Близкий коллега

Рука скользит по сильному телу вниз и опускается под нижнее бельё. Мужчина мычит, касаясь своего члена и приоткрывает рот, чтобы тяжело выдохнуть. Джейс думает о Викторе. Без стыда, потому что знает, что никто не сможет залезть в его голову и узнать все его пошлые секреты и другие гадости. А думает он об огромном количестве родинок на теле своего коллеги, его глазах, которые ярко светятся, когда тот говорит про изобретения и просто возбуждён в научном плане, думает о длинных пальцах, которые иногда случайно касаются рук Талиса, потому что Виктору понадобился какой-то инструмент, а он слишком удачно лежал рядом с Джейсом. Талис запоминает каждое прикосновение, потому что знает, что Виктор — не тактильный человек. Но терпит такого, как Джейс. Несмотря на то, что сам не любит прикасаться или когда трогают, своего коллегу он в силах вытерпеть, а это очень льстит. Порой мужчина и сам замечает, что слишком много касается. Мужчина касается уже вставшего члена и начинает растирать естественную смазку, прикусив губу, чтобы не шуметь. Возле его комнаты никто не живёт, да и сейчас довольно поздно, но Джейс знает, насколько громко может шуметь, что и вовсе кого-то разбудит. После того, как к нему однажды прибежал испуганный охранник, Талис понял, что дрочить нужно намного тише. Изо рта вылетает негромкое, но горячее, «ах». Вторая рука оглаживает грудь неловко, задевая затвердевшие соски, — как бы это сделал Виктор? — а после ею закрывает рот. Возбуждение одолело мужское тело и теперь кроме ярких, жёлтых глаз, которые на него смотрят, в голову ничего не приходит. Тепло Виктора всегда казалось чем-то недосягаемым, но Талис и сам пользовался моментами, чтобы лишний раз прикоснуться к этому парню. Кажется, покорить его невозможно. Порой неловко, что он может просто позвать Виктора, без какой-либо мысли, не имея причины, чтобы привлечь внимание, чтобы на него ещё раз посмотрели в ожидании какого-то гениального решения. Джейс знает, как это глупо, потому что приходится быстро придумывать тему для разговора, который он не планировал — он просто хотел, чтобы Виктор ещё раз уделил ему время, пусть даже беглым взглядом в свою сторону. Джейс, кажется, готов на всё, чтобы Виктор был рядом с ним. Порой мужчина сбегает с каких-то важных мероприятий, когда выдаётся возможность, просто чтобы скорее прийти в их лабораторию и вновь увидеть парня, который либо работает до сих пор, либо заснул из-за того, как много работал. А потом будет сопротивляться, мол, я не засыпал, а просто прилёг полежать. Это всегда умиляет. Джейс обожает акцент Виктора. Любит, когда тот что-то говорит в его сторону, особенно — похвалу. Кажется, Талис в какой-то степени от этого зависим и каждый раз в груди что-то приятно сжимается, когда Джейс слышит в свою сторону «ты молодец!» или «это гениально, ты просто умница», что бывает безумно редко. Порой это вызывает бабочек в животе. Но потом оказывается, что это просто возбуждение. Рука начинает быстрее надрачивать. Он лежит в своей кровати, прикрыв глаза и тяжело дышит, рукой держит рот закрытым, чтобы не стонать, а волосы забавно взъерошились. Страшно представить, сколько Джейс обычно тратит времени на утреннюю укладку волос. Виктор в его глазах выглядит статным, властным и просто сексуальным со своей тростью. Так и хочется, чтобы коллега надавил этой тростью в сильную, огромную грудь мужчины и уложил на кровать, а потом взобрался на колени и… — А-а-ах, В-виктор… — неосознанно скулит, совсем как пёс, Джейс. У него даже ресницы дёргаются в момент, когда он задевает слишком приятную точку