Котики и хрущёвки

Мокрый снег к вечеру стал щипать лицо. Поднимался мороз. На машинах мокрым белым покрывалом лежал первый за зиму снег. Утром он растает, но сейчас он хоть немного украсил серые улицы. В темном шерстяном пальто, уже изрядно намокшем, петляла между старых панелек девушка. Одной рукой она придерживала пуховый платок на голове, а в другой ее оттягивал в бок тяжёлый пакет из магазина. Знакомые дома будто грустно улыбались и вздыхали, когда ее уставшие глаза освещал очередной жёлтый фонарь. Эту картину они видят уже третий год подряд: она, пуховой платок, первый мокрый снег и фонари. Щелчок поворота ключа в двери. Через пару секунд второй щелчок: мёрзлым рукам необходимо время чтобы совершить движение. В дверь входит девушка, а за ней кубарем вваливается подсвеченный воздух и дым сигарет с лестничной площадки, запах мороза и влажности, дешёвого парфюма. Этого хватило, чтобы на пару мгновений осветить маленькую однушку с высокими потолками и старым ремонтом. Она кинула пакет на пол, захлопнула дверь и минуту стояла в темной прихожей, собирая остатки сил и мыслей. От обоев пахло чем-то старым и пыльным, но это создавало уют в ее маленьком мирке, где она жила и пряталась. За закрытой дверью она чувствовала себя в безопасности и спокойно, пусть и иногда одиноко. Медленно и абсолютно беззвучно из спальни вышел кот. Он ждал свою хозяйку, а впрочем он ее таковой не считал, поэтому правильнее было бы сказать соседку, ещё с того момента, как за окном загорелись фонари. Девушка все ещё стояла, пошатываясь от тяжести мокрого пальто. Кот хотел было подойти и обнюхать, но он четко слышал, как капли талой воды падают на ковер. Наконец, кот издал негромкий звук, прервавший цепь спутанных мыслей. Она больше никогда не вспомнит, о чем же она сейчас думала. - Котик мой, - в темноте девушка увидела два огромных жёлтых глаза. - Ты голодный? Ты соскучился, - сюсюкалась она с ним, будто с ребенком, спустившись на колени в паре сантиметров от его лап. Кот внимательно осматривал каждое действие девушки. И слезы в глазах, и дрожащие пальцы, прикосновение которых ощущалось льдом, и слишком резкие движения. Он не пугался их, как это делали бы любые другие животные. - на улице первый снег, представляешь, Максимка, - девушка разговаривала с котом, уже включив свет и раздеваясь. Ее руки прогибались под тяжестью мокрой одежды, которую она с себя снимала. - даа, снег, - сказала она почти шепотом и опять задумалась, стоя посреди комнаты. Кот опять заметил в уголках холодных глаз крошечные капли слез на свету. Каждый раз он пытался привести ее в чувства, потирая мордочкой о ее ноги. - ой, я задумалась, - она опять замолчала. В этот вечер кот ходил за ней по пятам. Необычно молчалив, он сел с ней на кухне. Без света было трудно рассмотреть что-либо, но ни одному из обитателей квартиры это и не нужно было: они знали все вдоль и поперек. Полупустой чайник погрузили на плиту, зажгли газ. Прямо в окно узкой кухни светил жёлтый фонарь, создавая особую атмосферу. У окна стоял стол, за который и села, поджав ноги, девушка с котом напротив, и лишь это было видно сквозь проход. Ярким пятном горел газ, сквозь лёгкую тюль на окне создавали пляшущие тени белые хлопья, в темноте сидели двое, наблюдая за этим танцем. Чайник закипал будто бы целую вечность. А ещё дольше он надрываясь свистел, оповещая о кипении. Но этот свист будто отошёл на задний план в голове девушки и создавал фоновый шум, который она обычно не слушала. Но если такой шум игнорировать, он начинает сверлить опухший мозг. Громкий фон пробивался в мысли, словно вредный сорняк. - это тебе, друг мой, - девушка достала из верхнего шкафчика упаковку с кошачьим кормом и насыпала в миску. Однако кот остался сидеть на табуретке, всматриваясь в окно. Будто бы понимая, что обратились к нему, он лишь аккуратно кивнул мордой. Тонкие пальцы донесли большую отколотую кружку с кипятком до стола. Женская фигура прижала горячие руки к шее, необычно сильно закатывая глаза. Будто у нее что-то