По велению судьбы

Первое, что замечает альфа, войдя в кабинет — на столе подозрительно чисто, как для внезапной кончины. Отца уж он прекрасно знал, черт голову сломает от его срача и в жизни, и на столе. Но тут… Явно кто-то прибрался. Доступ есть только у этих сотрудников, да и сдохнуть старик не мог просто так. Тут явно постарались и этот кто-то сейчас стоит перед ним со склоненной головой. Может нормальный бы сын и стал разбираться, но Хосок никогда не был таким. Да похуй. Его срач — не мой. И не мне его разгребать. Перед приходом альфа проверил всех на связи и общую информацию. Может срач и не его, но и работать с предателями он, конечно, не станет. Возможно, они прелестные актеры, которые запутали отца, но уж не зря в шутку альфу прозвали “черной перчаткой”. Руки людей много чего могут сказать. И Хосок активно пользовался этим умением. Дрожь, холод, хватка… Много черт могут рассказать о человеке. Вот только с одним у него все же возникли проблемы. Он прочитал его… Но это не может быть правдой. — Долго еще будешь торчать тут? — не скрывая раздражения. Все ушли. Кроме одного, того самого, того, кто так раздражает альфу. Это та самая шлюха из клуба. У альфы, только он увидел парня, сразу нарисовался вопрос: какого хрена он делает тут? Это не бордель и не очередная забегаловка. Это огромная компания с крупными связями, и тот факт, что тут работает блядь с дыры, репутацию точно хорошую не оставит. Думает, напер эти идиотские очки и прям как супермен замаскировался? Нихуя! — Я хочу, чтобы вы объяснили мне причину увольнения, разве я не могу этого требовать? Сука. Давно не получал, раз так выебываешься? Вот только то, что его голос звучит слишком уверенно, знатно напрягает альфу. И тот факт, что его мягкая рука… Он как раз-таки совершенно не идет под роль шлюхи, и альфа бы не стал и думать о нем в таком роде, если бы лично не видел, как он там соблазнял всех подряд. И даже руки других альф, что так тянулись к нему, не отсекал… Хотя в конечном итоге они так и не притронулись к этому телу, но разве это важно? Парню мало денег компании? Нахуя он в дыре за копейки нарывается быть изнасилованным? Или у него такое хобби? — Я должен тебе что-то объяснять? — поднимает на него взгляд. Да… Парень чертовски горяч, и даже эти блядские очки не портят всю красоту. Заводит он, конечно, прекрасно. Работу свою выполняет на все сто, да только не ту, что в компании предлагают. — Тогда я должен убедить вас, почему меня нельзя увольнять. — Ну, попробуй, — Хосок откидывается на спинку мягкого кресла, продолжая сканировать омегу, что даже не сказать, что дрожит, смотря нагло в ответ. Телефон вибрирует. По правде, альфе совершенно не интересно то, чем будет его убеждать парень. Он не поверит ни единому его слову, ведь перед ним не кто иной, как лис! Что же он может сказать? Да все, что угодно, только не правду. Альфе противно от одной только мысли. Он явно молод. Но уже погубил все перспективное будущее, запятнав себя по локоть в грязи похотливый рук, что касались его… каждый вечер? Как часто он подставляется в том месте или это не единственный его пункт назначения? V Даже не удосужился сказать. Почему узнаю от других?

JH

Только хотел написать

V Не пизди.

JH

)))

