Немецкие корни

Темная комната совершенно не располагала к посиделкам за чашечкой чая и милым разговорам. По всюду витал запах неизбежности и мерзкий смрад сырости, словно помещение не раз было затоплено, хотя в этом наверняка была доля правды, не спроста в углу, чуть правее пошарканного стола, железное ведро наполнялось каплями с потолка, создавая капающие звуки, ударяющие прямо в виски. Пчёлкина никогда не была сильно впечатлительной или брезгливой, но осматривая всё это убранство, хотелось бежать. Но это было не в её возможностях, она конечно могла сейчас встать и уйти, но тогда всё пошло бы крахом, а этого ей ой как не хотелось. Поэтому она сидела здесь, в этом гадком месте и ждала, когда мужчина средних лет в милицейской форме начнет допрашивать её, словно она в чём-то провинилась. Всё же в чём-то её грех и был, она вышла замуж за преступника. Хотя в сегодняшних реалиях это было совершенно нормально. -Интересный интерьерчик.-Обсматривая помещение язвительно отметила Софья.-Называется кабинетом, но больше похоже на пристанище сатаны. Мужчина даже не взглянул в её сторону и продолжил записывать данные в бланк, бормоча в свои густые усы. -Ремонт. -Везде, но не у вас видимо. Милиционер поднял глаза на девушку и поймал её хищный взгляд. На его памяти было много таких дам, расфуфыренных, шикарно одетых, золотом обвешанных, да парфюмом обрызганных так, что после проветривать нужно. Она была не первой и явно не последней, таких как она, он после часто видел в здании суда, когда они слёзно прощались со своими мужьями или на кладбище, отпускающих своих благоверных в последний путь. Они были все разные, однако судьба практически одна. Либо вдова, либо жена заключенного. Мужчина отложил ручку в сторону и откинулся на спинку кресла, начинался его любимый рабочий этап. - Моё имя Воронин Георгий Львович, майор милиции. Попрошу вас представиться, барышня. -Софья Андреас Пчёлкина. 23 декабря 1971 года рождения. Место рождения, город Москва.- На одном дыхании доложила девушка. -Хватило бы имени и фамилии, но смотрю вы не впервые оказываетесь в подобной ситуации. - На губах его была нескрываемая улыбка, он буквально светился от счастья, а значит либо он что-то нарыл, либо у него был какой то план.- Гражданка Пчёлкина, мне не хотелось бы тянуть резину, поэтому я спрошу прямо, где ваш муж? -Без понятия.- Без единой эмоции ответила Софья. -Так значит. Не хотим сотрудничать с милицией.- Мужчина соскочил с кресла и оперся руками о стол возвышаясь над девушкой, сидевшей напротив.-Милочка, должно быть ты знаешь, что бывает с теми, кто отказывает в помощи следствию, а уж тем более с теми кто укрывает преступников, а уж в том что ты знаешь где твой поганый мужинёк находится я не сомневаюсь. -Во первых не смейте повышать на меня голос и говорить со мной на ТЫ, человеку такой благородной профессии не пристало нарушать деловую этику, а во вторых, перестаньте обвинять меня в том чего я не совершала, вы не смеете бездоказанно вешать на меня что-то.- Пчёлкина была в ярости, еще немного и она бы вылила на голову этому неотёсанному мужлану, его дешевый кофе.-В чём конкретно вы хотите обвинить моего мужа. -Ой, а вы не вкурсе. Ну раз ВЫ пытаетесь строить дурочку до конца, я вам доложу.- Георгий обошел стол с другой стороны и присел на его край, не разрывая с Софьей зрительного контакта.-Ваш муж обвиняется в убийстве Владимира Каверина, а так же Артура Лапшина, я уже молчу о денежных махинациях, рекете и других деяниях. Что вы скажите на это? -Я ничего не могу сказать. Знаю только, то что Пчёлкин улетел со своими дружками, остальное мне не известно. -Так так, это уже интересно. Значит вам известно, что Пчёлкин покинул страну? Софья опустила глаза в стол и сильно сжала веки, так сильно чтоб на ресницах стали блестеть капли слёз. Она часто в детстве проводила подобные махинации. Медленно подняв голову, девушка с полной болью в глазах взглянула на милиционера и показательно провела пальцами с аккуратным маникюром по глазам, вытирая лёгкую влагу. -Вот только не надо слёз. Терпеть не могу эту Вашу показушность.