Полтора охотника, одна вторая нечисти

Тёма опомниться не успел, как его снова куда-то тащат, и он, даже под угрозой расстрела, не признался бы, что испытывает по этому поводу некое удовольствие – у него нет родных, которые могли бы о нём позаботиться, впрочем, как и друзей. Ощущение чужого тепла несколько бодрит, и он даже не хочет спорить или ругаться, лишь вяло пробует убедить: – Это же может подождать до конца пары… Закатив глаза, Антон пропустил Артёма вперед себя в мужской туалет и зашёл следом, отмахнувшись равнодушным: – Да ладно тебе, – осмотрев не шибко стерильное мелкое помещение, он добавил, – В первый раз что ли? Думаю, мы успеем еще на вторую половину пары, если ты не будешь капризничать и поможешь мне. Закатив глаза, Артём прошел мимо одинаковых кабинок с распахнутыми дверьми и взгромоздился на светлый подоконник, такой узкий, что приклеенный на него лист А4 пришлось подгибать. Печатная надпись гласила «Не сидеть на подоконнике», но кто бы её ещё читал. – Держи конец футболки повыше, – приказал Антон, раскладывая свою добычу рядом с Артёмом, – Надо быстрее убрать этот ужас, аж глаза режет. Беспощадно содрав недоповязку, он осмотрел внимательно рану. Края и большое количество запёкшейся крови ему совсем не понравились, Антон недовольно цокнул языком. Под рукой не было ножниц, но парень не растерялся и приложив усилия, смог даже аккуратно оторвать приличный кусок бинта, чтобы сложить в несколько раз и, пропитав перекисью, с угрожающим видом нависнуть над раной. Артём с долей любопытства наблюдал за ловкими действиями Антона, удивляясь тому, откуда он всё это знает. – Либо ты хотел быть врачом, либо родственники медики... – Заткнись и держи вот здесь, – велел Антон, прислонив холодную влажную марлю к ране и взяв свободную руку Артёма, прижал сверху, – Орать не будешь? У меня была подруга, которая могла спокойно вылить себе спирт на свезённые* области, но ужасно боялась перекиси. – Шипит, – пискнул Артём и хотел было заглянуть под свой компресс, но под суровым взглядом Антона резко передумал. Блондин возился с бинтом, складывая тот по одному лишь ему понятному принципу. Когда получившийся прямоугольник удовлетворил его требованиям, парень поднял глаза на своего непутёвого пациента: – Так, ладно, убирай. Подтерев потёкшее другим куском, смоченным в хлоргексидине, Тон жирно нанес левомеколь и наложил подготовленную подушечку, закрепив ее тугими турами вокруг туловища. Артёму пришлось поднять руки, придерживая подол футболки на груди, чтобы не мешать Антону наматывать круги. – Уверен, операционных пластырей в медпункте не было, поэтому ходи пока так. Вечером зайдём в аптеку и сменим повязку. Все же это лучше, чем было. Ладно, теперь мне надо отнести всё обратно, а ты свободен. О... В куче бутылочек, вскрытой упаковки и кусков бинта, как просто развалившихся, так и использованных-испачканных в крови, Антон заметил одиноко лежащий пластырь. Молча открыл его, достал и... наклеил Артёму на нос. – Это было самое важное! Утешительный приз! И, не дожидаясь реакции, быстренько собрал пузырьки, оставив мусор на подоконнике на ответственности пострадавшего, который и сам всё уберет, быстренько смылся отдавать долги. Неожиданно даже для себя, Тёма засмеялся – ну что за ребячество? И улыбка не сходила с его лица, пока он отдирал пластырь с носа и нёс мусор к ведру. К кабинету он подоспел наравне с Антоном, но, перехватив того за руку, задержал на пару секунд, чтобы шепнуть искреннее: – Спасибо... После чего отпустил и быстрее просочился в кабинет, извиняясь за опоздание и на ходу придумывая правдивую историю. К счастью, препод был так увлечён темой, что не стал слушать оправданий, жестом разрешив проникнуть в кабинет, и продолжил лекцию. Под любопытными взглядами одногруппников недавняя веселость сошла, и Тема поспешил сесть за парту. Подперев щеку рукой, он раскрыл тетрадь и, вписав число, замер, не зная ни темы, ни с чего начать... Настроения на конспекты не было, впрочем, как и обычно. – Мы можем после пар пойти ко мне, посмотришь квартиру, – тихо предложил Тёма, от скуки его развезло на поболтать, и он наклонился к Антону, – Завтра суббота – выходной, перевезёшь вещи. Девушка, сидящая позади них на последней парте, наклонилась вперёд и деликатно потыкала ногтем в спину: – Тё-ё-ём, а где вы были? – Труп Елесиной прятали. А что ты думала, она просто так на парах не появляется? – ответил парень, неожиданно почувствовав раздражение. Он не любил, когда встревали в разговор. – А если серьёзно? – В медпункте мы были. В мед-пунк-те... – Как ты с ним сидишь, – обратилась она к Антону, – От него все соседи по парте сбежали, хех, – придвинувшись