болело. Что-то кроме перемороженных и обожжённых слегка рук. Теперь они тряслись ещё сильнее и слабо могли бы удержать что-то тяжёлое, даже эту самую кружку. Жёлтые глаза сочувствовали. Это было видно где-то на самом дне зрачков. Этого было достаточно ей. Она села на свою табуретку, поджала под себя холодные ноги, поставила локти на стол и положила на них лицо. Дым от кипятка грел щеки, а локти расползались, и когда они наконец соскользнули со стола, и голова упала ровно рядом с чашкой, сил не осталось окончательно. В животе все скручивалось, болело, и подходящая к горлу то ли обида, то ли грусть вырвалась. Последняя капля. И ещё одна. В ее голове будто капал кран. По щеке покатились слезы на стол. Горячие. А за ним и всхлип: воздуха не хватает, хочется вдохнуть полную грудь, но будто бы это и невозможно. Залить бы лёгкие чем-то, чтобы не чувствовать эту пустоту. Ощущение, будто изнутри что-то вырвали с корнем, мучило девушку уже какое-то время, но сегодня было особенно тяжело. Это ощущение нарастало, била по щекам и выворачивала желудок, трахею, а потом ложилось обратно спать в темный уголок, давая пару часов поспать. И с новыми силами, будто и не было стольких лет. За окном начинала завывать метель. Она стучала в двойное стекло узкого окна, пела странные песни сквозь щели дерева. Слезы, боль и бессилие уложили девушку в сон на кухонном столе, не меняя даже позы, и на ее красные от слез щеки дуло из окна. Ей ничего не снилось, она и не отдыхала вовсе. Но сон помогал согреться и набрать сил дышать. Слышалось тиканье часов и больное дыхание в стол. - заболеешь, Анечка, - теплые руки укрыли тело девушки тонким пледом. Высокий мужчина появился будто из ниоткуда только что, вывернув из спальни. Он сказал это почти беззвучно, больше шевеля губами. Девушка не дрогнула. Уверенным шагом мужчина вышел в свет фонаря. Скрестив руки сзади, он всматривался в снег, и ветер перестал завывать как по волшебству. Хлопья снега медленно стали успокаиваться, падать медленно, и на кухонном столе уже исчез сквозняк. Тихо и невозмутимо он сел напротив, будто является хозяином этого дома. Взял уже холодную кружку рядом с головой девушки, сделал глоток и над кружкой вновь задымился пар. Он немного сглаживал его острые черты лица и хорошо выделял густые кудрявые волосы. Его глаза горели таким знакомым жёлтым светом и на самом дне можно было рассмотреть сочувствие. Или же это отсвечивал уличный фонарь? Просто фонарь... На одной стороне стола послышалось мычание из-под пледа, когда на другой уже почти опустела чашка чая, заваренного несколько часов назад. Девушка очень ломаными движениями поднялась со стола. Плед слетел с ее плеч, и она грустно посмотрела на него на полу, переваривая мысль, что забыла, как накрылась. Звук стука чашки о стол привлек ее внимание. Она подняла голову и застыла. Глаза моментально распахнулись, зрачки сузились, сердце замерло от страха, а в нос ударил чужой запах. - как ты? - мягкий голос обволакивал голову девушки, занимал ее мысли. - тебе стало легче? - продолжал говорить мужчина напротив. Его руки держали пустую чашку. А его голос уже пробрался в лёгкие и будто наполнил их ватой. - надеюсь, ты не замёрзла, - фразы стали маленьким фонариком заворачиваться внизу живота. Но страх из глаз девушки не пропал. Она сглотнула и, как только он сделал перерыв между фразами, затрясла головой, словно мокрая кошка. Ее пугал путь его слов в ее организме. Ее пугали его жёлтые глаза, но лишь до того, как она пристально в них не всмотрелась. - я уйду, если пугаю. Вот твой чай, - он протянул ей ее кружку с горячим чаем. Запах лимона вначале путался в дымке и казалось он и принадлежит чаю, но со следующим вдохом она поняла, что это от человека напротив. - стой, - голос девушки осип. - Как ты сюда попал? Что... Что ты тут делаешь? - ты все же заболела, - его спокойствие даже раздражало, но одновременно что-то и успокаивало. - кто ты? - шепотом. - я жил в этой квартире до тебя. - и что ты тут делаешь теперь? Мне говорили, что