Бремя Силы

На клинке бурела тут же запёкшаяся от жара кровь, а у ног лежал Кэйа. Мёртвый Кэйа. Предатель, тот, кто играл с ним и его чувствами так долго и признался в этом в худший из моментов. Схватка была яростная, но недолгая, и теперь тот лежал в кабинете мёртвый. А на сердце была такая сосущая пустота, такая боль, что... Дилюк проснулся. Сердце отчаянно колотилось, глаза щипало от непролитых слёз. Он повернул голову и в полумраке углядел возвышение тела на кровати рядом. Это был кошмар, просто кошмар. За окном грохотала молния, стучали ветки об окна от сильного ветра. То ли погода вызвала дурные сны, то ли дурной сон Архонта – погоду, то ли это были две никак не связанные вещи. Вот только буря внутри и не думала утихать. Сон был таким реальным, такими реальными были чувства. И Кэйа, его Кэйа... мёртвый Кэйа... Не получи Кэйа Глаз Бога, не став тем самым равным противником, что было бы тогда? Остановил бы свой меч и своё пламя Дилюк или убил бы того, кого так сильно и так долго любил? Дилюк не выдержал и перекатился на бок, к Кэйе, обвил его руками, запрещая себе сжимать объятья, будить его. Кэйа не должен оказаться невыспавшимся завтра только потому, что Дилюку тут снится всякая ересь. Но так хотелось обвить руками сильнее, почти до треска рёбер, почувствовать чужое сердцебиение, прижать его к себе со всей силы и не отпускать, ни за что не отпускать. Грудь ходила ходуном, глаза продолжало жечь, а внутри всё сворачивалось от едва сдерживаемых рыданий. Кэйа чуть слышно что-то сонно проворчал, повернулся в его руках, ткнулся носом в шею, да так и затих. Живой. Любимый. Сразу стало как-то легче дышать. Надо же, он умеет успокаивать, даже не проснувшись. Дилюк вдохнул знакомый и родной запах волос, невесомо коснулся губами скулы. Кэйа. Он не убил его тогда, и никому не позволит отнять его сейчас. Кэйа. Его Кэйа. И сон опять начал забирать в свои владения. – Огонёчек! Ну же, Огонёчек, вставай! – едва-едва прорывался через пелену сна голос. – Подъём, Солнышко! Дилюк недовольно заворчал и заворочался, не желая вырываться из тёплых объятий сна. Некоторые думали, что Дилюк Рагнвиндр подрывается с первыми лучами рассвета и сразу несётся по делам, но эти некоторые ничего о нём не знали. Не зря его созвездием была мудрая сова. Он и сам был совой. Совой настоящей и неисправимой. И уж за что стоило благодарить, кроме всего прочего, закончившуюся службу в Ордене, так это за отсутствие ранних побудок. – Ну же, Огонёчек, – продолжал ласково настаивать голос. – Не заставляй тебя щекотать! – а вот пошли в ход угрозы. – Так и знай, я начну! Вставай! – Кэйа, отвали, – смазано потребовал Дилюк, отмахиваясь от тормошащей его руки. И похолодел. Только же этой ночью чуть ли не рыдал от осознания, что мог его потерять, а сейчас, сейчас... – Люк, ты чего? – явно уловил изменения в Дилюке Кэйа, например, закаменевшее тело. – Да не буду я тебя щекотать, я пошутил. – Кэйа, – Дилюк притянул его к себе, роняя на постель, прижался лицом к его груди, замер. – Я... я люблю тебя. – Я тоже тебя, Люк. Но не думай, что позволю тебе и дальше спать. Ты сам сказал тебя разбудить утром, открытие винной выставки, помнишь? Оно никуда не делось. Вставай давай, лежебока! – и ткнул в бок острым локтем. – Ты как со своим Архонтом разговариваешь? – наигранно рассердился Дилюк, впрочем, начиная от этой шутливой потасовки просыпаться. – Как он того заслуживает. Я ещё и не так могу, – и Кэйа звонко шлёпнул по заднице. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Дилюк зарычал и подмял Кэйю под себя, открыл-таки глаза; глаза, в которых разве что пламя не плясало. – О, спящая красавица разлепила-таки свои глазки! – рассмеялся Кэйа и убрал ему прядь волос за ухо. – Нарываешься. – Вот уж удивил. Я всегда нарываюсь, – легко согласился Кэйа, прогнулся весь из себя такой гибкий, потёрся своим восхитительным телом, хитро блеснул глазом. На открытие выставки они всё-таки опоздали. Слишком уж сладко было любить Кэйю утром в ворохе простыней и одеяла, ещё такого тёплого и разморенного, и слишком уж сладко он стонал, продолжая показывать свою гибкость, насаженный на член... Красивый... Безумно притягательный... Да, они опоздали. Но Архонты не задерживаются – это остальные приходят раньше. Выставку у винокурни организовали с размахом. В основном была представлена продукция «Рассвета», но присутствовали представители других виноделов – как парочки небольших местечковых, так и из других земель. От непогоды не осталось и следа, правда, пришлось немного постараться, разгоняя облака, так что сейчас ярко светило солнышко, да лёгкий ветерок спасал от жары. Дилюк прогуливался между рядами, следя, чтобы всё проходило хорошо, чтобы у всех было всё необходимое и никто не устраивал беспорядков. Этим же занимались несколько патрулирующих рыцарей Ордо Фавониус. Пришло и немало жителей Мондштадта, так любящих вино и не упускающих возможность выпить бесплатных образцов и купить пару бутылок понравившихся видов. В самой большой секции «Рассвета» был, как всегда, ажиотаж. А ещё во всю горланил песенки Венти за бокал-другой. Ну конечно. Кэйа сновал туда-сюда, пробуя вино, но Дилюк и не думал его одёргивать. С их примирения Кэйа пил куда меньше, признавшись, что раньше просто глушил боль. Совсем вино он не бросал, но сейчас именно что дегустировал и наслаждался вкусом, а не напивался до морды в стол в таверне. – Мастер Дилюк, Мастер Дилюк, – окликнули его. Дилюк развернулся к немного встрёпанному пареньку лет двадцати. – Мастер Дилюк, я бы хотел у вас работать. Попробуете вино моего производства? – Я не слишком хорошо оцениваю вкус вина. Но мой дегустатор с радостью даст свою оценку. – Ты хотел сказать «мой дегустатор и любовь всей моей жизни», – мурлыкнул Кэйа, внезапно оказавшийся рядом, и приобнял его за талию. С каждой неделей тот становился всё более тактильным на публике (не на публике он всегда его трогал, тут ничего не менялось): касался, обнимал, иногда целовал, словно права свои заявлял. – Сэр Кэйа, ведите себя прилично, – со вспыхнувшими ушами буркнул Дилюк, но неосознанно подался к нему ближе. Сложно было признавать, но Дилюку нравились такие знаки внимания, нравилось, что Кэйа так явно признавал их отношения, и, пусть всё ещё флиртовал со всеми подряд, показывал, что он – Кэйа – принадлежит только ему – Дилюку. И это было вполне взаимно. А на паренька с его пунцовым лицом было неловко смотреть, но бутылку вина тот не перестал протягивать. – Как скажешь, дорогой, – проворковал Кэйа, клюнул поцелуем в щёку и забрал бутылку, откупорил, принюхался к пробке, потом к самому напитку. Сделал небольшой глоток, покатал напиток во рту. – Неплохо-неплохо. Не идеально, но потенциал чувствуется. Ещё бы немного выдержки для полноты вкуса и букета. – И твой вердикт? – спросил Дилюк. – Стоит брать? – М-м-м... Пусть предоставит другие сорта, если не хуже – то стоит. – Хорошо. Оставь свои контакты Эльзеру, он где-то... вон, к нему сходи, передай образцы, скажи, что сэр Кэйа одобрил твоё вино, – Дилюк ткнул в нужную сторону. – «Сэр Кэйа», как официально, – хмыкнул вышеупомянутый и вновь скользнул рукой на талию. – Так и общение тут официальное, не забывай, – ответил Дилюк. – Пф! – Кэйа махнул рукой и зарылся носом ему в волосы. До мурашек пробирало, пусть и продолжало смущать. Не привык Дилюк свои чувства выставлять на публику, но кто ж его спрашивал? Кэйа решал за обоих. И с одной стороны, хотелось рявкнуть, дать подзатыльник и спрятаться вновь в привычную скорлупу, а с другой... да, это было что-то новое, но какое же захватывающее! Но никакая идиллия не могла длиться вечно. – Вы! Вы все! Как вы можете! – раздался пронзительный детский голосок, сразу резанувший по ушам своей громкостью и экспрессией. Все обернулись, наблюдая красную и встрепанную Диону. – И ты, ты! – маленький пальчик указал на Дилюка. – Ты убил моего отца своим пойлом! Вы все его убили! – Драфф погиб? – первый пришёл в себя и задал насущный вопрос Кэйа. – Папа умер! Умер! Из-за вина! Вашего проклятого вина! А вы тут веселитесь и продаёте его! – продолжала кричать Диона, по её лицу текли злые слёзы, которая она то и дело утирала рукавом. – Слушай, мне жаль, – начал было Дилюк. – Ничего тебе не жаль! Ты – монстр! Монстр! Все вы – монстры! – и убежала так быстро, что никто её не смог остановить. Да вроде и не пытались – слишком шокирующая была ситуация. – Мда, неловко вышло, – нарушил неловкую тишину Кэйа. – Мораль: пейте, но не допивайтесь. – Кэйа! – шикнул на него Дилюк. Пусть и был согласен, но не такие же слова должны быть после известия о смерти человека! – Что? – с удивлением обернулся он. Ну святая невинность! – Ничего, думай, что несёшь. Я пойду помогу организовать похороны, – Дилюк скинул с себя руку и направился в поместье. Надо бы направить пару писем и уговорить себя не злиться на Кэйю слишком сильно. Он вечно ляпает всякую ерунду, часто по делу, но ерунду. Нельзя состоять с ним в отношениях и не уметь мириться с этой его... причудой. И уж совсем сложно было на него злиться, когда Кэйа пришёл с повинной и так волшебно принялся разминать плечи своими сильными ловкими пальцами, пока Дилюк перебирал бумаги. Всё-таки это Кэйа, и этим всё сказано. Отпевание проходило в главном соборе Мондштадта. Не то чтобы его кто-то особо ждал там, но Дилюк пришёл. Не сказать, что он чувствовал свою ответственность, по его мнению, пить или не пить – свободный выбор каждого, и не он, так кто-то другой будет поставлять алкоголь. Зато его алкоголь лучший и насколько возможно безопасный, по сравнению с домашним брожением всего подряд, да хоть грязных носков. Но всё же... всё же... Всё же он пришёл, стоял в задних рядах поминальной службы. И сам не знал, зачем. Выказать своё почтение? Потому что он – Архонт этих земель, и должен показать, что каждый гражданин Мондштадта важен для него? Всё это или ничего совсем? Дилюк не знал, просто был здесь. Кэйа тоже стоял тут, по левую руку, как и всегда, и... прихлёбывал вино?! – Ты что творишь?! – зашипел на него Дилюк, стараясь не привлекать к ним внимания. – Пью благословлённое Архонтом вино в благословлённом