Расширяя горизонты

Гермиона всей душой любила свою «небольшую подработку» в кофейне друзей – в первую очередь, конечно, потому, что это была отличная возможность заработать дополнительные деньги. Это звучит прозаично, но обучение в хорошем университете не было полностью бесплатным – курсы, факультативы и дополнительная учебная литература иногда в совокупности ощутимо били по карману. Мистер и миссис Грейнджер, конечно, вызывались помочь, когда могли… Но все же молодая мисс Грейнджер предпочитала самостоятельно обеспечивать свой учебный процесс, насколько это было реально в текущих обстоятельствах. Кафе, открытое Роном Уизли и его бойкой младшей сестрой, стало прекрасным шагом вперед для всех, кто был в это вовлечен. К тому же, Гермиона получала моральное удовлетворение, думая об этом как о помощи старым школьным друзьям… не без личной выгоды, вернее, не без сопутствующей пользы. Таким образом, довольны были все – начиная от молодых предпринимателей и заканчивая бариста с копной каштановых волос… и ее постоянных клиентов, которые не уставали хвалить свои любимые напитки. Возможно, некоторые были милыми сами по себе, а некоторые немного флиртовали или подлизывались. Так или иначе, однако это в любом случае неплохо мотивировало, в отличие от хамства или навязчивости, которых ни Гермиона, ни Джинни Уизли не терпели и решительно пресекали. Картина казалась радужной и светлой, пока у мисс Грейнджер не появился один особенный постоянный покупатель. В этот момент тектонические плиты обыденности сдвинулись, и история начала набирать обороты в другом направлении.

***

У него были немыслимые платиновые волосы, безупречно стильный костюм и самоуверенный снисходительный взгляд, от которого хотелось скрипеть зубами. Джинни Уизли бы назвала этого юношу просто «наглым павлином», и не то чтобы это не казалось Гермионе подходящим определением… Просто ее литературные вкусы приучили ее к более развернутым и точным описаниям. Наглость, между тем, все-таки имела место быть. Потому что в самый первый день этот проклятый франт заказал невозможную комбинацию из самых разных вкусов, словно проверяя способности бариста на прочность. А забирая свой стаканчик на вынос (это выглядело как подача милостыни голодной оборванке!), он небрежно процедил, не переставая усмехаться: - Пожалуйста, не стоит в следующий раз делать сердечко из пенки. Я думаю, это слишком банально и глупо, даже если вы хотите обратить на себя внимание. Гермиона была готова поклясться, что сердечки из пенки никогда не появлялись в ее смену, но сказать об этом она не смогла. У нее в горле застрял комок, который не позволил словам вырваться наружу. Конечно, ее бы не уволили за пару ласковых выражений в адрес нахала. Но, провалиться бы ему на месте, в ее голову в самом деле закралось сомнение: вдруг она сошла с ума? Вдруг сердечко все-таки получилось каким-то магическим образом, а Грейнджер и сама не заметила? Тот факт, что он обещал вернуться, прибавлял еще одну причину для зубовного скрежета. Джинни Уизли уткнулась в доску с ценниками и тихо рассмеялась. Она видела, что щеки Гермионы становятся гораздо краснее, чем обычно.

***

В следующий раз этот платиновый нарцисс заказал обычный капучино и свежее безе. Безе привезли недавно, но, судя по выражению лица проблемного клиента, уровень свежести десерта не соответствовал его ожиданиям. Он брезгливо оставил недоеденные сладости на тарелке и… случайно уронил белоснежную чашку с блюдцем. Грейнджер была готова голову дать на отсечение, что ему ничего не стоило заплатить нужную сумму. Увидев купюру крупнее запрошенной ровно в три раза, она угрожающе прошипела «не стоит» и прожгла его самым пугающим взглядом, который имелся в ее арсенале. - Но я ведь могу оставлять еще и чаевые? Кофе у вас неплох, - медленно проговорило это чудовище, безмятежно улыбаясь. – К слову, я больше люблю чай. Драко Малфой. - Мы не делаем чай, - процедила Гермиона. – Доброго вам дня, мистер Малфой. Визитку, которую он вздумал зачем-то ей оставить, бариста выбросила в корзину для отходов. Позже Рон вспомнил, что Малфои владеют огромным пакетом акций крупнейшей чайной компании в Европе. Это никак не сказалось на отношении Гермионы к этому Драко. Просто она окончательно утвердилась в мысли, что Джинни была права насчет «наглого павлина».