как можно ближе к новенькому, она шёпотом продолжила вещать, – Ребята сказали, что ты квартиру ищешь, так вот, у меня соседи сдают... Антон повернулся к одногруппнице и с удивлением посмотрел на неё. – Сбежали? – с недоумением спросил он, и уточнил: – Почему? Артём выглядит достаточно тихим и спокойным. Не шалит, не агрессивный, почти не храпит. Всё, что надо для спокойной жизни, – Антон залез в карман, вытянув оттуда конфетку, и сразу же отправил в рот. Пошвырявшись по другим, нашел ещё одну и предложил Артёму. – – Главное кормить вовремя, и он будет лапушкой. А квартиру... уже не нужно, спасибо. Артём, который хотел было возмутиться, но взял в рот... конфету, затих, с видом "Съела, да? Я лапушка." – Как раз сегодня нашёл отличный вариант. Говорить о том, с кем он будет жить, Тон не стал – может, это не понравится Артему? Да и не обязательно говорить об этом каждому встречному. – Слушай, а ты матанализ сделала? – спросил парень девушку позади, так как он вчера ничего не делал от балды, и Артем, в чём Тон был уверен, ничего не сделал тоже. Нужно было найти человека, который даст списать домашку. – Если бы я в нём ещё что-то смыслила, – захихикала одногруппница, протянув тетрадь, – Зачем гуманитариям вообще матанализ? Артём горестно вздохнул, складывая фантик в самолетик от нечего делать. Он тоже не понимал зачем им на четвёртом курсе матанализ. Приняв из рук одногруппницы тетрадь и сделав пару фотографий с заданиями, Тон вернул её на родину и повернулся обратно к себе. Загрузил фотографии в чат с Артёмом и начал активно переписывать решение. Тут преподаватель, которого никто давно уже не слушал и не слышал, решил поучить раздолбаев дисциплине и разорался. Дальнейший отрезок пары все провели в работе, загруженные заданиями по самый нос. Тёма, тем не менее, бросаться с головой в работу не спешил. Ему по-прежнему было скучно, а ещё он вдруг вспомнил первоначальную тему, от которой его отвлекли фруктовой сосалкой. Вот так в рот что-нибудь не то сунут – не сразу заметит. Он снова наклонился к соседу и тихо заговорил: – Вон тот тип, с которым ты сцепился вчера, – Тема кивнул на парня с передних парт, – Сбежал от меня в первый же день, случайно увидев в моей сумке цепь, – весело хмыкнув, покосился на объект обсуждения, который будто почувствовал, что о нём говорят и поежился, – Наверное думает, что я какой-нибудь фанат БДСМ... – Хо-хо! И что это его пугает какая-то цепочка? Или о тебе тут какие-то слухи по универу ходят?? Мне пока никто ещё ничего не говорил. Тихо засмеявшись, Тёма заговорщически придвинулся к Антону и вкрадчиво поинтересовался: – Не страшно? Антон заинтересованно склонился к сумке Артёма, забыв о личных границах, надеясь увидеть то ли ту цепь, то ли еще что-то интересное, но так ничего и не заметил. – О да, безумно тебя боюсь. Ты ведь такой злой... хомячок. Как ты вообще, такой щуплый, можешь уничтожать неведомую хрень? Со стороны выглядишь, будто упадешь от любой тычки. Хотя, если судить по опыту... ладно, от двух. Антон не хотел оскорблять Тёму, но не заметить то, что он явно сейчас был не в форме, не мог. Артём едва не задохнулся от возмущения: – Кто хомячок? – удивлённо спросил он, – Я хомячок?! – от переполнивших эмоций он едва не пропустил звонок, означивший окончание пары, но Антон его слегка подтолкнул, приведя в чувства. Уже собирая сумку, немного подумав, он спросил: – Буфет или магазин? О том, что надо иногда есть, Тёма вспомнил только сейчас. Проснувшись утром и увидев, что опаздывает, он не стал даже заморачиваться с кофе, не то, что с полноценным завтраком. – Пойдем в магазин, заодно покурю. Покажешь, где тут ближайший, а то я ещё плохо ориентируюсь. Собрав вещи, парни зашли в раздевалку, в которой ожидаемо была толкучка, и, взяв одежду, вышли на улицу. Почти сразу, как только они покинули территорию универа, Антон вытащил сигареты и прикурил. – Рак лёгких, рак лёгких, рак лёгких... – нараспев повторил Тёма и, взяв Антона за руку, перешёл через дорогу. Антон выдохнул в сторону. -Ну раз рак, то рак, нич… Слова прервались в ходе действий Артема. Это он его сейчас за руку взял?? Зачем?? Что происходит??? Тон даже сигарету из рук выронил. Но удивление быстро сошло на нет. Смутившись, Артём отпустил руку и нехотя пояснил: – Рефлекс. – Да ничего, всё в порядке… Положение спасло то, что магазин был очень близко к универу, всего-то через дорогу и наискосок. Под звон дверных колокольчиков Тёма привел себя мысленно в порядок, и уже спокойней объяснил: – У меня была младшая сестра, которую всегда надо было брать за руку у дорог. Отвернувшись от Антона к прилавку, он отвлёк себя от плохих