Мальчик с пшеничными кудряшками

Спал Антон на удивление хорошо. В какой-то момент ему казалось, что он повелитель китов, такой большой и сильный. Шастун стоял на спине у этого громадного синего животного с вытянутой вперёд рукой, как бы указывая направление. Потом, неизвестным образом, морская гладь сменилась обычным летним парком, в котором мальчишка любил проводить свободное время. Вокруг бегали в основном дети детсадовского возраста, при чём все, без исключения, играли в догонялки. Не успел Антон опомниться, как всё резко пропало, а воцарила тишина и темнота. Перед ним, под, над… да со всех сторон черно. Парень успел не на шутку испугаться такого расклада и пробежаться в разные стороны. Но не найдя спасения, тревожно выдохнул, ещё раз осматриваясь, в надежде что-то заприметить. И только где-то далеко-далеко, слышен чей-то тихий голос. Он становился громче, однако Шастун никак не мог понять, откуда он. Единственное, что было понятно, так это то, что кричали «Антоша». Звук обволакивал мальчишку со всех сторон и вскоре стал просто невыносимым.

***

Антон резко распахивает глаза и открывает рот, делая глоток воздуха, будто бы он только что вынырнул из воды, под которой находился по меньшей мере час. Оглядевшись по сторонам, мальчишка замечает немного обеспокоенное лицо своего папы, который сидит на специально предназначенном для него стульчике. — Всё в порядке? — интересуется взрослый, кладя руку на локоток своего маленького пациента. Шастун тяжело сглатывает образовавшийся ком в горле, вызванный одновременно и плохим сном, и болезнью. — Угу, — выдохнул мальчишка, сильно хрипя и на пару секунд прикрывая глаза, — А.. ты тут.. по какому поводу? — наконец сформулировал интересующий его вопрос младший. — Утренний обход. Забыл? — добродушно улыбается Арсений, прикладывая ладонь к тёплому лбу сына, — Как чувствуешь себя? — протягивает ребёнку градусник врач, беря в руки фонарик. — Пап, я только проснулся, что ты хочешь услышать? — риторически вопрошает Шаст, немного недоумевая, и суёт прибор подмышку. — Открой ротик, я проверю горло, — не обращая внимания на недовольства, продолжает мягко беседовать Попов. Мальчик слегка хмурится, кидая взгляд, по типу: «Да ёпрст», но послушно выполняет просьбу, — Молодец, — хвалит старший, снимая с шеи стетоскоп, перед этим убрав фонарик обратно в карман, — Садись и поднимай футболку, — также спокойно и открыто наставляет взрослый, втыкая в уши концы прибора. Антон нехотя выпутывается из оков тёплого одеялка и приподнимает майку одной рукой, второй прижимая градусник. Тут же нежная кожа чувствует прикосновение холодного стального кружочка в районе груди, от чего мальчишка сильно вздрагивает, отодвигаясь от педиатра. — Тише, Тош, всё хорошо, — успокаивает Арсений, начиная в своих тёплых ладонях греть холодную мембрану, — Давай, мы быстренько закончим, — уверяет врач, ловко возвращая майку мальчика в нужное для осмотра положение. Антон всё равно чуть дёргается от нового прикосновения, но продолжает сидеть смирно, выполняя мелкие просьбы, нужные для полной картины в голове педиатра. После прослушивания спинки, Арсений бросает тихое: «Ухудшений не слышу», и спокойно берёт термометр у парня. — Ну что? — прокашливается Шастун, возвращаясь в удобное положение, и внимательно смотрит на отца. — В целом, нормально, для третьего дня, — говорит Арсений, записывая что-то в листы на планшете, — Температура 37 и 6. Если вдруг станет плохо, а я не отвечаю, зовёшь Оксану, она уже разберётся, — дописал описание состояния «Шастуна Антона Андреевича» врач, после заботливо поцеловав мальчишку в лоб, — Если что — пиши, заяц, — выходит из палаты Попов, но через секунду заглядывает снова, — Поешь обязательно! Спрошу потом у Оксаны.