***

Вскоре появление Драко Малфоя в кофейне стало вызывать нервную дрожь у единственной жертвы своеобразного флирта. Джинни совершенно не интересовала его, он был с ней вежлив, но абсолютно холоден. Луна, приходившая на замену Джинни, вообще подвергалась игнорированию. Гермиона же неизменно получала от мистера Малфоя щедрые чаевые, снисходительные улыбочки и странные фразы с двойным дном по типу «а почему бы вам не расширить ассортимент несколькими видами хороших чаев». Грейнджер привыкла отрывисто и спокойно отвечать, что в советах не нуждается, желает хорошего дня и приятного аппетита и вообще, «проваливай пожалуйста побыстрее, ты нервируешь, идиот». Видимо, он читал последнюю непроизносимую фразу в ее глазах, потому что его улыбка приобретала оттенок ехидства. Ни одного пошлого намека не было произнесено. Ни одно случайное прикосновение не заставило Гермиону вздрогнуть. И именно потому, что формально ей было не к чему придираться, эта ситуация так выводила и выбивала из колеи. Букет розовых тюльпанов, присланный на ее домашний адрес, был никак не связан с Драко. Определенно. Вот только Джинни почему-то считала, что Грейнджер испытывает тайное удовольствие от этих игр в переглядки. Она всегда была дурочкой, эта младшая Уизли. И с этим ничего не поделаешь, верно?

***

После сдачи очередного зачета Гермиона взяла заслуженный отпуск и с упоением предалась безделью. Она делала это крайне редко, но иногда здравый смысл подсказывал даже ей: следует хорошо выспаться и надышаться свежим воздухом, чтобы продолжать трудовые будни. Стало быть, отдых являлся неизбежной, полезной необходимостью. И Драко Малфой тут вообще никак не вписывался в сценарий! Его присутствие в парке, где Грейнджер добросовестно выгуливала себя после десятичасового сна, подействовало как удар электрошокером. Гермионе показалось, что даже ее кудряшки наэлектрилизовались и прониклись знакомым нервным напряжением. А когда он подошел, чтобы поздороваться и сказать пару дежурных фраз о погоде, сердце куда-то провалилось. И Грейнджер разозлилась на него так, как не злилась еще никогда и ни на кого! - Знаете, мистер Мне Больше Нравится Хороший Чай, мистер Я Идеально Ухаживаю За Девушками! Ваше присутствие в моей жизни совершенно излишне, - выпалила она, становясь в воинственную позу и скрещивая руки на груди. – Да, я навела справки и узнала, что вы нарочно присылали мне домой всякий романтический хлам, и вообще, собираете информацию о моей персоне с замашками форменного маньяка-преследователя! Думаю, что один неверный шаг отделяет вас от неблаговидного, предосудительного поступка, и я этого не потерплю, потому что… Драко медленно поднял брови, сделал пару шагов вперед и приложил указательный палец к ее губам. - Можно помедленнее? Голос у тебя приятный, а слова ты говоришь совсем несуразные. Эта спокойная снисходительность доконала Гермиону. - Что тебе нужно, в конце концов? – почти жалобно пробормотала она, теряясь в его невозмутимом, непривычно мягком взгляде. - Ничего. Я просто хотел провести с тобой этот день. Погулять. Пообщаться. Я не собирался тебе вредить или доводить тебя до нервного срыва, ты мне веришь? - Нет. - А зря. К тому же, мы учимся в одном университете. Разве это не повод узнать друг друга чуточку лучше? Гермиона долго рассматривала его лицо, ища признаки насмешки, подвоха или наглой лжи. Ничего из этого на лице Драко Малфоя она не обнаружила. - Я согласна на твое предложение. Можешь погулять со мной сегодня. Однако… - Что еще тебя смущает? Тюльпаны? - Нет, с ними все нормально. Но наша кофейня никогда не будет закупать даже самую мизерную партию чая. Ни у кого. Нигде. Никоим образом! Малфой медленно, предельно серьезно кивнул в ответ на это смехотворное условие, порожденное грейнджеровской принципиальностью. Она еще не знала, что Джинни Уизли заказала несколько коробок эрл грея. Просто потому, что им всем нужно расширять горизонты. Просто потому, что любой порядок вещей может измениться, и это отнюдь не всегда приводит к чему-то плохому.