Мальчик с пшеничными кудряшками

Ровно в 6:30 в одной из квартир Санкт-Петербурга звенит бесячий будильник, заставляя Арсения распахнуть свои светло-голубые глаза. На улице ещё темновато, солнце только начинает вставать, поэтому приходится практически на ощупь выходить из комнаты. Дальше всё по плану: умыться, разбудить Антошку первый раз, поставить чайник, разбудить Антошку второй раз, заварить чай, разбудить Антошку третий раз, а там уже как пойдёт. Без спешки ещё ни разу не выходили, а пару раз даже грохались на лестнице, потому что «Опаздываем! Шнурки завяжу в машине». Попов подвозит парнишку до школы, всегда желая хорошего дня, получая добрую улыбку Шаста в ответ. А после врач едет на работу, где наверняка попадётся ещё один трусишка, которого надо будет успокаивать. Но мужчина не жаловался, ему действительно нравится то, чем он занимается, да и дети его любят, даже подростки, потому что «Добрый и внимательный». — Доброе утро, Арсений Сергеевич, — как только доктор переступает порог клиники, сразу здоровается девушка, сидящая в регистратуре. — Доброе утро, Анна Григорьевна, — кивает педиатр, — Я сейчас на обход и с половины десятого до часу смогу принимать. Буду в кабинете, если что — звоните, — коротко рассказал Попов, уже открывая дверь с собственной фамилией.                         *** — Так, Яся, доброе утро, — с листами анализов в руках заходит в комнату к вчера поступившей шестилетней девочке педиатр. Малышка уже проснулась, но всё ещё лежала под одеялом, не желая вылезать из своего укрытия. Вчера вечером Арсению пришлось задержаться, чтобы уложить ребёнка спать, потому что Яся ещё маленькая и, как оказалось, боится спать одна. Она плакала после ужина, и даже медсестра не смогла её успокоить. А у Арсения получилось. В чём секрет, Арсений Сергеевич? — Доброе утро, — сонно улыбается девочка, смотря как врач садится рядом на стул. — Ты давай садись и ставь градусник, а я тебе пока расскажу план нашего с тобой лечения, хорошо? — мягко говорит Попов, протягивая взятый из своего кармана термометр. — Угу, — Яся послушно села, заводя выбившуюся прядку белых волос за ухо, и засунула прибор подмышку. На ребёнке была лёгкая пижамка, состоящая из розовых майки и шорт. А белые носочки придавали девчушке вид маленькой принцессы. — Смотри, всё не так плохо, просто будем пить сиропчик от кашля и ещё таблетки. Утром и вечером — две, а днём — одну. Их будет приносить медсестра вместе с едой. К сожалению, есть и горькие таблетки, но их тоже обязательно нужно выпивать, потому что, если этого не делать, тебе может стать хуже, и тогда уже таблетками мы вряд ли ограничимся, — спокойно рассказывает Арсений, умиляясь смене эмоции на детском личике. — Ладно, я всё поняла, — в итоге кивает младшая, слегка кашляя. Мужчина улыбается, аккуратно забирает градусник, смотря на результат. Зачем-то прикладывает ладонь к тёплому лбу малышки, сверяя показания. — 37 и 6, — сам себе шепчет и записывает в планшет врач, — Давай я посмотрю горлышко, — мягко информирует старший, включая свой родной фонарик, — Скажи «А», — говорит классическую фразу брюнет. Девочка слушается, — Умничка. А теперь, смотри, помнишь эту штуку? — снимает с шеи чёрный стетоскоп Попов. — Помню. Она нужна, чтобы слушать, как сердце стучит, — вспоминает младшая, спеша поделиться собственными знаниями. — Правильно, хочешь послушать своё сердечко? — предлагает мужчина, протягивая прибор так, что до маленьких ушек остаётся сантиметра три. — Да, — завершает действие доктора Яся, приподнимая майку и приставляя прохладный круглешок к нежной коже. Девочка