Неизбежно

      Бар, находящийся вдали от центра города, завлекал в свои оковы людей, которые понапрасну шли туда, как слепые мухи на сети паутин. Они ещё не знали, что это одна из множеств точек сутенеров, но, возможно, данной информацией и не стоит владеть, если ты обычный посетитель, пришедший залить литры алкоголя и вовсе.       Мужчина в тонкой кожанке и массивных берцах шёл именно по направлению в бар: его взгляд был полон решимости, ресницы трепетали из-за вечернего ветра, а лиловые волосы то и лезли в глаза, что портило всю гармоничность его эстетического образа напрочь.       — Да черт! — плюнул агрессивно он, резко останавливаясь, — не успел дойти, как уже повсюду ищут, — грузно выдохнув, парень засунул руку в задний карман джинсов, выискивая трезвонящий телефон, — да, что произошло?       — Минхо, ты уже пришёл? — в трубке был слышен голос босса, который, мягко говоря, был суетлив, что уже поднапрягло Минхо.       — Ещё нет, — сухо ответил он, сдерживаясь от вырывающихся наружу ругательств.       — Быстрее шевели тогда своей задницей! Потому что ты потеряешь и девочку и, возможно, должность! — и сбросили трубку. Как обычно — ничего нового. Весь сумасброд расхлебывать именно ему, как иначе?       И за что же достался такой ужасный район? Нет, чтобы ближе к центру, когда можно закинуть в главный рассадник бомжей и наркоманов.       Очередной раз угрюмо вздохнув, Минхо побежал к ненавистному месту, ведь деньги как никогда нужны в кармане.       Запах алкоголя и пота ударил в нос молниеносной волной, которая чуть не сразила на повал, но Минхо устоял, лишь съежился от сладко-кислого запаха и углубился в здание, пересекая движущиеся тела, которые извивались будто змеи на холоде.       Войдя в небольшую комнату через занавески с причудливыми камнями, Минхо недоуменно посмотрел на картину, развернувшуюся перед ним: три блондинки позади, а перед ними парень, заграждающий их руками. По бокам стояли всполошенные охранники, ничего не предпринимавшие. Как и ожидалось, без Минхо ничего не сумеют сделать эти громилы.       — Ты кто? — с ходу бросил Минхо, подойдя к упрямому парню чуть ли не впритык.       — Феликс, — резво ответил тот, поднимая подбородок, вырастая в глазах Минхо на сантиметра два.       Блондинистые волосы Феликса немного отрасли и доставали плеч. Минхо был почти уверен, что это студент, но что же он забыл здесь?       — Феликс, значит, — Минхо посмаковал имя на языке, — и что же ты здесь забыл, Феликс? — он наигранно улыбнулся, склоняя голову, и как-то насмешливо глядя на Феликса.       Последний съежился под взглядом карих омутов и отвёл глаза на огромного охранника, который завалил бы его с первого удара и сверху придавил до состояния лепешки за несколько секунд. А таких было ещё несколько. Феликс понял, что шансов бороться совсем не имеет.       — Отстаиваю честь подруги, — менее героично отозвался он.       — Честь? — Минхо хмыкнул, отходя на шаг от Феликса, и расправил руки в разные стороны, — люди, имеющие честь, здесь не оказываются!       Феликсу пришлось сдерживать себя, как получалось. Ладонь, сжимающая запястье подруги, подрагивала, то ли от страха, то ли от гнева.       — И ты тоже не имеешь?       — Конечно же, — без каких-либо пауз ответил Минхо, пожимая плечами, — будь я правильным человеком, обладающим честью, оказался бы сутенером?       На этот вопрос и не нужен ответ. Он исчерпал себя ещё тогда, когда Минхо позволил руке написать подпись в документе о неразглашении его нелегальной деятельности.       — Я должен уйти отсюда с ней, — продолжал Феликс, не заметив, как лицо Минхо помрачнело: его густые брови опустились, а кончики губ и вовсе упали; мужчины в костюмах приблизились на полшага, почти окружая.       — Ты меня не услышал? — Минхо поднял бровь, удивляясь наивности паренька перед собой, — сюда не приходят случайно. Она, — он указал пальцем на стоящую позади Феликса девушку, которая съежилась за его спиной и подрагивала при каждом слове, — мой заказ. Я должен её доставить до точки.       — Мы здесь оказались из-за ошибки таксиста, — все ещё отрицал Феликс, не останавливаясь.       — Ты уверен, что тот ошибся? — Минхо снова хмыкнул, заправляя выбившуюся фиолетовую прядь за ухо, — Сунан, скажи же своему недалёкому дружку.       Феликс недоуменно развернулся к подруге лицом, не понимая происходящего.       Вопросительно уставившись на Сунан, он лишь смог тихо спросить: «Он говорит правду? Скажи, что нет», — а после лишь опущенный взгляд и тихое, — Ликс, это правда.       Пазлы в голове не хотели собираться воедино, да и Феликс не уверен, чтобы они смогли бы это сделать.       — Но зачем? — его голос дрожал, понизившись ещё на несколько октав.       — Деньги, — Сунан шмыгнула носом и подняла глаза на Феликса.       Возможно, его выбор был опрометчив и сумбурен, возможно, он должен был поразмыслить немного, но фраза, которая вырвалась, будто по маслу соскользнула с языка, все-таки прозвучала.       — Могу ли я быть вместо неё?       Минхо сразу не решился отвечать, ведь ему указали именно эту девушку, а не другого человека, но он имеет влияние и сможет изменить кандидатуру, да и парни сейчас популярны среди заказчиков...       — Я согласен, хотя бы голосить перестанешь, защитник, — Минхо закатил глаза и показал движением руки идти за ним.       Только Феликс не сдвинулся с места, все также упорно смотря в спину сутенера, — а какова вероятность, что их не заберут после меня?       — А ты умный, — Минхо развернулся на носках берцев, вновь стоя лицом к нему, но уже в отдалении нескольких метров, — вызови им такси, джельтельмен, — Минхо укоризненно хмыкнул, перед тем, как дополнить свою издевку, — только адрес не перепутай снова.       Минхо сдержал свое слово. Девушки, включая Сунан, сели в машину, но Феликс остался.       План «А» заключался в том, что он освободит их благодаря драке. Но план рухнул из-за габаритности охранников и их количества.       План «Б» получилось совершить — это поменяться с подругой, но дальнейшего отступления Феликс так и не придумал, поэтому сейчас тупо стоял между двумя громилами и не знал куда деться.       Минхо, весело бродивший по тротуару в ожидании специальной машины, все молвил о том, что словил куш на «смазливого молодого мальчика, которого будут расхватывать на лету», отчего Феликс лишь поморщился в приступах накатывающего отвращения.       Страх заменил отвращение.       Страх неизвестности и, возможно, неизбежности. Когда настанет момент для побега? Сейчас, когда вокруг него охранники? В машине, чтобы выбить стекло и выпасть на высокой скорости? В том месте, куда он едет каким-либо образом уйти?       Все варианты казались слишком нереалистичными, но не успел он додумать ещё какие-то, как его уже заволокли в чёрный фургон.

***

      Феликс и не знал, что есть районы Сеула ещё хуже чем тот, в котором он оказался с Сунан. За окном мелькали полуразрушенные бараки, в которых каким-то чудом жили люди (что стало известно, по свету ламп в окнах). В этот момент он и понял, что его жизнь совсем-то и не плохая: правда, учёба выматывает, но это временные неудобства ведь.       И желание выкарабкаться из этой ситуации все более усилилось, наклонная росла непреклонно, все на каждую ступень повышаясь, а шестерёнки в голове Феликса все подвижнее работали.       Краем глаза разглядел одного охранника сбоку, который все время наблюдал за ним, как за преступником, а затем и на второго с идентичным взглядом, что и у первого. Феликс понял, что в их присутствии ему никуда не деться, значит, надо дождаться момента уже там, куда так долго везут.       Не успел Феликс вспомнить про время, как фургон остановился с характерным лязгом: дверь отъехала, один из мужчин вышел и поволок Феликса за собой по направлению к железной двери.       Запах мерзкой сырости и испражнений ударил в нос, что аж глаза заслезились, а охранники даже мышцей не дрогнули, вот стойкость же у ребят.       — Минхо, тебе вроде и двадцати пяти нет, а уже слепой? — подошедший из темноты парень с темно-синими волосами задорно фыркнул, наблюдая за хмурым Минхо, который все не мог спокойно устоять: то перекатывался с носков на пятки, то заламывал каждый палец, — я, конечно, не заглядываю в штаны через одежду, но это точно не девушка.       — Чан, ты же первый узнал о проблеме, — Минхо выдохнул так, будто все насущные дела его давно достали, — так к чему я — эта проблема перед тобой, — он указал носом на впереди стоящего Феликса, который не знал, как себя вести под пристальными взглядами обоих.       — Вижу, — задумчиво протянул уже известный Чан, — несколько заказчиков будут даже рады новой кандидатуре.       — Вот, и отлично, — Минхо намеренно громко хлопнул в ладони, подытоживая, — тогда я пошёл. Пока!       Феликс и не заметил, как из виду пропал тот, испарившийся словно поток ветра.       Вокруг него все ещё стояли охранники, смотрящие на него сверху-вниз неотрывно. Феликс невольно сглотнул от такого давления и уставился на известного, лишь по имени, Чана.       — Эй, парень, — тот обратился к Феликсу, подходя на полшага ближе. Чан был слишком добродушным, что насторожило, — так что ты здесь забыл-то? По тебе и не скажешь, что ты жаждешь заработать таким образом, — он обвел указательным пальцем его лицо.       — Я здесь вместо подруги, — отчеканил Феликс, смотря куда-либо, но только не на Чана, который наоборот-таки, глядел чуть ли не в самую душу.       — А деньги кому? — хитро вопросил Чан, улыбаясь одними губами.       — Ей? — Феликс немного удивился вопросу, но решил, что стоит отвечать сразу, чтобы не вызвать ещё лишних вопросов.       — А ты герой, значит, — подытожил Чан, распрямившись в спине, и после поправил складки на пиджаке, — тогда отправлю тебя к Джисону.       Без каких-либо дополнений, Чан просто обхватил запястье Феликса и поволок по коридору, преодолевая множество дверей, пока не зашёл в самую последнюю.       Когда они оказались в комнате, то Феликс понял, что она отличается своей аккуратностью и чистотой от коридора несомненно: три белых стола в ряд с чистыми зеркалами и белый кафель. Да это же гримерная!       — Джисон, сделай из него конфетку, — крикнул Чан парню, который что-то вытворял в конце помещения.       Только тот так и не ответил ни через минуту, ни через две. А потом резко развернулся на пятках, на его лице вырисовалось яркое удивление: он изумленно раскрыл глаза и приоткрыл рот. Джисон был одет в причудливый берет и розовый жакет, — смотрелось достаточно очаровательно.       — Без проблем! — по комнате пронёсся звонкий голос, и Джисон быстрым шагом подошёл к Феликсу и схватил его за бицепсы, — ты будешь сиять для...       Не успел он закончить фразу, когда ему шикнул Чан. Феликс тут же развернулся, чувствуя недосказанность и опасность за свою шкуру.       — Джисон хотел сказать про клиента, который заплатит круглую сумму, — лицо Чана расплылось в улыбке, — я ведь прав? — а позже поднял суровый взгляд на Джисона, который, видимо, сразу понял свою опрометчивость.       — Именно это и имел ввиду, конечно! — Джисон также ярко улыбнулся, словно копируя лидера, — а теперь, Чан, иди занимайся важными делами, а я им.       Не успел Феликс что-то узнать у этого странного Джисона, как тот посадил его за стул перед зеркалом и оперся ладонями об его плечи, пренебрегая своим весом. Джисон долго рассматривал лицо Феликса в отражении: то хмуря брови, то поджимая нижнюю губу, а потом выдал, — я думаю, что ты идеален для него!       — Это для кого «него»? — Феликс нахмурил брови, ничего не понимая, и развернулся лицом к лыбящемуся Джисону.       — Для особого клиента, — протянул зачарованно Джисон, отходя к шкафу, откуда достал косметические принадлежности, — но сначала я тебя немного украшу, ведь не важно насколько торт вкусен, если выглядит обычно?       Феликс думал, что сбежать сейчас — наилучший вариант из имеющихся. Джисон по мускулатуре схож с ним, поэтому их силы можно сравнить на равных.       Значит, шанс есть?       