Такая розовая

      Она появилась перед ним в волшебном темно-маджетновом платье с разрезом почти до самого бедра. Киришима закрыл глаза на мгновение, но изящный розовый росчерк мининой ноги пылал на темном поле еще ярче. К нему прибавлялись отсветы от гулявших по залу серебряных диско-зайчиков – Аяома все-таки настоял на том, чтобы праздник освещался самым большим зеркальным шаром, который только получилось достать. Сморгнув, Киришима прикусил губу и заставил себя вернуться взглядом к любимой.       Примерно на уровне колена маджента уступала глубокому изумрудному, а подол становился полупрозрачным – Мина напоминала какую-то цветочную принцессу, появляющуюся из волшебного крокуса. До слуха юноши донесся голос Минеты:        – Сто за декоративная капуста?       Бац! Проходившая мимо Ицука опустила на шею коротышке мгновенно увеличившуюся ладонь, даже не повернув головы и не изменившись в лице.        – Кири! – Мина увидела наконец парня. – Эй!.. Братишка по рожкам!       Платье держалось у нее на одном плече, как фиолетовая римская тога. Талию подчеркивал тонкий серебряный пояс, напоминающий переплетенные лозы. Но, посмотрев ей в глаза, Киришима весь сжался и одновременно чуть выдохнул – перед ним была все та же милая, веселая, добрая Мина; не загадочная, величественная, холодная фея, а она же, любимая. С легким румянцем на нежно-розовых щеках и сверкающей, ослепительно-сахарной улыбкой и пчелиным, летним, искрящимся взглядом.        – Кири, ну ты чего обомлел? – рассмеялась девушка, спускаясь по ступеням.       Совершенно машинально парень шагнул ей навстречу, понимая, что если раньше у него еще могли быть какие-то вроде как отговорки, то теперь им всем пришел конец. «Я попал, пацаны, – вздохнул он, скользнув взглядом по уже танцевавшим со своими парами товарищам. – Я погиб, все, мне крышка!»        – Мина, – выпалил Киришима, задыхаясь. Он даже не знал, что такое возможно: сердце лупит, как сумасшедшее, ноги подгибаются, щиколотки дрожат, но на лице улыбка, а в душе восторг! – Мина, – продолжил парень, – ты... ты... да... просто...        – А-а-а! Как это мило! – Она бросилась к нему в объятия, тормоша осторожно, чтобы не помять пиджак. – Кири, а-а-а, засмущался!..       Цвет щек юноши приблизился к глубокому алому оттенку волос и бровей.        – Пригласите даму на танец? – Мина крутанулась и игриво вытянула вперед полусогнутую руку.        – А-а... да!..       Но не успел Киришима коснуться ее ладони, как девушка ускользнула в сторону, сама отчаянно розовея.        – А-ха-ха-ха-ха, Кири, ну что ж ты, не прошел проверку!.. – Она была так прекрасна, когда смеялась – а смеялась Мина всегда от души, от самого сердца: глаза сияют, счастье написано на лице от нежных бровей до точеного подбородка!       Парень отметил, что даже на бал любимая не стала причесываться – то есть, может, и причесалась, но что это меняло? Ее волосы были словно волшебный взрыв на фабрике сладкой ваты – непослушные, словно смеющиеся всегда вместе с ней, мягкие и пахнущие жвачкой.        – Ты должен был сказать, «не вижу здесь другой дамы, кроме Яойорозу-сан», а-ха-ха!.. – продолжила между тем Мина. – Ну же, Кири, мы же здесь все свои, расслабься! Красивая обертка ничего не меняет!        – Наверное, ты права, – пробормотал юноша и сделал шаг вперед. Поймал любимую за запястье, мягкое и розовое, и немедленно ощутил, как оно напрягается.        – Спорим, я тебя перетанцую? Укатаю, а-хах!       Киришима улыбнулся. «Вполне возможно», – пришла ему в голову мысль. Все-таки Мина была самой спортивной девушкой в классе. Покруче многих парней. Но, кажется, ее слова оказали нужный эффект – по крайней мере, юноша пошире расправил плечи, и глаза его засверкали от куража.        – А вот спорим! – выдохнул он.        – Ого! – Мина схватила его за руки, вся сияя. – Ну, тогда, давай на счет три!.. Раз! – И тут же потянула Киришиму за собой, закружила в танце.       Юноша поймал любимую за локоть, чувствуя, как кровь ударяет в голову. Похоже, что за право вести в этой партии придется по-дружески побороться! Но он был не против и славной ничьей.        – А-ай, извиняшки! – выпалила Мина, задевая боком Мидорию и подталкивая его, отчаянно краснеющего, в объятия так же побагровевшей Урараки.       Киришима чуть наклонил голову, взглядом спрашивая: «Ты специально?»       «А то!» – ответила ему минина улыбка, и ее дужки-брови, и щекочущие щеки пряди розовых волос.        – Обожаю тебя, – решился парень, произнеся признание одними губами.       Но она услышала, и залилась самым прекрасным, звонким, как ручей, смехом. Такая смущенная. Такая счастливая. Такая розовая.