***

Антон совершенно не хотел есть, поэтому когда медсестра пришла к нему с едой, тот лишь сильнее закутался в одеяло, аргументируя тем, что он больной, поэтому спит, а собственно, не хочет есть. Расценив такое заявление по серьёзному, Оксана уже собралась звать Арсения Сергеевича, но мальчишка быстро её остановил. — Антош, ну всего-то кашка и чай. Поешь, я тебя прошу, — практически умоляет девушка, понимая, что такими темпами пациенту и правда может что-то да прилететь. — Не обещаю доесть до конца, — устало выдал Шаст, усаживаясь за стол. Овсянка была вроде ничего, на молоке даже, только слишком жидкая. А вот чай прям вообще отлично. — Получишь ведь от Арсения Сергеевича, — вздыхает Оксана, убирая поднос с почти нетронутой кашей, — Зубки чистил? — Точно! — спохватился Антон, который уже почти улёгся. Парень идёт в ванную, где его ждёт любимая щётка и паста, Наверное, папа положил.. быстро, но качественно чистит зубки и поднимает взгляд на зеркало, висящее перед ним. Бледное лицо, красные глаза, под которыми — синие мешки. Так себе видок.

***

— Антошка. Подышим немного в масочке? — через некоторое время к тяжело дышащему ребёнку заглядывает Оксана с непонятным прибором в руках. — Это не больно? — немного пугается мальчишка, до этого спокойно лежащий и по-детски играющий со своей плюшевой собачкой. На большие активности сил не хватает, поэтому он довольствуется больничной кроватью. — Совсем не больно, — дружелюбно улыбается медсестра, привычно настраивая аппарат. — А что мне нужно делать? — слышится немного хриплый вопрос тут же. — Я всё тебе скажу, не переживай, — уверяет девушка, включая прибор, — Садись удобненько, а я надеваю масочку, она должна плотненько сидеть, — Оксана аккуратно заводит резинку за голову мальчишка, прижимая прозрачную маску к носику и ротику, — Теперь потихоньку делаешь вдох, — ребёнок слушается, поглядывая на девушку рядом, — Всё нормально? — интересуется она. Пацан кивает, — Умничка. Пять минут нужно подышать. Если что-то нужно сказать срочно или плохо, то снимаешь маску и зовёшь меня, угу? — в ответ снова кивок, — Но в первый раз я с тобой посижу.

***

Время близилось к обеду, что понижало настроение мальчишки. Он решает прогуляться по этажу, вдруг, встретит кого-нибудь, с кем можно пообщаться. Аккуратно высунувшись из палаты, Антон идёт вдоль белых стен, замечая открытую дверь. На ней был только номер, значит, это палата. Быстренько прошмыгнув внутрь, Шастун увидел девочку, сидящую, как и он вчера, за книгой. Только эта больная явно старше мальчика. Она переводит уставший взгляд на вошедшего, на секунду на её лице можно увидеть удивление, но затем оно снова сменяется равнодушием. Парня это не то что напугало, скорее смутило. Тем не менее, он решает познакомиться. — Привет, я Антон. — Полина, — спокойно, не раздражённо, отвечает та, отрываясь от книги, откладывая её на стол, — Проходи, раз пришёл, — чуть дружелюбнее говорит подросток, указывая на край своей кровати. — Могу узнать, что ты читаешь? — вежливо интересуется младший спустя минуту, наконец устроившись поудобнее. Девочка неотрывно смотрит в зелёные глаза напротив, замечая там ту частичку детской беззаботности, которой ей сейчас очень не хватает. — Школьная программа, «Собачье сердце». — А сколько тебе лет, Полин? — задаёт следующий вопрос Антон, не собираясь заканчивать разговор. — Пятнадцать, в девятом классе, — продолжает покорно отвечать Полина, — А ты чего тут? — опомнилась она. — Болею, — не понял такого вопроса мальчик. Это же больница, тут либо врачи, медики, либо пациенты. — Да понятно, но раз ты в стационаре, ещё и в частной клинике, то у тебя что-то серьёзное, — слегка жестикулирует руками подросток. — Пневмония, вроде, — припоминает Антон, — У меня папа тут педиатр, — выдыхает младший, опуская плечи и голову. — Как его зовут? — с интересом спрашивает Полина. — Арсений Сергеевич Попов. Он тут вроде главный, — на секунду приподнимает брови младший и переводит взгляд на удивлённое лицо новой знакомой. — Он меня ведёт. Погоди, он — твой отец? — поражённо спрашивает старшая. — Ну типа, — удобнее садится Шаст, сгибая одну ногу и разворачиваясь лицом к подростку, — Он меня усыновил, когда я первый класс окончил. — Оу, прости, — поджимает губы девочка. — Да всё нормально, мне с ним очень хорошо, он меня любит, — улыбается младший, успокаивая новую знакомую, — Давай чем-нибудь займёмся, а то мне скучно, — предлагает Антон, наблюдая довольную улыбку напротив. — У меня есть большой пазл и раскраска, — заинтересовалась Полина, вставая с кровати. — Давай пазл, — обрадовался Шаст, усаживаясь за стол.

