5 суток

      Саске смотрел на опущенную светлую голову и злился. Злился на Наруто и на потраченное время, что они упустили, в частности злился на себя, сжав кулак, сидя на металлической койке. Пристально наблюдал за Наруто, за его скучными метаниями и нахлынувшей тоской. Учиха знал, они когда-нибудь должны были встретиться. Загадывал число, смотря на небо, тыкал пальцем в календарь и хотел было сходить к гадалке с магическим шаром, что точно скажет, когда его Наруто явится. Наруто явился, смеющимся, с темноволосой девушкой, весь из себя счастливый. А это счастье только костью в горле для Учихи. Саске помнит клуб, светлые яркие блики и желание растерзать ни в чем не повинную девушку в щепки. Ревность такими острыми и жгучими колючками цеплялась за сердце, задев бережную тайную любовь, скрытую за чем-то притворным. Саске помнит удивлённое лицо сменяющееся на злое и глупую драку, которую сам затеял. Учиха виноват. Он об этом знает и не отмахивается. Наоборот, чувствует себя в какой-то степени виновным, ведь это он, обезумевший, схватился за его рубашку и под возгласами остановиться тряс. Тряс, испытывая собственническую любовь, а потом стыд за свой импульсивный поступок. Но Саске не извинится, не извинится до тех пор, пока они не дойдут до их общего прошлого. Наруто каждый раз смотрел на железные чёрные прутья и про себя удивлялся, сцепив руки. Кирпичные серые стены истошно кричали, а ряд кроватей поодаль будто скрипели в такт. Только мерное дыхание заключённого рядом. Пять суток они провели здесь, не промолвив ни слова. А мысль чертовски крутилась, набатом ударив чётким и немым осознанием. Оставалось закусить язык до крови и продолжать молчать, иногда зыркая на друг друга. Хината. Так звали его девушку, с которой он познакомился месяц назад, стараясь периодически не возвращаться к воспоминаниям, отчётливо сводившим с ума. Хината даже чем-то внешне напоминала Наруто Саске. Только девушка была податливой, мягкой и наивной. Не такой как Саске. Чрезмерно импульсивным, жарким и напористым. От поведения Саске ударила и в голову фантазия, специально опуская Узумаки в давние чувства. Бывшие. Как мало значило слово, и как важен смысл ситуации. Расстались со скандалом, все из-за непринятия родителей Наруто, вбивших в голову о его порыве молодости. Узумаки мозгом поверил в этот глупый бред, а сердцем и закрадывающимся чувством нуждался. Очевидно, Саске на него зол, как и прежде. Очевидно, та драка в клубе – лишь месть за избитые отношения. Лёгкий взмах чёрной чёлки и Саске от напряжения захотелось лечь на ужаснейшую койку, заговаривающую на вечную бессонницу. Бред это все. Просидят так до поздна и друг другу нормально в глаза даже не посмотрят. Стыдно двоим и тянут время, думая, что так будет лучше. От чего ведь? Наруто стал угрюмо дышать, видимо, устав от неконтролируемой ностальгии. Учиху Наруто желал осыпать оскорблениями, обвинениями, только бы произнёс слово... Учиха лёг, закрыв глаза, а чьи-то вздохи вызвали у него внутреннею смешинку. – Перестань так дышать. Скоро лопнешь. – сделал Саске замечание, укладывая руки. Почему-то Учиха никуда не мог их деть. Наруто пыхтеть не перестал, наоборот сильно скукожился, обвиняя во всём сокамерника. – Тебя я забыл спросить, как мне дышать, – тут же выдал он, распрямляясь, похрустывая поясницей. – Мы оказались здесь только по твоей вине. Саске не моргнул, повернулся головой в сторону Узумаки. По его вине. Голова уже мысленно лопнула от грубости Наруто. А смеяться вновь хочется. Узумаки, который сопит от возмущений, слишком красивый. Саске бы не смог найти столько эпитетов, чтобы описать, какой Наруто сексуальный. – Ты серьёзно думаешь, что перекинув на меня вину дышаться тебе легче станет? – непонятно на что намекал Саске, но Наруто настроение его уловил. Всегда улавливал. Особенно если Саске чего-то хочет. Или кого-то. – О чем ты? Ты сам виноват, накинулся на меня, хотя причём здесь я? – деланно уставился он. Если бы не собственные рамки и принципы, уязвимо накинулся бы в попытках испытать прожитое снова. Саске маялся с грустью. Наруто хочется заткнуть, впитать его кожу в себя, облизнуть и дотронуться губ, которые Узумаки явно от стеснений прячет. – Ты либо и правда такой тупой, либо прикидываешься, – начал с места Саске. Узумаки изворотлив, все равно ведь будет строить из себя наивного полудурка. Чужие глаза загорелись, а складка между бровей только показала, как Наруто не умеет прятать эмоции. Горделиво отвернулся, натыкаясь глазами на решетчатое окно, света не