Немецкие корни

Офис в день голосования был похож на психиатрическую больницу. Все вокруг бегали, толкались, что-то делали и очень-очень громко разговаривали. Одним словом волновались. Столько денег было вложено в эти выборы, столько сил и нервов было потрачено, что проигрыш не рассматривался ни в какой вариации. Саша бы сам себя не простил, если бы проиграл и точно бы не один человек бы пострадал. Белов присел у телевизора, наблюдая, как растёт колонка Каверина.  Он сжал кулачки, думая лишь о том, как бы эта сука в этот раз не смогла вырваться. Раз и навсегда нужно было уничтожить его, указать ему на заслуженное место где-то на дне, где-то очень глубоко под ними. Дать понять кто теперь власть, кому нужно подчиняться. Но все эти мечты гасли, когда диктор оглашал цифры, которые были отнюдь не в пользу Белова. Брови его нахмурено смотрели в одну точку, ожидая чуда, словно вот-вот мужик по ту сторону экрана, громко выругается прямо в эфире и скажет, что перепутал места и на самом деле Белов сейчас на вершине. Но вместо того, Саша услышал: « Картина голосования практически без изменения, по всем показателям Каверин, уверенно набирает голоса». Пчёлкин отвлёкся от разговора с блондинкой, которую видел от силы раза два и устремил свой взгляд, в телевизор, отпивая глоток из бутылки коньяка.  Меньше всего сейчас его волновало голосование, хотя должно было.  Голова была забита только последней серьёзной ссорой с женой, после которой он уехал в свою квартиру и живёт там уже три дня. Никто не шёл на контакт, потому что каждый считал себя правым, а потому даже сейчас они порознь. Он в офисе ждёт результатов голосования, а где она, ему было неизвестно. Мысли о том, что она могла быть с Максом, которого тоже не было по близости или с этим тюфяком Вяземским, а может и вообще с кем-то Пчёлкину незнакомым, сводили его с ума. В детстве он никогда не делился своими игрушками, прошли годы, но ничего не изменилось, он по прежнему своё держал при себе. Сзади Вити Космос выкинул в сторону свои часы, что привлекло его внимание. Он окинул кабинет взглядом и понял чего друг такой взвинченный. Лены тоже не было. С души будто свалился камень. Раз ни Сони, ни Лены нет, значит, они вместе и поводов для ревности нет. –Вопреки прогнозам окончательный подсчёт выявил, что Белов все же получил большинство голосов избирателей.–Саша, который уже потерял всякую надежду, повернул голову к экрану и глаза его зажглись.– Таким образом, депутатом государственной думы стал Александр Николаевич Белов. Саша с искренней улыбкой на лице встал со стула и тут же на него налетели друзья с громкими криками. Белов был по-настоящему счастлив, он наконец-то добился всего, чего хотел. Парни, как маленькие дети, схватили новоявленного депутата и стали подкидывать, радуясь его победе. –Всё я за женой.– Опустившись на пол, бросил Саша, обнимая друзей.– Через час буду. Буквально через пятнадцать минут был накрыт шикарный стол, и началось самое настоящее празднование. Кто-то пил и веселился, кто-то просто веселился, а Витя просто пил и смотрел на часы. Его женщины по-прежнему не было, и он стал серьезно волноваться, но звонить не хотел, был уверен, что она только этого и добивается. –Пчёла, где Сонька?–Космос подошёл к мужчине, крутя в руках свой телефон.– Ленка наверняка с ней, но не та не та трубку не берёт. –Чё ты меня спрашиваешь? Я откуда знаю? – Огрызнулся Витя и допил последний глоток напитка из бутылки, откидывая её куда-то назад. –Наверное, потому что она твоя жена! – Ответил Холмогоров и получил злой взгляд друга, который при возможности мог сжечь заживо. Кос громко цокнул и отвел взгляд в проход, где приметил Лену и Соню. Он быстрым шагом направился к ним, расталкивая знакомых и незнакомцев со своего пути. Курова отвлеклась от разговора с Пчёлкиной и увидела летящего к ним парня. Её лицо побелело, а глаза округлились ни то от волнения, ни то от страха. Рука сжала ладонь подруги, и Софья поняла всё без слов. – Привет, Кос. – Холмогоров приветливо кивнул и взял Лену за руку.