Жду, чтобы ты устроил пир в мою честь

С морем алкоголя и горячими омегами

V Теперь больше на правду смахивает. Альфа довольно улыбается. Его друг, как никто другой понимает, что ему нужно. Он и был тем самым, кто всегда так умело находил тех омег для его игр за границей. И попадал ведь в точку. А тут на тебе, заделался предателем, сказав на днях: “Сам ищи”. — Ты еще тут?, — мужчина отрывается от телефона, чувствуя на себе прожигающий взгляд. А омега так и не собирается уходить, стоя, поджав губы. Но что-то поменялось… Атмосфера вокруг этого хрупенького? Подумать только: буквально вчера хотел разложить, а сейчас противно смотреть на такое хорошенькое личико. — Чего стоишь? Или… — кажется, сейчас альфа начинает все понимать. Его тяжелый взгляд медленно опускается на плотно сжатые ноги. На омеге сейчас обычные брюки не так обтягивают, как вчера, но это не мешает мужчине вспоминать его тело, каждый изгиб, взгляд и то желание, что так и не осуществил. — Жду, чтобы вы уделили мне внимание. Внимание? Бровь так и поднимается. Ему мало внимания? Злость не просто скапливается, а уже вихрем бушует. Он не привык тратить время, вчерашний синеволосый подтвердить, не получив от него ни “спасибо”, ни “прощай”. — Что ж, — откладывает он телефон. — Доволен? Омега лишь кивает. Вот же нахал! Альфа готов прям сейчас подскочить и хорошенько поставить этого омегу на колени, где ему будет намного привычней. Понимаете ли, стоит тут перед ним, переминается с ноги на ногу. Явно напряжен, но видно надеется, что спрятал это за маской. Детка, не с тем связался. Кто, как ни я, знаю толк в масках. — Да, я еще учусь, — начинает тот, смешно вздергивая подбородок. — Но это не мешает мне продуктивно работать. Вы сами сказали, что ознакомились с нашими досье, значит, сами прекрасно знаете, что ко мне не было претензий. Да, у меня пока график не такой стабильный, как у всех, но это не мешает мне сдавать работу вовремя! Так почему же вы хотите уволить меня? Потому что этой дерзкой шлюхе, которая подставляет зад под каждою наркошу с дыры, не место тут. Мне даже противно смотреть на тебя, зная, сколько побывали внутри тебя. Стоишь тут, невинно хлопаешь глазками и блять, я почти ведусь, но сука! Я видел тебя. Видел, как ты отдавался почти каждому там, пьяный в стельку. Видел, как на тебя смотрели и видно, что ты там не первый раз был. Блять, да просто потому, что столь прекрасный омега не может быть без альфы, если только он не тот, кому нужен не один член, а сразу много и разных. Но вместо этого альфа выдает лишь одно слово: — Закончил? — берет в руки телефон, где на глаза бросается им же написанное ранее сообщение о “последней” просьбе. Ждать, пока друг приведет ему омегу, если, конечно, согласиться? Или… Хосок снова переводит взять на омегу, что сжимает кулачки, гневно смотря в ответ. … взять ту, которая уже перед тобой, тем более, когда у тебя стоит на него от одних только воспоминаний? Нет, альфа не мог упустить такой шанс. — Знаешь, — откладывает уже ненужный гаджет, поднимаясь, обходя стол. — Все же ты можешь остаться… Возможно, — скользит взглядом, а вчерашние желание и воспоминания стягиваются все больше внизу живота. Как ни крути, а омега все еще тот красавчик, предположительно в состоянии удовлетворить все его прихоти. — Правда!? — вскрикивает тот, чуть ли не хлопнув в ладоши. Этим вгоняя альфу в легкий ступор. Глазки то точно загорелись. Такое не подделать, да этот омега… Что за ребенок? Стоп! Не ребенок — шлюха! Хосок встряхивает головой. Он всего лишь такой же, как и тот синеволосый, что отсосал ему вчера. Такой же, как и тот блондин, которого он трахнул позже в отеле. Кто знает, может он и знаком с ними, один из них. Разница в том, что этот поднялся сюда. Еще и к директору поближе. Смотрел ли альфа их досье в самом деле? Нет конечно. Одно рукопожатие многое может сказать. Блять, но не его. Его маленькие пальчики и такая нежная кожа… Отвлекла его, прям как сейчас! Ему даже показалось, что он почувствовал силу в этих ручонках, но, глядя на омежку, он, кажется, понимает, почему отец позволил какому-то студенту находится подле себя. Наверняка омега и понятия не имеет, что у них тут происходит, ведь кто рискнет доверять данные такому, как он? Он явно тут с другой целью. И снова смешок, скрытый ухмылкой. Как только альфа не догадался раньше. Что еще этот омега может делать в кругу альф и профессиональных в своей сфере парочки омег? Что он тут может делать, кроме как выполнять свою работу. Ту самую, что и в том клубе, где к нему