Архонтом месте, – фыркнул Кэйа, делая ещё глоток. – То есть это ещё и церковное вино?! И ничего я не благословлял. – Я благословлял, – послышался голос справа. Венти, ну конечно же. – Я благословлял всё вино Мондштадта, оно всё – амброзия Богов. Каждая бочка мною лично благословлена! – Ага, а ещё ты делал это вино, так что... – Кэйа улыбнулся и пожал плечами. Два алкаша, чтоб их... – Я лично ничего не делал, мне просто принадлежит винокурня, – напомнил им Дилюк. – Но твоё божественное присутствие прямо рядом с бочками тоже имеет свою роль, – Кэйа поучительно поднял палец и, конечно же, вновь приложился к фляжке. Дилюк покачал головой и попытался сосредоточиться на церковной службе. Барбара как раз читала проповедь о скоротечности жизни, о том, что рано или поздно все души будут отправлены на милость ветра, о том что, все... все, ну да, все. Кроме него самого, так? Архонты живут долго, очень долго, если не вечно, а люди... Дилюк бросил взгляд на Кэйю, перебрасывающегося шуточками с Венти. Кэйа... Он же человек, он смертен, ужасающе и скоротечно смертен. Конечно, обладатели Глаз Бога живут дольше, но не настолько, чтобы соперничать с Архонтами, и это... это выбивало почву из-под ног. Неужели Дилюку суждено пережить всех, кого он любит, и делать это раз за разом, если он не отстранится ото всех и не будет жить как за ледяной стеной? Остальная церемония прошла как в тумане, как в тумане и Дилюк возвращался домой. Кэйа отправился по своим служебным делам, и это даже хорошо. Можно было подумать, в одиночестве подумать. Он не хотел разрывать их связь, отчаянно не хотел, но к чему она приведёт? Она же обречена, не так ли? Он в любом случае потеряет Кэйю рано или поздно, и... это уже было так больно, что и не продохнуть. Вернувшись на винокурню, Дилюк тут же зарылся в бумаги, как и всегда, как раньше, стараясь работой заглушить бурлящий вулкан чувств. – Эй, не в первый раз уже отсюда начинают расходиться тучи, – прервал его знакомый голос с кучей смешинок. Дилюк поднял голову и уставился на Венти, свесившего ноги с подоконника. – Ты в курсе, что твоя задача оберегать Мондштадт от штормов, а не привлекать их? – Тебе заняться нечем, кроме как меня доставать? – хмуро осведомился Дилюк, почти не глядя подписывая очередной документ. Венти хихикнул и пожал плечами. Ну да, у кого он это спрашивает? У главного бездельника Мондштадта. И всё же... Этот главный бездельник был несколько тысяч лет Архонтом, жил среди людей, дружил с ними, возможно, кого-то любил из них... – Как ты смирился с тем, что все, кого ты знаешь, умрут у тебя на глазах? – спросил он прямо. – О, ты уже дошёл до этой стадии? – Венти невесело усмехнулся. – Только не беги сразу всех делать бессмертными. – Стоп, а так можно? Правда? Можно сделать кого-то бессмертным?! – у Дилюка аж дыхание перехватило. Он может... может... может... И Кэйа... Кэйа не умрёт? – Блин, ты услышал ровно противоположное, Дилюк. Это плохая идея. Очень плохая. – И почему же? Провести вечность в одиночестве лучше? Венти устало покачал головой, даже перо на его берете как-то уныло покачивалось. – Бессмертие лишает свободы, лишает выбора. Именно поэтому я никогда не дарил его смертным. – А кто дарил? – В Ли Юэ можно встретить Адептов – большая часть была проклята вечностью ещё до Моракса, точнее, сам Моракс был первым из них. В Инадзуме были Кицуне, ну и так далее. Это Архонты так «одаривали», – Венти сильно выделил это слово, чтобы оно воспринималось исключительно как сарказм, – своих приближённых. Эгоистично делили свою вечность с кем-то ещё, не желая нести её бремя в одиночку. – Ты смотришь как-то однобоко. – Ой, да неужели? Ты сам только что чуть бурю не вызвал, поняв, скольких людей потеряешь. Кого ты ещё хочешь на это обречь? – Вдвоём уже не так страшно, – возразил Дилюк. – Ну, как знаешь. – И помогать ты мне не собираешься? – Как уже сказал, я этим не занимался, но могу познакомить кое с кем, кто больше в этом сведущ. Но пообещай мне хотя бы подумать над моими словами. Несколько лет. Взвесить всё. Жизнь людей скоротечна, но не настолько. – И мы отправимся в Инадзуму? – продолжил допытываться до интересующей его темы Дилюк. А подумать... подумает. И главное: Кэйе предложит, он же не откажется, ведь нет? – Что? Не, с Баал у меня не лучшие отношения. Мы отправимся в Ли Юэ, к Мораксу. – Но он же мёртв. – Ну... между нами, Архонтами, думаю, можно сказать правду, – и он сказал её, рассказал о махинации Рекс Ляписа, о его уходе от божественной жизни, о какой-то мутной сделке с Фатуи... Надо же. Но хотелось верить, что даже если Моракс и потерял свою божественность, то знания остались при нём. И верить, что тот, в отличие от Венти, решит помочь. За окном вновь было ясно. Дилюк не выезжал за пределы Мондшатдта со времён своего трёхлетнего путешествия в никуда без Глаза Бога. А сейчас вот собирался в дорогу, оставляя свои, в прямом смысле слова свои, земли. Венти заверил его, что ничего с Мондштадтом из-за временного отсутствия Архонта не случится, что он и сам немало путешествовал, и в Ли Юэ периодически захаживал. Ну, периодически для бессмертного существа – раз в пару столетий. Настоял на том, чтобы взять из подвала партию бутылок не слишком популярного вина из Османтуса, мол, Моракс его обожает и будет из-за даров настроен на более благодушный лад. Оставалось одно и самое сложное: попрощаться с Кэйей. С ним тоже Дилюк не расставался с их примирения надолго. И не хотел, совсем не хотел, но... ради Кэйи же всё это и делалось. – Что за секретная такая поездка? – допытывался Кэйа. – Встреча у меня, – обтекаемо ответил Дилюк. – Новый заказчик вина? – Нет, это... личное. – Так, теперь мне уж совсем интересно. – Это не мой секрет, чтобы его рассказывать, Кэйа. Я скоро вернусь, и тогда, наверное, тебе всё расскажу. Не всё, конечно, но... саму суть. – Как обнадёживает, – Кэйа фыркнул. – Я люблю тебя, – воспользовался Дилюк «запрещённым приёмом», притягивая к себе и коротко целуя. После такого Кэйа обычно прекращал ворчать, ехидничать и делать прочее подобное. – Скоро вернусь, – повторил он. – Если что, ты всегда знаешь, как со мной связаться, – и коротко постучал пальцами по своему виску. Дорога не была ничем особым примечательна. Простой путь из точку А в точку Б под песенки и бренчание Венти, разве что. Даже монстры особо на дороге не приставали, а те, что пристали, быстро сбежали от одной Пиро и двойных Анемо сил. Гавань Ли Юэ же встретила гомоном улиц – куда более сильным, чем родной Мондштадт, ярким солнцем, яркостью красок, тысячью ароматов из разных лавочек и забегаловок. Торговцы рекламировали свой товар, из закусочных зазывали попробовать настоящих местных яств, бегали дети с игрушками и воздушными змеями, в своей жёлтой форме ходили миллелиты, следя за порядком в городе. Венти не спешил вести его к цели, а сам бегал от лавчонки к лавчонке как маленький ребёнок, то восхищаясь какими-то безделушками, то клянча мору у самого Дилюка на сласти и закуски. И, видимо, они так провели достаточно времени, чтобы привлечь нежелательное внимание к собственным персонам. Точнее к персоне Дилюка. – Кхм-кхм, – раздалось сзади. Дилюк обернулся. – Мастер Дилюк, я полагаю? – спросила девушка с сиреневыми волосами в традиционной для Ли Юэ одежде таких же оттенков. – Вы полагаете верно, – отпираться смысла не было. А Венти как след простыл. – Позвольте поприветствовать вас от лица Цисин Ли Юэ. Я – Нефритовое Равновесие Кэ Цин, и уполномочена передать Вам приглашение на аудиенцию у Воли Небес леди Нин Гуан. – Приглашение, от которого нельзя отказаться? – хмыкнул Дилюк. Кэ Цин же продолжала выжидательно на него смотреть. – Ладно, веди, – согласился он, понимая, что теперь он не просто частное лицо. Он – основной представитель Мондштадта, его покровитель, а значит, ввязываться в споры и конфликты с местной властью не стоит во избежание политического скандала. А ведь он же пришёл по личному делу, вот и всё... Хорошо хоть не с полком миллелитов явилась, хотя, наверное, это слишком бы показывало военный настрой, и вряд ли самим Цисин хочется ввязываться в противостояние, когда у них Архонта... нет. – Спасибо за понимание, – Кэ Цин кивнула. – Вашу поклажу я прикажу охранять до вашего возвращения, – она махнула рукой паре миллелитов в отдалении от них и резко развернулась, направившись по лестнице к верхним кварталам города, а после и совсем наверх, к террасе Юйцзин. Воля Небес леди Нин Гуан встретила его у порога дворца на площади террасы, уважительно, но совсем слегка, не раболепствуя, поклонилась. Кажется, у них принято здесь такое приветствие. Дилюк последний раз в Ли Юэ был в детстве вместе с отцом, а приезжающие заказчики вина стремились вести себя как Мондштадцы, подавая руку для того, чтобы поздороваться. Дилюк немного помедлил, но поклонился в ответ, не зная толком, как правильно повести себя в данной ситуации, чтобы не нарваться на тот самый скандал. Но, судя по лёгкой улыбке Нин Гуан, пока он всё делал правильно. Пусть он и Архонт, но Архонт Мондштадта, а здесь он в гостях, и отнюдь не для разжигания конфликта. Да и Моракс такого не оценит, не поможет, если оскорбить его дражайшие земли. – Чем обязан такой чести? – спросил Дилюк. – Это мы рады чести принимать столь высокого гостя, – Нин Гуан сделала приглашающий жест рукой и направилась внутрь дворца. – Чашечку чая? Или, возможно, партию в шахматы? Дилюк вздёрнул бровь. Эта женщина так много о нём знает или сама любит шахматы? Но вежливость подсказывала согласиться и на то, и на другое. – И что же Вас привело в Ли Юэ, мастер Дилюк? – спросила Нин Гуан, когда принесли чай, а сами они расположились за шахматным столом. Нин Гуан сделала ход первой в обеих партиях. – Я по личному делу, – ответил тот, двигая свою фигуру. – По личному? – Да. Один мой знакомый пообещал свести со своим другом, который может помочь мне в одной... деликатной проблеме, о которой я, к сожалению, не могу распространяться. – Простите мне наше небольшое недоверие, но не каждый день Архонт другой земли так просто захаживает в Гавань. Даже по личным делам. – Поверьте, это случалось чаще, чем вы