– Ну, я пойду, не буду вам мешать. Софья пошла спиной назад и развернувшись столкнулась с мужем, лицо которого излучало только гнев, а изо рта вот вот полился бы яд. –Поговорим? –Мы бы обязательно поговорили, если бы ты ночевал дома. – Хитро поглядывала на мужа Пчёлкина снизу вверх. –Как я могу жить под одной крышей с человеком, который мне не доверяет? –Ты сам растоптал моё доверие, когда пришёл домой ночью пьяным и со смазанной помадой на шее. – Соня ожидала, что Витя хотя бы извинится за этот инцидент, но он продолжил огрызаться. –Ты прекрасно знаешь, что это недоразумение. Я тебе не изменял и это случайность. –Так и живи с этим недоразумением и с этой случайностью, мне мозги пудрить не нужно, ясно? – Вите позвонили и он, достав телефон, долго думал взять или не брать трубку, но в конечном итоге всё же принял звонок. – Да, иди, поговори, этот человек тебе наверняка дороже, чем я! Передавай своим шлюхам, привет! Пчёлкина гордо вскинув голову, развернулась и вышла из кабинета под тяжелым взглядом голубых глаз. У неё не было никакого желания находиться рядом с мужем. Её разрывало на части, ей очень хотелось верить в то, что Витя ей не изменял, но в то же время это было очень трудно, ведь его ночные загулы говорили об обратном.  После того как Пчёлкин пришёл с помадой на шее, Софья стала вспоминать все подозрительные моменты касающиеся её мужа и теперь казалось, что он изменял ей всегда с самого начала их отношений. С одной стороны так хотелось развернуться и попросить прощения у Вити за ложные обвинения, но с другой, они могли быть не ложными, а потому это он должен извиняться перед ней. Так и не справившись с собственными разногласиями, Соня просто уехала домой, не желая оставаться на праздновании. –Лена, я так волновался, думал, куда ты пропала.– Всё также стоя в проходе и держа девушку за руку говорил Космос. Ему нравилось вот так просто находиться рядом с Куровой, целовать её, разговаривать с ней на разные, порой самые абсурдные темы. Он просто хотел быть с ней, большего и ненужно. В кабинете играла музыка, и Космос не теряя ни минуты, нежно  притянул Лену к себе, кладя руку ей на талию, она же положила свою ладонь  ему на плечо. Вот так вот покачиваясь, словно лодка в море, он смотрел ей в глаза и понимал, насколько же она прекрасна, самая лучшая на свете. Как солнечный луч в самое темное время. Сколько бы не было бед в жизни Холмогорова, она всегда была рядом, давала надежду на светлое будущее, и он был уверен, что оно началось. Он был уверен, что этот день начало лучшей жизни.– Лен ты меня прости за то, что кричал на тебя, ревновал или обижал, ну я был под коксом. А теперь я чистый, я бросил. –Молодец. – Сколько раз Лена слышала эти слова, но всегда верила, ведь знала, что Космос сильный и сможет побороть эту зависимость. Придёт то время когда он решит, что для него дороже. И время пришло. – Я женюсь на тебе. – Слова словно сладкий сироп растеклись по сердцу. Женится. Как долго она мечтала об этом, как долго ждала, когда же Космос созреет и наконец, то это случилось. Лена была уверенна, что этот день лучший в её жизни, столько радостных событий и всего за несколько часов.– Ты не веришь мне? Я на колени встану, хочешь? –Космос, не нужно. Я на самом деле тоже хотела тебе сказать… –Кос, пошли, там встречать людей надо.– Бессовестно перебил девушку неожиданно явившийся из неоткуда  Витя. –Пчёл, я женюсь.