прикасались не один раз. Тфу! Даже ему, совершенно не чистому и грешному, уже противно прикасаться. Всё, что нужно — это хорошенько разложить его и трахнуть только себе в удовольствие, не видя его лица и не касаясь там, где тысячи рук касались. — Конечно правда, — отвечает альфа с поддельной улыбкой. Нет конечно. Я просто сделаю то, что хотел вчера, и ты вылетишь отсюда, не успев и пискнуть. — Поработай хорошенько, как делал это под крылом предыдущего начальника, и я подумаю. — Конечно, я продолжу усердно работать, — радостно склоняется он, растягивая свои пухлые губки в нежной улыбке. Бля, ну что он делает? Строит из себя недотрогу? Не понимает, о чем он? Поиграть решил? Хосок с усилиями давит все ненужные мысли, ведь стоило ему кивнуть пальцами, подзывая к себе, как омега, как самый наивный и невинный ангелок, подходит ближе без всякого намека на то, что он понимает, что от него требуется. И это еще больше бесит альфу. Шлюха, что строит из себя невинность и ангела вызывает позывы рвоты, не больше! Альфа расставляет ноги пошире для удобства и кивает взглядом вниз, призывая, и только в этот момент омега так и застывает в полушаге, сметая своим неподдельным шоком всю ту радость, что украшала его личико. — Чего застыл? Не ты ли хотел работу сохранить? Как не крути и что не говори, но эти чертовски пухлые губы так и кричат, что созданы для минета. Еще и опытный, так вообще ахуенно будет. Может мозг и требует рыгнуть на него, но тело отзывается на каждое его действие. Блять, заводит меня как никто другой. Руки уже хотят насрать на приличие и хорошенько всунуть ему прям на этом столе. — Я… — Чимин нервно сглатывает ком? — Вы… Я, — начинает трясти головой из стороны в сторону, делая маленькие шажки назад. — Разве не ты этим занимаешься каждый день? Каждый вечер или может и ночь? Может, тебе нужны деньги вперед, почему засты… Сука! Сердце альфы так и кольнуло, стоило завидеть стеклянные глазки от воды, что омега сдерживает в себе. Хосок убивал и не раз. И альф, и омег, и виновных, и нет, но чтобы вот так ему стало не по себе от одних его глаз! Никогда. — Я, — начинает активней мотать головой, отступая шаг за шагом. — Я не… Я никогда… — Чимина уже нехило трясет. — Я… Вы, — он резко останавливается, его ресницы вспахивают вверх, а в глазах… испуг? — Вчера… Это же… Ваш запах… — у альфы нет рентгеновского зрения, но он прекрасно видит, как мысли вихрем летают в голове у этой омеги, не давая сказать что-то конкретное. — Да, — наклоняет голову в сторону, хрустя. Язык сам прячется за щеку, немного надувая ее. — Я видел тебя вчера. Ты прекрасно танцевал. Хорошенько тебя трахнули? Ты так быстро ушел, что я не успел предложить себя. Но судьба на моей стороне. Не успел вчера, почему бы не сейчас? Тебе же важна рабо… Хлищ! В этот момент мир остановился в этом кабинете. Замер и альфа с расширенными глазами, и парень с рукой, что только что прошлась по лицу мужчины. Омега первый разрывает пелену помутнения, со слезами отскакивает, будто это не он только что завесил альфе еще ту пощечину. Он… Мне… Блять! Убью нахуй! Только подскакивает от стола, как другой отпрыгивает, рукой стирает слезы и выпрямляется. Этот смелый жест заставляет внутреннего зверя в очередной раз вскинуть бровь. — Вы придурок и самый настоящий кобель, у которого вместо мозгов сперма в голове, и он не знает другого слова, кроме как оттрахать и шлюха! Он даже уже не видит нормальных людей. Что б вы знали ни один альфа с того клуба, да и вообще ни один альфа уже год как минимум не касался меня! Но откуда же знать вам? Вы же обладатель миллионов, раз носите такой костюм, и ваше поведение говорит лишь о том, что вы срать хотели на весь мир. Так вот знайте, миру тоже срать на таких подонков как вы! Сперма в голову давит? Так идите в бордель и возьмете себе сразу нескольких! Вы-то наверняка прекрасно знаете, где находится каждое такое заведение, но я ударю еще раз, не испугаюсь! Только попробуйте назвать меня шлюхой! Парень резко разворачивается и пулей вылетает из кабинета, оставляя альфу в полном ахуе. Лишь телефон, звонящий в сотый раз, выводит его из ступора. — Поматросил и бросил. Чего не отвечаешь, — говорит глубокий стальной голос. Он продолжает что-то говорить, но в голове слышатся лишь слова этого мальчишки. Ему не жаль. Просто… Неприятная картина. Пусть лучше улыбается и строит глазки, чем оказывается невинным ребенком, тыкнувшим альфу в грязную правду. — Тэхен… Я проебался… Впервые, жестко и по полной … Телефон летит на стол, а альфа в кресло. Блять…