***

— Антош, как ты? — заходит в палату 207 Оксана, но понимает, что пацана тут нет. Дверь в ванную открыта, а сама комната полностью пуста, как и основная. Медсестра выходит в коридор, осматриваясь, вдруг маленький пациент не ушёл далеко. К сожалению, Шастуна на горизонте не наблюдалось, поэтому Суркова решает сразу звонить Попову. — Арсений Сергеевич, Антон куда-то ушёл, — спокойно сообщает медсестра, стараясь не пугать ни себя, ни врача. — В смысле? И не сказал? — взволнованно спрашивает старший, выдыхая, — Я пробегусь по палатам, а вы поспрашиваете у всех, — быстро решает мужчина, выходя из кабинета, закрывая его на ключ.

***

— Антон, всё в порядке? — спрашивает Полина, замечая подавленное состояние ребёнка. Он то кашлял так, что казалось, готов лёгкие выплюнуть, то практически засыпал с кусочкам пазла в руках, — Может пойдёшь к себе? Или я Арсения Сергеевича позову, — взволнованно говорит старшая. — Нет-нет, всё отлично, — отмахивается Шаст, продолжая думать над головоломкой.

***

— Привет, Никит, — заглядывает в 214 комнату брюнет. На кровати сидит уже взрослый парень, лет шестнадцати-семнадцити, и играет в телефон. Как только видит залетевшего к нему врача, тут же переводит взгляд на старшего, — К тебе не заглядывал мальчик, вот такой, — он показывает рукой примерный рост, — Зовут Антоном. — Нет, Арсений Сергеевич, — отрицательно мотает головой младший, — Что-то случилось? — Да ушёл куда-то, найти пытаемся, — выдыхает Арсений, — Если зайдёт — сообщи, пожалуйста, — просит Попов и скрывается за дверью после кивка своего взрослого пациента.