замки меняли... - она так не хотела говорить, делала между словами длинные паузы, но предложения все равно получались длинными. Закончив, она сделала очень глубокий вдох. И наступила тишина. Мужчина будто специально дал ей время, чтобы она подумала. Во вдыхаемом воздухе были различимы запахи. Мужчина напротив пах смесью свежих лимонов, стирального порошка с ромашкой и хлопка, будто кто-то гладил вещи с паром. Запахи пыли и книг создавали вокруг него уют, а горький парфюм отдавал пряностями и грел нос, грудную клетку. Девушка сделала глоток чая. "Откуда в чашке чай, она же.... была пустой" - она уставилась в свое отражение в жидкости. "нет, бред какой-то" - на этой мысли она потрясла головой и подняла взгляд на своего собеседника. - зачем вы пришли? - я забыл здесь одну свою вещь. Его глаза щурились вместе с носом, когда на секунду он переводил взгляд в окно. Мороз и хлопья снега. Скоро рождество. - я не видела здесь ничего чужого. Тут только я и мои вещи. - кот. - Максимка? Нет, кота я не отдам! - непонятно откуда у девушки взялись силы на эмоции и сами эмоции. Она вздернула руками, подскочила на ноги и отвернулась, скрестив руки на животе, к стеклу окна. Мужчина лишь усмехнулся. Его смех был тихий и добрый. Сама не понимая этого, девушка ему доверяла с самого начала диалога. Ее не смущало ни обращение на "ты", ни факт нахождения этого человек за ее кухонным столом. Какие-то дальние мысли, которые не были заняты его запахом, кричали ей, что это страшно. Жаль, она мало что слышала, кроме своего внезапного гостя. Она насупилась, закрыв глаза, но тут же почувствовала дрожь в ногах: ее бледное тело истощено. Но она намерена стоять. - я не заберу кота, не переживай, - по телу пробежала дрожь и резко ударил холод по конечностям, когда она услышала этот голос не сбоку, а позади себя, буквально за своей спиной. Она открыла глаза и хотела развернуться, сделать что-то, наверное. Но секунда промедления не дала что-либо сделать. Крепкие руки обвили ее талию и не прижимая, а укутывая, обняли ее со спины. Она издавала лишь некоторые звуки, похожие на сопротивление, но это напоминало больше игру давней поры. - не переживай, - мужчина аккуратно прижался к ее спине. - все будет хорошо, ... я тебя уверяю, - он прижался губами к тонкому плечу в свитере, вдыхая весь воздух рядом с ее шеей. Он был теплый. Будто пеленой его запах и действия затуманили глаза, окутали тело теплом. Не хотелось это прекращать. Они стояли у окна, смотрели на снег и обнимались, тихо покачиваясь из стороны в сторону, убаюкивая ее мысли и согревая. Это помогло. В голове девушки наступил долгожданный покой, которого не ощущалось уже много лет. Здесь и сейчас, в этот момент она была дома, ей было тепло и спокойно. Укутал и укрыл, как снеговые одеяла те машины под подъездом. "Умереть сейчас и чувствовать только это" - пронеслось в голове быстро, но оставив след. - умирать ещё рано, - тихо прошептал в плечо мужчина и стал по-тихому ее отпускать, выпрямляться. Ее свитер пропах его одеколоном. - что, простите? - она сделала вид, что не услышала, как делала в последнее время все чаще. - может ещё чаю? - мне надо... - она приложила кончики пальцев ко лбу, тихо в себя сказала "бред" и продолжила фразу: спать. Мужчина удивлённо приподнял брови. Его глаза стали шире, и девушка опять за них зацепилась. Они слишком знакомые. Они - свет фонаря. - да, я пойду. Вас проводить? - она развернулась и уверенным шагом направилась в коридор. Быстрый шаг правой ноги попал на плед на полу и нога, чуть было не вывернувшись назад, подогнулась. Она бы упала, если бы сзади не стоял этот нежданный гость. Как сцена из романтичного фильма: он ее словил, и она смотрит на него. Взгляды в этот вечер и вправду были долгими и важными, но так должно было быть. - пойдем спать, - он подкинул ее слегка к верху, чтобы поудобней взять, и понес. Вывернув из кухни в прихожую, а оттуда в спальню, он посадил ее на кровать. Все его шаги были четкими и аккуратными, будто не походка, а полет, и вцепиться