Милостью Селестии, кронпринц

— Ваше Высочество, вам нужно сегодня встать пораньше! — Ваше Высочество, что хотите завтракать? — Ваше Высочество, желаете чего-то ещё? Нога, обутая в начищенную до блеска туфлю, звучно ударяет по паркетному полу. — Моё Высочество желает спокойно провести утро! — служанки, прачки, суетящиеся придворные. Они ужасно, просто кошмарно раздражали его после возвращения. И с чего это Её Величество решила умереть, так и не принеся королю мальчика, прямо в разгар путешествия Барбатоса? Не могла что ли повременить? — Селестии ради, оставь меня хотя бы на пару минут! — Ваше Высочество, простите, но мне поручено подготовить вас к дневному приёму, — девушка, низкая, светленькая, но какая-то до пугающего сильная, одним ловким движением встряхнула одеяло, застилая кровать. — Говорят, прибудет вся императорская семья: император, двое его сыновей и все дочери! Какие они, наверное, прелестные, да, Ваше Высочество? — Мне больше по душе вольные красавицы из Снежной, чем эти разрисованные дамочки, — Барбатос фыркнул, вспоминая страну, что посетил последней, прежде чем за ним прислали главу рыцарского ордена и велели возвращаться домой. А ведь путешествие было захватывающим, точно интереснее этой канители: проснуться, одеться «как подобает кронпринцу, а не какому-то обнищавшему дворянину», пить утренний чай вместо утреннего вина, прогуляться по саду, обсуждая дворовые интриги, посидеть с отцом над картой Тейвата, словно он там что-то ещё не видел, пообедать, смотря с балкона на болтающих во дворе сестёр, нежную Барбару, ленивую Лизу и до ужаса грозную Розарию. Все они были дочерьми Её Величества, а не бастардами вроде самого Барбатоса: его матушка была придворной дамой, так что рос он в замке рядом с родным отцом, готовясь уйти в рыцарский орден, получить какое-то небольшое графство в подарок от Его Величества и мирно жить там до конца своей жизни. Но королева не смогла принести сына, роды, с которыми на свет появилась младшая сестричка Барбара, окончательно сломили её здоровье и последние десять лет она едва ли могла сама ходить больше пары часов. Поэтому Барбатоса за считанные недели отправили в путешествие по материку (вернее, по Мондштадту, чтобы посмотреть и изучить свои будущие владения, но он решил, что оно было по материку, и в паре со своим верным рыжеволосым компаньоном и оруженосцем, пересёк границу, отправив в замок лишь одно письмо). И теперь он снова тут: матушка умерла ещё в детстве, королева тоже, а отец уже в возрасте, да и больно часто начал жаловаться на боли в груди. Видимо, скоро Барбатосу придётся вступить в наследство. А так не хочется. — Я слышала, что на всём материке нет мужчины красивее Моракса — старшего сына императора, — мечтательно тянет служанка, укладывая подушки аккуратным полукругом. — А у самой младшей принцессы кожа такая бледная, что мерцает в лунном свете, представляете?! Как бы я хотела увидеть их всех! — А если я скажу, что ты сможешь их увидеть? — Барбатос с детства обладал ужасной хитростью и предприимчивостью, так что обвести вокруг пальца милых служанок мог в любой момент. — Я попрошу приставить тебя к одной из принцесс, если ты сейчас оставишь меня буквально на часик и дашь немного перевести дух. Девушка мнётся, разрываясь между желанием поглядеть на иностранных гостей и приказом Его Величества. Но ведь не накажут её, если сам принц заступится, верно? Барбатос никогда не сваливал вину на служанок. Так что та кивает, оставляя выглаженный парадный костюм на вешалке, и поспешно выходит за дверь, кратко кивнув на прощание. Он думал, что не дождётся. Едва услышав стук отдаляющихся шагов, Венти вмиг перемахивает через оконную раму, спрыгивая на ноги прямо в клумбу с розами его сестрицы. Опять будет бросаться книжками… если узнает. Не сказать, что без травм выбирается из колючих кустов и, отряхнув свою брюки, выходит на тропинку, мирным шагом направляясь к беседке, скрытой ото всех в листве. Там, когда ему было лет десять или того меньше, старшая сестрица Лиза учила его музицировать и писать стихи. Она мнила себя учительницей, хотя самой тогда едва ли исполнилось двенадцать, а потому не переставала хлестать брата по спине веткой, чтобы тот держал осанку, и поправлять очки, которые она стащила у пожилой библиотекарши. Да и спокойно в этой беседке было: можно просто забраться с ногами на скамью, почитать книгу или же написать пару строк для души. А если удавалось вытащить из дома лиру, то Барбатос давал концерты для придворных детишек, так обожавших вернувшегося принца. Большинство из них были детьми герцогов или графов, что приезжали с визитами к королю, но попадались и просто сыновья и дочери служанок и поваров, им Барбатос таскал со своего стола сладости и фрукты, а те взамен разбалтывали все слухи, что