на члене. Мужчина бёдрами поддаётся вперёд, ведь ему слишком мало собственных движений. Но вместо своей руки Джейс начинает фантазировать о длинных пальцах Виктора. Он так умело обращается с некоторыми инструментами, с тем же хекстеком, что это похоже на отдельный вид искусства. В принципе размышляющий вслух Виктор за работой это какое-то сборище фетишей Джейса, которые на него действуют очень странно. Даже сейчас Талис об этом думает. Он так задумывается, что вспоминает про его запах. Виктор пахнет кофе, чем-то сладким и маслом, которым обычно смазывают какие-то механизмы. Эта смесь сводит с ума и очередная причина протяжного стона Джейса. Мужчина видит перед собой Виктора, который смотрит на него строго, словно вот-вот отчитает или даст по лицу — Джейс на всё готов, лишь бы это был его коллега. Чёрт, когда-нибудь мужчина так и с ума сойдёт, потому что ни о чём не сможет думать, кроме как о Викторе. Может, он действительно им заболел? — О-ох, б-боже, Виктор, В-вик! А-ах… А-а-ах, В-вик… — стонет Джейс. Его даже собственная рука не останавливает. Он уже начинает её кусать, потому что перевернуться и уткнуться в подушку сейчас неудобно — Талис на грани и разводит ноги, чтобы быстрее кончить, менять положение просто нельзя. Он вновь стонет имя своего коллеги, и в этот раз намного громче. Парень над ним нависает, целует в шею и самостоятельно касается рукой члена Джейса, не даёт тому возможности что-то делать самому. Талис отворачивает голову, чувствуя, как кровь ударила в щёки и нагрелась во всём теле, будто он работает в своей кузнице. Комнату заполняют пошлые звуки, ведь мужчина двигает ладонью быстро, словно пытается это сделать перед тем, как в его комнату зайдут. Глупая привычка не оставлять двери закрытыми, что однажды обрушилось спасённой жизнью благодаря Виктору. Он даже в тот момент оказал огромное влияние на Джейса. Его тело охватывает одна огромная судорога в момент, когда перед глазами начинает плыть образ сосредоточенного и уверенного в своих действиях Виктора. Джейс словно пытается ещё раз ухватиться за чужой строгий взгляд, но неосознанно громко вскрикивает, кончая себе на живот. — О-ох… о боже… — сглатывает мужчина, тяжело дыша. Джейс лежит потный, со сбитым дыханием и красными щеками и только сейчас открывает глаза. Он смотрит в потолок, на который попадает свет яркой луны за окном. Талис сглатывает, пытаясь прийти в себя как можно быстрее. Надо встать, открыть окно, иначе Джейс точно сжарится от той температуры, что в комнате. Да и запах нужно выветрить. Аккуратно сев на край кровати мужчина поднимает взгляд и с трудом фокусируется на фигуре во входной двери. Сначала Джейс даже не меняется в лице, но как только осознаёт, кто перед ним стоит — вновь алеет. — В-вик, я-я… — Полагаю, я помешал? — аккуратно задаёт вопрос Виктор. Чёрт, сколько он здесь стоит и что успел увидеть? Джейс молчит в ответ, осознавая, как ему стыдно за то, что на него в принципе могли смотреть в процессе. — Вик… — Я понял, что делать с рунами, наконец-то, н-но… блять, — Джейс видит на чужих щеках румянец. Только сейчас до Талиса доходит, что нужно прикрыться одеждой, а поэтому натягивает нижнее бельё, заставив его намокнуть, — Давай… ох, Господи, прости, я понимаю, что не вовремя, просто… оставлю тебе это здесь. Поговорим утром. Виктор быстро отдаёт папку с бумажками — наверное, расчёты и итог работы, комбинации рун и то, что какая означает, — и выходит из комнаты, хлопнув дверью. Джейс проводит ладонью по лицу, чувствуя, что ощутил стыд только что с ног до головы. Захочет ли Виктор вообще его видеть утром?