***

Замечательно, нет ну правда! Что не день, то радость, блин! Чонгук откидывает телефон на стол, сам же облокачиваясь на спинку дивана, устало зачесывая волосы назад. В этот раз он подобрал работу, где его массивное тело не должно было стать проблемой, но нет. Одна галочка возле “омега” и одна фотография. И вот опять: “Простите, вы нам не подходите”. Может… есть операция на смену сущности? Ему бы точно не помешало бы, да и он бы отдал все за это. Вот только такой нет! И что же ему теперь делать? Такого “мутанта” никто не хочет принимать на работу, тем более столь юного, да и без кого-либо полного сироту… Но ему нужна работа! Почему его хен так старается, совмещает работу с учебой, а он? Он даже на паре без приключений не может посидеть! Может, взять у Чимина блокаторы и все же стать “альфой” на постоянной основе? Но тот снова начнет говорить, что это вредно и бла-бла… А не вредно сидеть у того на шее и ничего не делать? Зачем ему такое тело, если оно приносит только одни несчастья? Скрежет в замке, и дверь приоткрывают. Чонгук недоверчиво смотрит на часы. Действительно, слишком рано для Чимина, так почему… Его же не уволили? Чонгук так и подскакивает, забыв о своей проблеме. И только он выруливает к коридору, как все слова так и останавливаются комом в горле, ведь перед ним не веселый, всегда жизнерадостный Чимин, а… Плачет? Он плачет! Кто-то обидел его маленького и хрупкого хена и теперь сердце омеги больно сжимается. — Боже, Чимин-а! Тут не нужны слова. Только крепкие братские объятия. Не смотря на разницу в возрасте, Чонгук выше, и обнять это хрупкое существо совершенно не сложно, и оказавшись в его объятиях, Чимин чувствует себя будто укутанным в теплое одеялко, что ломает собой все стены и маски, выпуская эмоции наружу и вселяя необъяснимое тепло. Омега посильнее прижимается к своему другу, дрожа и уже срываясь на плач, в то время как у другого нарастает небывалая злость. Такого он еще не испытывал. Сколько гадостей ему не говорили, но это было ему. Но когда страдает его хен, он уже просто так стоять не в силах. Хотите обижать — давайте! Но он ни за что не позволит обижать его родного Чимина. Только не его! Чонгук еще сильнее обнимает омегу и, не смотря на ту мягкость, с которой он это делает, кулаки сжимаются со всей мощью. Он ненавидит когда старший расстроен, а если еще и “благодаря” кому-то, тогда готов рвать и метать. Футболка младшего уже давно промокла в районе груди, а от плача остались только всхлипы. Рука омеги в волосах Чимина действительно действует как успокоительное, особенно если проводить не только по волосам, а и создавая эффект легкого массажа. Может он и хен, но в душе еще тот ребенок. Да, есть в нем та часть характера, которая предпочитает соблазнять, подводя себя к грани опасности, но в последний момент сбегать из лап похотливых самцов, стоило тем только начать действовать. И вроде бы такого можно описать как “сучка”, но на самом деле персона Чимина слишком хрупкая, которой нужна и ласка, и забота. А одно маленькое движение по головке всегда расслабляло его и поднимало настроение, как и сейчас. — Чимин-а… — тот мило шмыгает носиком, поднимая на младшего заплаканные глазки. Омега привык выживать один в кругу студентов и извращенцев в “Блике”. Он привык видеть в глазах напротив похоть и желание, и поэтому он готов жизнь отдать, лишь бы не потерять один единственный взгляд, в котором кроме поддержки и заботы нет ничего лишнего. Этот необычный омега действительно стал тем родным человеком, благодаря которому тебе хочется жить, ты чувствуешь себя нужным, и уж точно не тем, кем его обозвал тот придурок с работы! — Хееен, будешь банановое молоко? — Чонгук знает, что Чима не откажет. Ребенок же. В ответ омега шмыгает носиком еще раз, слегка улыбаясь, и кивает, но пока не отпускает с объятий, зарываясь в такую крепкую грудь младшего, вдыхая сильный запах друга.