Оглянувшись на копошившегося Джисона в стороне, до которого чуть больше двух метров, а затем на дверь, до которой в раза два больше, Феликс решил бежать напролом. Дорогу вспомню по пути, — успокоил себя он, перед тем, как сорваться с места. Слава, что дверь была не заперта на замок, и он смог выбежать раньше, чем Джисон успел опомниться. Удача была на его стороне, ибо с внешней стороны в скважине вставлен ключ! Провернув несколько раз, Феликс, на всякий случай, забрал с собой ключ и помчался. По недавним воспоминаниям, коридор не длинный. Бегом — минуты две, если не меньше.       Адреналин потоками отдавался в ушах и конечностях, но он бежал, ведь заветная дверь была прямо перед ним!       Вот, он уже хватается за ручку, и она...       Не открывается под его напором.       Противный железный лязг отдался симфонией ада в ушах, а зубы скрипнули. Или же это был иной звук?       Развернувшись на пятках, словно в замедленном действии, Феликс увидел невероятно красивого мужчину, но первое впечатление всегда обманчиво.       Он выглядел нереальным в этом богоугодном месте: чёрная шёлковая блуза обтягивала его тело так, что Феликс даже бы и засмущался, если бы не обстоятельства; алые пряди спадали на лоб, оттеняя лицо пуще прежнего, что вид мужчины становился более грозным.       — Думал сбежать?       Феликс уже решался что-либо ответить, но не успел он опомниться, как этот мужчина каким-то образом оказался возле его плеча. Осторожно вглядываясь боковым зрением за ним, Феликс пытался даже не дышать.       — Здесь никто не оказывается по стечению обстоятельств. Всё определено судьбой, — шептал он в самое ухо, его голос был низким и бархатистым, и какой раз Феликс заметил, что встреть он его в другом месте в другое время, даже бы мог влюбиться, — и твоя судьба — это я.       А затем в его шею вонзилось нечто острое и поражающее за мгновение. И теперь перед глазами плыла мыльная темнота, извивающаяся белыми завитками.

***

      Открыв глаза, Феликс почувствовал лишь приятное жжение на коже в районе шеи и абсолютную пустоту в голове, — никаких мыслей, проблем, которые окружали вечно, — вообще ничего.       И это было впечатляющим ощущением: не чувствовать всех моральных мучений, которые сковывали годами, заковывая в своих цепях, как дикий зверь.       Голова не желала подниматься с удобных и шелковистых простыней, такое чувство, будто Феликс лежал на облаках, и не важно, что они не материальны, а считаются лишь сгустками испарений воды.       В нос попадали благовония роз, которые хотелось вдыхать и вдыхать, насыщая организм этим наркотических запахом, который манил к себе, как сирены заманивали ангельскими голосами в океане изголодавшихся моряков.       Веки не желали открываться, потому что атмосфера не давала этого сделать, хотелось или нет.              Только Феликс пересилил себя и открыл, ибо чувствовал чужое присутствие, что неимоверно напрягало. Перед ним, на тех же простынях, спиной сидел тот же очаровательный парень, который и укусил его совсем недавно.       Кто же он?       — Наша встреча была неизбежной, — начал задумчиво тот, крутя в ладони надкушенное яблоко, — неважно, случилось бы это раньше или позже, это бы произошло.       Сил хватило лишь смотреть на спину из-под полуприкрытых век.       — Сейчас ты, Феликс, находишься под воздействием моего яда, поэтому у тебя имеется ощущение, так называемой, эйфории.       О, так вот оно что.       Только почему-то сил реагировать совсем не было, хотелось лишь продолжать слушать речи этого парня.       — В моих планах — это воспользоваться твоим телом и искусить его, вовсе, — он наконец повернулся лицом к Феликсу, демонстративно надкусив яблоко, сок которого начал течь по пухлым губам, а позже и шеи, — ты ведь не против?       — Не против, — слова соскользнули с языка без какой-либо либо мозговой команды, Феликс их не контролировал совсем.       — Думаю, будет не этично с моей стороны, если я даже не скажу своего имени, когда о тебе знаю абсолютно всё, я ведь прав? — мужчина был слишком разговорчив, только его речь была такой спокойной, что под неё лишь мечтать о будущем или засыпать самым лучшим сном, а не лежать расхристанным на непонятной кровати в непонятном месте, — я — Хенджин.       