воспоминаний широким выбором сладостей. Сегодня сырки его не привлекали, он остановил свой выбор на батончике в виде мишки и питьевом йогурте. – Не знаю, есть ли у меня братья или сестры, давно с родственниками не общался, но за ручку я точно никого не переводил. Хотя тебя сегодня весь день по унику гоняю только так! Антон тоже перевёл взгляд на прилавок, пытаясь выбрать что-то из готовой еды. Если Тёму и удивило откровение Антона, то виду он не подал, хотя это и было странно. Открыв холодильник и взяв йогурт, Артём прошел к кассе, где указал продавцу на приглянувшийся ему батончик. Расплатившись шустро картой, он отошёл в сторону, чтобы пропустить Антона. Антон нашёл что-то более-менее похожее на человеческую еду: то ли плов, то ли рис с индейкой, но раздумывать больше не стал и взял эту коробочку. Осмотрев прилавок с напитками, взял сок и довольный пошёл на кассу. Скептически посмотрел на приобретение Артема. – Ты так каждый день ешь? Кажется, тебя пора сводить в кафешку или хотя бы купить шаурму. – Калории – они и в Африке калории, – отмахнулся Артём, – Нет, ты не подумай, я даже иногда готовлю приличную еду, но куда проще взять что-то мобильное, компактное, удобное – закинул в рот и побежал дальше, – вздохнул он и горестно протянул: – Как я не хочу возвращаться в кабинет, – тихо вздохнул Тема на выходе из магазина, – Я иногда не понимаю, что заставляет меня ходить на учебу по неинтересной мне специальности. И нет, я не знаю, какой факультет был бы мне интересен. Сунув бутылочку с йогуртом в боковой карман сумки, Артем аккуратно открыл щелестяшку и откусил приличный кусок шоколадного бисквита. – Иногда сюда завозят нереально вкусную выпечку, но не по пятницам... – Ну, наверное, с каждым случается тот период жизни, во время которого человек не знает кто он и чего хочет. Вопрос только насколько это все растянется. Я бы тоже сказал, что никогда не мечтал пойти на эту специальность, но всё же я тут. Возможно, у меня старые взгляды на жизнь, но мне кажется, что стоит получить высшее, каким бы оно ни было. К тому же, всего-то меньше года осталось, уж дотерпи. А потом решишь для себя, чего ты хочешь больше. Мир сейчас движется вперед, и мы движемся вместе с ним. Некоторые вообще до пенсии учатся, а ты еще молод и свеж. Успеешь, – под теплую сытную еду, греющую пока только руки, Антона толкнуло пофилософствовать и порассуждать. Задумавшись, Тёма попытался вспомнить, когда в последний раз пользовался кухней по её прямому назначению... Посему выходит, не на этой неделе. В последний раз он пользовался ей, когда пытался раздробить сушёные цветы и заячий хвост для одной жуткой зверюги молоточком для мяса… – Надо будет помыть молоток, – подвел он итог своих мыслей и поднял голову, – В смысле... Ой. Антон на это лишь молча закатил глаза. Положение спас телефон, так вовремя бздынькнувший в кармане, и Тёма отвлёкся на него. – Кстати, на какие секции ты записан? – спросил он, читая сообщения на экране телефона, – Судя по вчерашнему удару в солнышко – карате? А ведь Антон хотел спросить, что там с молотком, но не успел. Мысленно махнув на этот молоток рукой, он отдернул отвлекшегося на телефон Артёма, чтобы в него не врезались такие же невнимательные прохожие. Ещё не хватало с авариями разбираться. Человеческими или дорожными – не столь важно. – На дорогу-то смотри, бляха. Нет, не карате. Волейбол и бокс. А ты? Антон продолжил путь до универа, не прекращая придерживать Артема за сгиб локтя, как ни в чем не бывало, но уже почти на лестнице решил отпустить, потому что резко стало как-то неловко. А ведь несколько минут назад оба удивлялись тому, что переходят дорогу за ручку! Сунув руки в карманы чёрной куртки, Тон свернул к лавочкам, решив, что поесть можно и на улице. Открыв упаковку, начал ковыряться пластиковой ложкой в пластиковой таре и методично пережёвывать свой обед. – Волейбол и шахматы, – ответил Артём, быстренько набирая ответное сообщение, – У тебя неплохо получается... ну в роли няньки, – тихо засмеялся и сел рядом на скамейку, – Шучу. Достав свой йогурт из сумки, он было хотел сразу его открыть, но, подумав пару секунд, отвел руки подальше от себя, и только после провернул крышку. Ничего не случилось, не пролил ни капли, но подозрительно осмотрел бутылку, и только потом потянул ко рту. – Я редкостный рукожоп, – предупредил он рядом сидящего парня, – Но учитывая, что до девятнадцати я как-то дожил... Просветы бывают и у меня. Снова отвлекся на телефон и, прочитав новое сообщение, заметно приуныл и опустил тот в карман: – Знакомая не смогла найти порошок из слоновой кости, – вздохнул он, – Придется с дубовым пеплом... Кстати, ты