Помощь для героя

— Кхм, Антон извини, что могу мешать, но есть свободная минутка? , — произнёс Олежа, уже медленно подходя к комнате, где и находился сам Антон. Он лежал, можно даже сказать, мучительно лежал, пытаясь отдохнуть 5 минут, после очередного дня, и очередного выедания нервов. — Есть. Чего хотел? , — В этом голосе, читалась очередная вялость, и невыносимая усталость, кажется, вот-вот начнётся холод. Хотя, он и так был, уже почти на протяжении года или даже двух. Так проходил, не один его день. Каждый раз, люди замечали, его натянутую прищепками улыбку, улавливали сонный голос, мешки под глазами и сухость ответа. Разговор был, словно выжатым, будто его так и заставляли говорить. И всегда, всё было по теме. Потому, что спросят. Но никогда не спросят, в чём дело и как он, а то ему и лучше. Видно, что не всё так гладко. День парня, был похож на огромный, замкнутый круг: Проснуться, кружка кофе, поглощение обезболивающего, учёба, работа к учёбе, работа. Ночь, пятичасовой сон, и кошмар начинается по новой. Он смог продлить сон до пяти, но это никак его не спасало. — Вообщем. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, состояние плохое, и ты с этим ничего поделать не сможешь, — Состояние Душнова, тоже глаз не радовало. Постоянно дрожащий до мурашек голос, уже уставшие, измозоленные руки и пальцы. Кажется, эти мозоли вот-вот лопнут, как и его нервы, которых попросту на Антона не хватает. Сердце бьётся быстрее, дыхание рваное, а шаги только ватнее и ватнее. Кажется, уже готов упасть на месте, — Но-но. Антон, пожалуйста, искренне тебя прошу, прими помощь. Сходи к специалисту. Он тебе поможет, обязательно поможет. Только пожалуйста. — Олежа, мы с тобой об этом уже говорили, и не раз. Чем он мне поможет? У меня нет суицидальных наклонностей, да и времени у меня ходить к нему, попросту нет, — Тут-же он стал отвечать на отнюдь, холодно, на «отвали», лишь-бы не трогали, лишь-бы отвяли со своими вопросами и так называемой помощью, которая ему не нужна, по его мнению. — Так, Антон, послушай меня сюда, — Сказал он, уже настроив тон на серьёзный, хоть и вновь перепил успокоительного. Он мог выпить мало или много, но нормальную дозу, никогда не примет. Не то, что ему надо, — У тебя вечный стресс и недосып. Ты завалил себя работой, по горло завалил, даже время на себя и отдых выделить не можешь. Я тут уже молчу о твоих вылазках, после которых, ты приходишь как угодно, но только не целым и здоровым. — Это пройдёт., — Это была очередная попытка убедить Олежу в обратном. Только зря надеется, ибо Душнов — это дело так не оставит. Он будет идти до конца, бороться. Пока в конце-концов, он не добьётся нужной цели. Психолог — главная цель. — Говоришь ты мне, уже которую неделю, пытаясь скрыть своё состояние от других, хотя они тоже уже видят, что всё идёт не гладко и тебе помощь нужна., — Олежа даже не пытался повысить на Антона голос, рявкнуть. Это не по его части. По его части — спокойно объяснить, вразумить. Даже если это не сработает, он принимал другие меры, но никогда не кричал на дорогого и любимого ему человека. — Да пусть хоть так год проживу, пройдёт. Просто надо ждать, что я сейчас и делаю., — Он ждёт, уже год ждёт. Но чуда не случилось. Вечная мигрень, недосып, нервы. Так ещё и организм, к тому времени стал хуже. Частая температура, под тридцать девять и сорок мать его градусов. Ещё и не сбивается. Кажется, но скоро Антон не выдержит и просто рухнет под аппарат жизнеобеспечения, и капельницы. — Ждать уже поздно, ты себя до конца запустил. Надо уже что-то делать, ибо дальнейшие факторы, меня пугают. — Прекращай уже., — Силы были на исходе, но он прошёл к этому, уже несчастному столу. Время прошло, пора вновь работать, работать и работать. — Стоять Антон Эдуардович! , — Произнёс он, уже начиная повышать голос. Надолго его не хватило. И не хватит ближайшие пару минут, — Мне уже надоело терпеть твои выходки, хватит. Каждый день, неделю, месяц, одно и тоже. Прими ты уже эту мать его помощь, и дай себе выдохнуть! — Я тебя спокойно попросил прекратить., — Тут и Антон начал грызится, скалить свои зубы. Чтобы показать, что он не слаб, и он может легко справиться. Даже с такой проблемой. — Почему-же? Тебе и так хорошо, да? Я пытаюсь делать лучше для тебя-же, переживая каждый раз. Пью это успокоительное, то меньше, то больше дозы, что-бы забыть о стрессе и