Вечность. Верность. Любовь

Вэй Ин готовился к выписке и не знал, что ему делать. Каждый из тех, кто его навещал, говорил, что будет рад видеть его у себя в доме. Даже Лань Чжань, немного смущаясь и так очаровательно краснея ушами (вспоминая опять этот момент, Вэй Ин улыбнулся), предложил ему переехать к себе. О, Вэй Ин с радостью согласился бы сразу в тот же момент, но... он вдруг испугался.. Что ему потом делать, если он вспомнит, что в прошлом, которое он не помнит, Лань Чжань совершил что-то настолько ужасное, что теперь в настоящем он проявляет заботу и помогает ему только из-за чувства вины? Могло ли так быть, что все его слова и действия продиктованы не любовью, а чувством вины? Поэтому он сейчас сидит и сомневается, так никому и не дав ответа, куда же он поедет после выписки. Сидя на кровати и оглядывая палату, в которой провёл так много времени,он думал о том, чем ему заниматься, если он так ничего и не вспомнит. Да, у него остались навыки и тело инстинктивно реагирует на признаки опасности, но.... Его невеселые мысли прервали зашедшие в палату парни, их было человек 12, и все смотрели, улыбаясь, на него. Один, видимо, отставший, распихивая всех, заорал: — Сюрприз, — Вэй Ин, вздрогнув, распахнул глаза, вглядываясь, и ничего не видел, кроме красной коробки в руках парня… Красной. Коробки. Плотину воспоминаний словно прорвало! Он так и сидел на кровати, оглушенный, не реагируя ни на что. В голове будто отматывали фильм о его жизни до момента удара в спину и визга тормозов… Лань Чжань… Лань Чжань... Молча встав, Вэй взял коробку из рук Цзинъи и открыл ее. Их фотографии, их письма ему во время комы, их пожелания на маленьких открытках — все эти проявления любви к нему, их командиру. Командир ли он теперь? Смотря им в глаза и видя их чувства, такие разные и такие одинаковые, он понял, что, как бы не сложилось дальше — он останется их командиром. Вперёд вышел Сун Лань, крепко обняв и сказав, что надо поговорить, повёл к диванчику. Все тихо удалились. Сун Лань, внимательно глядя в глаза, убедился, что память вернулась, и стал рассказывать произошедшее. То, что говорил его друг и помощник, приводило в отчаянье. Как он мог так попасться, как мог поверить в эту грязь и так подставиться? Вспомнил! Тревога! Его чувство тревоги с момента завершения операции, но он так спешил к своему счастью, что проигнорировал все сигналы интуиции! За дверьми палаты раздался шум голосов, и следом за этим в палату ввалилось невероятное количество людей, всех тех близких ему людей, которые пришли поздравить с выпиской и возвращением в мир. Все дорогие ему, его сердцу, его душе люди, которые приходили к нему, пока он был без сознания, а потом неизменно приходили, когда он пришел в себя, но не узнавал их. Приходили, разговаривали, несмотря на неузнавание в его глазах. Не бросили его, ни на минуту не усомнились в том, что он им нужен! Он кинулся в объятия, обнимая, целуя, называя по именам… Буря положительных эмоций, казалось, разорвёт его. Вэй Ин вертелся чёртиком и улыбался, улыбался, улыбался. Говорил, просил прощения, пытался что-то объяснять... В дверях появился запыхавшийся Лань Чжань, букет цветов в его руке был слегка помят, вторая рука была в кармане брюк и видно было, как она слегка подрагивала. Все расступились, замолкая. Вэй Ин подлетел к Лань Чжаню и, солнечно улыбаясь, кинулся ему на шею, шепча: — Лань Чжань, любимый, я все вспомнил, я вернулся к тебе! Лань Чжань, нехотя оторвавшись от обнимающего его Вэй Ина, достал из кармана коробочку, обтянутую красным бархатом, и с надеждой посмотрел в любимые глаза. Встав на одно колено, он ждал ответа. Вэй Ин, взвизгнув, схватил её, открывая, и уже громко повторил: — Лань Чжань, я вернулся! Я согласен! Вечность, Верность, Любовь!