боишься крови? Темноты? Чего-то еще? Антон даже поперхнулся. Опять. В который уже, сука, раз! Ну не получается с Артемом пожрать спокойно – всегда выдаст какую-нибудь херню, с которой хоть стой, хоть падай. – Кха, блять. Артем? Может не за едой, нет? Какой нахер порошок из слоновой кости, скоро слонов-то вообще не останется, а тебе еще порошок из них подавай. Или ты тут хуемиллиардер, которому за доплату и пыль с планеты Жопа, и магматическую смесь достанут, и плутоний, раз на то пошло? – Я не виноват, что слоновая кость эффективней дуба, – печально протянул Артём, – Парочка миллиардов мне бы не помешала, ага. Антон вытер рот рукой, быстренько все доел, пока Артём еще чего не выкинул, и уже более спокойно принялся за сок, потягивая его через трубочку. – Я не знаю, чего я боюсь, пока не столкнусь с этим. Ну, кровь и темнота отпадают сразу. Не люблю высоту на открытой местности, особенно стоять у края. И лестницы из перекладин, не важно, железные или деревянные. Та хуйня с четвертого, которую я видел, была стремная и пугающая... но это как бояться нападающую на тебя собаку... типа, бойся – не бойся, а спрашивать она не станет, подойдет и тяпнет. Ну... открытые переломы еще пугают, видел как-то раз... А ты? Внимательно слушая Антона, Тёма кивал и запоминал, а после радостно взвизгнул: – Главное, что темноты и крови не боишься! Поднявшись с лавочки, он шагнул к урне и бросил в неё пустую бутылку. Развернувшись обратно, он наклонился к уху Антона и зловеще выдал полушепотом: – Паучков боюсь... Выпрямился, тихо засмеявшись и, подхватив с лавки сумку, потянулся к крыльцу здания. – Пошли быстрее, пять минут осталось. Немного подумав о придурковатости Артема, Тон выкинул пустые упаковки в мусорку и встал. – Ну, хоть не выглядит как полуубитая сомнамбула, – сказал он почти неслышно, и, улыбнулся. Вышеупомянутая сомнамбула, поднявшись по ступенькам, дожидалась Антона. Оставалась всего одна пара, Тёма, у которого от вкусняшек поднялось настроение, был настроен даже нормально записать лекцию. Остаток учебного дня прошел спокойно, без происшествий. Тон поймал на себе пару удивленных взглядов, видимо, несущие в себе вопрос о выбранной постоянной компании в качестве Артёма, но Антон от них отмахнулся, мол, а что тут особенного? После продуктивной лекции, когда они уже собирались домой, он посмотрел задумчиво на Артема; – Слушай, а может сразу за вещами ко мне? Их у меня не особо много, соберусь достаточно быстро, – встал из-за стола, когда в кабинете они остались одни, сел на край парты, – Я очень сильно мешаю личной жизни и здоровому сну моего друга, думаю, он сильно обрадуется, если узнает, что я съехал так быстро. – У меня такое охренительное настроение, что я пойду куда угодно, – заверил Антона Артём, с исследовательским интересом разглядывая чернильные пятна на пальцах, он просто не мог понять, как можно было так изгваздаться в пасте, – Забери, пожалуйста, вещи из раздевалки. Я руки отмою и приду. Чуть ли не бегом Артём добрался до туалетов, где положил сумку на подоконник, прислушиваясь к кабинкам. Убедившись, что никого больше нет в помещении, он закрыл плотно дверь и, опустившись у раковин на корточки, заглянул под них: – Так и думал, – тихо и с досадой проговорил он, обведя пальцем полустертый символ на стене под самой керамикой. Вздохнув и поднявшись, он включил воду и принялся быстро отмывать руки, хотя в холодной воде получалось плохо. В какой-то момент, когда пальцы уже не ощущались от холода, он решил, что лучше уже не станет, и выключил воду. Наспех потер мокрые ладони о джинсы на бедрах и, схватив сумку, побежал к Антону. – Долго ты, – Антон придирчиво осмотрел влажные по бокам штаны Артёма, – И бумажные полотенца с сушилкой придумали явно не для тебя. Пойдём уже. Отдав Артёму его куртку, Тон вышел на улицу. Достав из кармана телефон, набрал сначала Марка, но тот не брал трубку. Написал, не вдаваясь в подробности «Нашел хату, еду собирать вещи» и не стал дожидаться ответа. – Сейчас ко мне, потом к тебе. Не против познакомиться с моим другом? Тон было подумал добавить, что те друг другу понравятся, но не стал. На месте разберутся. А то ещё, два придурка, образуют миндальную связь в общем потоке придурковатых импульсов и при их встрече мир вообще схлопнется. Спустившись в метро, их снова ожидала давка из потока вечно спешащих куда-то людей. В вагоне это больше напоминало червяков в банке. С локтями. Которые постоянно попадали куда-то не туда. По итогу, парни опять оказались рядом, сдвинутые в угол, но Артём в этот раз стоял у стены, а Антону пришлось об эту стену облокотиться, чтобы ненароком Тёму же и не раздавить. Но так