Вересковая пустошь

Я вышла из госпиталя. Вечерело. И я побрела мимо тусклых, но разноцветных домов. На вечернюю улочку выходили двери, окна, редкие прилавки и лестницы. Некоторые вели на вторые этажи, к дверям квартир, некоторые вели на площадки на крыше. Одна из лестниц была внутри дома и её темнеющий проём был открыт. Я подошла к ней, огляделась и скользнула во внутрь. Блеклые белые стены и серая лестница. Не аккуратные деревянные перила вели вверх. Я прошла немного вперёд, мимо чьей-то квартиры, пока кусочек улицы не скрылся из виду. Из рюкзака я вытащила мантию-невидимку, накинула её на плечи, поверх рюкзака и, спрятавшись за капюшоном, вышла обратно. Сегодня вечером у меня ответственное дело. И я шла на разведку, выслеживать Данзо. Я считаю, мне повезло, ведь он нашёлся в течение часа, возле резиденции Хокаге. Он шёл быстро в сторону скалы Хокаге. Там сейчас заброшенные шахты и штольни, если так подумать, это неплохое место, чтобы организовать логово секретной организации. Тем временем, Данзо легко оторвался от земли и оказался на крыше какого-то дома. Дальше он побежал по верху. Я впала в ступор. Нет, если он так побежит, я его ни за что не догоню! Я даже по крышам бегать не умею! Но времени разводить истерику не было. Это мой единственный шанс, узнать, где находится логово Корня Анбу. Я помчалась следом, по земле. Он нёсся как бешенный, а я безуспешно старалась поспеть за ним. Вот тебе и ненужные уроки физкультуры… Наконец, мы добежали до скалы. Возле неё он спрыгнул обратно на землю. Я попятилась назад. Между нами было около двадцати шагов, но этого мало! Моё дыхание сбилось и стало слишком шумным, а сердце билось как сумашедшее. Если он меня услышит — мне конец. И убежать я уже не смогу. Он повернул голову. Неужели заметил? Шагнул в мою сторону. Нет, нет, нет! Ты меня не видишь, не подходи! Раздался хлопок и из облака Пыли появился тёмноволосый шиноби. -Ты опоздал, Орочимару. — заметил Данзо. -Вы знаете, что мои дела не любят спешки. Данзо применил какое-то джутсу и открылся вход в пещеру. Они прошли, я следом. Эти двое продолжили о чём-то разговаривать, а меня кольнула обида. Я знала, о чём говорит Орочимару. Он поехавший учёный одержимый идеей бессмертия. И его дела не любящие спешки — это опыты над людьми. Не то чтобы я хотела заниматься чем-то подобным… Я завидовала другому. Он может заниматься любимым делом. Он выбрал себе отрасль и работает в ней, не сомневаюсь, что он много добьётся. Меня же на пути к мечте останавливало множество условностей, условного мира, в условном будущем. Чтобы стать суицидологом мне необходимо знать химию и биологию, и с последней проблем нет. Она логична и предельно понятна. Но химия… Учить её было поздно, да и неудачно попавшаяся учительница убила любовь к предмету. Итоговый экзамен вершил судьбу, а я бы провалила химию. Я просто знала, что не сдам. Этой системе плевать, на то, сколько теории я перечитала о работе с психикой, плевать, что уже сейчас я владею базовыми техниками гипноза. Важна только цыфра на стобальной шкале. Догадываюсь, зачем человеку, который работает с психикой нужна химия. Только если для выписки лекарств. Но ведь я и так знаю, при каких обстоятельствах что пить. И так знаю механизм работы антидепресантов и препаратов от тревожности, причём, на своём опыте. И всё же, выходит этого мало. «И система нам не отвечает, она в танке.» — вспомнилась строчка из песни. Ладно, не жалуемся. Егэ — это не плохо, и я это знаю. И ведь сейчас, у меня есть шанс что-то изменить. -А как успехи в ваши делах, Данзо-дано? — голос Орочимару разнёсся эхом по пещере. -Пока не очень. Мне будет тяжело занять пост Хокаге. Третий планирует уходить, у него есть список преемников, некоторые из них мне не помеха, а