- Георгий встал и развернулся спиной к свидетельнице, разглядывая числа в календаре, отмечая, что уже как девять дней он не переставлял бегунок. -Что вы знаете женских слезах? -с вызовом бросила Софья мужчине в спину. Тот посмотрел взад себя и тяжело вздохнул, его явно не радовало общество девушки. -До меня на этом месте сидела Лена Курова, так вот лучший друг моего мужа бросил её беременную и свалил за бугор с проституткой и вот самое обидное то, что так поступил и мой. Пчёлкина выдержала паузу, чтобы добавить в слова как можно больше реалистичности, ей нужно было, чтобы он ей поверил. Не сложно было представить, что было если бы он расколол, кого-то из них. Лену, Олю, Тамару или же её. Её позвали самую последнюю, странный ход, но это было на руку. Она помнила всё до последнего слова, всё что говорили девушки до неё, а значит в показаниях не запутается. -Нет, он сбежал не с проституткой, но факт того, что он променял семью на пацанов многое перечеркивает, не так ли? - Едва ли девушка просила у милиционера ответа или ждала совета, но мужчина сжал губы, а глаза его остановились в одной точке, что говорило только об одном, он задумался.-Белов выиграл выборы, а у остальных будто крышу от вседозволенности снесло. Власть меняет людей. -То есть вы признаёте, что они могли убить Каверина и Лапшина? -Будто поймав тонкую нить искренних слов задал вопрос милиционер. -Я бы могла сейчас повесить на мужа многое, придумать, соврать, чтоб его посадили, чтобы он отплатил за то, что бросил меня. Вот только месть не в моих интересах. -Она встала, намереваясь уйти, но мужчина одним лишь жестом руки заставил её остановится. Софья чувствовала себя собакой дрессированной, но в голове прокручивала слова «так нужно». – Вы можете повесить на них что угодно, только сроки не сходятся, они уехали ровно на два дня раньше, чем совершилось преступление. На лице мужчины было смятение, словно он пытался зацепиться хоть за что-то, но ничего не удавалось, от того он заламывал пальцы, руки за спиной держа. -Я могу идти? -Не можете. По некоторым данным, вы были бухгалтером в фирме Белова…-Он не успел договорить, как Пчёлкина прервала его. -Юристом. К чему вы клоните? -Я бы попросил не перебивать, когда я говорю. Мне нужны бумаги, те, что заполняли или подписывали Белов, Пчёлкин, Холмогоров и Филатов. Хотя подписей Пчёлкина будет за глаза достаточно. Он же соучредитель? – Глаза Георгия горели ярким пламенем, он смотрел на то, как Софья искала, что ему ответить и мысленно ликовал от того, что нашел-таки хоть, что-то, за что можно будет посадить эту шайку. Только он не учёл одного. Девушка, стоявшая перед ним, не была глупой и была подкована в некоторых вопросах. -Что-то о конфиденциальности или рабочей тайне слышали? -Она говорила так, словно камнями бросала, с вызовом в глазах и злостью в голосе. – Я не имею право разглашать и передавать информацию, а тем более важные документы в руки посторонних. Будет ордер, тогда и поговорим. А теперь прошу меня извинить, бежать пора, на аэробику опаздываю. - С издевкой скривив губы, Пчёлкина развернулась и пошла в сторону двери, но прямо перед выходом остановилась, чтобы закончить их разговор раз и на всегда. – Сунетесь хоть раз к родителям Вити или Космоса, уничтожу, что касается еще и Лены. Не нужно доставлять им ненужный стресс без доказательств. Соня громко хлопнула дверью, что слышали, наверное, пол отделения милиции точно. Девушки, ждавшие её у кабинета, соскочили и пошли за ней сметая всех на своём пути. -Ну, что там Сонь? – Поинтересовалась Лена выравниваясь с ней в одну линию. -Не здесь Лен, но обсудить нам всё это стоит. Четыре девушки вышли из отделения милиции и тепло попрощались с Тамарой, которая убегала в больницу к Валере, ей позвонили и сказали, что он смог двигать руками, а это