнадцати лет. сюда его сдала его мать, которая отказалась от него, потому что считала, что с его болезнью бороться бесполезно. «руслан тушенцов, 1998 год рождения, БАР — биполярное аффективное расстройство». именно так выглядит его приговор в этом аду. -тушенцов, а ну в палату, что ты здесь шастаешь? — сказала медсестра — я сейчас врача твоего позову. руслан хотел ответить, что он не маленький ребенок, но очень вовремя подошел его врач — мерзкий дед, который ненавидел его. -здравствуй, тушенцов, — с мерзкой улыбкой сказал анатолий сергеевич, в народе гнида еврейская, -рад тебе сообщить, что я больше не твой ведущий врач, пойдем в кабинет, познакомлю тебя с новым. может хоть он тебе угодит. руслан молча пошел за ним, надеясь на хорошего медика, а не как те, что были. он сменил около шесть врачей за все время лечения. этот седьмой внушал надежду потому что число семь счастливое. тушенцов ненавидел этот кабинет, но послушно опустился в кресло, чтобы не привлекать к себе внимание. руслан задумался и вздрогнул, когда зашел молодой парень в медицинском халате. ассистент — подумал руслан, но гнида сергееич начал говорить. -тушенцов, — с презрением прошипел врач, — знакомься, это твой новый ведущий врач юлий александрович. -привет, рад знакомству, руслан. — с улыбкой сказал юлий. -здрасте, взаимно. — нехотя сказал рус, потому что был глубоко шокирован. на вид ему было где-то 26. молодой и красивый врач. это помилование грешных? — теперь я твой лечащий врач, предлагаю пойти ко мне в кабинет и поговорить уже там. -я согласен. — рус уже выходил, но повернувшись к анатолию сергеевичу показал фак и одними губами сказав «иди нахуй» захлопнул дверь. в кабинете юлия, какое красивое имя, александровича он чувствовал себя свободнее. даже улыбаться начал, несмотря на его моральное состояние. -в общем, я твой врач и рад помочь тебе, ты всегда можешь обращаться ко мне. –дружелюбно сказал юлий. -наша радость взаимна, потому что эта гнида мне как кость в горле была. -руслан, — отсмеявшись, — так конечно нельзя, но я полностью согласен. знаком с ним 2 дня, а бесит так как никто. –закончил врач. -а вы мне уже нравитесь, надеюсь вы мой врач навсегда. — руслан явно доволен таким положением. и стены не такие серые и умереть не так сильно хочется. -мне лестно слышать, но всегда ты здесь не будешь, я адаптирую тебя к нормальной жизни. вижу, что тебя расстраивает эта тема, но мы ее проработаем, а теперь рассказывай, что тут да как. юлик только выпустился из универа и сразу устроился в эту, богом забытую, клинику. наверное, его решили проверить и дать с ходу пациента, еще и очень тяжелого. но он докажет им всем, что он может. тушенцов хоть и являлся тяжелым пациентом и то через свой характер, но работать с ним было приятно. они спелись сразу и походили больше на друзей чем на врача и больного. перед очередным приёмом, онешко придумал классную терапию. ему показалось, что сходить с русланом куда-то в городе будет и прекрасным вариантом посмотреть, как парень ведет себя в социуме, и отличным методом адаптации после стольких лет в этой клетке. -русь, — теперь только так ласково юлик называл своего пациента. -завтра мы с тобой идем гулять по городу. -ммм, юль, это что-то типа свидания? — тушенцову безумно нравилась эта фамильярность в их общении. -если тебе так хочется, -с игривой улыбкой ответил онешко. -ты знаешь, что я боюсь, хотя никогда бы в этом не признался. мне неприятно, что мне делать там? кто меня там ждет? мне даже некуда идти. –все хорошее настроение улетело вместе с этой тирадой. -солнце, я понимаю, что страшно, но разве я тебя кину? -ага, может и жить к себе позовешь? — руслан был раздражен и даже не заметил, как его назвал юлик. -бля, ты тупо гений. как я раньше до этого не додумался? оформим тебе выписку и будем жить вместе. — счастливо орет юлик. -ну да, а платить я чем буду, натурой? -музыку будешь играть, на той самой гитаре которую я спиздил и принес тебе сюда. -нет, чувак. даже не думай. я урод с проблемами, я обуза. — обреченно и тихо шепчет тушенцов. -о, не знаю, кто тебе это внушил, но я хочу заботиться о тебе. — нежно говорит онешко. искря, буря, безумие и вот они целуются стоя посреди кабинета его психиатра. неужели их отношения так поменялись за полгода? руслан не знал, сколько они так простояли целовавшись, но когда теперь юлик обнял его, тушенцов решил. -если это был способ меня куда-то выманить, то я согласен, — шатен смотрит прямо юлику в глаза. — но зови меня почаще. они долго еще сидели и обнимались, даже время отбоя пропустили, но так и не смогли насытиться друг другом за один день. руслан надеялся, что юлик его не кинет, а юлик, что у них будет завтра и послезавтра, и целая жизнь. руслан вдруг проснулся и