– С гордостью и восхищением признался Холмогоров, и Пчёлкин мельком взглянув на Курову, практически за руку стал уводить друга из помещения. Лена смотрела в спину удаляющемуся Космосу и нервно кусала губы. Сейчас или никогда. –Космос! – Крикнула Лена и парень обернулся, пока Витя искал добротную бутылку с алкоголем. – Космос, я беременна! Холмогоров застыл на месте, продолжая вглядываться в лицо, девушке ища какой-то подвох или намёк на шутку, но его не было. По щекам Лены катились слёзы, ей так хотелось положительной реакции на эту прекрасную новость от парня, но он стоял не двигаясь. Когда осознание накрыло мужчину, он счастливо улыбнулся и стал кричать, радостно махая руками, пока Пчёла выводил его из помещения. Это была самая лучшая реакция, именно о ней Лена мечтала и её ждала. Выйдя из теплого офиса, мужчин встретил холодный ветер, пробиравший до самых костей. Куча народу шли на встречу с распростёртыми объятиями с цветами и подарками,  складывалось ощущение, что у кого-то сегодня день рождение. —Согреешься? – Предложил бутылку с коньяком Пчёла, от которой Космос культурно отказался.— Слушай вот, вот оно счастье то, понял. – Указывая на разноцветные огни, сказал Витя, но имел он совершенно другой, что Космос, разумеется, понял. —И не говори. У меня ребенок Пчёл будет. – Радовался Космос, а Витя старательно делал вид, что очень рад за него. Хотя он был действительно рад, но на душе всё равно кошки скребли. —А вон Саня, по-моему, едет. – Красный крузак ехал навстречу, ослепляя фарами мужчин, что они неприятно поморщились. Витя пригляделся, увидев за рулём Макса и пустое пассажирское сидение.— Подожди, что-то я не пойму, а чего это он один. —Щас узнаем.— Макс вышел из машины и зашагал в сторону Космоса уверенным шагом. —Ты чё один, где командир? —Да он с Ольгой остался. – И этого было достаточно, чтобы Витя всё понял и продолжил заливать свои проблемы алкоголем. —Макс, ты что обалдел, что-ли я не….—Космос скукожился от боли в животе, в который буквально секунду назад воткнули и высунули нож. Витя, только убрав бутылку от собственных губ, получил с ноги удар по бедрам, не удержавшись на ногах падая на колени и с громким звоном роняя бутылку. Пчёлкин пытался вырваться, но Карельский схватил его за подбородок и резко полоснул ножом по шее, после бросая нож куда-то в снег и убегая обратно в машину. Кровь хлынула, и Витя попытался закрыть её рукой, попытался последними силами доползти на коленях до офиса, но это был конец, он уже ничего не мог. В голове был рой мыслей и воспоминаний, от самого первого похода в детский сад до сегодняшнего дня. Он резко вспомнил все, о чём раньше мог только догадываться. Мальчишку, что путался под ногами в яслях и не давал проходу ЕГО девчонке. Войнушки во дворе с Филом, Белым и Косом. Первую влюблённость и первый секс. Первый опыт фарцовки и первое повышение. Тот день на даче Царёвых и то, как он Сашу нёс на руках. Клятву на Воробьёвых горах и те полтора года на Урале. Визит к Лапшину и первое крупное предприятие, с которого началась сладкая, но опасная жизнь. Он вспомнил всё до мельчайших событий, конечно в мыслях всплыла и она. Его несносная девчонка, дарящая ему любовь и настоящее счастье, которое как оказалось и вправду за деньги не купишь. Лето 88-го, было лучшим в его жизни, и сколько он не пытался забыть, у него не получилось. А всё благодаря или же из-за неё. Его рыбка, его Софушка, цветочек, который так долго растили и оберегали, что не заметили, как он вырвался из теплицы. Не было ни одной женщины, которая могла с ней сравниться по красоте, силе и стойкости, для него она всегда была идеальной. Даже когда злилась, когда обижалась и ревновала, она была идеальной. Как же Витя хотел построить с ней крепкую семью, завести детей, кошку, собаку, да хоть мышь, не важно, главное с ней. И сейчас умирая, как бы он хотел  взглянуть ей в глаза, прошептать всего три слова «Я тебя люблю». Но перед собой он видит только небо и даже оно сегодня выглядит особо мерзко. Он боится умирать, он хочет жить. Его организм пытается бороться, именно поэтому он умирает так долго, от того и более мучительно. Его мозг уже просто не справляется от потока мыслей. И вот на последнем вздохе, Пчёлкин мысленно шепчет. Мамочка прощай, я умираю…