сосредоточенно слушает равномерный стук, совсем чуть-чуть хмурясь, — Прикольно, — искренне улыбается она, глядя на доброго доктора. — А теперь давай я послушаю, да? — перенимает стетоскоп голубоглазый, начиная проводить аускультацию, — А теперь, повернись ко мне спинкой, пожалуйста. Её тоже нужно послушать, — наставляет Попов, вскоре выслушивая и лёгкие, — Молодец, Ясь, можешь отдыхать. Скоро принесут завтрак, поешь обязательно. Хорошо? — слегка наклонившись, спрашивает Арсений так, как будто это супер секретное и важное задание. — Хорошо, — смеётся младшая, кивая.                         *** — Андрей, Дениска, доброе утро, — заходит в свою следующую палату педиатр. Парни, обоим по пятнадцать, всё ещё тихо-мирно спят, никого не трогая и наслаждаясь прекрасным миром Морфея, — Ну, понятно, — выдыхает брюнет, начиная будить обоих, — Встаём-встаём! — Арсений Сергеевич, ну куда в такую рань? И так плохо, — бормочет один из мальчишек, перекатываясь на бок к стене лицом. — Дэн, ставь градусник и просыпайся, — неспеша отдаёт прибор этому парню доктор, подходя к уже сидящему Андрею, с фонариком, — Как дела? — участливо интересуется голубоглазый. — Могло быть хуже, — оптимистичненько.. — Открывай.. Угу. Поднимай футболку, — убирает фонарик в карман халата и надевает стетоскоп старший, вскоре прислоняя стальной кружок к грудной клетке пацана. — Да что ж так холодно, — неосознанно дёргается мальчишка, отодвигаясь от врача. И единственное, что сейчас хочет этот парнишка, так это спрятаться в одеяле, причём лучше дома. — Андрюш, ну взрослый уже ведь. Я быстренько, давай, — всё-таки продолжает работать мужчина, — Спинкой, угу. Молодчинка, — спустя пару минут, после того как пару слов о самочувствии парня были внесены в документ, брюнет подходит к Денису, всё ещё лежащему без движения. Попов самостоятельно забирает градусник, смотря на показания, — 36 и 7. Ну и что ты выпендриваешься, м? Что болит? — по-доброму спрашивает медик, окидывая взглядом белый кокон. — Сон мой болит, — невнятно лепечет младший, продолжая лежать и не подавать признаков активной жизни. А этот парень просто хочет спать, только и всего. — Потому что не надо до двух ночи в телефоны играть, — нравоучительно говорит Арсений, записывая что-то в планшет Дениски, — Позабираю их у вас, хоть выспитесь, — немного злится мужчина, стискивал зубы, и отдаёт термометр второму парню, который тут же послушно суёт его подмышку. Потом снова подходит к ворчливому соне, начиная будить его по новой, — Дэн, быстро сел. Осмотрю, и будешь себе дальше спать. — За что мне это? — с театральным вздохом, всё же принимает положение сидя мальчишка, медленно и сонно моргая. — За непослушание, — немного смеясь, выгибает бровь старший, а парень искренне удивляется, — Открывай, — Денис слушается, но фонарик резко выключается, — Да, блин, батарейки сели, — выдыхает Арсений, пробуя постучать по фонарику. Мало ли поможет.. — Дуй к окну тогда, — говорит врач, с усмешкой смотря на еле поднявшегося парня. Мужчина придерживает его за скулы, пытаясь поймать свет утренней улицы, — Так, хорошо, — мученик снова плюхается на кровать, — Подними майку, — Попов терпеливо прослушивает грудь, потом и спину, не желая пропускать что-то важное, — Всё нормально, думаю, уже сегодня можешь сдать кровь, и тогда посмотрим. Я скажу медсестре, она направление принесёт, — спокойно объясняет медик, а через несколько минут, дописав что-то в листе Дэна, он подходит к Андрею, протягивая руку для термометра. Паренёк спокойно достаёт прибор, позволяя доктору посмотреть результат, — А ты чего-то с 38 и 5, — на секунду