в его мягкий свитер казалось средством от всех от всего, лекарством. Сознание будто покидало ее тело, и были силы только на снег, снег, снег... Он встал вплотную к ее ногам, смотрел сверху вниз на ее волосы, нос и то, как неутешительно тряслись ее пальцы рук. Он не боялся своих движений, смело поднял свою руку и положил на ее голову, аккуратно поглаживая непослушные выцветшие на летнем зное волосы. Его глубокие вдохи в этот момент были слышны в самом темном уголке дальней комнаты. Девушка наклонила голову чуть вперёд, и рука сверху приложила усилие по направлению к телу. Уткнувшись лбом в его живот, голова перестала кружить окружение и позволила без опасения закрыть глаза. Из далека казалось, что эти две темные фигуры слились в нечто большое и непонятное. А подойдя ближе, в голове возникало бы ощущение, что кто-то едва неслышно то ли плачет, то ли мурчит. Впрочем, там темно и увидел бы ли кто-то что-нибудь? Он видел. - ты устала, я это знаю, - он забирался в ее волосы рукой. - неет, - зарывалась она головой в свитер. В ответ он лишь смеялся тихо. Не обидно вовсе. - все хорошо, все будет хорошо - удивительно гибко он наклонился и поцеловал ее в макушку. В этот момент его слова все больше собирались в шерстяной клубок внизу и его уже было трудно не замечать. Она вытянула руки и обхватила его за талию, чуть выше своей головы. Крепко сцепив пальцы в замок, она потянула его на себя. Они упали и кровать скрипнула. Оказавшись на расстоянии вытянутых рук, мужчина сдул с глаз свои кудрявые пряди, и направил взгляд на лицо девушки. На губах красовалась улыбка, но она совсем не выражала смех или радость, а щеки залились болезненным румянцем. Девушка настойчиво тянула все ближе и ближе к себе, будто расстояние в ладонь между ними причиняло ей боль, и делала глубокие вдохи, сильно закрывая глаза. Крепкий руки на эти попытки не поддавались. - глупая, - прошептал мужчина, увидев в очередной раз за этот вечер, или уже и ночь, слезы в уголках глаз. Распухшие веки краснели, а остальное лицо напротив становилось фарфоровым. Он сравнил ее лицо мысленно с дорогой фарфоровой чашкой, на которой пудренными красками только что художник нарисовал несколько красно-розовых цветов - глаз и щёк. - тебе точно надо отдохнуть. Он промедлил ещё минуту, любуясь ей и тем, как на нее падает свет. Старался все запомнить. После он губами дотронулся до ее лба, но это не был поцелуй. Девушку сносила с ног температура. Ее руки уже ослабли и казалось, что она вот-вот заснёт. Мужчина аккуратно перекатился на бок, а после встал в тоже положение, из которого его повалили. Его мягкая улыбка осталась незамеченной: девушка лежала с закрытыми глазами, отвернув голову в сторону окна. - тебе надо отдохнуть. В ответ послышались звуки согласия. Будто пьяные. - возьми меня за плечи. Крепко. Он наклонился, но уже устойчиво, дождался пока слабые руки обовьют его шею и встал, подняв с собой девушку. Обошёл кровать и с ее привычной стороны положил горячее тело в уже расправленную постель. Никто и не понял бы, как она вдруг оказалась расправленной, но задаваться вопросами было уже поздно. Мужчина встряхнул одеяло, и оно медленно, как и снег, опустилось на девушку. Он ещё раз наклонился к ее лбу, прикоснулся губами и аккуратно поцеловал, положив руку на голову. - стой, - она быстро сжала его руку на своей голове, и мужчина застыл в полусогнутом состоянии. Его это явно удивило. И ему нравилось это удивление: ему казалось, что он знает эту девушку точно так же, как и квартиру: вдоль и поперек. - полежи со мной, очень холодно, - ее голос дрожал и ей не хотелось говорить этого. А он это увидел только после того как она сказала, когда каждое слово она силой выдавливала через горло. Высокий мужчина, с черными кудрями и вручную связанным свитером, лег с ней с другой стороны, притупив ее мысли, страх и одиночество своим присутствием. Она сразу обняла его рукой, прижалась как можно ближе, будто это огромная плюшевая игрушка, носом кинулась в шею. Дыхание было громким и