Пиковая Дама

— Поверить не могу, что мы действительно этим занимаемся… — Тише, а то офицеры услышат! — Да мы итак как мышки! — Да вы с таким шумом тащите это сраное зеркало, что нас даже титаны за Стенами услышали! — Я сейчас морду твою лошадиную… — Может, твою морду, придурок?! — Да вашу ж мать! Тише! Уже схватившие друг друга за грудки Жан и Эрен с большими глазами оглянулись на пялящихся на них с выражением сука-как-вы-достали-только-не-сейчас на лицах Армина и Конни, всеми вербальными и не очень знаками пытающихся заставить их не начинать драку. Словно два вспыльчивых мальчишки, Жан и Эрен вспыхивают от любых неосторожных слов, мгновенно притягиваясь друг к другу как Саша к еде. И ладно бы это происходило днём, там всем плевать. Но сейчас это было сродни самолично подписанного каждому находящемуся в комнате по наряду вне очереди за нарушение устава — отбой прозвучал ещё полчаса назад, а они до сих пор не спят. — Ставь зеркало, придурок. — Рот закрой, конина. — Конина хотя бы съедобная, не то, что ты, говнина. — О ебааать, — хлопнул себя по лицу Конни. — Парни, ну во чо! Давайте не сейчас! Берт, как там? — Всё тихо, — отозвался стоящий на шухере у дверей Бертольд, прислушивающийся к каждому новому шороху в коридоре казарм.  — Готово, — выдохнул Армин, как только зеркало в тяжеленной, но весьма красивой резной раме оказалось поставлено в середине комнаты. Эрен вытер пот со лба, посмотрел на себя в отражении — то ответило ему горящим взглядом зелёных глаз под копной каштановых волос. А ещё отразило Армина, протягивающего руку к странно прижимающего к груди нечто Райнера. — Райнер, давай сюда. — Но… это отдала мне Криста… — Это будет дооолгааая ночь, — вновь закатил глаза Конни. — Армин, напомни, какого мы во всё это ввязались? Армин мягко забрал из крепких, но дрожащих словно у алкаша рук Брауна небольшой свёрток, оказавшийся тканевой салфеткой с завёрнутыми в неё квадратной коробочкой с прикреплённой сбоку кисточкой. Шагнул ближе к зеркалу, напряжённо вглядываясь в собственное отражение и через него оглядывая всех своих друзей. — На самом деле я до сих пор думаю, что это глупости, — вздохнул он спустя некоторое время тяжёлого молчания, повисшего между ребятами. — Но раз даже Ханджи сказала, что и капитаны немного суеверны, особенно перед вылазками, то… думаю, это если и не навредит, то хотя бы поможет нам самим поверить в себя и в помощь от высших сил. Если они существуют, конечно… Все вновь замолчали, каждый думал о своём, но в основном все мысли сводились к одному: когда ты не уверен, сможешь ли выжить, но жить очень хочется, уверуешь во что угодно. — Послезавтра наша первая вылазка за стены, — проговорил напряжённо Эрен, и складка на его переносице потемнела от сведённых бровей. — Мы обязаны выжить. Армин, что нужно делать? — Давайте проверим, всё ли у нас есть, — выдохнул Арлерт, сев на колени на пол перед зеркалом. Положил перед собой коробочку с кисточкой, оставляя в свёртке; к ним добавилась колода обычных игральных карт. Большой подсвечник с несколькими свечами остался в руках у Жана, он только одной из них зажёг одинокую свечку и поставил её в чашке рядом с прочими предметами. — Вроде всё. Оставляем только одну свечу, — Жан тут же задувает весь канделябр, отставляет его в сторону. Остальные рассаживаются полукругом напротив зеркала, пока Армин берётся за кисточку. Макая её в небольшую помадницу, начинает рисовать на стекле алой краской прямоугольник с точкой посередине у одного края — дверь, а затем лестницу от неё. — …одиннадцать, двенадцать… тринадцать. Тринадцать ведь ступенек? — Да, Саша говорила про тринадцать, — кивнул Конни и протянул