Цветные грани

      Иногда Геральт втайне жалеет, что не обладает даром слагать баллады или попросту красиво выражаться. Ведь все его уверения, что ведьмаки не способны испытывать эмоции, - полнейшая чушь, и порой так отчаянно хочется сказать дорогим сердцу людям, что он чувствует.       Как-то на привале Лютик спрашивает его про ведьмачье восприятие. Не дождавшись вразумительного ответа, Лютик рассеянно улыбается и не настаивает, начиная что-то наигрывать на струнах обожаемой лютни. А Геральт задумывается, анализируя, каким он видит своих близких или обычных чужаков. Каким он видит самого Лютика.       Лютик словно состоит из разных граней. Каждая окрашена в свой неповторимый цвет.       Неиссякаемое любопытство, оптимизм и жажда приключений похожи на летнюю листву. Несмотря на все трудности и опасности, Лютик не теряет веры в то, что из любой проблемы можно найти выход, а за тёмной ночью всегда ожидает новый рассвет. Иногда лишь эта сила духа и искренние слова поддержки, сказанные негромким мелодичным голосом, заставляют Геральта продолжать бороться. Потому что он точно знает - есть тот, кто верит в него. Безусловно и неизменно.       Лютик любит флиртовать и красоваться. В такие мгновения он пёстрый, словно павлин, будто переливается разными оттенками. Геральт сердито молчит, наблюдая, как неугомонный бард кружит по залу трактира, подмигивая хорошеньким девицам, пританцовывает, глядит так призывно и откровенно. Желание нравиться, потребность быть в центре внимания - неотъемлемые принадлежности личности Лютика. Геральт не желает, чтобы что-то изменилось, пусть даже частенько это так раздражает.       Забота Лютика напоминает горный ручей, искрящийся на солнце. Такой же тёплый и ненавязчивый. Лютик, трепетно относящийся к дорогим тряпкам и модным кружевным рубашкам, молча разрывает тонкие ткани, чтобы смастерить перевязь, когда Геральт ранен. Лютик разбирается в ведьмачьих эликсирах не хуже травниц и знахарок, безошибочно зная, как оказать первую помощь. А ещё он, всё так же не переставая болтать ни на миг, терпеливо отмывает от крови и слизи спутанные волосы Геральта, бережно расчёсывает их, негромко напевая. Инстинкты Геральта, обычно настроенные на любую опасность, молчат. Геральт безоговорочно доверяет.       Забота Лютика многогранна. По отношению к Геральту она привычная, успокаивающая, дарующая ощущение дома, которого ведьмакам не суждено иметь. О Цири Лютик заботится по-другому - учит петь и не забывать придворный этикет, успокаивает после кошмаров, заплетает красивые косы и дарит нарядные безделушки. И Цири, легко сражающаяся двуручным мечом, как настоящая ведьмачка, рядом с Лютиком перестаёт быть воином и Избранной, а снова становится смешливой девчонкой, которую бард кружит по зале Каэр-Морхена в вальсе.       Даже другие ведьмаки ощущают эту заботу. Лютик может потратить кучу монет, чтобы привести Весемиру или Ламберту редкий эликсир из Редании, о котором те упоминали во время прошлой зимовки. В Каэр-Морхене Лютик исполняет похабные песенки, язвит и препирается, но всегда даёт ведьмакам почувствовать, что не считает их мутантами и изгоями. Даже с Йен Лютик постепенно умудряется стать неплохими друзьями.       Предназначение подарило им семью, в которой они все так нуждались. Ведь семья бывает не только по крови, а некоторые узы прочнее и важнее родственных.       Тем острее Геральт ощущает гнев и обиду за Лютика. Как-то раз они гостят в Леттенхофе, празднуют свадьбу одного из братьев Лютика. Геральт едва сдерживается, слушая презрительные насмешки, которыми одаривают "непутёвого Юлиана, потратившего жизнь на странствия с ведьмаком". Геральт в бешенстве, но Лютик лишь мягко улыбается и отшучивается.       Позже в саду Геральт слушает тихий рассказ Лютика. О неуверенности и непонимании, о том, что странный мальчик, предпочитавший песни и танцы урокам верховой езды и фехтованию, с юных лет вызывал неодобрение отца и насмешки братьев. Вкупе с эльфийской кровью, унаследованной от матери, Юлиан не был желанным и нужным, привыкая к одиночеству с детства и находя утешение в собственном внутреннем мире. Застарелая боль похожа на вязкий серо-белый туман. Туман, который рассеивается, стоит Геральту сжать ладонь Лютика в безмолвной поддержке.       Геральт удивляется, как Лютик смог остаться настолько искренним и добрым, словно освещая жестокий и злобный мир своими песнями и своим задорным огнём. Отогревая большим сердцем таких же одиночек и изгоев, как он.       Преданность и любовь нельзя не почувствовать и не заметить. Они цвета дикого мёда и предрассветного неба.       С Лютиком Геральт знает, что нет необходимости в словах. Лютик понимает его и без них. И плевать, что баллады он слагать совсем не умеет.