думаете. Просто личность Барбатоса не была известна широким массам. – Вот как? – фигуры продолжали двигаться как на доске, так и вне её. – Именно. И как Барбатос, я не претендую ни на земли Ли Юэ, ни на её богатства, за исключением существующих или новых контрактов с моей винокурней. – Что ж, ваше вино, и правда, достаточно популярно здесь. Недавно мы обличили нечестного торговца, который продавал ваше вино под маркой своего собственного, домашнего. Будьте уверены, у него отобрали торговую лицензию, а на него самого наложен немалый штраф. – Благодарю. Но, как я уже сказал, я здесь даже не из-за торговых сделок, а по личному делу. Простите, если вызвал переполох своим внезапным появлением, уверяю, это не акт враждебности. Я ценю дружеские и партнёрские связи между нашими странами и хотел бы, чтобы они продолжались в том же ключе и дальше. – Это отрадно слышать. Ещё чаю? Со встречи Дилюк вышел выжатый как лимон. Нин Гуан оказалась достойной противницей как на шахматном поле, так и совсем на другом. А ведь ему предстояла ещё одна, не менее важная встреча. Венти подбежал к нему почти сразу, принялся расспрашивать об аудиенции у «Великой и Страшной Нин Гуан», но Дилюк только отмахнулся, буркнул «всё нормально» и «у нас свои дела есть, помнишь?». Они забрали поклажу на том же самом месте, и Венти повёл его... куда-то. В место, которое оказалось... похоронным агентством? – О, какие люди! – подскочила к ним какая-то девица. – Или не совсем люди? Подыскиваете гробы для ваших врагов? Или, может, для близких, которых переживёте? – Ху Тао! – оборвал девицу низкий глубокий голос. Его обладателем оказался высокий житель Ли Юэ в строгом костюме. И от него сразу чувствовалось нечто... нечто не такое, как от обычных людей. Это и есть?.. – Чжун Ли! – воскликнул Венти и подпрыгнул куда выше, чем обычный человек должен был бы. – Вот и ты, старый пройдоха! А я к тебе гостя привёл. А гость с подарком, правда, Дилюк? – Конечно, – кивнул тот. – Мы можем поговорить где-нибудь?.. – В более уединённом месте? – подхватил его мысль Чжун ли. Или, всё же, Моракс? – Прошу за мной. Ху Тао, я сам займусь нашими гостями. И будь повежливее с потенциальными клиентами, они могут понять тебя... неправильно. – Ой, ты такой зануда, – махнула рукой та и удалилась. Сама троица направилась по улицам Ли Юэ к относительно небольшому дому, поднялась по ступеням и прошла сквозь ничем не примечательную дверь. Внутри царил небольшой полумрак, полки были уставлены кучей разных безделушек – от простых ракушек до весьма дорогого антиквариата. Пахло чаем и чем-то пряным. – Итак, Барбатос, зачем ты привёл ко мне нового Архонта? – прямо спросил Моракс, всё-таки Моракс, закрыв за ними дверь. – О, старик, ты всё о делах да о делах, давай начнём с подарка. Дилюк, где наш подарок? – Ты хотел сказать мой подарок? – спросил он, снимая с плеч увесистый вещмешок. Как же хорошо, что и физическая сила выросла вместе с его новым статусом и не пришлось надрывать спину, дабы доставить вино. – Ну а кто являлся идейным вдохновителем, а? А?! – Барбатос, ты как всегда, – Моракс покачал головой, но принял из рук Дилюка несколько бутылок лучшего османтусового вина. – Да, я всегда великолепен и неподражаем! – Венти гордо вздёрнул нос. – И всё же, с чем пожаловали? – У меня вопрос, с которым Венти... Барбатос не смог мне помочь. Или не захотел. Я хочу знать, как делить свою вечность с другими, – прямо сказал Дилюк. – Только стал Архонтом, и уже желаешь себе собственных Адептов? Интересно. Не рановато ли ты задался этим вопросом? – Есть люди, которых я не желаю терять просто из-за разницы в продолжительности жизни. – Надеюсь, речь не о той или том, с которыми у тебя любовная связь. Она эфемерна, она может надоесть, а вас уже будет связывать бессмертие. – А я ему то же самое говорил! – воскликнул Венти. – Ты мне говорил совсем другое, – оборвал его Дилюк. – Но так или иначе, это мой выбор. И я хочу знать, как этот выбор сделать. – Ладно, это и правда твой выбор. Пройдём, поговорим. Ты уже пробовал извлекать свой Гнозис? – Извлекать? – Именно. Извлекать его из своей груди. Механизм дарования бессмертия очень прост. Тебе надо дать прикоснуться избранному к своему Гнозису и отдать часть своей энергии. Но есть множество подводных камней у такого решения, – Моракс прошёл на кухоньку и принялся разогревать чайничек на огне. Опять чай? Скоро он из ушей уже литься будет! – Про отбирание свободы, эфемерности связи и так далее, да. – Нет, я о более... приземлённых последствиях. Доставая своё Сердце, ты становишься крайне уязвимым. А отдавая часть своей божественной энергии - очень слабым, на несколько недель, как минимум. Поэтому тебе необходимо полностью доверять человеку, которого ты вознамерился одарить, ведь он будет способен нанести тебе роковой удар, а также будет обязан помогать тебе восстанавливаться и заботиться о тебе, пока ты слаб. Ты достаточно доверяешь этому человеку, что буквально отдашь свою жизнь в его или её руки? – Я... – перед глазами пронеслась их с Кэйей жизнь. Их детские забавы, их пылкая юношеская любовь, признание Кэйи в своём предательстве, их разлука, вновь их любовь... – Да, доверяю. И не хотел бы жить, если это окажется не так, – выдал он сам для себя неожиданное признание. Пережить вновь ту боль? Остаться одному? Нет, ни за что. Пусть уж лучше Кэйа его добьёт, чем оставит вновь разбитым и немощным. – Слишком уж пылкие и детские слова, – пожурил его Моракс. – Но мудрость придёт с опытом. Или не придёт, – он с явным намёком глянул в сторону Венти, который возмущённо надулся. – Вот только ты теперь ответственен не только за свою жизнь, но и за свою землю. Мондштадт может не пережить потерю двух Архонтов почти разом. Подумай над этим, прежде чем принимать решение. – И дай себе хотя бы несколько лет на обдумывание. Пожалуйста, – добавил Венти. – Удостоверься в связи, в её силе, в её способности выдержать время, прошу. Заночевать они с Венти решили в Гавани, прежде чем отправиться в обратный путь. Разошлись по своим комнатам на постоялом дворе и начали готовиться ко сну. Ну, Дилюк начал, а чем этот выпивоха занимался, Дилюк не знал и знать не желал. Разделся, сложил одежду вместе с перевязью с Глазом Бога на стул рядом с кроватью, надел ночную рубашку из вещмешка, забрался под простыню в кровати, задул лёгким ветерком все свечи в комнате. «Эй, Люк!» – послышалось в голове отчётливое и такое знакомое. На этот голос он был настроен всегда, он не смазывался, как остальные, если не прислушиваться. Кэйа? Кэйа в беде? Кэйа зовёт его? Дилюк был готов подхватить Глаз Бога и переместиться к нему в ту же секунду, но голос звучал скорее весело, чем испугано. «Люк, ты же не спишь ещё? А, не важно, я тут подумал, ты же слышишь меня, ведь так? Слы-ы-ышишь, я знаю. Так вот, подумал... Подумал, что нам неплохо провести немного времени вместе, даже если мы порознь. А то, знаешь, лежу я тут в твоей большой постели, такой холодной и одинокой и думаю о тебе. Вот прямо сейчас думаю. Ох, как думаю... Думаю, что неплохо, если бы ты был рядом, если бы коснулся меня, если бы поцеловал меня... А ещё я думаю, что я бы высвободил тебя из твоих дурацких слишком закрытых шмоток, если бы я касался тебя, проводил бы пальцами по твоей молочной коже, тебе же нравится, когда я царапаю твою шею, когда пытаюсь оставить на ней засосы? А тебе я бы позволил покрыть меня ими всего. Засосами, укусами, твоими метками...» Дилюка резко бросило в жар. Да что этот нахал себе позволяет? Использовать божественную связь вот так? Но так и не решился прервать их канал связи, жадно вслушиваясь в каждое слово. «...Я бы поставил тебя на колени, знаешь, ты очаровательно смотришься таким покорным и жаждущим. Я бы заставил тебя открыть свой прекрасный ротик и вошёл бы в него сразу на половину, я бы не стал тебя щадить, мой дражайший Архонт, о нет, я бы наслаждался тобой по полной. Ласкаешь себя уже, представляя себе это, Люк?..» И как бы не хотелось послать этого засранца куда подальше со всеми возмущениями, себе Дилюк мог признаться: да, его это заводило. Да, он уже ласкал себя под ночной рубашкой, ярко представляя предлагаемые Кэйей картины. «...Но я же не такой эгоист, ты же знаешь, Люк. И уже пока ты мне отсасываешь, я растягиваю себя для тебя, для твоего горячего большого члена. О да, ты же видишь это, увидь, пожалуйста, о да, Лю-ю-юк!» Зрение затуманилось, и Дилюк правда увидел Кэйю в их постели, голого, раскрасневшегося, орудующего парой пальцев с собственной заднице, пока другой рукой наяривал собственный член. «Люк, о, Архонты, Лю-ю-юк! Как же я тебя хочу, ты бы знал!.. Лю-ю-ю-юк! Ах!» – Кэйа громко вскрикнул и кончил себе на живот, изогнувшись дугой. И Дилюк, недолго думая, последовал за ним, изливаясь себе в руку. Видение померкло, Дилюк коротко выругался и обтёрся краем простыни. Что этот наглец вообще удумал? И не стыдно ему? Хотя, Кэйа и стыдно? Несовместимые понятия. Нахал, как есть. Дилюк завернулся в простыню, закрыл глаза и попытался выкинуть всё из головы, в том числе и Кэйю с его соблазнительным обнажённым телом в куче миль отсюда. Всыпать ему бы за такое... – Ну что? Ну что? Ну что?! – именно так встретил его Кэйа на пороге их дома. – Я вернулся, – ответил Дилюк. – Это я заметил. Так что за тайная встреча такая? – Я поговорил с одним... адептом об одной из особенностей Архонтов, только и всего. – Так к чему такая секретность? – продолжил допытываться Кэйа. – Ты узнаешь обо всём, когда придёт время, – уклонился от прямого ответа Дилюк. – Поверь, ты будешь первым. Дилюк не то чтобы давал какое-то обещание Венти или Чжун Ли о времени ожидания – он просто искренне считал, что разбрасываться словами Архонтам не пристало, просто решил хоть немного согласиться и чуть-чуть подождать. От пары лет никому хуже не станет. А дразнить Кэйю перспективами, а потом объявить, что он хочет подумать... Нет, это точно не вариант, сначала подумает, а потом уже скажет. Да и Дилюк был почти уверен в результате своих «думаний». – И не думай, что я не отомщу за твой... фокус, – перевёл тему Дилюк. – Какой такой фокус? – ну святая невинность, глазиком