значит, что тело начинает приходить потихоньку в норму. -Ну, что дамы, куда путь держим? Может туда? – Пчёлкина махнула в сторону небольшого ресторанчика и девушки согласно кивнули. Всем уже хотелось домой, но больше этого им хотелось узнать, что же всё-таки вынюхала Соня. Зайдя, они сели в самый дальний угол, туда, где их никто не потревожит и врятли подслушает. -Какой тот мужчина мерзкий, то и дело расспрашивал такие подробности моей жизни, какие я даже подругам не говорю никогда. Угрожал мне, сказал, что если я во всём не признаюсь, то меня вместе с мужем посадят, а Ваня в детском доме расти будет. -Делилась Оля, мотая головой будто пытаясь от этих мыслей избавится. -Я не могу сказать, что нас оставят в покое, но точно никого не посадят. – Высказала Софья и девушки переглянулись, ища точные ответы, проклиная паузу образовавшуюся. – У них нет ничего. Ни на Пчёлкина, ни на Белова, ни на кого. Поэтому они и пытались через нас, что-то узнать, думали мы так им всё и выложим. -На самом деле, еще чуть-чуть и я бы во всём призналась. -С некоторым стыдом проговорила Курова опуская глаза в колени. – Он мне такие ужасы рассказывал, до сих пор страшно. -Забудьте про него. Просто знайте, что никаких обвинений ни нам, ни нашим мужьям они выдвинуть не могут, а значит можно выдохнуть, но не расслабляться. Но не могу обещать, что они не будут следить за нами. Прошло чуть больше года с того момента, как Белов и его команда покинули Москву и с каждым днем надежд на то, что они вернутся, становилось все меньше. Ваня Белов пошел в школу и больше никто не смел звать его Ванька или Ванечка, он был уже настоящим Иваном, гордостью семьи и настоящим сыном своего отца. С шести лет он ходил на стрельбу, борьбу и в музыкальную школу, последнее это конечно небольшая прихоть Ольги, хотя на удивление всех Ване очень нравились занятия, и игра на скрипке приносила ему удовольствие. Ольга же уже давно смирилась с тем, что воспитывает сына одна и письма которые присылает ей Саша читает без какого либо энтузиазма. Вернее так она говорит своим подругам, коих не много, лишь Тома, Соня и Лена, но на самом деле, она с особым трепетом прочитывает всё что пишет ей муж, ждет каждого письма с надеждой, что все те слова любви, что синей пастой написаны на бумаге, она в скором времени услышит вживую и утонет в его объятиях. С уезда мужчин, многое изменилось, девушки которые раньше дружили по парам, стали одной общей компанией подруг по несчастью, за исключением Тамары только лишь, она единственная чей муж был рядом, но никто даже подумать не мог, чтобы завидовать ей, она многое пережила, но все это было уже позади. Валера за этот год смог преодолеть многое. Он смог встать на ноги, найти в себе силы, чтобы вернуть ту прежнюю улыбку, которую Тамара так давно не видела. Теперь Валера снова был с ней, помогал ей готовить, обнимал перед сном и гулял в хорошую погоду, конечно, взрыв сильно, сказался на Филатове, он хромает и ходит и с костылем, таща за собой одну полупарализованную ногу, во время грозы или фейерверков он вздрагивает и начинает трястись, словно боясь, что с ним произойдет снова то, что заставило столько времени пролежать в коме. У всех всё налаживалось, Лена родила чудную дочку и назвала ее Кассиопеей- созвездием Северного полушария неба , конечно она всегда мечтала назвать дочь Юлией или же Валерией, но в дань уважения матери Космоса и отца Юрия Ростиславовича, она приняла решение назвать дочку именно таким именем, связанным с космосом. После того, как Юрий Ростиславович узнал о том, что Лена беременна, а в добавок еще, что Космос уехал с друзьями неизвестно куда и неизвестно на сколько, он предложил невестке жить с ним, таким образом убив сразу двух зайцев. Ему было гораздо спокойнее, что мать его внуков находилась рядом с ним, а так же он помогал ей в трудные для нее моменты. Юрий Ростиславович видел, как девушке было тяжело и он старался всеми силами облегчить и