другу вытащенную из колоды одну единственную карту. — Вставь её в раму. Армин ставит карточку в угол, тяжело сглатывая при взгляде на обычный рисунок Королевы Пик. Та безразлично смотрит в сторону, поднеся к носу розу, и выглядит просто как картинка, которая точно не собирается оживать и помогать — или же портить жизнь — шестерым малолетним дебилам. Оставив рядом с собой салфетку — Райнер странно проследил за ней взглядом, — Армин кашлянул и взглянул в отражение, замечая собственную нервозность. Остальные тоже притихли — началось время таинств. — Пиковая Дама, приди! — выдохнул Армин, не сводя взгляда с нарисованной двери и первым задавая темп заклинанию. — Пиковая Дама, приди! — проговорили уже все шестеро, а затем снова, чуть громче: — Пиковая Дама, приди! В воцарившейся тишине ребята напряжённо замерли, ожидая, что же должно произойти. Одинокая свечка чуть дёрнула листиком пламени, за окном тучи заслонили луну, погружая казармы в малопроглядную темноту. Полная тишина; не было слышно даже лая собаки, что время от времени подкармливали дежурные у главных ворот, не было слышно и часовых, обязанных ходить вдоль казарм. Не было слышно даже трели сверчков и цикад, ночных шорохов животных — совершенно ничего. В зеркале под лестницей Армин поймал испуганные глаза Конни; тот шумно сглотнул, невольно озираясь. Струны нервов натянулись так, что загудели в ушах. — Как-то… слишком тихо. Раздавшийся в густой, словно кисель, тишине стук каблуков заставил всех шестерых подскочить. Даже Бертольд придвинулся чуть ближе к Райнеру, а Эрен напряжённо оглянулся на Жана, уверенный, что это он решил над всеми пошутить. Почему именно он? Да кто его знает, просто Йегер терпеть его не может и готов повесить на него все смертные грехи. Но стоило ему заметить явственный отпечаток страха на лице у Жана, как и у Эрена отпало какое-либо желание что-то говорить по этому поводу. Это точно не Жан, и никто другой из их компании… Шаги приближались, всё громче и громче, стуча так, словно кто-то шагает у каждого прямо в голове. — Это она! Пиковая Дама! — взвизгнул внезапно Конни, вскакивая на ноги. — Она нас убьёт! Армин! Стирай ступеньки, пока она не успела спуститься! Запаниковавший от неожиданности всего происходящего и охватившего его потустороннего испуга Армин не сразу смог взять отложенную салфетку, а когда всё же сжал её в руках и одним размашистым движением стёр три нижние ступеньки… Замер. Одновременно с тем, как он стирает краску, распахивается дверь, являя в свете тресвечника капитана Леви. Тот без ремней амуниции, без кителя, слегка растрёпанный, с мокрых волос капает на лежащее на плечах полотенце; серые глаза режут новобранцев прямо без ножа. — Вы совсем что ли дурные? Отбой был полчаса назад, почему всё ещё не в постели? И… что это за хуйня? — оглядывает представшую перед ним картину, не сразу понимая, кто здесь сильнее ебанулся — он или сопляки? Они что, серьёзно проводят тут какие-то обряды? Полдюжины пар глаз пялятся на него как на второе пришествие всех трёх богинь одновременно, как будто он прервал тут оргию — Стены святые, лучше бы оргию, подумалось Риваю, оглядывающему зеркало с нарисованной дверью и лестницей, вместо последних ступенек у которой лишь смазанное пятно — но никто и сказать ничего не успевает, потому что дальнейшие события стали слишком быстро набирать оборот. — Пиковая Дама… — шепчет сдавленно Армин и… падает в обморок. Эрен совершенно по-девчачьи взвизгивает, когда на него неожиданно валится обмякшее тело друга; за ним, словно падающие от соприкосновения друг с другом кости домино, очухались и подскочили остальные — запоздало загородили собой зеркало и Эрена