стоять было как-то неловко, поэтому Тон постоянно пытался отвести взгляд. – Почему мы всегда попадаем в самую жжж..., – он не стал ругаться, как, впрочем, и расстраиваться. В нём необъяснимым ключом била энергия, а это он ещё не выспался даже. Плотно прислонившись к стене, он трындел без умолку обо всем подряд и ни о чём важном, пытаясь разбить ту неловкость, что была у Антона на лице, потому что Артёма сегодня ничего не могло смутить. – Друг твой тоже учится? – негромко спросил Артём – зачем орать, если и так почти на ухо говоришь. В таком темпе, болтая всю дорогу, неловкость почти сразу спала, превратившись в что-то неосязаемое и несущественное. – Не, этот придурок уже давно выучился и теперь по каким-то личным причинам убивает себя на работе с отвратительным графиком и не менее отвратительным начальством, отчего-то не желая её менять. На одной из станций люди зашевелились настолько активно, что Артём, в ходе этого шевеления буквально остался стоять на одной ноге. Вторую, возможно, кто-то захотел утащить… – Я очень сильно стараюсь не упасть, честное слово, – тихо засмеялся Тёма, – Должен же у меня хоть один день быть нормальный. Он больше боялся шваркнуться из-за раны на боку, не потому что будет больно, а потому что Антон по-любому будет с этим нянчиться, а вот это уже неловко. Тёма постарается доказать, что он не беспомощный и дохрена самостоятельный, а то как-то неудачное он сложил о себе первое впечатление. Сместив руку так, чтобы Артём и правда не грохнулся, а если и грохнется, то было за что удержаться, Антон стоял теперь немного боком. Так и ему самому стало удобнее. Когда они выбрались из метро, Артём чуть с ума не сошёл от привалившего счастья в виде возможности глубоко и свободно дышать. – Веди, Сусанин, – велел он, чеканя широкий шаг. По дороге Тон почувствовал, что к телефону вернулась жизнь, а с ней сеть и интернет. Тот вибрировал как ненормальный, принимая десять сообщений в миллисекунду. – Вспомни лучик – вот и солнышко. Если кратко, пишет, что очень рад и присылает кучу смайликов. На самом деле было много обеспокоенных сообщений – "Куда? С кем? По цене чё? Скинь объявление. В коммуналку с десятью узбеками я тебя не пущу. И с пятью тоже." и так далее. Набрав краткое "Не истери, к одногруппнику, сейчас познакомлю." убрал телефон в карман, но тот меньше вибрировать не стал. – Так, нам за угол, ага. И на пятый. Подойдя к двери, Антон открыл её своим ключом, но предварительно нажал на кнопку звонка. Внутри послышалась сначала птичья трель, потом трехэтажный мат, в котором ясно и чётко фигурировало имя Антона. – Ты проходи, не стесняйся. Только в ванну не заходи. – ... сука, Антон, я же просил задержаться минут на пять… ну ты и тварь крашенная... В прихожую тайфуном ворвался запыхавшийся Марк. Короткая стрижка, волосы цвета фуксия, тёмные шмотки, серьги в ушах, на руках у него были татуировки, в целом, всё как обычно. Необычно было только то, что вся квартира вокруг сияла, словно натёртая до блеска. Не было горы вещей и грязной посуды, пол был намыт и в воздухе витал запах лавандового Мистера Проппера. – Ага, кто из нас больше крашенный ещё. Знакомься, – повернулся Антон к Тёме, – Это розовое нечто зовут Марком. Маркушей, Маркулечкой, Машенькой тоже зовут иногда, но чаще только чтобы побесить. – Тон, я сейчас откушу тебе жопу. – Да ладно тебе, сломаешь зубы ещё. Я не хочу в один день увидеть тебя с ярко-зелеными винирами. Марк, – повернулся он к другу, – знакомься, это Артём. Уже сегодня я могу съехать к нему, так что я пошёл собирать вещи. Лицо Марка ежесекундно приобрело счастливо-трагичное выражение. Прям оксюморон. -Антошечка!!! – бросился Марк на грудь Антона, – Спасибо за освобождение меня и возвращение моей личной жизни, но я боюсь тебя отпускать!!! Мои двери всегда открыты для тебя!!!! – Все-все, я понял, я знаю, не реви. Иди, вон, с Артёмом познакомься. Марк благосклонно отпустил Антона, ушедшего собирать свои скромные пожитки, повернулся к Артёму и протянул руку. Широко улыбнулся: – Ну, будем знакомы. И да, прошу, не заходи в ванную. Крепко схватившись за протянутую ладонь двумя руками, Тёма энергично потряс ее в воздухе: – Тоник или профессиональное окрашивание? – с наиживейшим интересом спросил он, разглядывая волосы, – Кру-у-уто, меня выпрут с универа, если я припрусь крашеный, – под конец его речь скатилась в уныние, но он снова засиял, разглядев татуировки и наконец отпустил несчастную чужую конечность, когда понял, что телесный контакт уж очень затянулся. – Тоник? Ха, ты что обо мне подумал? Конечно же профессиональное! На фоне был слышен грохот упавшего со шкафа чемодана, после – негромкое