ещё так хлопал, мол, не понимаю, о чём ты. Не знай Дилюк Кэйю так хорошо, точно бы купился на представление. – Всё ты знаешь. Уши надеру. – Лучше выеби. – И это тоже. Но уши надеру обязательно. Эта связь вообще не для того сделана! – Кто сказал? Дилюку оставалось только вздохнуть. И потом, ему же правда понравилось, так что сейчас ворчать? Нежданно-негаданно из похода вернулся магистр Варка с войском. Вернулся с большой помпой и размахом, как триумфатор и победитель всего и всея, хотя, по сути, оставил земли без защиты большинства боеспособных рыцарей; и повезло, что у Мондштадта были такие хорошие отношения с соседями. Хотя, как «повезло» и «хорошие», тех же Фатуи не выперли из города после того, что они сделали с Барбатосом только потому, что понимали, что в открытом противостоянии со Снежной у Мондштадта нет никаких шансов без их армии. А вот теперь Варка вернулся, и... Дилюк всё ещё не знал, что по этому поводу думать. С одной стороны, это хорошо – Мондштадт теперь не только под его защитой, но и защитой армии, с другой... обида была ещё жива. Варка растоптал память о его отце, Варка забрал войска, буквально заставив самого Дилюка заниматься защитой родных земель ещё до его Архонтничества... Да даже если отбросить личные чувства, то что это значит для Мондштадта, для укоренившейся рутины? И, может, из некого мстительного чувства, Дилюк не стал делать стандартную праздничную скидку на алкоголь, когда на его винокурню поступил заказ на десяток бочек для торжества по случаю возвращения магистра. Пусть Ордо Фавониус раскошеливаются по полной цене. Да, поведение, не совсем достойное Архонта, но разве и боги не могут побыть немного капризными? Тем более, что скидки – дело добровольное, а не хотите покупать по установленной, весьма справедливой цене – ищите другого поставщика. Он хоть и Архонт, но ещё и бизнесмен, вот! Кэйа же практически сразу как в воздухе растворился, видимо, вовсю братался с вновь обретёнными товарищами по Ордену. В воздухе царила праздничная и даже торжественная атмосфера, горожане вовсю готовились к предстоящему веселью, повсюду развешивались флаги Ордо Фавониус и цветы, украшались даже дома простых жителей флажками и гирляндами. А на душе у Дилюка было неспокойно, ой как неспокойно. Но на праздник он, естественно, явился. Кэйи всё ещё не было рядом, и это несколько нервировало. Не любил Дилюк толпы и Ордо Фавониус, а тут была толпа из рыцарей Ордо Фавониус. А Кэйа... да, зачастую он был эдакой прокладкой между ним и обществом. И вот когда некому было разрядить обстановку, Дилюка и нашёл Магистр Варка. – Ди... Мастер Дилюк, – поприветствовал он, исправившись посреди первого слова. Ну да, перед ним уже не ушедший из Ордена капитан, не просто городской житель, а сам Архонт. – Магистр, – ответил он, глядя ему прямо в глаза, пусть и приходилось запрокидывать голову для этого. – Слышал о... новостях, – начал Варка. – Слухи разносятся быстро, – подтвердил Дилюк. – Надеюсь, у нас не будет проблем? – Если опять не заберёте армию непонятно куда, оставляя город в опасности, то, полагаю, нет, – не смог не ввернуть шпильку Дилюк. Хотя бы потому, что считал себя истинно правым в своём возмущении. – Кому-то же надо показывать Бездне её место, Мастер Дилюк. – И кому-то надо защищать Мондштадт, а те юнцы, что остались – в большинстве своём хорошо ещё, если знают, с какой стороны за меч хвататься. – Я слышал, вы и с этой проблемой решили... помочь. Обычно никто посторонний не имеет права вмешиваться в дела Ордо Фавониус. – Но я и не кто-то обычный, так? А следить, чтобы Мондштадт был под защитой – моя прямая обязанность. – Что ж, теперь я вернулся, и сам позабочусь о подготовке рыцарей. – Я посмотрю на уровень ваших тренировок и решу, воспользоваться ли вашим предложением, магистр. Я теперь – Архонт этих земель, и, уж извините, но со мной вам придётся считаться. – Вот значит как? – ноздри Варки гневно раздулись. – Вот значит как, – пожав плечами, подтвердил Дилюк. – Прежний Архонт не вмешивался в наши внутренние дела, – сделал ещё один заход Варка. – Я – не Барбатос. И пусть я уважаю его наследие, мимо некоторых вещей я пройти не могу. Не беспокойтесь, магистр, я всегда буду действовать в интересах Мондштадта. – Это больше не земли Свободы? – Именно они и есть. И любой рыцарь свободен уйти с поста защитника города, если военная подготовка противоречит его или её убеждениям. А теперь прошу меня простить, меня ожидают другие гости и другие дела, – развернулся и был таков. Приятно было поставить магистра на место спустя столько времени. Всего-то потребовалось стать для этого Архонтом. С Кэйей на празднике так и не удалось пересечься, он вернулся на винокурню уже поздно вечером, на час или два примерно позже самого Дилюка. И был весь на взводе, шумно дышал, ходил из угла в угол. – Что случилось? – прямо спросил у него Дилюк. – Что случилось? Что случилось?! – Кэйа всплеснул руками. Он будто только ждал этого вопроса, чтобы плотина прорвалась. – Магистр Варка случился! Со мной случился! Взял и прямо сказал, что я подрываю авторитет Ордена, ведь я – капитан этого самого Ордена – являюсь подстилкой Архонта! Подстилкой! Я! Подстилкой! Ты только подумай! Прямо так и сказал! – Что-что он сказал?! – Дилюк чувствовал, что начинает закипать. Ещё немного, и небо опять заволочёт тучами. Да как он посмел?! – Скоро вернусь, – бросил он и подхватил свой сюртук. – Дилюк, не надо... – Надо, – отрезал он и почти вылетел из дверей поместья. А потом не стал тратить время на дорогу и резко телепортировался на крышу Ордо Фавониус, спрыгнул оттуда, подхватив себя потоком воздуха только у самой земли. Проигнорировал удивлённые и отчасти испуганные вскрики рыцарей, со всей силы толкнул тяжёлую входную дверь, влетел внутрь, шарахнул потоком воздуха по двери бывшего кабинета Джинн – теперь кабинета Варки. – Чем обязан? – спросил тот так спокойно, будто по его душу не явился злющий как сто бездновых тварей Архонт. – О, ты ещё и спрашиваешь, что случилось?! – Дилюк... – попыталась привлечь его внимание Джинн, тоже находящаяся здесь с какими-то бумагами, но от неё Дилюк попросту отмахнулся. – Может, повторите мне в лицо, магистр, что вы сказали капитану Кэйе Альбериху о его положении? Или о том, как он позорит Орден? – Дилюк, о чём ты? – спросила Джинн. – О, дорогая Джинн, значит, ты не присутствовала при разговоре, где наш дражайший магистр обвинил Кэйю, в том что он – подстилка, – Дилюк с презрением выплюнул это слово, – Архонта? И что тем самым позорит весь Орден? – Магистр Варка, вы... – Джин шокировано прикрыла рот рукой. – Сказал правду как она есть, – продолжил нарываться тот. – И это внутреннее дело Ордена. – Не внутреннее, раз касается меня! – рыкнул Дилюк. В окна застучали ветви близлежащих деревьев. – И если вы не умеете уважать собственных людей, то хоть подумайте о том, что делать меня своим врагом – крайне неразумная затея. – Я лишь вижу, что наш Архонт – безрассудный мальчишка, угрожающий людям в их же доме. Дилюк глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки и не порвать этого человечишку на куски прямо здесь и сейчас. – Прав я был, когда называл Ордо Фавониус – сборищем идиотов и лицемеров. Они такими были, есть, и, кажется, будут. Под таким-то командованием. И это вы позорите Орден, магистр Варка. И уж если говорить начистоту, то вы сами виноваты в появлении нового Архонта. Не надо было оставлять Мондштадт настолько без защиты, что аж Селестия вмешалась, – и пока ещё мог, развернулся на пятках и покинул кабинет, махнул рукой, заставляя дверь с шумом захлопнуться за собой. Джинн явилась на их порог почти сразу, после того как Дилюк вылетел за пределы Ордо Фавониус. У Дилюка был большой соблазн послать её куда подальше, но сдержал себя. Это не Джинн говорила те мерзкие слова, не Джинн специально провоцировала его, не Джинн вызывала ярость в груди. – Дилюк, Кэйа, мне так жаль... я не знаю, что ещё можно сказать, но... – А тебе ничего и не надо говорить, Джинн, – прервал её Дилюк. – Не тебе извиняться за те мерзости, а делая это за него, ты только показываешь ещё больше его гнилое нутро. – Магистр Варка, он... он не настолько плохой, просто он... Ты уязвил его гордость, Дилюк, а гордость – его больное место. – И поэтому он решил отыграться на мне, – не оценил Кэйа. – Мы с тобой разгребали практически в отсутствии всех ресурсов все дела в городе, пока он тешил эту свою гордость, играя в великого освободителя, и это его благодарность?! – Ещё раз, мне жаль, что всё так произошло. Я лишь надеюсь, это не испортит всю ту работу, что мы проделали втроём. – Увидимся завтра на тренировке, Джинн. Я продолжу то, что начал, – заверил её Дилюк. – А теперь мы отправимся спать, да, Кэйа? – Да. Спокойной ночи, дей... капитан Джинн. – Спокойной ночи, капитан Кэйа, Мастер Дилюк, – Джинн кивнула и отправилась восвояси. – Знаешь, было не обязательно врываться к Варке и отстаивать мою честь, – заявил Кэйа, когда они оба готовились ко сну. – Обязательно, – отрезал Дилюк, взбивая подушку. – Люк, мы, кажется, уже выяснили, что я – не дама в беде, – напомнил Кэйа, забираясь под одеяло. – Он использовал меня, чтобы оскорбить тебя! – подушке доставалось всё сильнее. – О, то есть, дело было в тебе? Твоя гордость пострадала, вот ты и помчался на белом коне вершить справедливость? Люк! И кто из вас ещё больший гордец? – Теперь ты нас сравниваешь?! Это он назвал тебя тем мерзким словом, а злишься ты на меня?! – А ты не мог подумать, как это выглядит со стороны? Ты что, моя мамочка, чтобы защищать меня от каждого злого словца? Или я и правда подстилка, что слова собственного не имеет?! – То есть ты так воспринимаешь мои действия?! А знаешь что?! – Дилюк резко выдохнул. – Ничего. Спать давай. – Ну да, типичный Мастер Дилюк, уходить от проблемы вместо того, чтобы решать её. – Тебе только что не понравилось, что я пошёл решать проблему! – И как? Решил? Или выставил меня ещё большим идиотом перед начальством? Великолепное решение! И пока ты не поймёшь это, я не знаю о чём ещё с тобой говорить, – Кэйа шумно развернулся на своей половине кровати и чуть ли не с