беременность и состояние Лены от уезда жениха. Сейчас же дочке Космоса исполнилось пять месяцев и с каждым днем, она все больше походила на маму, но и отдельными чертами напоминала папу. Каждый день Лена молилась лишь о том, чтобы Космос вернулся раньше, чем их дочь начнет понимать, что у нее нет папы. Все шло своим чередом у всех, кроме Сони, у каждого был тот, на кого они могли положится, у Оли бабушка, у Томы Валера, у Лены Юрий Ростиславович, только у нее никого не было. Нет она не жаловалась и никогда не просила помощи, но когда было совсем тяжело, она взахлеб рыдала в подушку, так что ее можно было выжимать. Она хорошо общалась с родителями Вити и каждый раз врала о том, что он в командировке и пишет ей письма. ВРАЛА. Потому что за этот год он не написал ей ни единого письма. Он писал родителям, Валере, но не ей. И с каждым днем ей становилось все сложнее любить его и все легче ненавидеть… Это был сырый и грязный апрель. Снег таял, оставляя после себя грязные лужи и глиняные ямы. Город окрашивался в коричневые цвета и лишь за редким исключением можно было увидеть зеленые почки на деревьях. Светило яркое, заливистое солнце, оно радовалось чему-то и Витя тоже. В какой-то момент он подумал, что даже погода переняла его настроение, он наконец-то вернулся домой. Этот год был крайне тяжелым для него, они меняли город за городом иногда даже не понимая зачем. Слежки за ними не было и даже все обвинения были давно сняты, как выяснили по своим каналам мужчины, но они все равно не возвращались обратно в Россию, опасаясь того, что их могут там словить в любой момент. Витя вышел из такси и осмотрелся, у себя дома он уже был и никого там не обнаружил, значит его любимая жена ждала его в своей квартире, он не хотел думать о том что она могла найти себе кого-то, это было невозможно в его голове. Поднявшись на нужный этаж, Пчелкин обнаружил, чуть приоткрытую дверь и до боли знакомый мужской голос за ней, он открыл ее неторопливо, будто боясь увидеть там то, чего он видеть совершенно не хотел, но на пороге все таки стоял тот человек, которого в этой квартире мужчина точно не хотел встретить. -Карельский? Окликнул Виктор старого знакомого, что стоял к нему спиной и оживленно разговаривал с кем то по телефону. Максим на секунду оступенел, но сразу после небольшой паузы повернулся к неожиданному гостю. -Я перезвоню. – Повесил телефон мужчина.- Витя? Вы, что ли вернулись?- Задал Карельский очевидный вопрос. -Ну как видишь. А я как посмотрю ты тоже вернулся.-Окинув взглядом своего собеседника и квартиру саркастично ответил Виктор. -А может и вернул что-то или кого-то. -Вить, давай без выяснения отношений сейчас.- Максим поставил пакет, который Пчелкин даже не заметил, от чего содержимой издало характерный стеклянный дзынь.- Соня вероятнее всего скоро вернется, поэтому думаю, лучше я пойду. До встречи! Макс ушел из квартиры быстрее чем Витя успел, что либо ему ответить. Он закрыл входную дверь и стал рассматривать содержимое пакета. Нет, там было не вино с конфетами, как грешно подумал мужчина, а две бутылки молока в стекле и какие-то витамины рассматривать которые мужчина не стал. Виктор взял этот пакет, прошел в гостиную, поставил его на столик возле дивана и стал дожидаться свою жену, почему-то что-то не давало ему пройти дальше, может быть совесть, а может какие-то другие невиданные силы. Возможно, он боялся пройдя дальше, увидеть то, что разобьет его сердце и разорвет душу на куски. Он верил жене, но и знал то, что обида может творить страшные вещи. В квартире многое изменилось. Обновился ремонт, появилась новая мебель. Было уютно, но что то совсем не то. Это был совершенно другой дом. Витя еще раз оглядел зал и заметил, что повсюду были то бутылочки, то разбросанные соски. Пчелкин тут же сделал вывод, что в гостях недавно была Лена Курова, ведь еще пять месяцев назад, они с друзьями отмечали день рождение дочери Космоса. Холмогорова Кассиопея