Он подошёл к тумбе, чтобы, по-видимому, что-то оттуда достать. Движения Хенджина были отточенными, будто он всю жизнь только и делал, что учился ходить, как модель. Его изящная, почти, белая рука потянулась вглубь одной из полок, доставая подозрительный бутыль, предназначение которому, Феликс, к сожалению, был осведомлён.       — Покамест мы не начнём удовлетворять людские потребности, спрошу у тебя: был ли опыт до нынешнего момента?       На заданный вопрос Феликс лишь смог опустошенно моргнуть. Он до последнего думал, что это какая-либо шутка, что вот, сейчас невероятно красивый Хенджин рассмеется и скажет, что он лузер, не понявший вовремя шутку. Только его не предостерёг ни момент побега, ни подозрительное расслабление и слова про яд.       — Получается, что нет? — звучало как вопрос, но по понимающему взгляду Хенджина, так и не скажешь, что он не уверен в ответе: тот поджал пухлую губу и удручающе сдвинул брови к переносице, — задача становится куда более муторной, чем я предполагал в начале.       То есть, Хенджин уже надумал о нем много чего, уверяя, что знает о Феликсе все? Чушь. В самом простом факте — он провалился. Никаких отношений, тем более, однополых, у него не было.       Только, почему-то, желалось почувствовать тело Хенджина на своём собственном, — Феликс точно был не в здравом уме, помешался рассудком, если желает первого встречного, — он не знал: хочет ли обыкновенных касаний или чего-то большего, что боялся называть даже в мыслях, не то что вслух, упаси.       Забывшись, Феликс не заметил пристального взгляда алых глаз на себе, а рука Хенджина оглаживала его бедро; и Феликс с ужасом осознал, что он обнажен! Полностью! Ни единого лоскутка ткани! Щеки за секунды заалели, а взгляд он пытался отвести куда угодно, чтобы не встретиться с нахальным мужчиной.       — Феликс, я сделаю так, что ты не почувствуешь дискомфорта, — уведомил Хенджин, глядя из-под ресниц, тень от которых падала на мраморную кожу.       — Для чего тебе надобны эти осторожности? — осмелев, или же смирившись, Феликс решил спросить напрямую, потому что знал на что это похоже — на изнасилование. Хенджин комично округлил глаза, его пухлые губы изогнулись в непонятной эмоции, а потом он ответил так, будто Феликс не понимал простых вещей в этой жизни, — чтобы облегчить свои усилия для достижения оргазма?       — О, — только и смог ответить Феликс, когда Хенджин охватил его под коленями и расставил ноги шире, чтобы хватило места уместить я самому между ними.       Его движения были сложенными, будто Хенджин только и раздвигал чужие ноги всю свою жизнь, хотя, если смотреть на него — то он сверстник Феликса.       Блаженно проведя холодными ладонями по разгоряченной коже Феликса, Хенджин откинул голову, вздыхая. А первый метался между обуздавшим удовольствием и дальнейшим страхом, он не знал, стоит ли ему насладиться близость сейчас, а потом страдать?       Через мгновение, Хенджин вновь смотрел на Феликса своими алыми зрачками, казалось, что если долго за ними наблюдать — провалишься в бездну и не выпутаешься из вязких нитей, тянущих на самое дно.       Без каких-либо предупреждений, Хенджин открутил крышку, которая противно звякнула, и вылил на ладонь масло, пахнущее теми же розами, что и ароматизатор в комнате. Пока тот размазывал жидкость по пальцам, Феликс словно наблюдал за трюками фокусника, а не того, кто собирается проникнуть в его задницу.       Мысли не собирались в одно целое — все было скомкано, будто в непроглядном тумане. Феликс хотел бежать, но выхода у него не было. Его заковали в цепи кровавых глаз и жёстких и ритмичных движений. Вибрация кровати отражалась от стен в самое сердце, что то бушевало, будто в шторме.       Но этот шторм так же быстро завершился, будто и не успев начаться.       Раскрасневшийся Хенджин достал свой уже обмякший член из его нутра и куда-то пропал, ничего не сказав напоследок.       У Феликса было чувство, будто он падал в пропасть. Пропасть ошибки. Ни будь он добрым и отзывчивым другом, сидел бы в своей комнате общежития и дальше бы писал работу. Только жизнь ему не улыбнулась, показав, что он другой, и его жизненному пути стоило сойти именно в этот день, в этот час.