с некоторыми лучше разобраться сейчас. -По Третьему не скажешь, что он планирует оставить власть. -Так и есть, я говорю о долгосрочной перспективе. Однако, уйдя с поста, он продолжит управлять Конохой, используя преемника, как марионетку. Это защитит его от проблем с пребывание на посту и в некотором смысле развяжет руки. -Хм, тогда вам тоже не помешает, человек, который будет занимать место у власти. И вы знаете, что я гожусь на эту должность, Данзо-дано. -Знаю. — кивнул Данзо. — и знаю, как избавиться от наших конкурентов. Данзо поднял руку в своеобразном жесте. Тут же в комнате появился шиноби в маске. -У Конохи всё ещё сложные отношения с Камнем. Здесь инструкция, я надеюсь, что вы сделаете всё в лучшем виде. — сказал Данзо, шиноби поклонился и исчез. Это инструкция по избавлению от Сакумо? Возможно. Это проблема. Но ведь я знаю, чем закончилась его история. Он убъёт себя после проваленной миссии. Неужели, были ещё попытки? Но в стандартной временной линии Сакумо смог их отразить, разве нет? Но это не стандартная временная линия. Здесь как минимум есть я. Возможно ли, что произошли и другие изменения? В любом случае, я должна понять, что это за инструкция. Я постаралась оглядеться. Шиноби редко способны на телепортацию в прямом смысле, скорее всего он просто далеко отпрыгнул. Там! В противоположном тоннеле! Я обошла Орочимару и Данзо и быстрым шагом пошла туда, где видела Анбу. Бежать сейчас нельзя. Будет слишком шумно и я быстро выдохнусь. Я поспешила за Анбу. В тёмный тоннель по стенам которого тянулись нити чакры, служившие источником света. Кое-где своды пещеры подписали массивные деревянные столбы. Было сыро и холодно, по краям прохода дул сквозняк, а вдоль стены тянулась канавка, в которую стекала лишняя влага. Анбу бежал трусцой, и я почти успевала за ним. Мысли сумбурно скакали в голове. Сейчас я буду преследовать его, а что дальше? У меня есть идеи? Что делать с планом? Я ведь не смогу его выкрасть! Драться с Анбу — совсем не вариант. Сама слежка — идея отстой! Он сильный, чихну не вовремя, и меня рамажут по стенке. Наконец он остановился. Сложил ручную печать и в стене открылся ход. Не раздумывая я пошла следом. «Не раздумывая» — фраза, которой можно описать всю мою жизнь. Мы оказались в кабинете. Там уже сидел какой-то анбу в маске ворона. -У нас задание от Данзо-самы. Собери первый отряд. — он положил бумаги на стол. — Я приведу развед группу. -Так точно. — кивнул шиноби и покинул кабинет. Следом за ним вышел и парень за которым я шла. Это всё? Они ушли? Я подбежала к документам. Что с ними делать? Я не могу их украсть. Меня вычислят в считанные секунды, но я ведь не запомню всё что там написано! О. У меня есть план. Я сняла с плечь портфель и вытащила из него телефон. Скорее! Открыла камеру, сфотографировала первый лист, с обратной стороны пусто, хорошо, фотографирую второй. Та-ак! И третий. Дыхание сбилось и руки затряслись. Фотография получилась смазанной. Нужно ещё раз. Я оглянулась на дверь. Если они зайдут сейчас мне крыжка. Портфель валяется в ногах, его и руки с телефоном видно. Лишь бы не вошли! Всё! Готово. Я спрятала телефон обратно в портфель, накинула его на плечи под мантией. Чёрт! Мантия слегка задралась и больше не скрывала щиколодки. Дверь распахнулась. Я машинально присела на корточки и над моей головой просвистел кунай. Это было близко! Анбу бросивший в меня кунай осмотрелся. -Ты чего? Здесь нет никого. Если бы кто-то был мы бы уловили чакру. -Ты прав. Просто показалось. — он подошёл к столу, тихо, но шаг был твёрдым. На стол упала катана, я молча, вздрогнула, понимая намёк. -После миссии попроси у Данзо выходной. — предложил, Анбу, обеспокоенный дёрганостью напарника. Пронесло? Я прикусила губу и рукой закрыла