ходили среди дворовых. Беседка уже заманчиво выглядывает своими ступеньками из-за угла, но Барбатос вдруг замирает, слыша голоса, что доносятся из-за высаженных их садовником яблонь. Кто-то ругается. Не сказать, что принц был из любителей подслушивать, но любопытством отличался, так что сейчас мгновенно повернулся на каблуках, проворно зашагав на шум. — Отец! Я не женюсь ни на одной из сестёр! Найду способ улучшить отношения с Мондштадтом, но не женюсь! — из-за дерева видно плохо, но по дорожке шли двое: грузный мужчина с глазами-пуговками, что блестели строгостью и раздражением, и молодой человек, одетый дорого и до умопомрачения красиво: выглаженные брюки, чёрный с вставками золота на карманах френч, застёгнутый до самого горла. Но куда привлекательнее был сам юноша: высокий, подтянутый, золотистые глаза, аккуратно подведённые оранжевым, блестели злостью, а тёмные волосы были стянуты на затылке. — Они славные девочки, Моракс, — Моракс? Барбатос вскинул брови, делая пару шагов вперёд. Неужто старший принц из Ли Юэ? Красив, спору нет, но разве похож на самого красивого на материке? Барбатос предлагает свою кандидатуру на этот пост. — Славные?! Каждая моя встреча с ними заканчивалась отвратительно! — и чем ему не угодили сёстры Барбатоса? Все красавицы, образованные и умные. Тому даже обидно за них становится. — Принцесса Розария кинула в меня ножом, когда ей едва исполнилось девять! Принцесса Лиза назвала беспросветным необразованным тупицей и удалилась в библиотеку! А принцесса Барбара ещё слишком юна! — Жениться ты наотрез отказываешься, — старый император вздыхает, глядя на мечущего молнии одним взглядом сына. — И что прикажешь мне делать? Я ведь могу и приказ дать. — Сколько хочешь приказывай, а я жениться не собираюсь, — цедит сквозь зубы, ускоряя шаг. Старый дурак! Моракс умён и точно сможет наладить международные связи без всяких глупых традиций вроде брака по расчёту. — Я лучше… лучше… Но он не успел придумать, что сделал бы. Потому что влетел на всей скорости в кого-то, кто забавно ойкнул и немного пошатнулся, замирая на месте. Моракс опустил глаза: парнишка в обычном таком западном костюме с пушистыми волосами и удивлёнными зелёными глазами. Наверное, придворный мальчишка, может, военный из дворян. Конечно, принцу не пристало поступать сгоряча и не думать головой. Но сейчас не та ситуация. — Лучше это, чем женитьба. Моракс хватает всё так же шокированного парня за ворот, дёргает на себя и накрывает приоткрывшиеся для вопросительного вздоха губы поцелуем, едва склоняя голову набок. Тот и не сопротивляется даже, внимания не обращая на императора, что качает головой, разворачиваясь и направляясь к замку. Его сын слишком упрям временами, всё сделает, лишь бы по-своему поступить. Барбатос тем временем теряет равновесие, хватаясь за нагрудный карман Моракса, и тот, видимо, опомнившись, отодвигает его от себя, тыльной стороной ладони протирая губы. — Ого, ты меня удивил, — Барбатос хмыкает, немного краснея от накатившего с опозданием смущения. И такое в жизни бывает? Надо почаще гулять. — Меня зовут… — Не стоит, я сделал это, просто чтобы убедить моего отца, — перебивает, строго смотря на парня, что вмиг перестал быть удивлённо-романтичным. Глаза сузились, мягкая улыбка пропала. Теперь он до жути напоминал лисицу или вроде того. — И обращайся ко мне на Вы, я хэшо цинван, — замолкает, видя непонимание в лице собеседника. — Мондштадцы, ничего не слышали о чужих титулах, — цокает языком, с лёгкой надменностью смотря на парня. — Кронпринц Ли Юэ из династии Чжун. Так понятно? — Простите, я не знал, — у Барбатоса было специфичное чувство юмора, но оно точно было. И шутить он любил до безумия. А потому сейчас приклонил колено, покорно опуская голову. — Ваше Высочество, меня зовут Венти, — вспоминает своё второе имя, которым ласково звала его мать и сестрицы, — из рода Гуннхильдр, комтур в рыцарском ордене, рад служить. А сам незаметно посмеивается, держа голову так, чтобы Моракс не видел. Ну, он почти не соврал: род Гуннхильдр имел отношение к королевской фамилии, потому что Её Величество принадлежала к этой семье, и в рыцарском ордене он был ландкомтуром, имея в распоряжении около пятисот воинов и замок в богатой баллеи, всё же он был кронпринцем. Про свои другие звания он не солгал, просто тактично умолчал. — Ладно, Венти, мне не до тебя сейчас, — он не хочет быть грубым, просто времени до приёма осталось мало, а нужно ещё убедить отца отказаться от идеи со свадьбой. — Не смей кому-то рассказывать о том, что случилось, ясно? — Разве я могу? — улыбается, пряча наглую усмешку, и уважительно кивает, когда кронпринц удаляется, стыдливо бросая на Барбатоса взгляд через плечо. У него внезапно появилось желание принять прибывших гостей. Кажется, нужно переодеться.