видавшего. Так и есть. Узумаки в решётке сколько не в прямом смысле, сколько в переносном. Для чего-то терпит, кого-то испытывает, тяготит. Учиха со словами осторожен не был, ему вообще сейчас хотелось завязать на себе длинный тканевый шнурок, затянуть на горле и задохнуться. Увы, и шнурки у него отобрали. – Я ещё и тупой, – выдал парень совсем по-другому. Слишком устало, хотя внутри что-то заставляло от таких слов мерзко посмеиваться. – Ты баран. Слов у меня на тебя нет, так ты меня задрал, – ещё немного и Саске не выдержит, выльет на него скопившийся объем мега обидок и обязательно где-нибудь прижмет. Скучал. Назло не было сигарет, вместо него валялся мусор. Но Учиха же не станет засовывать в рот всякий мусор. Он засунет в рот нечто другое. – Ты не дал мне с ней попрощаться. Она, наверное, ждёт меня... – глупо конечно так говорить, его вообще не заботила Хината. Пару предположений кадром мелькнули, а дальше все занимает гадкий Саске. – Ждёт тебя? – усмехнулся Учиха, а где-то сильно закололо. Саске ждал Наруто как верная собака, махни перед которой лакомством, зашевелит хвостом и будет жаждать, когда получит сухой корм или кость. – Конечно ждёт! Если бы не ты... – начал Наруто, но так и не закончил. Узумаки хотел напомнить Саске о том, каким он был, но опомнился. Напоминание вслух станет их общим спуском туда, куда возвращаться будет неловко. Наруто будет неловко. Он жмётся в углу и очевидно боится радикальных решений. Саске же считает, что Наруто пойдёт на пользу признание своих слабостей. – Что я? Тебе так претит моё присутствие? Или может ты никак не успокоишься с того, почему мы встретились? – загадочно щебетал Саске. Он уже очень близко. Будет больно, если Узумаки так и не клюнет, позабыв его наконец. Или он действительно счастлив со своей Хинатой, а Учиха любит просто так. – Лучше помолчи, – с угрозой взглянул Наруто за то, что Саске рискует. Кавардак в голове Узумаки не даёт ему смириться. Бархатный, заводящий голос достаёт из недр то самое. Коленки готовы поджаться, а рот жалобно пискнуть. – Замолчать? – привёл себя в прежнее положение Саске. Угроза Наруто только угроза. Но это все равно внутренне завело Учиху. – Я замолчу только тогда, когда ты признаешься. Узумаки вздернул бровь и изумился. – Что? Признаться? В чем? Саске закатил глаза. Наруто мысленно затрясся, ожидая что-нибудь от Саске. С каждым новым предложением он становился более неоднозначным. От чего Узумаки смущался чаще. – Наруто... Неужели ты не хочешь признать наше с тобой общее прошлое? – игриво спросил Саске. Чёлка упала на половину лица и Наруто захотел шумно вздохнуть, но вышел какой-то тяжёлый глоток воздуха. Саске готов душить собой. – О каком прошлом ты заговорил? – еле как держался Наруто, больно сжимая прутья кровати. У Учихи в край язык развязался. Тогда Саске встал и медленно, грациозно подошёл к Наруто. Узумаки, готовый гореть от нарастающего ужаса, застыл. Между тем, будто алым сверкнули у Саске глаза. – Я об этом. – столь горячо он шепнул на ухо. Наруто испепеляюще следил за движениями и тут же дрогнул от палящего дыхания возле своей шеи. Кожа стала чувствительной, словно каждый гребаный сантиметр ликовал от жажды забытого трения. Учиха положил холодную руку на шею, проводя шершавым пальцем от ключиц до самого подбородка. Губы сначала жарко издали смешок, а потом приятно укусили нижнюю. Саске кусал и облизывал. Там, где укусил, самозабвенно нажал на шею и пустил шершавый язык в чужой рот. Наруто ударил в голову напор бывшего. Руки непроизвольно прошлись по телу, и Узумаки издал свой первый невнятный звук. Мозгом желал драться, биться и сопротивляться, но томная дымка его глаз говорила обратное. Наруто не хватало все это время той напористости, той любовной мужской грубости в шершавых ладонях. От этих давно забытых ощущений водило до боли в сжимающихся ногах. Учиха с чмоканьем питался активным шевелящимся языком Узумаки. Как же он терпел. Он сдерживал в себе нечто, сжигающее остатки разума. Кровать еле слышно скрипнула. Щеки неистово запылали на и так смуглом лице, и Наруто поблагодарил Бога, что при темноте не видно его жалкого лица. Губы жгло так сильно, что его спасал лёгкий смоченный язык Учихи, ведущий по всему небу, а иногда дотрагиваясь до каймы. Нужно было отойти, посмотреть на реакцию Наруто. Саске боялся и в то же время хотел видеть растерянный взгляд так близко. Пришлось перестать целоваться. Узумаки вспыхнул и шумно глотал ртом воздух. Учиха буквально растрахал его рот. – Ты блять обнаглел? – с отдышкой