рот. Спиной я чувствовала холодную стену. Глаза слезились сами собой. Ой, не хорошо это! В себя, всё в себя. Да не реви ты! Ну! Хватит! Рука, которой я закрыла рот уже была в слезах. Вдох, выдох. Дыхание опаляло пальцы. Зачем я вообще сюда сунулась? Кругом полутьма, резной узор на полу впивался в левую руку. Дышим, дышим. Спокойно. Я медленно поползла к выходу. Когда Анбу отошли я выползла из кабинета и замерла у входа, вскоре подобрались остальные, они вошли в кабинет и дверь закрылась. Я осмотрелась в последний раз, отползла от двери, и только тогда встала на ноги, поправила мантию и пошла прочь. Лишь бы не заблудиться! Вновь дома я оказалась поздно вечером, когда закат почти потух, а на западе алое солнце почти пропало за горизонтом. Багряные лучи ворвались в комнату, и осветили краешек соседнего дома. Пятно красиво алело на блекло-жёлтой стене. Я хотела сфотографировать его, но огонёк пропал за пару минут и я вернулась к плите. В кастрюльке слабо бурлили макароны. Пар медленно тёк вверх, клубясь под низким потолком. В комнате ютилась полутьма, от кастрюли слабо пахло кипячёной водой и солью. В комнате было душно, но прохладный вечерний воздух медленно сочился через открытую форточку. Облокотившись на столешницу возле плиты, я перечитывала сфотографированные документы. Шрифт мелкий, но разобрать его было не сложно. В мыслях всплыл смутно знакомый, холодный и низкий голос Данзо. «…Для нейтрализации Белого клыка Конохи соберите личный состав Анбу и разведгруппу… …Атакуйте его за пределами деревни. Для прикрытия используйте форму шиноби Скрытого камня…» Я вновь перечитала текст, вырывая самое основное. Похоже у моего солнца будут неприятности. Ему стоит быть осторожней. Я негромко хмыкнула, упираясь головой в шкаф. Говорю об осторожности другим, но сама это игнорирую. Вопрос, который меня мучал — это неизвестность, была ли эта операция в истории, или она результат изменений вызванных моим появлением? Если верить эффекту бабочки, то взмах крыльев на одном материке, способствует урагану на другом. Возможно, моя кража что-то изменила? Или, в этот мир пришла не только я? И всё же, всё это пока что лишь догадки. Не стоит разводить параною раньше времени. Но терять бдительность тоже нельзя. Может надо написать Сакумо ещё одно письмо? Или можно поговорить по-человечески. Формально, мы даже уже знакомы. В любом случае, до секретной операции анбу осталось два дня. У меня есть время. Утро наступило раньше чем я думала. Просыпаться не было желания, но меня ждёт Сакумо и психоневрологическое отделение. Второе, прямо-таки причина жить. Ладно, без иронии. Вечерняя Коноха мне нравилась больше утренней. Утром уже шумели люди, уже светило яркое солнце, припекая макушку, оставляя на волосах неприятное ощущение теплоты, которое особенно чувствовалось при касании рукой. В госпитале утро началось не без сюрпризов, к счастью, в этот раз положительных. -Доброе утро, Кита. — я чуть не подпрыгнула на месте, — Чего это ты? Тебе сегодня утром принесли, просили передать, — Цунаде кивнула на корзинку, на стойке регистрации. -От кого это? — я заглянула во внутрь. Там обнаружились онигири, данго, и ещё какие-то японские вкусности, в которых я не сильна. -От мамы девочки с астмой. Помнишь их? -Помню. -Вот и славно. Проконсультируй парня из твоего отделения, а я побежала. Ты девочка не маленькая, справишься. Вопрос с едой решился сам собой. Прекрасно. И я пошла на третий этаж на великие свершения. -Из твоего отделения, — я медленно повторила фразу Цунаде. Вот как. Я заведующая отделением. Если бы я не знала, что моё отделение это три комнаты, две из которых — подсобки, — не поверила бы. -Подождите, Цунаде-сан, мне бы ключ от подсобки и кого-нибудь в помощь, чтобы разобрать то, что