Космосовна. По мнению Вити звучало хорошо, вот только Саша как-то скептически отнесся к имени дочери друга, но ничего не сказал по этому поводу. Пчелкин вот так вот сидел на диване и думал о чем то о своем, пока не задремал. Он не помнил, сколько так вот спал посапывая, но точно помнил, что уснул под мысли о том, как наконец он встретит свою мятежную Сонечку и все наладится. Проснулся он очень резко, от шума открывающейся двери, он совсем не ожидал, что уснет вот так вот ожидая свою «хозяйку», как верный пес. Софья войдя в квартиру, сразу обратила внимание на незнакомую мужскую обувь и черное драповое пальто на вешалке в прихожей. Единственный кто мог носить такую одежду либо сейчас находился в Германии, либо черт знает где со своими дружками. Сердце бешено заколотилось, она очень надеялась, что это Максим решил резко изменить имидж, не хотелось ей встречать в своей квартире бандитов или кого-либо еще не слишком благоприятного. -Максим, ты дома?- Спросила девушка в глубь квартиры, но ее слова словно впитались в свеже оклеиные стены и никакого ответа не последовало. «Максим», фыркнул Витя про себя, значит всё-таки его мысли были не напрасны, его жена действительно вернулась к своему бывшему мужу и совсем его и не ждала. Что он чувствовал? Он и сам этого не понимал. Разочарование, боль и конечно же злость. Он был просто в ярости, хотелось просто убить и ее и его. Его в самую первую очередь. Практически на цыпочках Пчелкина шла по коридору осматриваясь и заглядывая в каждую комнату, но никого не было, оставалась только самая дальняя, зал. Было страшно, но в то же время интересно, кто же находился в этой комнате. Почему-то она даже на секунду не подумала, что домой мог вернуться ее муж, вообще не промелькнуло это в голове. Но вот она заходит в зал и видит родные глаза, в которых она не видит ни любви, ни нежности, а что то другое то, что она бы не хотела видеть сейчас в такой момент. -А ты молодец, времени зря не теряла. – Соня приподняла бровь в немом вопросе, ей была совершенно не понятна такая реакция, особенно после долгого расставания. - Не смотри так на меня будто не понимаешь. Ты снова сошлась с Максом да? Пчелкина усмехнулась, но на глазах выступили гадкие слезы. Ей было просто обидно, что Витя так думает про нее, с чего он вообще это взял. В глаза бросился пакет, из одного конкретного места, и все встало на свои места. Макс частенько помогал девушке и привозил ей то молоко в стекле, то просто что-то из молочной кухни, а так же покупал витамины и лекарства если надобились. Он был единственный, кто мог помочь, единственный кто находил для нее время. -Интересные вы мужчины люди. - Витя смотрел на Соню и наблюдал ее черты лица, она была все так же красива и как же ему хотелось ее поцеловать. Нежно трепетно, вдохнуть ее волосы и прижать ее к себе крепко крепко. Но обида и злость не отпускала его, он никогда не позволил бы наставить себе рогов. – Ты уехал, бросил меня, а сейчас пытаешься что-то мне предъявлять? Нет, я не сошлась с Максимом, но в моей жизни появился другой мужчина, который любит меня и никогда не бросит, а я люблю его, больше жизни. Удар. Удар. И еще удар. Она била его, но не кулаками, а словами. -Поэтому ты не отвечала мне на письма? Ты с самого начала нашла себе кого-то? Он говорил это уже не со злостью, а как маленький котенок, которого выкинули на улицу. Почему то он мог смириться если бы она снова сошлась с Максом, но другой мужчина, это было, что-то совершенно иное. -Письма? Я от тебя ни одного письма не получила. Ни единого. – По щекам текли предательские слезы. – Лена, Оля, все так и щебетали о том, как Космос и Саша нежно пишут им, зачитывали письма, а я только ждала, что вот, когда ни будь придет этот белый конверт и я наконец-то смогу прочесть его, узнать хотя бы как ты. Сама я не писала, а зачем? Если ты не писал мне, значит я тебе не нужна была совершенно. -Соф, но этого не может быть, я писал тебе всегда и даже