причитание Антона, – Пф, Артём, если бы цвет волос можно было бы ввести генетически, чтобы они сами отрастали нужного цвета, Марк бы определенно это сделал. – А ну заткнись! Я тут с нормальным человеком разговариваю, не вмешивайся, червяк! Тон, ни капли не обидевшись, ответил: – Да-да, мой повелитель, скоро ты меня не увидишь, – и продолжил дальше собираться. Аккуратно и компактно складывал вещи, а то, что не умещалось, откладывал на потом. – Не волнуйся, – улыбнулся он, – Спать будет ложиться вовремя, – тихо засмеявшись, куда серьезней продолжил, будто с ответственным родителем, а Антон ребенок в этой ситуации, – Я собственник квартиры и за аренду комнаты ничего не возьму. Поделим коммуналку, да так, по мелочи... Я просто решил, что мне необходима домохозяйка... ПОШУТИЛ Я, но он уже входит в роль моей няньки, так что... – Я очень рад, что этот дебил завел друзей. Он хоть и общительный, но иногда дохера быдло! Так что тебе тоже удачи с ним. Кстати, в качестве домохозяйки он тоже не ахти – убирает только ту часть пространства, где сам ходит или живет, а с остальным совсем не помогает, сваливая всё на мои хрупкие плечики! – Марк вытер невидимую слезу. Осмотревшись и оценив довольно уютную квартиру, Артём неожиданно чихнул, прикрыв ладошкой лицо: – Все нормально, – заверил он и еще раз чихнув, отнял руку, – Я аллергик и в большинстве случаев даже не знаю, на что чихаю. Присев на край дивана, он поставил у ноги сумку, ожидая Антона. – И долго вы... Ммм... Соседствовали? – уточнил он, просто так, из любопытства, осматривая индивидуальные предметы декора. – Он живет у меня примерно месяц, но до этого тоже пару раз попадал. Ну, он сам если что расскажет. – А ты мне нравишься, – вдруг выдал Тёма Марку, – Я оставлю тебе на всякий случай свой номер и адрес, надеюсь узреть как-нибудь в гостях... В свободное от работы время. Ловко и быстро выманив у Марка телефон, он записал в его телефонную книгу свой номер и, отправив себе же сообщение, в обратном отправил новый адрес Антона. Когда надо было, Тёма мог выпросить всё, что угодно, или убедить человека в чём-то. Врождённая наивная милота... Та самая. – О, прекрасно! Созвонимся. Если Антон начнет тебя доставать своей излишней правильностью, то ты говори. Приеду в любое время суток устраивать безумиетерапию. Антон, если соскучишься, всегда можешь вернуться! Не отвлекаясь, тот ответил: – Да-да-да-да-да-да. Я понял. По-нял. Можешь потом написать мне во всех мессенджерах это, может быть даже несколько раз, разрешаю. И даже попросить свою девушку или девушек, или не девушек, сколько их там у тебя. Думаю, они будут безумно рады моему возвращению, как обычно. Марк кинул в него вторую подушку, попав в затылок, так как тот не поворачивался. – Пф, ты же знаешь, что ты мне все равно дороже, хоть и бесишь очень часто. Так, а ты, Артем, раньше сожительствовал уже с кем-то? Или ни с кем не жил, а с Антоном вдруг согласился? Ты не подумай, я не подозрительный, если что можешь не говорить. Есть в тебе что-то, внушающее доверие. Так! Пошли, я покажу тебе свою коллекцию маленьких лягушек. Есть даже стеклянные! Некоторых даже две, хочешь подарю одну?? Пока у парней происходила синхронизация коммуникации, Антон успел перебраться на кухонную часть. За день тут успела собраться грязная посуда от одного долбоебиста, которая стояла сейчас... в плите. И холодильнике. Закатив глаза, он выцепил свою любимую кружку, остальное оставив как есть, и положил её к другим вещам. Пошел собирать обувь и верхнюю одежду, но, задумавшись и не посмотрев под ноги, наступил на одну из недавно летавших подушек, отчего-то подумал, что это кошка, которых тут отродясь не было, и дернулся в сторону. Но все было не так просто, ведь в стороне была ручка двери, которую он зацепил петлей для ремня на штанах, и та неожиданно открылась. -Блять! Сука, Марк, ебучий нахер! Наружу выпал ворох разномастных вещей, в которых он узнал и смятые свои, которые не мог сейчас найти. Вещей, в которых были и одеяла, и пледы, и мягкие игрушки, и какие-то другие непонятные херни, которые Антон не особо разглядывал, и даже сломанный торшер из разноцветных писек и какие-то тетради. Короче, чё только не было и все это лежало волнами в прихожей. – Блять, Антон, ты что наделал?! Артём, ни за что не поворачивайся, смотри на лягушек, там просто мышка пробежала, да, смотри на лягушек!!! Марк бросился к Антону, пока тот решил махнуть на все рукой и взять свои тюбики-гели-шампуни из ванной, а заодно и мятые вещи. – Во-первых, это ты виноват. Во-вторых, ты не мог нормально все сложить? Откуда такая гора? Раньше, когда ты так делал, ничего не взлетало. В-третьих, сука, мать