в отделении. — крикнула я. -Я подумаю. Подумает. Уже хорошо. Могла ведь и «Бог в помощь» сказать. В кабинете, слегка заваленном непонятно чем, я накинула на плечи халат, нашла блокнот, ручку и пошла к пациенту. Вид у него был такой же тревожный, как вчера, он по-прежнему сидел на кровати в смирительной рубашке. Головой упирался в стену. Его зрачки были чуть расширены. -Здравствуй. -Вы врач? Я не псих. Мне не нужны ни таблетки, ни врачи, ни лечение. -Да, я врач. И в то, что вы здоровы я верю. Но чтобы это подтвердить мне нужно вас послушать и сделать вывод. О том, что вы здоровы. -Вы будете меня слушать? — он чуть подался вперёд, интуитивно поднимая брови, — Вы знаете Цунаде? Она тоже врач, она говорит, что я болен. Не верьте ей, я не псих. — зашептал пациент. -Тогда рассказывайте. -Что? -Расскажите кто вы, почему здесь, как себя чувствуете. -Меня зовут Изаму Яманака. Я, — гордо начал он, но уже на втором слове перешёл на шёпот, — конструктор вселенных. Это я спроектировал солнце! Я! Эти гады узнали об этом и теперь преследуют меня. Они хотят меня убить. Вы не верите? Смотрите, — Он мотнул головой на часы. Я спросила, что должно произойти, но он шикнул, и в тишине мы просидели пять минут, пока в комнату не вошла санитарка с подносом. Ей очень подходил белый костюм с нежно-розовыми вставками, и я вспомнила, что видела её в ординаторской. Она поставила поднос на тумбочку. -Его надо покормить… — сказала она, наблюдая за нашей немой сценой. -Под мою ответственность. — вздохнула я, — я всё сделаю и принесу тарелки. -Спасибо, — улыбнулась она, но чуть тревожно добавила: — только не развязывайте его. Я молча кивнула, проводила девушку взглядом, посмотрела на Изаму, и он заговорил. -Видели? Её послали, чтобы убить меня. — он тревожно огляделся, подался ещё чуть вперёд и прошептал мне на ухо: — в еде яд. -Почему вы так считаете? -Она была в розовой одежде. Розовой, почти красной. А красный цвет — это что? Это опасность. Понимаете? Один мой друг там, — он кивнул в потолок, — следит, чтобы яд приносила только девушка в розовой одежде. Чтобы я не отравился. Понимаете? У меня ведь все доказательства на руках. Я молча кивнула и просмотрела в блокнот. Пока что просто паранояльный бред. Он не буйный, и рубашку ему можно было не надевать. И заболевание не самое тяжёлое. Я переживала, что будет шизофрения. Хотя, даже в таком состоянии Изаму жалко. Беспокойный, вымученный, искренне верящий в бред. Я вгляделась, но всё равно видела только проявление симптомов, за которыми не проглядывалась личность. Интересно, каким он был, до того, как его начала пожирать болезнь? Он перевёл на меня долгий и внимательный взгляд, почувствовав моё замешательство. Нельзя отвлекаться. -Вы говорили, что конструктор вселенной. Как вы её конструируете? -Я рисую на божественной сфере чертёж и он воплощается. У меня есть доказательства. Я нарисую сегодня вечером пятна в небе. -Звёзды? -Да, да, звёзды. -И без вас они не появятся? -Конечно, нет. Кроме меня нет конструкторов. Приходите вечером, вы сами увидите.! Я не заметила, как вошла Цунаде, она посмотрела на пациента, тот напрягся. Ища во мне поддержку, он беспокойно забегал глазами. -Что я говорила, по поводу конструкторов вселенной? — спросила она. -Я не псих! Вы видите это? — он показал круглый синяк на запястье от ремней, — Это метка конструктора! Моя метка. А диск? Линии на диске движутся, потому что показывают мою силу. Мы с Цунаде посмотрели на часы, она устало вздохнула. -Ты ни… — хотела сказать она, но я покачала головой, мол не надо. -Цунаде-сан, я прочитала карточку пациента и думаю диагноз надо пересмотреть. Дальнейший разговор состоялся уже в коридоре. -Ты хочешь потакать его болезни? — взгляд строгий, руки скрещены на