головой накрылся одеялом. Дилюк вздохнул и порывом ветерка задул свечи, лёг тоже. Утром половина постели Кэйи была уже пуста, когда Дилюк проснулся. Ну чудно, ещё и свалил, не пожелав доброго утра. Видать, сильно обиделся. Дилюк почувствовал себя кретином. И правда, ну зачем он так сорвался с места? Горячая голова, чтоб его. Не мог подождать хотя бы пару минут, узнать, чего Кэйа хочет от него, может, просто поддержки, а не... этого. В город Дилюк всё равно отправился, хотя и хотелось зарыться куда-нибудь в бумаги или вообще под одеяло и не вылезать пару недель. Необходимо было держать лицо. Он же Архонт, а не хрен с горы, вашу ж мать. Но почти за самыми воротами Дилюк остановился, выцепив взглядом цветочную лавку. Банально, но... – Какой букет будет означать «прости меня, я идиот»? – спросил он у продавщицы. Ту, кажется, Донна звали. Да, спас её даже как-то ещё в своём тайном амплуа Полуночного Героя. – М-мастер Дил-люк? Что вы, вы не... вы не... вы не идиот! – выпалила она под конец. – Именно он и есть. Так какие цветы подойдут? – Ну... Классикой являются розы красные или композиции из красных и белых как единение противоположностей. Или лилии, говорящие о хрупкости связи и важности её сохранить, о благородстве и необходимости подняться над обидами. Ещё белые хризантемы, говорящие об истинности чувств и жертвенной любви. Орхидеи, как символ любви и заботы, и ещё... – В общем, составьте мне букет, пожалуйста. Исходя из всего... этого. Из того, что я виноват, и хочу извиниться. – Конечно, Мастер Дилюк, и вы... нет, ничего. Сейчас составлю. В общем, шёл Дилюк в штаб Ордо Фавониус с почти вызывающим веником из цветов, стоически игнорируя чужие взгляды. Но Кэйи на месте не оказалось, как сообщил проходивший мимо рыцарь, капитан кавалерии отправился на одиночную миссию по разведке, когда вернётся – не сказал. Дилюк вздохнул и оставил цветы на его столе, написал короткую записку всего с несколькими словами: «Прости меня, я идиот», если букет говорил недостаточно. А потом отправился тренировать рыцарей на поляну за городом, сегодня должны были быть отработки групповых манёвров по плану. И как раз, когда они заканчивали, Дилюк услышал это. «Люк!.. Люк! Люк, помоги! Люк!» – как гром среди ясного неба раздалось в голове. Что? Кэйа? Кэйа зовёт его? – Закончим потом, – бросил он рыцарям и потянулся двумя сердцами навстречу голосу. Повсюду были монстры, много монстров, так много, что Дилюк не видел Кэйю. Мог только обрушивать свой меч на их головы, обращать против них свои пламя и ветер. Кэйа, где он? Где... И наконец взгляд упал на него. Раненного, в крови, всего в крови, сколько же было крови... Дилюк взвыл, призвал всю свою силу, чтобы уничтожить всех тех, кто посмел, всех тех, кто только посмел... Завыл ветер, обращаясь в самый настоящий ураган, закрутился смерч, впитывая в себя пламя, да проходясь по всей поляне истинной смертью. Пылала плоть, пылала шерсть, хилличурлов и магов бездны разбрасывало во все стороны, и лишь полуразрушенная хижина, где жался Кэйа оставалась нетронутой. – Кэйа! – вскрикнул Дилюк, бросаясь к нему, падая перед ним на колени. – Люк... – прохрипел тот, явно с трудом ворочая языком. Сколько же было крови... – Сам говорил, что не дама в беде, а в итоге... – Кэйа нашёл силы усмехнуться, а потом закашлялся кровью. – Кэйа, о, Архонты, Кэйа... Кэйа, прости меня, прости... – Я сам виноват, хотел что-то доказать кому-то, а сам... – и вновь закашлялся. – Кэйа... Я не знаю, я не знаю что делать... Кэйа... Не умирай, пожалуйста, я не знаю... Или знал? Был шанс, был же... Он слышал легенды об Адептах и прочих магических существах, что были куда более живучи, чем люди... Другого плана всё равно не было. Это был последний шанс. Дилюк рванул на себе жилетку и рубашку, бесполезно процарапал грудь пальцами. Как же... как же это сделать? Как его достать? Как же достать этот грёбанный Гнозис? Так, если не достать, то... вытолкнуть? И небольшая светящаяся статуэтка, похожая на шахматную фигуру практически выпрыгнула в руку. Ладно, теперь просто вложить в руку Кэйи и отдать силы, все, которые остались, просто чтобы он жил, пожалуйста, жил... И тут темнота накрыла с головой. Проснулся Дилюк с сильной болью во всём теле и в груди в частности. Там билось сердце, но... только одно сердце? Ох, Бездна, что... Он дал его коснуться Кэйе, а потом, потом... – Эй, Люк, ты проснулся, – раздался голос рядом. Дилюк с трудом повернул голову. Кэйа. Кэйа рядом. Живой Кэйа. Сил поднять руку, чтобы коснуться его не было, но Кэйа был тут. Только вот его Гнозис... – Мой Гнозис, Кэйа... Он... я не чувствую его... Кэйа внезапно встал и вышел из комнаты. И это значило... это значило... Как наяву встал тот разговор с Мораксом. Он ведь его предупреждал... О нет, Кэйа его... предал? Кэйа... Стало так невообразимо больно, так больно, что дышать не было сил. Кэйа опять его предал, Кэйа забрал его Гнозис. И уж лучше бы добил. Кэйа... Нет... Неужели одной ссоры хватило, чтобы?.. Кэйа вдруг вернулся, прикрыл за собой дверь, и над его рукой вдруг воспарил Гнозис. Он... нет? Не предал? – Я не знал, что с ним делать. Ты его отдал мне, потом мне стало лучше, а ты отрубился, и... нас нашли рыцари, я его спрятал на всякий случай. – Я его тебе не отдавал, я дал тебе его коснуться, чтобы передать часть своего бессмертия. У меня не было других идей, как тебя спасти... – Дилюк вдруг закашлялся, и Кэйа подскочил, приподнял его голову, сам дал ему стакан воды, поднёс его к губам. – Вот значит что ты обсуждал на встрече с тем адептом? – Кэйа, как всегда, был крайне догадлив, а сейчас ещё помог вновь устроиться на подушке. – Да. А теперь дай его мне, а то я чувствую, что сейчас умру. – Держи, – и вложил ему его в руку. Как какую-то безделушку, как будто не держал в своих руках буквально Сердце и источник силы Архонта. Как Дилюк вообще мог усомниться в нём? Кажется, из уголка глаза скатилась слеза. За это будет стыдно потом. Дилюк с трудом поднял руку и положил на собственную грудь, вкладывая внутрь Гнозис. Стало чуть легче, но самую чуть. Бездна, а Моракс не шутил, слабость была всё ещё запредельная. – Тот адепт сказал, что я ещё минимум пару недель буду в таком состоянии. И что твоя задача помочь мне вернуть силы после. – Я всегда в твоём расположении, Люк, ты же знаешь, – Кэйа улыбнулся, лёг рядом и обнял. – Что мне нужно делать? – Просто побудь рядом, ладно? – Об этом меня просить дважды не надо. Я пошлю кого-нибудь из горничных доложить магистру, что я в отпуске, хорошо? – Только о моём... состоянии не говори. Если это станет известно... – Да-да, сбегутся разом все Фатуи. Скажу, что сам плохо себя чувствую. Да и у меня отпускных дней накопилось, так что вообще не его дело. Отдыхай, Огонёчек, – и коротко чмокнул в висок. – И ещё раз... прости меня. Я тебе даже цветы купил, но тебя не было, и я... Прости меня, ладно? – Всё хорошо, Люк, отдыхай. Всё у нас хорошо. В следующий раз Дилюк проснулся от запаха еды. На прикроватном столике стоял поднос, источающий тот самый аромат, а Кэйа всё ещё был рядом. Рядом. И теперь-то Дилюк заметил изменения. – Кэйа, твои уши... – они сильно выдавались из причёски, были длиннее и заострённые к концу. – А, уши? Ну да, я тоже заметил. Точнее, заметили рыцари. Ну, я, по сути, сказал правду им про них. Что ты меня исцелил, а уши – небольшая плата за это. Но, Люк, что это значит? – Что ты теперь не совсем человек? – то ли утвердил, то ли спросил Дилюк. – То есть, Адепты в Ли Юэ вообще имеют звериную форму, а уши... не знаю, давай у Венти спросим? – Кто-то позвал меня по имени? – Дилюк резко развернул голову, за что поплатился болью и помутнением рассудка. Но Венти, здесь был Венти. Опять на подоконнике, о существовании двери он, видимо, забыл. – Я же просил подождать хотя бы несколько лет, а ты! – А я сделал то, что должен был, чтобы спасти ему жизнь, – ответил Дилюк, прикрывая глаза, пока потолок не прекратит вращаться. – Не собираюсь за это извиняться. – А ты хотя бы мнения его спросил, прежде чем «одаривать» его, а? – «Он» всё ещё в комнате, – напомнил Кэйа. – И может, кто-то объяснит, что со мной происходит? – Я подарил тебе бессмертие, Кэйа. Сделал волшебным существом, – сказал Дилюк, прежде чем Венти опять начал бы заводить шарманку об отнятой свободе. – Прости, что не спросил, но ты умирал и я не знал другого способа тебе помочь. Не был уверен, что и это сработает, но должен был попытаться, обязан был. Ты же не... не будешь меня за это ненавидеть? – Люк, – Кэйа присел рядом, обхватил его пальцы своими. – Я с радостью проведу с тобой вечность. И спасибо, что спас меня. Я предпочёл бы жить вечно, чем умереть вот так... там. Но вы так и не ответили по существу. – Ты теперь – Альв, – заявил Венти. – Бессмертное существо, дух природы. Ты будешь жить долго, очень долго, соперничая с Архонтами. Но большего я тебе сказать не могу – я никогда никого не «одаривал», да и не интересовался этой темой, просто знаю кое-что со времён Декарабиана. – Хм... А ведь мои уши похожи на уши Кли, ведь так? А её мать Алиса – долгожитель. Они – Альвы? – Возможно. Но если у Алисы родилась дочь, то она только наполовину Альв, про саму эту женщину не знаю. Особой магией обладают только те, кто принял своё бессмертие непосредственно от Архонта, их потомки лишь делят их срок жизни. – Особая магия? – переспросил Кэйа. – Опять же, я мало что знаю об этом, не моя сфера интересов. Просто знаю, что она есть. Разбираться вам придётся самостоятельно. – Ладно, спасибо, – поблагодарил Дилюк. – И, Кэйа, поможешь мне поесть? Я всё ещё не... – Да-да, конечно, – Кэйа вскочил с постели и засуетился, раскладывая переносной столик. – И скажу ещё раз: я люблю тебя. И я проведу с тобой грёбанную вечность, теперь ты так просто от меня не избавишься. – Я и не надеялся. – Вы такие милые, что аж противно, – Венти фыркнул. – Я в твой погреб за лекарством от всего... этого. И какая удача: ты не сможешь мне помешать! – махнул своим беретом и был таков. Вот... засранец! – Мне его остановить? – спросил Кэйа, раскладывая столовые приборы вокруг миски ароматного томатного супа и помогая приподняться