***

— Полин, привет, ты не вид.. Антон! — прикрикнул педиатр, чем напугал двух детей, которые вообще-то тихо-мирно собирали пазл с каким-то незамысловатым пейзажем, — Ты что тут делаешь? — в миг оказывается рядом мужчина, недовольно смотря на сына, пытаясь выровнять дыхание. — Я с Полиной познакомился… Мы пазл собираем, — осторожно выдаёт информацию Шаст, кашляя. — Во-первых, надо предупреждать, если ты куда-то уходишь. Мы с Оксаной обыскались уже! — достаёт свой телефон из кармана доктор и быстро пишет медсестре всего одно слово: «Нашёлся», — Во-вторых, ты можешь заразить кого-нибудь, что было бы очень некстати, — брюнет многозначительно смотрит на сидевшую рядом девочку, — Поль, ну ты же уже большая, должна была понять. — Да что я-то сразу? — возражает подросток, разводя руки в стороны. — Не сразу вообще-то, — подмечает Попов, переходя к следующему вопросу, — В-третьих, у меня вопрос к вам обоим, раз уж мы тут все вместе собрались, — вздыхает врач, — Вы почему не еди́те ничего, дети? «Дети» обменялись удивлёнными взглядами, так как за то время, пока они болтали друг о друге, никто не пожаловался на то, что его заставляют есть против воли. При этом оба молчали — понимали, что пререкаться бесполезно. А вот кушать полезно, как считали все, кроме болеющих детей и взрослых. — Таааак, Антон — к себе, Полин — в коридор, тут проветрить надо, — распоряжается Арсений, открывая форточку в палате. Затем все двигаются на выход, а педиатр придерживает Шастуна за спину, ведь тот не очень устойчиво стоит на ногах, — Поль, посиди тут минут пятнадцать, потом закроешь, — жестикулирует пальцем Попов, — Если будет плохо — говоришь, — девочка послушно кивает, уже сидя на лавочке в коридоре. — Пап, не ругайся только, — виновато лепечет мальчик, с опущенной головой заходя к себе в комнату. На столе стоит остывший обед, который должен был быть съеден Антоном. Мальчишка садится на кровать, начиная болтать ножками, и смотрит на папу. — Всё нормально, просто больше так, пожалуйста, не делай. Хорошо? — ласково уточняет брюнет, усаживаясь напротив парнишки. — Угу, — кивает зеленоглазый, боком падая на подушку, прикрывая глаза от усталости. — Ты как, солнышко? — озабочено спрашивает старший, прикасаясь ладонью к горячему лбу Шаста, — Температура держится, надо измерить, — достаёт из тумбочки градусник Арсений, встряхивая его в воздухе, сбивая прошлые показания, и потом просовывает прибор подмышку ребёнку, — Ты не ответил. — Полина классная, мне с ней понравилось. Есть не хочу совсем, домой хочу. Горло болит, совсем немного голова, устал очень, сил нет, — монотонно повествует младший, вздыхая и кашляя, но всё ещё не открывая глаз. — Угу, тогда я принесу горяченький чай, и ты поспишь, — гладит мальчишку по голове педиатр, — Сейчас ещё температуру глянем, думаю таблетку выпить нужно будет, — вслух размышляет Арсений. По прошествии времени, градусник показал 38 и 2, что не очень-то хорошо. Но Попов немного изменил план, доставая из шкафа Нурофен для детей, ведь он сладкий, и возможно это сможет поднять ребёнку настроение. Антон послушно выпивает лекарство, мило и сонно улыбаясь вкусу, слегка причмокивая. Когда мужчина приносит тёплый чай, мальчишка почти спит, но покорно пьёт согревающую жидкость из кружки, которую держит папа. Когда чашка опустела, брюнет снова укладывает своё чудо, водя ладонью по груди.