хмурится врач, записав температуру и лекарство, которое вскоре будет принято, в лист на планшете, — Сейчас жаропонижающее выпьешь и как раз к процедурам придёшь в себя, — мягко поясняет педиатр и достаёт из шкафчика на ключе нужный блистер, протягивая две розовые таблетки и стакан воды, всегда стоящий у кровати. Андрей послушно выпивает лекарство и, снова заваливаясь под одеяло, тяжело выдыхает, прикрывая глаза. Арсению на секунду становится жаль парня, поэтому он позволяет себе провести рукой по его горячему лбу, убирая чуть влажную тёмную чёлку. Потом врач немного стягивает одеяло, чтобы тело мальчишки не нагрелось сильнее, и говорит Дэну проследить за другом и звать, если станет хуже. Тот понимающе кивает и отвлекается на звонок своего телефона. Кому я в такую рань нужен? — проносится в светлой головушке, — Маме..                         *** — Димааан, а я заебался, — делится прекрасным фактом Антон с лучшим другом после четвёртого урока, когда они были в столовой. Ребята, уже успевшие купить любимую творожную запеканку и чай, сидели за столом одни. — Шаст, не поверишь, я тоже, — прожевав кусочек сладкого обеда, невесело улыбается Позов, — А пошли сегодня гулять? — вдруг предлагает он. — Завтра контрольная по русскому, — напоминает зеленоглазый, провожая взглядом четырёх деток, которые пришли накрывать обед. У них-то уроки уже закончились. Везёт же.. — Во-первых, ты никогда к контрольным не готовишься, а пишешь их хорошо, — поднимает вверх указательный палец Дима, — Во-вторых — русский, Тоха. Ты его как свои пять пальцев знаешь! — разводит руками друг, мол, какие ещё вопросы. — Пишу я контроши хорошо, потому что сразу всё учу. Ну, почти всё, — усмехается парень, — А завтрашняя тема — это запара полная. Я путаюсь вечно, всю голову сломал уже. «Ну вот это союзное слово. Почему? Ну тут вопрос.. Нет? Ну не важно, запомните..», — передразнил он учительницу русского языка и литературы. — Да и хрен с этими недословами, — машет рукой очкастый, допивая чай, — Пошли, сейчас история, не дай бог он меня спросит, — уже встаёт Дима, направляясь к столу, куда ставят грязную посуду. — И то верно.. История, история, вот нахрен она нужна? — бубнит сам себе Шаст, тоже допивая чай и направляясь за другом.                         *** — Арс, я с неё фигею, — залетает в кабинет коллеги хирург с ребёнком на руках. Попов спокойно сидит за своим столом, заваленном бумагами, что-то подписывая. Он буквально вздрагивает, когда друг появляется в дверном проёме так быстро и неожиданно. Педиатр, замерев с ручкой во рту и с белыми листами в руках, недоумённо смотрит то на Матвиенко, то на маленькую девочку, сидящую у того на руках. Потом кладёт всё на свои места и всё-таки разводит руки, мол, «Что случилось-то?». — Это сестра моя, Настя, — отдышавшись, всё же заходит в кабинет Сергей, закрывая дверь, — Мать звонит сегодня, говорит, что температура третий день держится, а сейчас под сорок. Я ж давай за ней, — кивает головой на девочку, — И к тебе сразу. Посмотри её, пожалуйста, — практически умоляет Серёга, передавая ребёнка в руки подошедшего Арсения, который тут же усаживает девчушку на кушетку, а сам садится на колёсный стул. — Сколько лет? Что с прививками? — быстро спрашивает мужчина, снимая с Насти белую куртку, паралельно оценивая ребёнка внешне. — Только четыре исполнилось, прививки все по возрасту сделаны, — чётко выдаёт тот, садясь рядом на койку, придерживая Матвиенко младшую. — Симптомы? — продолжает распрос педиатр, прощупывая лимфоузлы. Девочка худенькая, бледная, глазки красные и слезятся, а кожа «мраморная» и