волнениях! Пытаюсь сделать хоть что-то, а ты. Ты эгоист! , — Вновь оскалив свои зубы, Олежа начал повышать свой тон выше, пока в конце концов, попросту не начал кричать. Не хватило его ещё на пару лет вперёд, не хватит и сейчас. — Думаешь мне лучше? Мне на этой учебё из-за дня в день нервы съедают, дай хоть дома побыть в нормальной обстановке!.. Доучусь, тогда и отдохну., — И он молча уселся за стол, перебирая в своих руках тонну бумажек, ища нужную, которую таки и нужно подписать, или что-то выписать на неё. — Я молчу на протяжении всех наших отношений, и продолжаю молчать до этих пор. Дай мне почувствовать что я не бесполезен! Дай мне почувствовать что я тебе нужен, а не как лишний мусор, который таки и наблюдает со стороны! , — Он уже срывал голос. Руки сжимались в кулаки, видно как лицо и кончики ушей краснели, в глазах горело пламя негатива. Вот-вот начнёт бой, не кулаками, так словами. — У тебя кроме специалистов, больше нет вариантов помощи., — Холодно, грубо. Но плевал Звёздочкин на это всё, лишь-бы просто забыться в бытие, закончить эту работу, и вновь лечь на кровать, мучаться, даже просто лёжа на кровати., — И вообще, оставь меня в покое наконец. Сдохну, и того толку больше будет, чем от того, что я ещё живу. «Сдохну, и того толку больше будет, чем от того, что я ещё живу». Словно острым кинжалом, Олеже прошлись прямо в сердце. В самое больное, в самое слабое. Он всегда боялся потерять Антона, ведь тот ему всё-же, очень дорог. И одно лишнее упоминание о смерти любимого человека, и мысли сразу перемешивались в однородную смесь, пытаясь впитать в себя информацию. Но она никак не впитывалась. Уму не постижимо, что близкий человек умрёт или окажется на койке больничной палаты. Страшно, больно, тоскливо. Где-то внутри, парень мучал себя за то, что не может промолчать, сдержаться. Но эмоции только кидали дров в пламя. — Хорошо. Я уйду, покину тебя. Раз ты сам желаешь! , — Так-же демонстративно, он ушёл из поля зрения. Собирать все свои вещи, и некоторые их общие с Антоном вещи. На подготовку, так точно уйдёт от 30 до 40 минут. — Ага., — От Антона-же, абсолютно ноль внимания. Он уже ничего не слышал, и не видел. Он был занят и погружен в работу с головой. Уже писал что-то, чуть дрожащей рукой. Так и прошло время, 46 минут, как говорит циферблат часов. Олежа собрал все свои вещи, что когда-то привёз сюда. Из всех общих их вещей с Антоном, он оставил лишь фото, с рядом лежащей бумажкой, на ней было чётко написано: «Меня уже нет в твоей жизни, забудь меня». Демонстративно заказал машину до вокзала, схватил вещи, в свои давно уставшие руки, и выскочил из квартиры, хлопнув дверью. С этого момента, ад только начался. К симптомам ранее, присоединилась вина. «Молчать, лучше-бы ты тогда молчал». Был тогда, только канун весны. Сквозь месяца, он медленно готовился к сессии, последней сессии в магистратуре. Тогда рацион питания, снизился в пару раз. Ел лишь, 3 раза в неделю. И всё это сказочно, отразилось на его здоровье. Последнюю сессию, он и сдал, в этот-же день попав в больницу. «Живой мертвец», говорили врачи. Редкий случай. Новости быстро разлетелись, в университете и пол-интернета, только об этом и говорили. — Как он в больнице. Ч-что?! , — Олежа был шокирован новостями. В это время, пока Антона успели положить в клинику, он находился у сестры и матери, в Питере. Пытался забыться в бытие. — Сама в шоке. Говорят, живой мертвец. И у него признаки инсульта кажется, судя по его симптомам, которые поставили врачи, — Ответила сестра тому, поглядывая на экран телефона, на котором новости и были открыты. — Нет, нет, нет. Как я такое мог допустить.? — Олежа, ну-ну, тише. Давай ты съездишь к нему? Проведаешь, в конце концов, спросишь почему так случилось, — Девушка всеми силами пыталась подбодрить Олежу, что-б тот не впадал в состояние «амёбы», при котором, он не спит, не ест, ни на что не реагирует, и занят учёбой. — Точно, я-же могу поехать к нему. Сегодня-же. Олечка, спасибо большое, правда, я очень тебя ценю! , — Хоть какая-то улыбка, но она появилась на лице Душнова. Тот сразу-же рванул собираться, покупать билеты на ближайший поезд до Москвы. «Лишь-бы успеть.», твердил он себе под нос почти всю дорогу. А Антон, лежал в больнице. Лежал. И продолжал корить внутреннего себя, за все сделанные ошибки, даже не догадываясь о том, что произойдёт уже совсем скоро.