на подушке. – Нет, лучше будь дальше рядом, ты нужнее мне, чем погребу. – Как скажешь, Люк, как скажешь. Давай, ложечку за ма-а-а-аму. Ложечку за процветание Мондштадта. Ложечку за Джинн. Ложечку за меня тоже давай! Дилюк ответил ему хмурым взглядом, но рот послушно открывал. О, это затянется... Дни растягивались как липкая патока, Дилюк ненавидел быть беспомощным, ненавидел не быть деятельным. Попробовал было потянуться к бумагам винокурни, но Кэйа ему только по рукам хлопнул, мол, отдыхай, восстанавливайся, а не убивай себя работой. Было отчаянно скучно, а ещё так паршиво еле руками двигать, даже в туалет его Кэйа относил на руках, что было совсем уж унизительно. – Так, давай я тебя в ванну отнесу, – предложил Кэйа. – Намекаешь, что от меня воняет? – Прямо это говорю. Давай, принцесса, обопрись на меня, – Кэйа перекинул его руку себе через плечо, подхватил под коленями и, чуть крякнув, поднял. Щёки вспыхнули как по команде. Как же это... да, именно унизительно. Дилюк спрятал заалевшее лицо в плече Кэйи. – Ну ты чего, Люк? – с лёгкостью угадал его настроение Кэйа. – Скоро опять будешь самым сильным и могучим, а пока дай мне о тебе позаботиться. Это же я, не кто-то другой. С каких пор ты меня стесняешься, а? – Прости, – буркнул Дилюк. – Солнышко моё, – в его голосе было столько нежности, столько любви... Архонты, его Кэйа... Кэйа аккуратно опустил его на лавку в ванной комнате. Помог снять домашнюю одежду, вновь поднял и положил в нагретую воду, пахнущую душистыми травами. Кожу защипало от перепада температур. – Потереть тебе спинку, Огонёк? – Уж будь так добр, – фыркнул Дилюк, более-менее справившись со своими эмоциями. Кэйа хмыкнул и принялся сам снимать с себя одежду, залез в бадью следом, потянулся и достал мочалку, принялся обтирать его тело. Как же было приятно... Может, в этом и есть что-то: быть ненадолго зависимым, податливым, позволять заботиться о себе, когда это делает кто-то с такой любовью. И это даже... возбуждало? Оказывается, неспособные подняться толком конечности не мешали подняться чему-то другому. И Кэйа, конечно же, это заметил. – Что, силы возвращаются? – фыркнул он и скользнул рукой под воду, прямо к напрягшемуся члену. – Ты же хочешь?.. – Хочу, – слегка кивнул Дилюк. – Возьми меня, Кэйа, – прямо потребовал он. – Ну как я могу отказаться от такого предложения? – хмыкнул тот и подался вперёд, прижался в поцелуе. Вода колыхалась, руки скользили по телу, распаляя ещё сильнее. И, наверное, должно было стать хуже, начать мутить, но нет, как ни странно, становилось, наоборот, чуть лучше с каждой секундой. Будто Кэйа вливал в него свою энергию взамен потраченной каждым поцелуем, каждым прикосновением, каждым, ох, да... Дилюк окончательно расслабился, прикрыл глаза, откидываясь на край лохани. Кэйа же продолжал свои «домогательства» в полной мере, но куда более ласково и нежно, чем обычно, не спешил срываться на привычный для них страстный, даже яростный темп, нет, он словно с фарфоровой статуэткой обращался. В другой момент это бы взбесило, но сейчас... Сейчас было просто хорошо. И хорошо было быть насаженным сначала на пальцы в густом масле, а потом и на крепкий горячий член. Слишком хорошо. Из груди начал вырываться позорный скулёж, но даже за него сейчас не было стыдно. Слишком хо-ро-шо. Долго он не продержался, кончил совсем скоро, Кэйа застонал ему в шею и быстро догнал его с помощью собственной руки. – Огонёчек, ты... ох, Бездна, ты такой... – Не способный к сопротивлению? – фыркнул Дилюк. Ему правда стало чуть лучше. Удивительно. Надо бы повторить, обязательно. И почему Моракс не сказал, что секс помогает хоть немного, но быстрее восстановиться? Сам не пробовал что ли? – В том числе, – Кэйа блаженно выдохнул и устроился у него на плече. А потом всё же поднялся и помог промыть волосы пенным шампунем. Так бы и продолжалась рутина, если бы Аделинда не зашла в один из дней и не объявила, что на пороге Джинн, и уходить та не желает. – Вот же... – пробормотал Дилюк. – Поможешь добраться до кабинета? – Думаешь, стоит и от неё скрывать? Ладно, понял-понял, кабинет так кабинет, – и помог опереться на своё плечо. Теперь Дилюк мог хотя бы ходить. Не без чужой помощи, но ходить. Дилюк как раз успел расположиться в кресле и создать вид бурной деятельности, как буквально ворвалась Джинн собственной персоной. – Дилюк! Ты... ты в порядке? – Конечно, я в порядке, а с чего бы мне не быть? – спросил тот, откладывая какую-то бумагу, будто до этого её изучал. – Ну, мы нашли тебя без сознания, а с тех пор прошла неделя, и ты совсем не появлялся в городе, не гонял рыцарей на тренировках, и я... мы... – Я в порядке. Просто дела накопились. – Раньше тебе это не мешало. Мы беспокоимся, ты же наш Архонт, и... – И у меня не может быть собственных дел? Или я не могу взять небольшой отпуск? Не помню, чтобы я обязан был перед кем-то отчитываться. – Дилюк... – Джинн осуждающе на него глянула, да головой покачала. – Итак, ты меня увидела, увидела, что я в добром здравии, ещё что-то? – А что Кэйа? – А что я? – спросил тот, до этого молчаливой статуей находясь в углу кабинета. – А что он? – повторил за ним Дилюк. – Он тоже не имеет права на отпуск? – Но его уши, и... Что это вообще значит? – Он теперь – Альв. – Бессмертное существо из легенд? – удивилась Джинн. Она знала больше, чем сам Дилюк совсем недавно? Хм... Хотя она же любила читать различные легенды, думая, что никто не знает об этом. – Именно. Я не умею исцелять, это был единственный способ его спасти. Кстати, напомни потом у тебя попросить научить меня исцеляющей Анемо-магии, но сейчас я не вижу смысла продолжать аудиенцию. – Дилюк, ты... – Джинн покачала головой, но развернулась на каблуках и вышла. Дилюк стёр рукавом холодный пот со лба. Сидеть прямо ему всё ещё было сложно, как и выдержать этот разговор, ни разу не показав слабости. – Как-то ты жёстко с ней, – заявил Кэйа, подходя ближе и кладя руку ему на плечо. – Не хотел расклеиться перед ней. – Это же Джинн, Люк. Мы можем ей доверять. – Давай я сам решу, кому мне доверять? – Люк... – Прости, – Дилюк стушевался. Вызверятся на Кэйю ему совсем не хотелось. – Но я правда не хочу, чтобы кто-то ещё знал о моём состоянии. В том числе и Джинн. Я скажу ей... постфактум. Вдруг она проговорится Варке? – Во-первых, не думаю, что проговорится, а, во-вторых... ну не думаешь же ты, что он реально попытается напасть или ещё что сделать? – А кто его знает? Мы же с ним на тех ещё ножах. Я не хочу ему давать такой козырь. – Он всё ещё мой начальник, ты в курсе? – И? – И ничего. Просто напоминаю. Но ты знаешь, что я выберу тебя, всегда буду выбирать тебя. Ты ж мне такую классную новенькую вечность подогнал! – И только поэтому? – Ну-у-у-у, – протянул Кэйа. – Особенно учитывая, что её уже не отберё-ё-ёшь... Ладно-ладно, шучу я. Я никогда тебя не оставлю, – и чмокнул в щёку. – Люблю тебя, Огонёк. Ещё через неделю Дилюк вполне мог обслуживать себя сам в быту и даже ходить, так что Кэйа смог вернуться на работу. И уже на следующий день начал жаловаться или даже ныть. Хотя сразу предупредил, что не желает, чтобы Дилюк вмешивался. – Там вообще кто-то работает кроме меня и Джинн? – причитал он. – Столько капитанов здесь, и что? Целая гора бумаг накопилась! А ещё монстры эти! Не беспокойся, я теперь беру отряды с собой, но всё равно! У-у-у-у-у! Завалили! – Ну теперь-то Варка не может не оценить, насколько ты незаменимый сотрудник, – хмыкнул Дилюк. – Да пусть только попробует не оценить! Я себе чуть пальцы в кровь не стёр за писаниной! – Самые страшные битвы для Ордо Фавониус, понимаю. – Ой, да не начинай ты! – Так я не в плохом смысле. Я же сам капитаном кавалерии был, не помнишь? – Как тут забыть? Великий Мастер Дилюк, самый молодой офицер за историю Ордена! До твоего ухода это всем тыкали для примера. – Так вот, я помню каково это – сражаться со всё возрастающей бюрократией. Но я верю в тебя и твои... писательские навыки. – Ну спасибо, Люк! Умеешь ты поддержать... – Это был сарказм? – Так я тебе и сказал. – И кто теперь засранец? – Так я и не отрицал, – Кэйа рассмеялся и звонко чмокнул в нос. Кэйа... После ещё одной недели Дилюк вернулся в город к своим обязанностям как в таверне, так и в других местах. Провёл ещё одну тренировку, отмахиваясь от вопросов, где же он был. В отпуске он был, в отпуске! И дела накопились, только и всего. А потом к нему подошёл один из караульных и передал приглашение от Джинн на разговор. Точно, надо же перед ней ещё извиниться. Нехорошо он с ней тогда поступил, так что... – Прости меня, – прямо сказал Дилюк, заходя в кабинет. – За наш последний разговор. – Дилюк, я тебя знаю, что-то было не так, – Джинн вздохнула и прямо посмотрела ему в глаза. – Отчасти не было, – согласился он. – Ты же помнишь, что я дал Кэйе бессмертие? – Джинн кивнула. – Так вот... это отнимает много сил, очень много сил. Я всё это время не выходил из дома просто потому что и ходить толком не мог. – И ты мне не сказал? – Не хотел ставить тебя перед выбором верности. – Выбором верности? – переспросила Джинн. – Верности другу – мне, и верности Ордо, то есть Варке. Ты знаешь, что мы с ним... не в ладах. И ему одному из последних я бы признался в своём состоянии. – Кстати о нём: ты не думаешь, что, ну... переборщил тогда? – Может быть, но лишь по форме, а не по существу. – Дилюк... – Джинн опять вздохнула. И тут дверь открылась. – Капитан Джинн? Вы хотели поговорить? – на пороге оказался магистр Варка собственной персоной. – А он что тут делает? – спросил он тут же. У Дилюка был тот же вопрос. – Я позвала вас обоих для разговора. Вы же понимаете, что ваше противостояние ничем хорошим для Мондштадта не закончится? Вы оба важны для этих земель, для этих людей, не начинайте гражданскую войну из-за недомолвок. – Дело не в недомолвках, а в конкретной личности, – не оценил Дилюк, складывая руки на груди. – И в этот раз мы впервые согласны, – хмыкнул Варка. Джинн опять вздохнула. Такое ощущение, что ей только воспитание не позволяло уронить лицо в ладонь. – Дилюк, мы же говорили об этом уже. Тебе нужен Ордо Фавониус, ты не сможешь всё сделать один. – Лучше