понял, что он готов уничтожить и одновременно спасти весь мир, что невозможного не существует. в таком настроении он и пошел к своему врачу. началась фаза мании. он даже не стучит, ему плевать, что в кабинете может быть кто-то еще, но ему везет и там только онешко. -приветик, — набрасывается на юлика -погода отличная, пойдем гулять? отказы не принимаются и точка. -и тебе доброе утро, русь, — обнимает его за шею –рад, что ты готов выйти. -я не то что готов, я сейчас летать буду по городу, мы все парки и озера обойдем, так много хочу тебе рассказать. руслан быстро тараторит и до юлика начинает доходить в чем дело. мания. он понимает, что руслан сейчас очень уязвим и вести его в город будет просто опасно. -ну что же ты застыл? — руслан ходит по кабинету, –пойдем скорее. — с нетерпением, почти кричит руслан. -рус, а как тебе идея, чтобы мы посмотрели мою квартиру? там глянем кино и покажу тебе мои картины. –онешко старается вывезти разговор. -о, ты рисуешь? погнали, ты будешь рисовать меня, а потом мы продадим эти картины, уедем в европу и заведем ребенка или двух, а может пять. –возбужденно шепчет руслан. юлик понимал на что он идет, когда сближался с парнем, но и отступать не собирался. да, тяжело, но его руслан стоит труда. тушенцов впервые за долгие месяцы вышел куда-то дальше больницы, еще и в таком состояние. ему казалось, что все нипочём. и горы по колено, и любые моря по хуй. они едва доехали на такси, потому что руслан вечно вертелся и норовил выйти посмотреть, потрогать что-то. хорошо, что юлик вовремя предупредил таксиста. -вот смотри, это моя нора. родители подарили мне эту квартиру на день рождение. — юлик осторожно начал. -а мои меня в рот ебали и кинули, но как же мне похуй, юль. я их в рот ебал, всех до единого. — радостно сказал шатен. -тут мы будем жить. –онешко пытался прощупать почву, хоть и не собирался сьежаться с русом, когда он в периоде мании. -да, будем. ты рисуешь, а я пою и нас ничего не ебет. — кричит тушенцов, крепко обнимая и целуя юлика. так проходит внесь день. руслан пожар, а юлик пожарник. они много целовались, говорили и смотрели сериал, хоть уговорить шатена было сложно. когда они добрались до больницы, онешко был выжат как лимон. он знал тушенцова в такие периоды, но сегодня он произошел себя. -русь, пора идти спать, мне нужно доделать отчеты. -можна я останусь с тобой? — тушенцов просил как котенок. –я буду тихо сидеть и не мешать. -нет, скоро будет отбой, будут переверять. нам не нужны проблемы, правда? -та похуй, я их ебал и буду ебать в рот все время, пока здесь нахожусь. -нет, рус. иди к себе. приведи себя в порядок и ложись. –врач понимал, что ведет себя жестко, но это ради блага самого руса. -ну и пошел ты, гомик. как я мог тебя полюбить? ты мне не нужен, меня есть кому трахать, а ты будешь один, жалкий врачишка. юлик понимал, что это говорит болезнь, а не тушенцов, но обидно было все равно. -окей. не забудь выпить таблетки в синей коробке и… спокойной ночи. шатен ушел так и ничего не сказав. руслан проснулся от того, что его кто-то гладил по голове. его мать. что она здесь делает? он ее ненавидел, пусть проваливает отсюда. -иди нахуй отсюда. -руслан, я твоя мать, я так люблю тебя, хоть ты и урод с психами. тушенцов резко встал и схватился за свою рюкзак. -я тебя сейчас убью нахуй, пошла отсюда вон. –руслан кричал во все горло, размахивая рюкзаком. -ты никому кроме меня не нужен, таких как ты надо расстреливать. еще и гомик позорный, я видела, как ты вылизывал того парня. -ух, пизда тебе. — руслан поднимает прикроватную тумбочку и бежит за матерью, но его останавливают сильные руки. -пустите, я ее прикончу и все будет отлично. -русь, успокойся. здесь никого кроме нас нет. — юлик говорит почти на ухо. — ее нет. она не здесь. тушенцов оглядывается и понимает, что стоит в пижаме с тумбочкой в руках, а его держит юлик. -все, малыш. ставь это на пол и пойдем, поговорим. -юлик мне так плохо, я выпил те таблетки, но я ее вижу. если бы не ты, я бы кого-то убил. кто-то умер бы по моей вине, а не та сука. -успокойся. повторяю, ее здесь нет, только мы вдвоём. — юлик едва успел выгнать отсюда пол больницы. они засыпают под утро на диване в кабинете, когда рус заканчивает рассказывать еще раз про свою маму. юлик целует его и обнимает крепко, но нежно, чтобы показать, что он не один. через два месяца мания заканчивается и ей на смену приходит спокойствие. только тогда юлик предлагает съехаться, а руслан соглашается, хоть и неудобно. он уезжает с больницы в квартиру, которая за период мании была его убежищем и которую он теперь считает своим домом. он ждет онешко с работы, а потом как договаривались: руслан поет, а юлик рисует. а за окном все так же снег, но теперь видно солнце.