***

— Тоша? — заглядывает в палату врач, во время вечернего обхода. Шастун сидит на кровати, спиной к стене, и играет в телефон, — Убирай, заяц, пора готовиться ко сну, — садится на своё место Попов, находя градусник, — Ставь, — протягивает его мальчишке, который откладывает гаджет на тумбочку. Педиатр смотрит на маленькое солнышко, с розовыми щёчками, зелёными глазками, пшеничным волосам, и не понимает, как он раньше жил без этого счастья под боком. Антон принёс в жизнь старшего столько нового и прекрасного, интересного и удивительного. Прямо настоящее золото, только ещё лучше. — Золотце моё, — обнимает мальчика Арсений, крепко прижимая к себе. Шаст сначала немного не понимает такого резкого приступа нежности, но потом обхватывает спину старшего свободной рукой в ответ, — Мой зайчонок. Попов отстраняется, внимательно, любуясь, смотрит на парня и, улыбнувшись, достаёт градусник. — 37 и 5, таак, — выдыхает Арсений, убирая прибор, оценивающе смотря на своего пациента, — Ладно, спи так, если ночью станет плохо, то ты мне сразу же звонишь, понял? — серьёзно спрашивает доктор. — Понял, — кивает Шаст, поудобнее укладываясь в кровати. — Куда ты заворачиваешься, у нас с тобой ещё укол, Тош, — напоминает брюнет, не двигаясь, готовый ловить испугавшегося ребёнка. Почти так и получилось: Антон нервно подскочил, но его тут же прижали к тёплой груди голубоглазого. — Нет, папочка, пожалуйста, я не хочу, — тараторит мальчик, абсолютно позабыв о своём болючем лечении, — Не нужно, прошу.. — Малыш, ну что ты, это ведь не так больно, — мягко покачивался из стороны в сторону врач, гладя по худой спинке, — Давай быстренько сделаю, и будешь отдыхать, м? — отстраняет голову Попов, чтобы заглянуть в расстроенные, мокрые и уставшие глазки. — Но у меня нет выбора, — обречённо выдыхает младший, не двигаясь. — Ложись на животик, — отходит к шкафу Арсений, проделывая всё то же, что вчера. Когда в руках находится шприц и спиртовая салфетка, а на кровати сидит ребёнок, обхватывающий колени руками, брюнет выдыхает, усаживаясь рядом, — Ну, чего ждём, Тош? — Давай не будем, мне уже лучше, оно само пройдет, — предпринимает последнюю попытку мальчишка, пока слёзы текут из глаз рекой. — Нет, зайка, не пройдёт. Пневмония — это серьёзно, — говорит Арсений, стараясь не пугать, — Переворачивайся. Шастуну ничего не остаётся, как подчиниться и улечься на живот, лбом в подушку. После фразы: «А шортики спустить?», мальчишка совсем расклеивается, начиная плакать громче, но просьбу выполняет. — Я ещё ничего не сделал, Антош, — обрабатывает салфеткой небольшой участок старший. Игла рассекает нежную кожу через пару секунд, что вызывает скулёж, а после и настоящую истерику у ребёнка, — Ну-ну-ну, что ж ты так плачешь-то, тише, маленький, — успокаивает врач, поглаживая поясницу, — Всё! — вынимает иглу, прижимая беленький квадратик, — Ты мой ребёнок, — отбрасывает шприц в мусорку педиатр и тянется к Шасту, пересаживая того к себе на колени, сидя вместе с тем на кровати, — Тише, успокаивайся, солнышко.. — П-папочка, — медленно стихает младший и трётся носом о белый халат брюнета. — Всё-таки выпьем жаропонижающее сейчас, малыш, — прислонившись губами ко лбу ребёнка, решает мужчина, целуя ещё в щёчку и носик. Из-за истерики может стать хуже очень быстро, поэтому нужно перестраховаться. Аккуратно пересаживает парня на кровать и находит в шкафу жаропонижающие таблетки, протягивая одну в своей ладошке, так же подавая стакан воды, всегда стоящий на тумбочке, — Умничка, теперь полежи сам минуток десять, мне надо к другим зайти. — И к Полине? — тихо интересуется Антон. — И к Полине, — отвечает взрослый, скрываясь в коридоре, перед этим выключив свет в комнате.

***

— Ты у меня такой молодец, Антош, — гладит по волосам старший, и прикасается губами к тёплому лбу, — И температура потихоньку падает, — нежно улыбается врач, видя сонные глазки напротив. — Люблю тебя, пап, — обхватывает мужскую ладонь Шаст, на что получает нежные поглаживания по своей ручке в ответ. — И я тебя, солнышко, — поправляет одеяло Арсений, — Спокойной ночи, Антош.