один, чем с ним, – кивнул в сторону Варки Дилюк. – Он зацикленный на себе горделивый эгоист! – Слышу от мальчишки с одним гонором вместо мозгов. – Сам сделал этого мальчишку самым молодым офицером Ордена, – огрызнулся Дилюк. – И уже сотню раз об этом пожалел. Ты не то, что Архонтом быть недостоин, но и рыцарем! Рыцари не начинают потрясать своими силами и угрожать другим чуть что! – Будто не было за что! – Да вы послушайте себя! Оба! – с криком прервала их Джинн. – Капитан Джинн! Соблюдайте субординацию! – рявкнул Варка. – Не могу, если вы ведёте себя как дети! Один провоцирует специально, другой ведётся на это как миленький! Тоже мне, Магистр Ордо Фавониус и Архонт! Вы своими разборками можете весь Мондштадт разрушить! А вы должны его защищать! Оба! Это ваш долг! Ваша главная задача! Ваша главная страсть, в конце концов! – Хороша защита: увести почти все войска из Мондштадта воевать во славу себя, – фыркнул Дилюк. – Зло надо бить у корня, а не у ветвей. Это и была защита Мондштадта: нанести такой урон тварям Бездны, чтобы те и не думали напасть на нас снова! – И что, получилось? Знаешь, как я Архонтом стал? Не сказали? На нас напала целая армия! Целая армия Бездны! Может кто-то их, наоборот, раздраконил, а?! – Да хватит вам! – прикрикнула Джинн. – Не можете поладить – ладно. Но хотя бы прекратите этот бессмысленный конфликт! Хотите гражданскую войну развязать? Чтобы люди мучительно выбирали сторону, а потом шли брат на брата? Этого хотите? Этого?! Не ведите себя, как дети! – повторилась она. – Просто хватит! Можете уволить меня, магистр, но я вам не позволю продолжать в том же духе! – Уволите Джинн – я точно пойду против Ордо, – вставил свои пять монет моры Дилюк. – Дилюк, тебя это тоже касается. Хва-тит. А теперь советую разойтись и подумать над моими словами. – Люк, ты на меня так обидеться решил за то, что я задержался? – спросил Кэйа. – Не понял? – Дождь, Люк. Дождь. Даже ливень, – и принялся выжимать хвост волос прямо на пол. – Сельскохозяйственным посадкам и моим виноградникам нужен естественный полив, только и всего. Не весь мир крутится вокруг тебя, Кэйа, – Дилюк вздохнул. Ну кто бы ещё мог воспринять дождь на свой счёт? Даже если его возлюбленный может управлять погодой? – Даже твой мир? – подначил Кэйа. – Кэйа... – Дилюк опять вздохнул, притянул его к себе и коротко поцеловал. – Я же Архонт этих земель, мне надо заботиться об их благополучии и процветании. Даже если ты промокнешь немного, хотя должен был уже быть в это время дома. – И всё же обиделся на меня, ясно. Я же говорил, сколько там писанины! Эти капитаны вообще работать не умеют! Всё на меня и Джинн сваливают! И Варка тоже сваливает! Видите ли, не дело это, такому геройскому герою сидеть за бумажками! Ох, уволюсь я нафиг! – Увольняйся, – легко поддержал его Дилюк. – И оставить Джинн там одну? Я не настолько жесток. И мне нужна горячая ванна после такого ливня. И горячий ты. Сможешь организовать? – Всё для продрогшего тебя. – М-м-м, соблазнительно, – Кэйа накинул ему свои руки на шею. – Эй, ты мокрый! – А кто дождь вызвал? Теперь страдай, – и потёрся мокрой чёлкой ему о лицо. Дилюк фыркнул то ли от высказывания, то ли от попавших в нос волос, и пусть Кэйа был отчаянно мокрым, всё равно прижал его к себе, согревая своим теплом. И конечно же Кэйа принялся стаскивать с него одежду прямо тут – в кабинете. А отказывать ему по-настоящему Дилюк никогда не умел. И Кэйа, естественно, об этом знал, так что напора не сдерживал. – Мастер Дилюк! Дилюк обернулся. Его окликнул, кажется... Нимрод? Да, один из завсегдатаев его таверны. Ну, политкорректное название непросыхающего пьяницы. – Да, Нимрод? – Я хотел сказать... хотел сказать, – Нимрод икнул. – В общем, когда вы начнёте свою борьбу с Ордо Фавониус, я буду на вашей стороне. – Какую ещё борьбу? – Ну, слухи ходят... – Неправильные слухи. Нет и не будет никакой борьбы, – отрезал Дилюк. – Но слухи... – Неверные слухи. Вас дезинформировали. Повторяю для вас и всех ваших... друзей: мы с Ордо Фавониус не находимся в состоянии борьбы. Есть противоречия, но мы работаем вместе для благополучия Мондштадта, поэтому выбирать сторону нет необходимости и вообще вредно для наших любимых земель. – Представляешь что? – спросил Кэйа, стаскивая с себя обмундирование перед тем, как залезть в постель. – Что? – поддержал разговор Дилюк, складывая рубашку на стуле. – Ко мне сегодня подошла небольшая группа рыцарей и прямо спросила, кого я поддержу: Ордо или тебя! Представляешь? – А ты что? – Дилюк напрягся. Значит, слухи расползлись не только среди пьянчуг? С другой стороны, он же тогда устроил ту выходку в Ордо, рыцари должны были быть первыми, кто узнал бы о напряжении между ними. – А что я? Сказал, чтобы заткнулись про всякую там вражду. Что я мог ещё сказать? – Кэйа практически швырнул штаны в сторону своего стула. – И правильно. Ко мне тоже подходили с этим... вопросом. И я ответил примерно так же, но более дипломатично, – со своей одеждой Дилюк поступал куда более аккуратно, хоть иногда и хотелось тоже всё пошвырять в различные стороны. Но последние события говорили о том, что надо меньше потакать эмоциям и, в частности, гневу. Хотя другие эмоции... Дилюк привлёк к себе Кэйю и запустил пальцы ему в волосы. Другим эмоциям он хотя бы за закрытыми дверями мог потакать. – Нам стоит это обсудить? – спросил Кэйа, оторвавшись от поцелуя. – Что именно? – спросил Дилюк, проводя носом по карамельной скуле. – Что в городе все считают, что ты собираешь войска против Ордо Фавониус? – М-м-м... может, просто дать слухам улечься? Вроде не трогай говно, чтобы то не пахло? – Обычно говно убирают, чтобы оно не пахло. – Не рушь мои метафоры. Я просто... ну... что мы можем сделать? – Дилюк с сожалением оторвался от такого манящего Кэйи. Разговор явно мешал настроению. – Ты-то можешь приказать своим подчинённым заткнуться, но сработает ли? А остальные? Это же земли Свободы со Свободой Слова. А начни на всех шикать, так разговоров только больше будет. – А я говорил, что твоя выходка была неразумной. – Не мог не подначить? Говорил. Я даже согласился, но дальше-то что? Может, по своим каналам узнаешь, кто распространяет слухи изначально? – Могу, но что это изменит? Джина уже выпустили из бутылки. А всё почему? – Потому что моя выходка была неразумной, – повторил Дилюк. – Всю жизнь мне будешь это припоминать? – Не всю... так, лет... пятьсот ещё, наверное. – Я люблю тебя, ты же знаешь? – Знаю. Ты мне вечность подарил, это вполне явно указывает на твои чувства. – А ты продолжаешь меня пилить вместо того, чтобы лечь со мной в постель, – подначил его Дилюк, подался вперёд и слегка куснул за острое ухо. Кэйа внезапно резко вздохнул, вцепился в его плечи. – Больно? – испугался Дилюк. – Н-нет. Вполне... приятно. Сделай так ещё раз. – Ну, всё ради тебя, – и повторил своё действо теперь уже под тихий стон. Ну вот и настроение возвращалось. Дилюк улыбнулся и уронил Кэйю на кровать под тихий удивлённый вскрик. А затем вновь прикусил за ухо и одновременно полез рукой в чужое бельё. И, о Селестия, там уже было так твёрдо... Уши стали новой эрогенной точкой, да? И Дилюк не был бы Дилюком, если бы не знал, как использовать чужие слабости на любом поле битвы. Поэтому он продолжал посасывать кончик левого уха, пока окончательно разоблачал Кэйю и себя. Смазка, как и всегда, была на тумбочке слева, так что... – Вы что вообще устроили?! – послышалось громкое и недовольное со стороны окна. Дилюк на автомате дёрнул простыню на них, прикрывая всё самое интересное. – Собирались трахаться, а что? – спросил Кэйа. – Присоединиться хочешь, что ли? Дилюк легко пихнул его локтем и перевёл взгляд на Венти. – Вы там совсем охренели?! – продолжил тот гнать свою линию, не купившись то ли на подколку, то ли на предложение Кэйи. – Война Архонта с Ордо Фавониус?! – И ты тоже купился на эти слухи? – не оценил Дилюк. – Слухи правят миром! Разберитесь с этим! И не разрушьте мне Мондштадт в процессе! – и был таков – свалил с порывом ветра. – Теперь ещё и он, – вздохнул Дилюк, скатываясь на свою половину постели. – Теперь ещё и он, – подтвердил Кэйа. – А не надо было... – Поступать неразумно, – перебил его Дилюк. – Я знаю: пятьсот лет. Но можно хотя бы не сейчас? – Да-да, конечно, – он приподнялся на локте, а потом буквально перетёк на Дилюка сверху, откинул свои шикарные волосы назад. Красивый... очень. – Итак, на чём мы там остановились? – и сам потянулся за смазкой, завёл руку за спину, и, о Архонты, жаль, что обзор был не таким полным... Хотя и то, что было видно – было потрясающе. Это красивое смуглое подтянутое тело, напряжённый покачивающийся член, закушенная губа... Дилюк почувствовал себя самым счастливым сукиным сыном Тейвата. И это Кэйа ещё не опустился на его член, а ведь сейчас, сейчас, сейчас... О, да. Дилюк не сдержал стона, когда член погрузился в горячую тесноту чужого тела. Кэйа сразу начал двигаться плавно и сильно, но очень уж медленно, очень. Дилюк стиснул пальцы на чужих бёдрах, с трудом удерживая свою возросшую силу, чтобы не покалечить его, но всё же... Ох, Бездна, эта сладостная пытка – прекрасно и ужасно одновременно. – Кэйа, хватит уже... хватит. Давай быстрее! – Это приказ моего Архонта? – Кэйа лукаво склонил голову на бок и остановился совсем. – Да, это приказ твоего Архонта! – рыкнул Дилюк. – Не... А-а-а! – Кэйа внезапно застонал совсем не как от желания, да задвигал бёдрами, схватился за голову, вцепился в свои волосы, но продолжил двигаться всё быстрее и быстрее, и быстрее... – Кэйа? Кэйа! Хватит, хватит, ты чего? Всё ещё держась за голову, Кэйа свалился с него, плотно зажмурился. – Кэйа? Что с тобой? – Дилюк не на шутку перепугался. – Бездна... это было так... словно кто-то... словно ты забрался в мою голову, и я ничего не мог поделать... Словно я себе не принадлежал, ужасно, это так ужасно, Бездна... – Кэйа... я не... я не знал, что... Селестия, Кэйа... Я не знал, что так могу, прости-прости-прости... Кэйа... – Дилюк аккуратно коснулся его плеча и тут же отдёрнул руку, боясь, сделать ещё хуже. – Прости, – повторился он. – Я... ох, бля. Ладно, сам