произнёс Узумаки. Жара наступила внезапно, лаврирующая страсть захватывала резко и очень быстро. Какой же Саске ублюдок. Наруто и сам не замечал, как загорелся Саске тоже. Как спичка, так ярко. – Что ты творишь? – вновь яростный взгляд. – Что творю я? Скажи-ка, Наруто, твоя Хината умеет делать так? – рука забралась под футболку к дрожащему животу. Язык у Наруто постепенно немел, а попытки произнести слово заканчивались на начальных буквах. Что-то внизу затягивалось, и подобно лавине, осыпающейся непринуждёнными интимными движениями, накатывала пеленой и не отпускала. В глазах уже двоилось, а матерные слова давно пришли в дефицит. Саске не оборачивался, не смотрел снизу вверх, водил грубоватыми губами, целовал живот и опускал руки вниз, касаясь чьих-то тонких джинс. Узумаки казалось, что на нем джинс и не было, интенсивная кожа при чувствах и разыгравшаяся в мозгу фантазия размывала границы между реальностью и вымыслом. Есть только факт наслаждения. Саске смаковал и давил пальцами на появившуюся выпуклость, хотел сам стонать от удовлетворения, которое приносит. Ширинка протестно звякнула и штаны при чужом вмешательстве чудом остались целы. Опущенный расстёгнутый ремень и сверкающая в темноте металлом бляшка. – Ты... – тяжело пробурчал Узумаки, откинув голову. Челюсть намертво сжалась и на лбу слабо пульсировала венка. Наруто умрёт с позором от накопленных звуков, чувств и потрясений за последние пять дней. Трусы слезли с него, остановившись на щиколотках. Контрастом чувствовался и воздух вокруг них. Орган со стыдом стоял как когда-то. Учиха нажал большим пальцем на красноватую головку, и Узумаки вымученно промычал. Саске зловеще нажал ещё раз и посмотрел в поблескивающие глаза. – Умеет ли она так, а, Наруто? – обратился к парню Саске. Учиха разбирал его по кусочкам движением, взглядом, даже своим присутствием. Член жалобно пульсировал, и Саске словно понял кричащую гигантскую просьбу. Стал ритмично надрачивать кистью ствол. Про себя, конечно, отметил, что орган Наруто возможно побывал не только во рту Учихи. Мысль тут же отмёл. Он куда лучше всех тех девушек, когда-то бывавших у Наруто и всегда это доказывал. Узумаки уверенно ждал и не стал комментировать провокационные фразы Саске. И так известно. На головке выделилась белесая смазка, а температура ладони повысилась. Оставалось как в тумане беззаботно питать тепло, лёгкую горечь и остроту тела. Саске слизывал с мошонки бесцветный образовавшийся предъэякулят, водя шершавым влажным языком по уздечке. Наруто грыз и разжевывал свои губы в надежде не закричать от полученного возбуждения. Он сжал сухие чёрные прилипшие волосы и наслаждался тянущейся истомой внизу живота. Учиха заглатывал член настолько глубоко, как мог. Ему очень нравилось испытывать Узумаки, смотреть на напряженное лицо с желваками, сдерживающие самые непристойные громкие звуки. Стон вышел наружу, даруя Учихе привлекательное понимание, что он на верном пути. Дрожь не отпускала, Узумаки нахмурился, двигаясь в такт интенсивнее. Кожей чувствовал горячую тёплую слюну. В сотый раз на языке вертелось глупое "да!". Зубы останавливали необдуманный поток. Ещё чего. Саске и так слышит пробивающиеся стоны. Учиха вверх и вниз напряжённо двигал рукой член Наруто в такт, вбирал с гортанным чмоканьем. Оргазм ошеломленно наступал, дёргал за струны, а Наруто его смаковал. Со стыдом кончил в рот Учихе, чуть ли не стреляя спермой в самую гортань. Хината давно вышла из его головы, только белый шум стен никогда не видевших разгоряченных зрелищ. Саске вытер свой рот запястьем и проглотил появившуюся сперму со своим страдальческим оставшимся возбуждением. Прямиком взглянул на Наруто с придыханием. Восстанавливающийся Узумаки ответно посмотрел. – Прекрати. – Что прекратить? – заботливо смахнул мешающие светлые волосы Учиха. Свое возбуждение таилось где-то за джинсами. Саске усмехнулся краешком губ. Они победно ушли с мёртвой точки. – Прекрати смотреть так, словно сжираешь меня. Наруто успел натянуть на себя штаны с трусами и неловко хихикнуть. Придётся сообщить Хинате о её переезде из квартиры. – Куда ты одеваешься, тебе ещё отработать моё извинение нужно, – остановил его Учиха, показывая на свои штаны. – Тогда иди скорее сюда. – пригласил Наруто, заново спуская одежду, а вместе с ней прошлое сопротивление и мысли о какой-то там девушке. После их замечательного примирения, Наруто, как и обещал себе, расстался с Хинатой и на следующий день ждал вещи Учихи у себя в квартире. Впрочем, это уже совсем другая история.