медленным. На вдохе она приоткрывала рот так, чтобы коснуться кожи шеи. - задохнешься, - улыбался он. И в ответ она улыбалась тоже, он это чувствовал. По телу девушки побежали мурашки, когда она завела руку под свитер, чтобы ещё больше согреть онемевшие пальцы рук. Тихий скрип кровати. Мужчина, все также улыбаясь, слегка сдвинулся и теперь уже он оказался чуть ниже. Он медленно убрал ее руки от своего тела, положил на них свои, а потом медленно поднял их выше, к шее. Щекотно. Медленно приближается к шее и дышит, долго и глубоко. Все также щекотно, и девушка закрывает глаза. Иногда между вздохов можно было уловить лёгкий поцелуй, который каждый раз попадал в новое место. (Наглый блин!) Чуть усиливая мелкие поцелуи, в ответ он получал глубокие вдохи, и будто специально его запаха в комнате стало много, больше, чем кислорода. Каждый вдох девушки давал в голову запахом и температурой, в конечности мурашками и отдельно в живот каждым его движением. В какой-то момент глубокие вдохи шли непрерывно, без выдохов, и казалось, что темные пятна перед глазами становились больше, а потом он светлели в яркие вспышки. Тело окончательно слабело. Открыть глаза уже не представлялось девушке возможным, она лишь дышала, задевая голосовые связки совершенно нечаянно. А звук ей казалось выходил нарочно. Мужчина уже аккуратно приподнялся, целуя то медленно, то слишком быстро и неосторожно ключицы, потом шею, прикусывая, поднимаясь к лицу, особо сильно зацеловывая щеки и нос. Неожиданно девушка почувствовала теплые прикосновения пальцев к ногам. В голову ударила мысль, куда делись штаны, и пока она руками трогала бедра, убеждаясь, что их нет, ее руку взяли за запястье. Девушка моментально отреагировала: глаза резко раскрылись, рука вздернулась вверх, а попытки что-то сказать превратились в простой голос недовольства. Человек рядом с ней оказался уже куда ниже, под одеялом. На ее недовольства мужчина лишь поцеловал место, на котором лежала рука, и отпустил ее, прикусывая кожу все ниже, спускаясь к ногам. Освободившись, рука скользнула в его волосы: густые и мягкие, с кудряшками, которые цепляются за пальцы. Очень четкие и аккуратные, поцелуи скорее щекотали, но заставляли тело дёргаться. После такой резкой реакции, глаза и руки девушки стали окончательно выбиваться, и через три глубоких вдоха одновременного опустились. Поцелуи на внутреннем бедре сменялись редкими укусами, и перед глазами опять появлялись белые пятна света на черном фоне и черные пятна пустоты на фоне света. В ногах начали покалывать пальцы, и из последних сил тело пыталось сгибать ноги и пускать по ним приятные судороги, которые не доходили дальше колен. Все больше ноги будто пропадали. Тоже самое происходило и с руками. "Хоть бы умереть" - пронеслась знакомая мысль. И в правду ее состояние напоминало медленную смерть: она переставала чувствовать тело, ощущать действия человека рядом. Будто прочитав эту мысль, мужчина выбрался из-под одеяла к ее шее, и целуя, шептал: - это нормально, все будет хорошо. Я рядом, я здесь... Ты мне нужна... Ты не одна, не одинока... Жёлтые глаза запомнили улыбку, а после девушка потеряла сознание, откинув голову в бок. Мужчина поцеловал ее ещё раз в лоб, убрал волосы с ее лица и какое-то время просто смотрел на то, как от дыхания приподнимается ее грудь. Он встал, подошёл к окну, завешанному лёгкой тюлью и слоем пыли. Глубоко вдыхает, скрещивает руки впереди и смотрит, как все не угасает снег в свете фонарей во дворе, на темные окна в домах напротив, где все спят, на выписку аптеки через два дома. Ветер так и не появился больше в ту ночь. Прозвучал глубокий вдох из кровати, за ним и скрип. По звуку мужчина понял, что она повернулась, и наконец отошёл от окна. "Пришла в себя" - думал он. "Прошло не больше получаса". Он подошёл к ней опять, подоткнул одеяло и сел на пустую сторону кровати. - Спокойной ночи, - он откинулся назад, и, хотя его ноги все ещё стояли на полу, он уснул. Уснул быстро, и из далека казалось, что в комнате кто-то мурчит.