твою, ты нахера мои вещи трогал? Оставить нельзя было? – А кого, блять, я просил подождать пару минут?! А кто это не читал мои сообщения?! А кто вообще… а? А? А?! Марк истерично кричал и заталкивал всё обратно. Да, он был раздолбаем, но при других он всегда кровь из носу старался выглядеть аккуратным. Очень хотелось обернуться на грохот, но Тёма замер, как велел хозяин квартиры, и вперил взгляд в лягушек, прислушиваясь к ругани. Его разбирал смех, но от комментариев он воздержался, только поспешил заверить Марка: – Хорошо-хорошо! Я не поворачиваюсь! Как скажете, сэр!!! Он даже не понял, когда поднял ладони к верху, словно пойманный на месте преступления. Было что-то чертовски милое в этой дружеской перепалке, которая подняла ему настроение ещё выше. – Ребят, какие вы нервные – это всё недотрах, – со знанием дела выдал девятнадцатилетний девственник в лице Тёмы и тихо кашлянул, сдерживая смех. Антон подошел к Артёму, тоже склонился над лягушками: – Можешь взять вот эту и эту, – указал он на одну ярко-желтую и вторую внешне похожую на обычную болотную жабку, – Они типа мои, но Марк сказал, что отдельно им стоять будет грустно и пихнул сюда. Тут подошел и сам Марк, слегка запыхавшийся: – А еще можешь взять вот эту, с пятнышками, лично от меня! Антон довольно быстро сложил оставшееся – хватило одного среднего размера чемодана и пары пакетов. Когда, наконец, апокалипсис в квартире был ликвидирован, а к Тёме вернулась свобода действий, он вытянул из кармана телефон и, не глядя на парней, спросил: – Тош, я вызову такси? – уже заходя в приложение и включая геолокацию, – В час пик с чемоданами нас задавят, а я сегодня щедрый и добрый. Согласившись с вызовом такси, хотел взять что-нибудь перекусить в холодильнике или сделать всем чая, но был остановлен громким протяжным писком. Марк настолько умилился, что закрыл рот руками. – Тош! Он назвал тебя Тошей, а ты ему ничего не сказал!? Вот это и наз... Эй!!– а договорить не успел, ведь сразу, как только подошел чуть ближе к Антону, получил щелбан в лоб. – Мы пошли. Не скучай, звони, если что, и заглядывай в гости. И бросай уже свою ебучую работу. Пока. Целую, обнимаю и все такое, еще свидимся. Парни вышли за дверь, а Марк, выбежав за ними босиком на лестничную площадку проорал вслед: – Пока, Антон! Пока, Артём! Еще свидимся! Я попробую испечь торт Антону на новоселье и даже если он будет одним большим углем, то вам придется его сожрать! И еще долго кричал что-то поучительное вслед, по типу «ложитесь вовремя, пальцы в розетки не суйте, в унитаз пачки женских тампонов не смывайте». – Ты ему понравился, – уверенно заявил Антон. – Он мне тоже понравился, – довольно кивнул Тёма, спеша за Антоном, – Маленький весёлый ураганчик, – усмехнулся парень и вытолкал новоявленного друга на переднее сидение, заняв место на заднем, вместе с сумками с вещами. Да, Тёма не предупредил, что помимо паучков он ещё спереди в машине кататься боится, посчитав это совсем уж чем-то детским. Причина в доверии к водителю – будь за рулем кто-то близкий и надежный, Тёма бы с удовольствием поехал спереди. На всякий случай, он проверил правильно ли вбил конечный адрес в приложении, и, убедившись, спокойно выдохнул, растеряв часть своей хваленной энергичности. – Кажется, у меня садится батарейка, – хмыкнул он тихо, смотря в окно, – Минусы быстрых углеводов? Он всю дорогу сдерживал желание привалиться лбом к сидению, стоящему впереди, и немного подремать. Из-за пробок на дорогу ушло чуть больше, чем рассчитывал навигатор. Благополучно доехав, парни выгрузили вещи. Выйдя, Антон заметил, что Тёма слегка клюет носом, поэтому решил на улице не задерживаться и покурить потом, а пока заинтересованно слушал экскурсионную лекцию. – У нас довольно тихий район, – спокойно вещал Тёма, проходя в подъезд и неся часть вещей, которую он мужественно отвоевал у Антона в качестве жеста гостеприимства, – У нас есть консьерж, но я его еще ни разу не видел, если честно, но мы стабильно сдаем на его незаменимые услуги... Седьмой этаж, – кивнул он на панель с кнопками в лифте, так как сам был прижат к стене. Добравшись, наконец, до квартиры, Тёма вручил Антону пакет и, отперев ключами дверь, пропустил вперёд. – Я извиняюсь за бардак, ни черта не успел... Просторная и относительно чистая квартира встретила тишиной и едва слышным всплеском воды в одной из комнат. Нащупав на стене выключатель, Тёма включил свет в прихожей. Холодный серый оттенок ламината под дерево и светло-серых стен могли бы показаться неуютными, но черная вешалка с полками пестрила разнообразием ветровок и курток, разноцветных кед, смягчая фон. Особо глазастые могли бы