подставился, признаю, но... больше не делай так. – Не буду, обещаю. Я бы никогда... я бы никогда... Когда Венти говорил, что я отбираю Свободу, даря вечность, он про это упомянуть забыл. И ох, Бездна, Кэйа, я забуду это слово, обещаю. Я никогда не хотел покушаться на твою свободу воли, правда. – Я знаю, Огонёчек, знаю, – Кэйа открыл глаз и взял его руку в свою. – Всё хорошо, просто... бля. – Да... бля, – согласился Дилюк и приобнял его. – Прости. Утром же всё было так, будто ничего не произошло: Кэйа с трудом выпутался из его объятий, разбудил парой дополнительных поцелуев, обозвал привычным «Огонёчком», в общем, словно и правда ничего не случилось. Только вот сердце у Дилюка щемило. – Кэйа? – сонно спросил его Дилюк. – Что? – Нет, ничего, иди... И... я люблю тебя. Кэйа рухнул обратно, подгребая его под себя всем своим весом, ткнулся носом в ворох его волос, смешно фыркнул, наверное, из-за попавших в ноздри отдельных волосков, но обнимать не перестал. – Огонёчек... мой Огонёчек! – Ты чего? – всё ещё наполовину спя, спросил Дилюк. – Да нет, просто... тоже люблю тебя. Хм... – Что за «хм»? – не понял Дилюк. – Да так, думаю, что могу сегодня немного опоздать на службу. Скажу, что налаживал отношения между Ордо и Архонтом... – Варка оценит, – Дилюк фыркнул. – Конечно оценит. Ну так что? – Точно этого хочешь? – Иначе бы и не предлагал. – Просто после вчерашнего... – Дилюк замялся. – Что «после вчерашнего»? Будешь вечно меня динамить? – в голосе Кэйи были сплошные смешинки и ни намёка на вчерашнее отчаяние, с которым он хватался за голову, не в силах противиться приказу. – Нет, конечно. – Ну и чудно, – и принялся выворачивать его из одеяла. И как Дилюк мог ему сопротивляться? Пусть ещё и частично видел сон. А может, всё это и есть самый сладкий сон? Хотя сон не может быть настолько уж жарким, не может быть таким... ох, Кэйа... Кэйа, Кэйа! Кажется, это он уже простонал вслух. Блин. Или нет? Кэйе нравились его стоны, то есть очень. Он всегда ради них так старался, так старался... О, Селестия, как же он старался, да хотя бы прямо сейчас... Селестия! Дилюк выгнулся дугой, подчиняясь горячему рту на собственном члене и вцепился в эту прекрасную шёлковую шевелюру, вызывая стон уже от Кэйи, так волшебно обдавший возбуждённый до предела орган. Лучший способ просыпаться, определённо. Так можно и полюбить ранние пробудки режима Кэйи из-за службы того в Ордо. Или приказать им сменить режим? А что бы и нет, он же Архонт. Нет, не приказать, посоветовать, настоятельно так посоветовать. Он же обещал забыть то слово. И, твою ж мать, не о том он совсем думает, вот совсем. Дилюк вновь застонал, глубже проникая в жаркое тесное горло. – Ну не, – Кэйа внезапно вывернулся из его хватки и снялся с члена под недовольное внезапно вырвавшееся из груди ворчание. – Так дело не пойдёт! Я тоже хочу себе кусочек удовольствия! – Получишь его и всё что захочешь, только не останавлиа-а-а-о!.. – и вновь член оказался в тисках горячих губ, языка и горла. И неудивительно, что Дилюк кончил совсем скоро прямо в этот прекрасный рот. Потом, конечно, пришлось сдёргивать с себя ленивую посторгазменную негу и возвращать, так сказать, долг. Дилюк не нарушал свои обещания, даже если те были... вырваны так. Да и с каких пор ему не нравилось дарить наслаждение самому любимому человеку? Пусть тот теперь и не был человеком? Кэйа тоже волшебно стонал – музыка для ушей. – Так вот, о том, что я захочу... – протянул Кэйа, когда они валялись на кровати и пытались отдышаться. – Серьёзно? Будешь наезжать на твоего Архонта случайно вырванными словами перед оргазмом? Ты настолько наглый? – А ты меня совсем не знаешь? Конечно, я настолько наглый! Итак!.. М-м-м-м... хочу блинчиков. Скажи горничным приготовить блинчиков. Это моё желание! – Ты не опаздываешь разве на службу? – Не, я поднял нас на часик пораньше, – беззаботно отмахнулся Кэйа. – Что?! Ты знаешь, как я люблю утренний сон! Немыслимо! – Очень даже мыслимо. И тебе понравилось, не отрицай. Блинчики, хочу блинчиков! Наш Архонт не держит своего слова? – Ты невыносим. – О, я знаю. Прекрасно это знаю. Но ты со мной погряз на целую вечность, сам виноват. Блин-чи-ки! – в его голосе прорезалось что-то от истеричного ребёнка. Совсем не то, что ждёшь от своего любовника, которому только что отсосал, после того, как тот сам ему шикарно отсосал. Но... ага. Сам виноват. Во всём. – Ладно-ладно, сейчас распоряжусь, – Дилюк с явным неудовольствием выбрался из постели и принялся натягивать бельё, а потом штаны, не стоит же горничных смущать своим голым задом. Да и вообще, голый зад только для одной единственной личности, уникальная привилегия, так сказать. Как же Кэйа навострился им крутить... Хотя он это и в детстве прекрасно проворачивал: такой тихий, милый, стеснительный, даже отстранённый, но влажным блеском единственно видимого глаза выбивал у маленького Дилюка почву из-под ног, заставляя идти на поводу у каждой маленькой, такой, казалось бы, робкой просьбы. Да, Кэйа крутил им всегда, даже в те года, когда они, вроде как, враждовали. Дилюк же вёлся на провокации, сливая так дорого добытую информацию, покупался почти на все уловки... да, Кэйа в этом был мастер. А сейчас просто хотел блинчиков, ну как ему отказать? Именно, что никак. Так что: блинчики. Пора заказывать у горничных блинчики этому шантажисту. Любимому шантажисту. Бля. Точно, он совсем потерял способность трезво мыслить. Как же это было ужасно и... прекрасно. Бля. Кэйа. Кэйа… Обстановка в его землях накалялась. Дилюк чувствовал это не то шестым чувством, не то вторым сердцем, но это явно было связано с каким-то сверхвосприятием, потому что, ну... при нём все вели себя более-менее прилично, но в воздухе отчётливо витало нечто, как накал перед бурей. Это сложно было описать и понять, просто... было неспокойно на обоих сердцах. А потом случилось нечто совсем из ряда вон выходящее. Дилюк точно и не знал как это случилось, как он всё увидел, может, это просто одна из способностей Архонта – видеть беду в своих землях? Или сами земли намекали, что их Архонт прошляпился, мол, вот до чего ты народ довёл... В общем, в один момент Дилюк был в своём кабинете – разбирал бумаги, а в другой оказался на центральной площади Мондштадта, но не совсем там оказался, понимаете? Вот и Дилюк не понимал. Он всё ещё был в своём кресле, но был и там, среди толпы, и... почти рядом с Кэйей? Кэйей и толпой, гудящей толпой. Люди кричали друг на друга, потрясали кулаками, в общем, словно готовились к большой и массовой драке, а то и побоищу. Кэйа пытался их как-то успокоить, но, кажется, только подливал масла в огонь. На него было больно смотреть, и вся эта ситуация... – Да что вы его слушаете, он же собачка Ордена! – послышалось с одной стороны. – Если он чья и собачка, то Архонта. Такой же наглый юнец! – раздалось с другой стороны. – На себя посмотри! Сам-то не старик! – Ребята-ребята, давайте сбавим обороты! Никто не собирается воевать, перестаньте так... – вновь пытался воззвать к разуму толпы Кэйа, но его голос потонул во всё нарастающем гуле, слов уже было не разобрать, лишь шум и отдельные вскрики-оскорбления в сторону друг друга или «противоборствующих» сторон. И на том Дилюка и выкинуло из «видения». Теперь стало очевидно: сама ситуация не рассосётся, надо было что-то делать. Делать то, чего отчаянно не хотелось, но... – Нам надо поговорить, – уже через пять минут (спасибо умению телепортироваться) сказал Дилюк Варке, зайдя в его кабинет. Собравшаяся толпа вновь шумела. Но на этот раз хоть никто не готовился к драке, ну, хотелось бы верить. Может, просто побаивались, ведь перед ними был не просто какой-то офицер Ордо Фавониус и любовник Архонта, а сам Магистр Ордо и сам Архонт. Вместе. Вдвоём. Почти плечом к плечу. И Дилюк был уверен, что Варке точно так же стояла эта ситуация поперёк горла, но на гордость пора было наступить и сделать важный шаг для благополучия Мондштадта. Совместный шаг. Варка поднял руку, и гул начал стихать. Оставалось только поражаться такому влиянию на людские массы, а ведь половина присутствующих считала его чуть ли не врагом... – Мы собрались здесь, чтобы сделать объявление, – начал Варка. – Совместное заявление. – Мы не собираемся воевать, – прямо заявил Дилюк. – У нас есть личные разногласия, но мы здесь оба ради защиты Мондштадта, – поддержал Варка. – И последнее, что мы хотим, чтобы наши любимые земли поглотила гражданская война. Мы с... – Варка замялся на мгновение, – Господином Архонтом не во всём согласны, но едины именно в этом, – отчасти, Варка сейчас повторял слова Джинн, но та же была права тогда, разве нет? Дилюк как никогда ощутил себя глупым ребёнком, который из-за собственных гордости, горячности и других не самых положительных детских качеств едва не разрушил всё, ради чего столько сражался. И сейчас было самое время всё исправлять, а значит, засовывать личные отношения куда подальше, да гасить назревающий пожар. – Всё прошло не так уж и плохо? – спросил Варка чуть позже. когда они с Дилюком после совместной речи уединились в кабинете магистра Ордо Фавониус. – Думаю, да, – кивнул Дилюк. – Но это не значит, что мои претензии исправились к вам, Магистр. – Дилюк... всё дело ведь в твоём отце, так? – Не только в нём, – Дилюк нахмурился и сложил руки на груди. – Неужели ты не понимаешь, что дело было не только в репутации Ордена. – Ой ли? – А ты подумай, что было бы, если героем объявили того, кто воспользовался Глазом Порчи? Неужто не нашлось бы сразу горячих голов, которые обратились бы к Фатуи за этими артефактами, несмотря на последствия? А последствия ты видел своими глазами. – Видел, – лишь уронил Дилюк. С такой стороны он на эту ситуацию ещё не смотрел. И если подумать, то... Конечно, он не верил, что дело было только в благородной цели уберечь «горячие головы» от необдуманных действий, но... – Я не жду, что ты сразу изменишь своё мнение об Ордене, но хотя бы подумай над моими словами. И нам ещё долго предстоит работать вместе. Нам никуда не деться друг от друга. И вновь Варка был прав, аж зубами хотелось скрипеть от этого. Но Дилюк лишь кивнул и пожал предложенную руку.