груди. -Нет, не хочу. Но у него не шизофрения, а паранояльный бред. Мы не переубедим его. Из-за искажения в мозге он просто не может воспринимать объективную реальность. -Хочешь сказать, мы ничего не сделаем? -Ну… Заболевание хроническое, но можно притупить его медикаментозно и психотерапией, и тогда он снова социализируется, сможет полноценно жить. Разве что придётся поставить на учёт, и постоянно проверять его состояние, но проблем он доставить не должен. -Я подумаю. Надо будет посоветоваться с остальными. Сама понимаешь, с психиатрией у нас проблемы, вопросы такого рода решаем всем госпиталем. Но я надеюсь ты с этим разберёшься. Кстати, как и просила, вот, тебе помошничек. Я только сейчас заметила стоявшего у стены Сакумо. Откуда он взялся не понятно, но встреча меня порадовала. К нам подбежал парень в медицинском костюме, он позвал Цунаде, и они ушли. -Здаствуй, Сакумо Хатаке. -Привет. — он улыбнулся. Что неловко от такого приветствия? А мне-то как неловко. В груди затеплился воздух от сбившегося вдоха. Спокойно, без паники. -Проходи, располагайся, — я открыла дверь в «кабинет», и махнула рукой на кушетку. -Я не лечиться пришёл. — смутился он, еле заметно, улыбнувшись. Знал бы ты, я так люблю твою улыбку, солнце. -Да, я понимаю. Я имела ввиду, что можешь положить вещи если хочешь. — я приподняла уголки губ в попытке изобразить улыбку в ответ. Наверное получилось коряво. Как люди вообще улыбаются? -Спасибо, — он кивнул, — С чего начнём? -У меня пациент в палате, надо доразобраться с ним, а после можем и всякое ненужное из отделения вынести. -Отделения? -Да. Эта подсобка, палата и чулан уборщицы, в котором хранится инвентарь для уборки всего госпиталя — моё, психоневрологическое отделение. Да, я знаю, выглядит жизнеутверждающе. -Да, жизнеутвердающе… Подожди, это был сарказм? -Сарказм. — еле заметно улыбнулась я, краем глаз смотря на Сакумо. -Хах, понятно… — неловко усмехнулся он. Что, я слишком ироничная для медика? Мы остановились у палаты, — Мне идти с тобой? — он кивнул на дверь. -Можешь, если очень хочется. Пациент вроде не буйный. Беспокойный правда, но это мелочи. Если начнёт паниковать, выйдешь? -Конечно. Входя в палату, я незаметно окинула Сакумо взглядом. Он выглядел, таким живым. Просто улыбчивый юноша, с мечтами, своими целями, планами. Думать о том, что будет в ближайшем будущем было страшно. Кем он станет? Ох, конечно, я видела. Тоже начнёт тлеть живьём. Я присела на табуретку возле кровати, а Сакумо примастился к стене возле двери. Он долго смотрел на человека в смирительной рубашке. В первый раз видел пациента с бредом? Изаму оторвал голову от стены, наклонился в сторону Сакумо и зашептал: -Сакумо, ты пришёл меня забрать? Ты ведь не веришь Цунаде? Я здоров. Здоров.! Эти черти не смогут меня контролировать. Они хотят меня остановить, но если они это сделают, кто будет конструировать вселенную? — он перевёл взгляд на меня, — Доктор, кто если не я? Я! — он сорвался на отчаянный крик: — Я конструктор вселенной! -Забрать вас отсюда Сакумо пока что не сможет. Я поговорила с Цунаде, она обещала пересмотреть ваш диагноз на совете госпиталя. Может, всё-таки позавтракаете? Он оживился, но абсолютно невозмутимо ответил: -Не могу. Меня отравят. -Да, я помню. Возможно, есть способ нейтрализовать яд? — он покачал головой. Я вытащила из рюкзака глицин, оставшийся ещё из моего мира и показала больному, — ну как? -Штучки-блестючки. — медленно проговорил он, щурясь, и наклоняя голову, — Это противоядие? — в его глазах зажглись огоньки и он с надеждой посмотрел на меня. Я медленно кивнула, бросила таблетку в стакан с водой и протянула больному. Он выпил, и только тогда у меня получилось уговорить его съесть ложку каши. -А знаете Марс? Марс, Марс. Это я его