тогда, когда ты мне не отвечала. Космос отправлял всегда все письма, свои, Сашины и мои. Я уже хотел плюнуть на все и написать тебе по телефону или позвонить, но решил, что тебе этого не нужно и подставляться так глупо, очень опасно. Софья села на диван и горько заплакала закрывая лицо руками, все было так непонятно, она так ждала эту встречу, но не думала что ей так будет плохо. Виктор стоял у стола и заламывал пальцы, в голове крутилось многое, он мог сейчас психануть и уйти, но вместо этого присел на корточки рядом и нежно взял ее руки в свои смотря в заплаканные глаза. -Так сложно в это верить на самом деле. Год ожиданий, год надежд и ты приходишь так просто, обвиняешь меня в чем-то. -Обвинил же все таки не так просто, не так ли?- Витя всё так же водил пальцами по её заплаканным щекам и говорил всё что думал и что хотел высказать Соне. У него на удивление не было к ней отвращения после слов о новом мужчине, только безграничная злость, что выливалась в пассивной агрессии.-Все таки у тебя появился кто-то. Как хоть зовут? Или тайна? Софья усмехнулась и смахнув с себя руки мужа отправилась в другую комнату, а Витя сел на диван дожидаясь ее. Вернулась девушка уже с какой-то книгой в руках, как показалось Виктору. Только всмотревшись, он понял, что это фотоальбом. Тот фотоальбом, который они вместе покупали перед свадьбой и в котором хранились ИХ фотографии. -Ты вложила его фотографии в наш альбом, а ты не ах…. – Пчёлкин хотел высказать все что накопилось и уже не подбирая слов, но девушка перебила его хлесткой пощечиной. -Его имя Пчёлкин Павел Викторович и я люблю его больше своей жизни. -Витя услышав эти слова встал в некий ступор, в голове у него крутилась лишь одна мысль о которой и подумать было мерзко. Она и с его отцом. Абсурд. Этого просто не могло быть. Витя замер и совсем не заметил, как на его колени поместили открытый альбом, на котором была фотография очаровательно младенца. Пчелкин вышел из своего транса и опустил взгляд на ребенка, так чертовски похожего на него в детстве. Он ничего не мог понять, потому и водил глазами, то на жену, то на ребенка. -Это…-Витя тяжело сглотнул и чуть ослабил на шее галстук.-Это что…Вернее кто? -Это мой сын, Пчелкин Павел Викторович. – МОЙ сын, ставя упор на местоимение ответила Соня, ведь он действительно был только ее, отец ведь даже не знал о его существовании. – Мой самый любимый мужчина. -Почему ты не сказала, что была беременна, тогда. Наконец-то Пчелкин все понял и его крайне огорчил тот факт, что его жена ему даже не призналась в том, что у них будет ребенок. -Я не знала, только через две или три недели мне стало известно, что я беременна. Написала тебе письмо, хотела уже отправить, но передумала. Раз ты мне не писал, то решила, что и я не буду. -А где он сейчас? -У твоих родителей. Виктор еще раз взглянул на фотографии своего сына и тепло улыбнулся. -А ведь еще вчера я не знал, что у меня есть сын и даже не думал об этом. -Мужчина повернулся к возлюбленной и обнял ее крепко крепко, как только мог.-Спасибо тебе. Я тебя так люблю. Я не знаю, как получилось так, что ты не получила не единого письма, но я клянусь, что писал тебе всегда. Прости меня! Он шептал ей это на ухо, с таким трепетом и нежностью, что в сердце девушки все же оттаяла та льдинка обиды. Он обняла его в ответ и щекой прижалась к его плечу, из глаз текли слезы, но они были уже счастливые. Семья воссоединилась. Муж был дома, рос их любимый сын и все было так, как и должно быть, так как она давно и мечтала. А письма… Оказалось, что она сама была виновата в том, что не получила ни одного. Ведь кто знал, что девушка не дождется первого письма и переедет в родительскую квартиру. Все извещения целый год лежали в почтовом ящики и ждали своего хозяина. Это выяснилось в тот момент, когда Витя и Соня забрали малыша у родителей и приехали в квартиру мужчины. Пчелкина и смеялась, и закрывала лицо от неловкости, но всё было уже позади.