с Армином на руках, прижимая кулаки к груди. Только вот от гнева Ривая, возмущённого пренебрежением устава, спасти их ничто не могло, и он успел отшлёпать Райнера и Конни полотенцем, от чего теперь все шестеро, даже очнувшийся мгновенно от шлепка махровой утирки Арлерт, забегали по комнате, словно тараканы. Всего пару минут, и вот уже тяжёлое зеркало стоит на своём месте в углу у стены — безупречно чистое, — краска с кисточкой для губ бережно завёрнуты в извазяканную салфетку и отложены на подоконник, колода карт вместе с той самой карточкой спрятаны в заднем кармане брюк капитана, свечи потушены и три двухъярусные кровати скрипнули от улёгшихся на них солдат. Оглядевший всё это безобразие с особой придирчивостью капитан Леви фыркнул, пожелал спокойной ночи, однако задержался на мгновение прежде, чем выйти: — Завтра все дежурите в конюшнях. — Да, сэр, — нестройный вздох прикрыл дверь в комнату, и та вновь погрузилась в тишину, наполненную ночными звуками. На этот раз все слышали цикад, тихие разговоры дежурных и даже трель какой-то ночной птички, и удивлялись, как не могли расслышать того же самого всего несколько минут назад. — Мда, мы такие придурки, — раздался шёпот Жана. — На что надеялись-то?.. — Ребят… — Все невольно дёрнулись от того несмелого дрожащего голоса, каким Армин никогда ещё не говорил, даже в Тросте, отбивая атаку титанов. — Кто-нибудь ещё это видел? — Что? Ты о чём? — завозился на нижнем ярусе Эрен. Армин всё молчал, но вместо него проговорил Конни: — Я… Я видел. — Да о чём вы?! На этот раз Армин не стал своим молчанием ещё сильнее нагнетать обстановку, да только от его ответа вряд ли кому-то сделалось лучше. Наоборот, теперь все пялились в темноту перед собой без единого намёка на сонливость. — Вместо капитана Леви в зеркале отражалась Пиковая Дама. *** Неспешный перестук каблуков армейских сапог эхом отдаётся в длинном узком коридоре. Три игривых язычка пламени освещают пространство на два метра вперёд, но Леви смог бы пройти этот путь и с закрытыми глазами. Ещё пару шагов и он, деликатно постучавшись, заходит в спальню. Та небольшая и скромная, хотя и отдана командору Разведывательного корпуса, и единственное, что отличает её от остальных офицерских спален, так это наличие двух узких сдвинутых вплотную кроватей, образовавших двуспальную постель. На одной половине уже лежит Эрвин; в руках его снова какие-то бумаги, которые он просматривает при свете горящего на тумбочке канделябра. Леви ставит свой на вторую тумбочку, раздевается, тут же юркая под одеяло под тёплый бочок своего командира. — Я какие-то крики слышал, — проговорил мягко Эрвин, обнимая одной рукой прильнувшего к нему капитана. Другой всё держит бумаги, пробегаясь взглядом по слегка кривоватым строчкам. Леви касается мягкими губами небольшого углубления, что идёт от крыла ключицы к бугристым мышцам плеча, кладёт туда голову, устраиваясь удобнее. — Да не новобранцы, а кучка кривожопых жопоруких жопошников. Они вздумали обряд проводить… Я же сам уничтожил все книги. Откуда только узнали.? — Обряд? — Вот теперь Эрвин заинтересовался, а потому отложил документы и задул свечи, тут же прижимая к себе возлюбленного. — Тот самый? — Тот самый, — тихо усмехнулся в крепкую шею Леви, а в темноте сверкнули алым глаза. — Которым когда-то ты вызвал меня, мой Король. Командор прячет довольную усмешку среди тёмных чуть влажных волос, а руки его скользят по тонкому гибкому стану. Взгляд невольно притягивается в угол, где, сокрытый тенями, стоит шкаф, хранящий на одной из полок особенную книгу, особенные знания, доступные лишь Избранным. Пиковая Королева под боком командора Эрвина засыпает.