заприметить в неожиданных местах небольшие знаки непонятного назначения. – Прямо – кухня, слева – коридор, – он прошел к арке, переходящей в довольно длинный пролет, – Там в конце туалет и ванна, справа: первая комната моя, вторая твоя... И не обращай внимания на коробки, я потом их в кладовую запихну, – заверил он, отодвигая стопку плоских коробок ногой к стене, к слову, тоже со странными знаками. Он прошел первую комнату, за раскрытой дверью которой было видно разворошенную постель – этой огромной кровати можно было бы позавидовать, но во второй комнате была такая же. Письменный стол средней захламленности и шкаф. – Прошу, – Тема распахнул вторую дверь и отступил, – Пойду чайник поставлю. – Ого, и правда очень просторно. Я не думал, что будет именно настолько, – Антон заинтересованно осматривался, слегка скованно, ведь новое место жительства ещё не ощущалось, как дом, но он сможет быстро привыкнуть. Пройдя вглубь комнаты осмотрелся, бросил сумки у стены, решив, что разберет всё завтра, однако вытащил свежую одежду сразу же – в отличие от уже привычного, полностью однотонного стиля – красную футболку и черные джинсы. А заодно и вытянул домашнее, в которое сразу же и переоделся. Решив изменить сигаретам, достал электронку и, плюхнувшись на кровать, куря, задумчиво рассматривал потолок. На пути в кухню Тёма все же заглянул в свою комнату и, взявшись за одеяло, встряхнул, неровно накинув на кровать. " И так сойдет" – подумал Тёма и вышел из комнаты. На кухне было темно и даже холодильник притих, только жалюзи на окнах, движимые сквозняком из приоткрытого окна, тихо стукались друг о друга. Шлепнув рукой по выключателю, он включил свет и огляделся – не такой уж и большой бардак. Сначала полный чайник был включен, затем куртка, валяющаяся на мягком уголке, отправилась в прихожую на вешалку. Стол протер, а с ним и столешницы тумб. Добравшись до раковины, забитой посудой наполовину, шустро, но нехотя ее перемыл. Двигаться его заставлял только дух гостеприимства, когда-то живший в этой квартире на постоянной основе. Смыв наконец и пену с бортиков, помыл руки и выключил воду. Как раз щёлкнула кнопка чайника и Тёма, наскоро вытерев руки полотенцем, достал две кружки. Немного подумав, заглянул в морозилку и... "бинго!" – обрадовавшись, он достал контейнер с магазинными блинами с вишней. Блины отправились на тарелку и в микроволновку. – Антон, чай или кофе?! – Кофе, – отозвался Антон, неожиданно возникнув в дверном проёме, – Тебе надо помочь с чем-то? – спросил он, но Тёма покачал головой. Тон прошел в глубь комнаты, думал сначала сесть за стол, но решил посмотреть на вид из окна. – У тебя реально очень круто. Все еще удивляюсь, как мне могло так повезти! А ты вроде сонным выглядел, может приляжешь? Или присядешь, не надо переусердствовать с угождением, всё-таки вместе теперь живем! Спасибо огромное за квартиру ещё раз. Тон открыл ящик предположительно с посудой и тупо уставился на кружки: – А… Покажи ещё, где что лежит. – Мне тоже повезло с квартирой, – хмыкнул Тёма, послушно опустившись на мягкий угол с краю, – Точнее с наследством. Поставив локти на стол и опустив на руки голову, он принялся инструктировать Антона: – Как видишь, тут кружечки и тарелочки, в шкафу над раковиной – крупы, приправы, чаи, кофеёчки, всё то, что никогда не заканчивается, как бы я не старался, – издав смешок, он переключил взгляд на нижние шкафы, – Внизу кастрюли, сковородки, миски, БаНкИ с ГрИбОчКаМи... И другая веселая консервация, под раковиной – канонная мусорка и алтарь чистоты – моющие. Ну и сердце этой квартиры, маяк всех блуждающих в ночи и по совместительству кормилец – холодильник. Чайник весело подмигивает тебе светящейся кнопкой, а друг - микроволновка улыбается желтым стеклом... – именно в этот момент микроволновка издала громкий "БЗДЫНЬК" и погасла, – Индукционная плита молчит, она у нас самая скромная. Антон взял первую попавшуюся кружку, сыпанул в нее кофе и сахара и залил кипятком. Подумал, раз из круп никогда ничего не кончается, то надо срочно купить новых, а то эти с большой вероятностью уже просрочены. И грибочки осмотреть на пригодность к употреблению – а то привет, ботулизм. – Ничего, и она запоет, настанет и ее час. Ты как сам вообще, чай, кофе? – Чай, – отозвался хозяин квартиры. Антон достал блинчики и поставил рядом с Артёмом, достал кружку, приготовил чай сударю с севшей в жопе батарейкой, и расслабленно сел рядом, попивая свой кофе, поедая блинчики, так же расслабленно переговариваясь с Артёмом и смотря на вечернее небо в окно. – Такой странный день, – неожиданно проговорил спокойно Тёма, – Спокойный и даже... веселый? Хороший день.