сконструировал. И чёрные дыры, тоже я. -Аа, — протянула я, намекая что надо открыть рот, поднося ложку. Быстро съедая порцию он начинал говорить, пока я снова зачерпывала кашу, а потом всё повторялось. И так, с трудом, но мне удалось его покормить. Когда с формальностями было покончено, а в карточку занесено всё самое основное, я пошла относить тарелки в столовую. Сакумо попрощался с пациентом: -Изаму, ты только, не переживай. Всё образуется. — проговорил он, с трудом, подбирая слова. -Верю. Я тебе верю. А потом, вышел из палаты следом за мной. Подозрительно молчалив, он оглянулся на дверь палаты, но ничего не сказал. Шагая рядом, он медленно скользил взглядом по стенам, по деревянному, лакированому и холодному полу. Смотрел на лампочки вдоль стен, чуть дольше его взгляд задержался на моём белоснежном халате. Прикрыв потемневшие глаза, он спросил: -Он навсегда останется таким? — коротко и рвано вдохнул воздух, пропахший лекарствами, — Нет, прости. Я слышал, как ты говорила с Цунаде. — невесело дёрнул уголками губ, скорее в знак отчаинья, — Просто не верится. У нас когда-то была миссия, в одной команде, он тогда был… вполне вменяемым. — но поймав мой внимательный взгляд, добавил: — …такое может произойти с каждым? -Да, но у кого-то больше шансов. -Это наверное страшно. — он шёл рядом, убрав руки в карманы. Я посмотрела на него краем глаза, он внимательно наблюдал за мной. -Хочешь поговорить о душевнобольных? -Нет, прости. Наверно устаёшь от работы. — слишком формально шла беседа, он похоже держал дистанцию. Чем я его смущаю? -Нет, я люблю свою работу. И больницы люблю, и душевнобольные мне тоже нравятся. -Больницы? -Да, может потом расскажу, — я пожала плечами. Всё, я сказала, что хочу поговорить с ним ещё раз. Надеюсь он понял это правильно. Я ведь правда хочу, чтобы мы ещё раз встретились. Хотя, наверное, грустные истории из моего детства не то, чем можно заинтриговать. -Выглядишь уставшей. — заметил он. -Это моё естественное состояние. — я еле заметно улыбнулась, стараясь разбавить обстановку, — я не думаю, что у тебя поедет крыша в сторону бреда или психозов. Если не будешь биться головой о стены, конечно. -Это как-то связано? -Черепно-мозговые травмы и паранояльный бред? Иногда. Бред же возникает из-за проблем в восприятии действительности, а одна из возможных причин — это травмы, деформации мозга. -Ладно, тогда, постараюсь не биться головой о стены. — он улыбнулся неловко, но искренне и я не смогла сдержать тихий смешок. -Ну вот и славно. В отделение вернулись молча. Войти в подсобку уборщицы не получилось, потому что Цунаде не принесла ключи, а и без того неспокойного пациента тревожить не хотелось. Поэтому начать мы решили с кабинета. Ещё со вчерашнего дня там, среди серо-зелёно-голубых стен стопками лежали медицинские карточки всей Конохи. Я выгребла из шкафа, ящиков стола и из-под кушетки. Их удалось сложить в прихваченную из столовой картонную коробку, из-под продуктов. И совместными усилиями, мы всё же сдвинули коробку в конец коридора. -Давай помогу, — предложил он, заметив что коробка, макулатуры в которой по ощущениям не меньше, чем в Ленинской библиотеке, скользить по деревянному полу отказывалась. -Спасибо. -Пустяки. Мне кажется, прогресс есть, — ободряюще сказал Сакумо, когда в один ящик были сложены все медикаменты. -Пожалуй, — согласилась я, внимательно косясь на пачку «Золофта» в ящике. -Они похожи, на те, которые ты давала пациенту, — Он приподнял баночку с белыми таблетками с ровными краями. -Глицин? Лучше не трогай. -Он ядовитый? Если не правильно рассчитать и пить без рецепта, конечно. -Нет. Он пустышка. — я пожала плечами. — По крайней мере не так эффективен, как ожидают. -Да ну. Я не знал. — снова очаровательно улыбнулся.