***

Пчёлкина, как тень бродила по квартире, под глазами залегли мешки, которые она умело, замазала тональным кремом, а широкая улыбка теперь не сияет, как раньше, ведь она больше не улыбается. Не для кого. Три дня она уже ходит в белом платье и ждёт Витю, надеется, что он придёт, но его всё не было. Нет, она не плакала. Зачем? Он же вернётся. Она знала, что вернётся. В дверь позвонили, и девушка побежала открывать дверь. Это точно Витя. Кто к ней ещё мог прийти. Но открыв дверь, на пороге стоял не Пчёлкин, определенно точно не он. Это был Шмидт. Весь в чёрном, с угрюмым видом и побледневшей кожей. —Соня, ты как? – Мужчина смотрел на неё и не мог представить, что это Нихштер. Её взгляд был схож с сумасшедшим, такой же пустой, но с дикой искрой. Того и гляди набросится и разорвёт в клочья. На губах полуулыбка, не внушающая доверия, а сама она стоит, покачиваясь, словно тронь ее, и она рухнет, как каменная статуя. —Где Витя? Он так и не появился дома. Он сейчас в офисе? – Спрашивала Соня, а у Шмидта холодок по спине пробежал. Как она могла такое спрашивать, он же лично её о смерти мужа оповестил. Было ясно одно, Софья не в себе, она точно сошла с ума, потому и говорила, как полоумная, с придыханием. —Вити больше нет. Понимаешь? – Старался деликатно ответить Шмидт. —Нет. Точно. – Девушка быстро закивала головой, так будто у неё начался какой-то приступ, а после и вовсе рассмеялась, громко и очень страшно. —Саша договорился с твоим отцом, тебя отправят в Германию. Понимаешь? – Пустой взгляд девушки, смотревший, куда-то в пол переменился и стал обыкновенным, как раньше, но всё равно весьма потерянным. Она посмотрела мужчине прямо в глаза и заговорила привычным для его слуха голосом. —Да, я поняла. Подожди меня внизу, я соберу вещи. Шмидт ушёл, а девушка прикрыла дверь и на трясущихся ногах дошла до гостиной. Там она присела на коленки у журнального столика и, достав Витин блокнот с нижней полочки начала писать. «Я Софья Андреас Пчёлкина. Прошу в моей смерти никого не винить» Вот такое краткое послание с подписью внизу, но читать его больнее чем, кажется. Она вырвала лист и положила на стол, на видное место. Соня встала и подошла к шкафу, поднимаясь на носочки, доставая с самого верха маленький тюбик с черной надписью «Крысиный яд». Витя купил его за месяц до всех событий, ему казалось, что по квартире бегают крысы, но воспользоваться им по назначению не успел. Да и они поняли, что шум был от соседской ребятни, а не незваных животных. Пчёлкина села на диван и залпом осушила яд. Неприятная горечь  со странной кислотой, буквально разъедали десна и горло, а впоследствии и желудок. Софья сразу почувствовала, как умирает изнутри, как яд распространяется по телу. Ей было не больно. Ей не для кого было жить больше. У Лены будет ребенок от Космоса и поддержка в лице Юрия Ростиславовича, у Андреаса жена и ребенок, поэтому и умирать не так страшно. Всем было на кого положиться. Только её опора рухнула от ножа, когда-то близкого человека. Она любила Витю, она к нему привязалась, и сейчас было особенно больно не от смерти. Нет. А от того, что он умер раньше, чем они смогли помириться. Они не успели. Их история закончилась слишком быстро, а ведь они еще так молоды, столько всего не успели сделать. Она умерла в тоже время, что и родилась в 20:36, с любимым именем на устах. Витя. И она уже никогда не узнает, что Лена родит прекрасного сына. Что Шмидт решивший поторопить её, придёт слишком поздно и будет винить себя за это всю оставшуюся жизнь. Что Андреас от печали больше никогда не сможет вернуться в Россию. Что похоронят её рядом с Витей, чтобы хотя бы на кладбище они были навсегда вместе. И не узнает, что Росвита умрёт от остановки сердца после новости о смерти любимой внучки. Может её любви, было не достаточно, чтобы исцелить Витю, но её хватило, чтобы умереть за него.