***

Моракс сгорал со стыда, совсем немного. Отец после их прогулки даже слова не сказал, словно и не целовал его старший сын первого попавшегося мальчишку просто ради бунта. А вот сам принц сжирался изнутри тревогой и волнением. Зачем только сделал такую глупость? — Братец, ты сегодня нервный, — Гань Юй, гулунь гунчжу Ли Юэ и первая красавица их государства, взглянула на Моракса из-под веера густых ресниц, поправляя свои длинные серьги. — Неужто так переживаешь из-за свадьбы? — Не бери в голову, — отмахивается от сестры, поправляя манжеты, что немного закатались за день. Придётся меньше гулять, чтобы не столкнуться с этим Венти. Ещё и делегацию из Ли Юэ он должен представить сам, так же поступит и кронпринц Мондштадта, что-то вроде знакомства будущих правителей, ведь оба в глаза друг друга пока не видели. — Ваше Высочество, пора заходить, — милая девушка-служанка, которую приставили к двум сёстрам Моракса — Шань Хэ и Ци Ци, кивает на дверь, учтиво кланяясь и готовясь впускать прибывших гостей в зал. Ему нужно лишь представить себя, а потом уже будет обед, где формальности не так важны. Лишь бы не упасть в грязь лицом. Парадный зал замка просторный и красивый, Моракс бы даже удивился убранству, что как-то плохо запомнилось ему в прошлые визиты. Вот только… — Ты…? — с придыханием произносит всего одно слово, широко распахнутыми янтарными глазами глядя в зелёные глаза напротив. Тот самый Венти стоит посреди зала, пушистые волосы убраны в косы, повседневный костюм сменился на парадный фрак, а на боку поблёскивает начищенный револьвер, убранный в кожаную кобуру. За правым его плечом стоит король, за левым — три принцессы. — Обращайтесь ко мне на Вы, — он усмехается краешком губ, уже не скрывая своей иронии и лёгкого веселья. — Добро пожаловать в наши края, — делает пару шагов вперёд, пристально глядя Мораксу в глаза. — Я, Барбатос, милостью Селестии, кронпринц Мондштадта, маркграф стерченский, верховный герцог Тальдервинднра и Вольфендома, герцог Фалька и Таузендвинда, бургграф Спрингвейла и Зоненауфгана, принц старнгукерский, граф Декарабиан, лорд Северной провинции, назначенный так же ландкомтуром в рыцарском ордене Ордо Фавониус, командиром первого гвардейского полка, начальником первой роты полка и начальником первого батальона полка, — на секунду замолкает, переводя дыхание. Это заученное полотно текста определённо стоило того, — рад принять вас в нашем фамильном замке. Моракс, смотря в эти хитрые зелёные глаза, на эти изогнутые в усмешке губы, и не может понять, как не разглядел всего этого раньше. Он крупно, очень крупно попал. И осознание приходит, когда механически перечислив свои звания, он жмёт небольшую ладонь, слыша различимый ему одному шёпот: — Знаете, хэшо цинван, — вновь усмехается, оглядываясь, чтобы убедиться, что сёстры не подслушивают их, а знакомятся между собой, — Вы столь похабно вторглись в личное пространство кронпринца, — качает головой, с издёвкой выдавая на лице что-то вроде осуждения. — Встретимся на том же месте после вечернего чая. Если, конечно, Вы обладаете достоинством и готовы, — подмигивает, мягко освобождая руку от чужих прикосновений, — получить равносильное вторжение.