влажная. — Температура высокая третий день, сухой кашель, тошнота и рвота, головная боль, вялость, отказ от еды, водой вроде поили, — хирург говорит то, что сказала мама, по его приезде к ней, — Как прибил бы маму нашу! — не сдерживает эмоции Матвиенко, от чего Настя начинает плакать. — Чего ты мне ребёнка пугаешь? Молчи вообще, — недовольно смотрит на друга педиатр, — Тш-тш-тш.. Настенька, ты чего? Всё хорошо, солнышко, — брюнет берёт маленькие ручки в свои большие и тёплые ладони, начиная медленно поглаживать, смотря прямо в карие глазки, — Не надо плакать, зайчонок. Попов всё же спокойно продолжает осмотр, начиная аускультацию: он внимательно слушает быстрое биение детского сердечка, а потом и лёгкие. К счастью, опасных хрипов не слышно. Дальше — горло. Батарейки в фонарике мужчина уже заменил, поэтому оставалось только взять шпатель, так как ребёнок ещё маленький и не сможет самостоятельно полностью показать горло. — Настён, скажи «А», — мягко просит Попов, доверительно смотря на девочку. На удивление, та покорно открывает рот, но всё же капризничает, когда шпатель начинает доставлять дискомфорт, — Всё-всё, умница. Ну, грипп это, Серёг, — выдаёт педиатр, меняя голос на обычный, — Давай перемерием температуру, но если, как ты сказал, под сорок, — Арсений кладёт ладонь на детский лоб, поджимая губы, — Да. Ладно, всё равно мерием, — отдаёт другу градусник, чтобы тот поставил его девочке, а сам врач отходит к шкафчику, — Сколько она весит? — Не знаю, — честно отвечает хирург, пожимая плечами. — Вон весы, — указывает куда-то на пол мужчина, находя спирт, вату, шприц и ампулу с жаропонижающим. — Тринадцать с половиной. Это в одежде ж смотри, — через минуту говорит Серёжа возвращая Настю на кушетку. — Знаю, — начинает набирать препарат Арсений, незаметно от глаз ребёнка. В это время Матвиенко уже успел снять с девочки штаны, оставляя её в наспех натянутых серых колготках, — Настён, полежишь на животике немного, хорошо? — подходит к ребёнку брюнет, пряча страшные штуки за спиной. Девочка неуверенно кивает, ложась вдоль кушетки. Педиатр выдыхает, поглаживая детскую спинку. Вскоре достаёт градусник и смотрит на результат — 39 и 9. Ожидаемо. Он показывает термометр другу, который на секунду прикрывает глаза, но вскоре возвращается в реальность. — Настюша, сейчас тебе надо лежать и не дёргаться, ладно? Это очень важно, малыш, — старается доброжелательно говорить Арсений. Снизу слышится тоненькое «Угу», после чего педиатр быстро спускает колготки, протирает кожу ваткой и, сняв колпачок, вводит иглу, начиная медленно давить на поршень. — Ай-ай, больно, уберите! — плачет девочка, пытаясь увернуться, но её крепко держат два мужчины, поэтому сделать этого не удаётся. — Тише-тише, зайка, почти всё, ты такая молодец, — доводит поршень до конца и вынимает иглу Арсений, прижимая ватку. Возвращает на место колготки, убирает шприц и берёт малышку на руки, начиная баюкать, — Тш-тш-тш, хорошая моя, такая смелая, — голубоглазый бережно поглаживает её по голове, ходя по кабинету. Настя ещё слегка плачет, сминая в руках белый халат врача, но вскоре всхлипы стихают, а потом и вовсе прекращаются. Ребёнок заснул, — Держи, — он передаёт девочку Серёже, — Сиди, сейчас всё напишу и отвезёшь её домой, — садится за стол педиатр, начиная писать на стикере все рекомендации, — Каждый день звони маме и спрашивай, раз такое дело. Это в этот раз обошлось, а ведь могли и осложнения пойти, — протягивает листочек Матвиенко Арсений, помогая одеть девочку. — Арс, спасибо тебе огромное, — искренне благодарит коллега, осторожно выходя в коридор вместе с педиатром. — Да брось, всё в порядке, держи меня в курсе, — на последок кидает врач, слыша в ответ негромкое «Обязательно».                         *** — Привет, пап, — здоровается Антон, как только Арсений появляется на пороге квартиры, — Я гулять с Димой, — говорит он, обуваясь. — Во-первых, застегни куртку. Во-вторых, надень перчатки. В-третьих, не долго, — устало говорит старший, снимая собственное чёрное пальто. — Люблю, пока, — кидает Шаст, благополучно оставляя тёмно-синие перчатки на обувнице. Взрослому ничего не остаётся, кроме как выдохнуть и пойти отдыхать. Со вчера осталось немного гречки с говядиной, поэтому ужин фактически есть. Плюс чайку с печеньем и спать…                         *** Дима с Антоном часа три гуляют по знакомым улицам, говоря о наболевшем. Звёзды уже виднелись на темном небе, а снег мерцал в свете луны и уличных фонарей. Ребята чуть-чуть подзамёрзли, но быстро согрелись, поиграв в снежки. — Эх, Дим, экзамены через пять месяцев, — кидая очередной снежный ком, выдаёт зеленоглазый. — Пора начинать готовиться, да? — с грустью говорит одноклассник, уклоняясь от снежка. — Пора бы, — выдыхает Антон, — Всё, у меня сил нет, — бросает белый шарик на землю парень, подходя к другу, сунув руки в карманы, обогревая заледеневшие пальцы. — Чего-то ты совсем кислый, — подмечает Поз, идя с другом дальше по улице. — Время уже.. ой, — замечает на экране телефона семнадцать пропущенных от папы Шаст, закусывая губу. Снова звонок, — Папа звонит, — говорит другу, останавливаясь, — Алло? — очень неуверенно отвечает пацан. — Антон, сотый раз звоню! Почему не отвечаешь? — разгневанный голос Арсения — последнее, что хотел сейчас слышать парень. — Пап, извини, телефон на беззвучке стоял, — оправдывается Шастун, — Мы живы, всё хорошо и не замё… — Домой, — чётко выдаёт мужчина. — Понял, — без лишних слов, отвечает младший. Отец зол, значит перечить не стоит, — По домам, Поз, — друг понимающе кивает.                         *** — Ну, ёпрст, Антон, отвечать надо на звонки! Я же волнуюсь за тебя! — с порога отчитывает мальчишку Арсений, одетый уже в пижаму, так как успел сходить в душ. — Прости ещё раз, — искренне извиняется Шастун, снимая ботинки и куртку. — Почему перчатки не надел? Почему шапка в руках? Вот проснёшься завтра заболевший.., — причитает брюнет уже с кухни, ставя чайник. — Мне всё ещё не пять лет, — кричит из своей комнаты младший. — Иди в тёплый душ, потом всё остальное, — наставляет Попов, чутка выглядывая в коридор, — Не пять лет ему, — говорит уже тише. Через пятнадцать минут на кухне за чаем сидят уже спокойный, но всё ещё очень уставший взрослый и парнишка, тоже уставший. Оба пьют согревающий напиток, наслаждаясь уютной атмосферой. — Иди спать, заяц, завтра рано вставать, вам в военкомат, — напоминает брюнет, потирая слипающиеся глаза, — Баночку я на стиралку поставил, с утра мочу соберёшь. Помнишь, как? — Да ну нееет, — обречённо выдыхает Антон, запрокидывая голову, а старший усмехается, — Совсем это унижение из головы вылетело, — теперь уже трёт глаза Шастун, — Помню я всё, не маленький, — зажато бубнит он. — Не переживай так, всё хорошо, Антош. Давай чисти зубки и дуй в кровать, а то укушу, — серьёзно говорит педиатр, улыбаясь секундному сметению мальчишки, — Спокойной ночи, Тош. — Спокойной ночи, пап, — парень уходит ненадолго в ванную, а потом и в спальню, моментально вырубаясь под тёплым одеялом. Арсений заходит к сыну чуть позже, прежде чем самому лечь спать, немного сидит рядом, наблюдая за ровным детским дыханием, а потом уходит, поцеловав перед этим в макушку.