*

— Меня уволили, — выдыхает старший, не поднимая взгляд, разглядывая наполовину выпитое молоко в стаканчике. Ему стыдно. Безумно стыдно. Он подвел своего младшего. Он подвел их обоих. — Что? Но почему, хен? Разве ему не рассказали, какой ты классный? — Чонгук не может поверить, хоть и сам догадывался о причине такого разбитого друга. И сейчас он действительно в шоке, когда Чимин вяло улыбается, хмыкает и выдает: — Я не оправдал его ожидания. Вот мудила! Да лучше его Чимина еще поискать нужно! Младший аж ежиком подбирает, готовясь встать на защиту и защищать… — Я оказался не шлюхой, как он считал… Что? Челюсть так и отпадает, а руки сжимаются в кулак. Мудила? Да тут еще мягко сказано! Как он посмел? Как? А Чимин продолжает, не видя тот спектр эмоций на лице омежки напротив: — Он видел меня… В “Блике”... Он сказал… — всхлип, — что я ни на что не способен, кроме как… — всхлип. И вот он снова заводится в истерике. Он не может выбросить из головы слова альфы, но самое страшное — это то, что теперь омеге кажется, что он в чем-то прав. И Чонгук, кажется, замечает эти мысли, ведь он обходит стол, притягивает к себе омегу, заставляя вжаться в него посильнее. — Не слушай этого мудилу. Он не стоит и капли твоего внимания. Он ничтожество, не обращай внимание… А работа… Тебе будет не сложно найти новую… А пока… А что пока? Что ему сказать? Что все будет хорошо, но они оба безработные… — Гуки… — шепчет тот. — Прости… — Чимин-а, не говори так, слышишь! — отрицательно машет головой. — Ты не виноват. Слышишь?! — берет его личико в руки. — Посмотри на меня. Сейчас уже вечер. Жизнь кинула нам преграду, но мы ее обойдем, слышишь! Мы справимся, ведь мы вместе! Чимин лишь слегка улыбается и возвращается в предыдущее положение, утыкаясь носиком младшему в грудь. Если все боятся ауры Чонгука, то для Чимина она как успокоение. Тот, в свою очередь, просек эту фишку, и она хорошенько помогает во время периодических истерик. Да и правильно. Пусть чувствует, что он защитит его во что бы то ни стало! Мысленно омега дает себе обещание измениться и стать именно тем, кем его считает хен. Его сильным братом, который защитит его от любого!

***

— Твою ж! — кофе, что только что пытался залить в себя омега сейчас одновременно вырывается наружу и ныряет в глотку, заставляя закашляться и быстро убрать капли на подбородке. У него галлюцинации или что, черт возьми, тут происходит? — Чимин-а? Что случилось? — Чонгук тут же встревожено выскакивает из кухни. Хен успокоился пару часиков назад и все залипал в телефоне будучи полностью безэмоциональным, но этот всплеск подозрительный. — Меня… Не уволили? — Чимин поднимает на друга свои увеличенные глаза, в которых шок знаком вопроса прыгает. — А? — младший плюхается на диван рядом, заглядывая в телефон, снова и снова пробегая по сообщению. “Дорогие сотрудники компании LJC. Завтра будет небольшой корпоратив для сотрудников первых и вторых отделов. Приглашаем Вас посетить мероприятие и хорошенько развлечься, познакомится с новым коллективом.” Обычное пригласительное, но не это главное. Ведь именно последние строчки в сообщении через некоторый интервал от рассылочного текста выглядят наиболее подозрительно: “Прости, Мини, я был ошибочного мнения о тебе. Я соврал, что читал досье, но сейчас прекрасно понимаю, что такого сотрудника, как ты, мне не найти. Надеюсь, мы сможем поговорить на мероприятии.” И что это значит? Он… Просит прощения? Он не увольняет после всего, что омега ему наговорил? — Что ты решил? — тихонько спрашивает младший. Он пытается спрятать свои напряженные кулаки, но с нежностью смотрит на хена. — Не … — Не говори, что не знаешь, — выдыхает тот, отводя взгляд от лица напротив. — Ты же уже решил. Я же вижу по глазам. Как бы морально неправильно это не было, но да… Чимин не мог не прийти и не дать этому альфе шанс. Почему? Не понятно. Совершенно… Просто так он чувствует. — Я пойду с тобой. Что? Его олененок пойдет с ним? Но Чонгук настроен решительно. Чимин слишком наивный и в порыве эмоций по доброте сердечной пригреет змею на груди. И младший не может этого допустить. У него нет никого родного, но этот омега заменил ему всех. Он всю жизнь будет отплачивать ему за это. — Пусть этот мудак только попробует не так посмотреть в твою сторону. Я больше этого ему не позволю! — Гуки… — омега берет в руку другую, намного крупнее и больше. — Что? Я серьезно! — Знаю, — его нежная улыбка вызывает такую же и у второго омеги. — Ты повзрослел… И как же я люблю тебя! В ответ тот слегка краснеет и еще сильнее мило улыбается, шепча в ответ взаимное признание куда-то в шею старшего, обнимая крепко-крепко. “Я приду не один.” Ответ, кажется, приходит слишком быстро, как для занятого человека: “Хорошо”