Свалившийся «с неба»

Игры в прятки вышли на новый уровень. Гарри не просто начал избегать Тома, он разработал целую тактику. Едва ли не за несколько метров чувствовал приближение к себе. И сбегал. В самый последний момент ускользал! Каждый раз, когда у Реддла выдавалась свободная минута! Что уж, мальчишке еду приносили в комнату, только бы исключить возможность сталкиваться в столовой. По утрам. По вечерам. Днём, как правило, Том отсутствовал. Естественно, на его состоянии это отражалось. Голоса в голове устраивали дебоши. Последователи боялись лишнего слова сказать, за километр чуя тёмную убийственную ауру. Том злился, скандалил, выпускал гнев. И всё равно контролировал себя, избегая ненужных смертей. Раз мальчишка решил играть по своим правилам — прекрасно. Он создал свои, устраивая ночные посещения. Об этом львёнок не догадывался. Именно спящим он становится легкой мишенью. Ночью он — беззащитный ребёнок, чьи слабенькие запирающие чары не помеха для раздраженных Тёмных лордов. И в его спальне голоса начинали затихать. Ему удалось устроить из временного пристанища свою личную территорию. Со своими вещами. Своими книгами. Своим запахом. Приближаясь к спящей фигуре и касаясь её, Том выдыхал с облегчением. Наступала блаженная тишина. И каждый раз с тяжёлым сердцем отпускал источник своего благополучия… и одновременно проклятья. Нашлось его слабое место. В лице другого человека. Какой позор. Том никогда не закрывал глаза на правду, какой бы горькой и неприятной она ни была. А потому признавал. Привязываться к кому-то — добровольно вешать наточенный меч над собственной головой. Но раненная душа требовала общества ребёнка, без которого начинала устраивать истерики в сознании. Помимо ночных посещений, Реддл интересовался у домовиков, что они делают для их гостя. Еда, выполнение домашних мелких поручений — это не всё. Они приносили маггловские журналы с инженерными изобретениями. Зачем? Ответа Том не получил. Домовики не имели представления. Комната не была переполнена этими журналами только потому, что Гарри читал и вырывал нужные страницы. После чего сжигал. А немного позже Том понял, какое исследование проводил мальчишка. До сей поры за ним не замечалось тяги к инженерии. Не того склада ума. А значит, работал Гарри над маховиком времени. Тем, что от него осталось. Если верить прошлым словам, артефакт разрушился во время переноса в прошлое. Почему бы ему, разваленным на части, но всё же, не вернуться к владельцу через какой-то период времени? Главный вопрос в другом, почему Гарри скрыл это? Предмет, ставший виновником всего произошедшего, должен быть непременно изучен. Вдоль и поперёк. Ответ у Тома был только один — Гарри хотел сам всё понять. Это похвально. Как и глупо. Маховик времени являлся непостижимым артефактом, дающим невероятные плоды. Осилить все его тонкости сложно и самому опытному волшебнику. Что уж говорить о мальчишке… Оповещающие чары засигналили, отрывая от мыслей. Не зря обеспокоился. Ещё со времён лихорадки, Том установил следящие и считывающие состояние любого человека чары. Ходячая катастрофа Поттер в очередной раз оправдал своё второе имя. Реддл стремительно направился в комнату мальчишки, в процессе вспоминая самые простые целительные заклинания первой помощи. А там уж и зелья помогут. Магией распахивая дверь, мужчина на несколько секунд впал в ступор. Комнату заполонил густой тёмный дым с запахом… бензина. На полу валялись искорёженные металлические обломки, покрытые сажей. А бессознательный мальчишка лежал рядом. С окровавленными обожжёнными руками. И одежда на нём медленно тлела, пригорая к коже. Каждая секунда промедления играла против них. Том отошёл от шока и первым же делом окатил бессознательное тело водой. Страшные ожоги вызывали чувство отвращения, злости и едва ощутимого волнения. — Ты — маленький идиот! Мог попросить помощи или, по крайней мере, наложить защитный купол. Он минимизировал бы урон. Оказание помощи — не самая сильная сторона Тома. Большую часть времени он занимался разрушением, восстановление и созидание — не его стезя. И исключить лёгкий приступ паники у него не получилось. Обрабатывал бы он раны человеку, к которому был бы равнодушен, душа бы так не металась. И руки не тряслись. И всё же он справился. Без посторонней помощи. Кожные повреждения оказались слишком сильны, никакая магия не могла усилить регенерацию мальчика. Время, и только оно, восстановит. Чёртово время. Виновное в случившемся. Том кинул раздраженный взгляд на остатки маховика, когда убедился, что жизни мальчика ничего не угрожает. Теория себя оправдала. Не разрушившийся, а заблудившийся во времени, так же как и Гарри, маховик догнал своего владельца, разрушившись физически. Простое Репаро соберёт его. Но починить так, чтобы он по-настоящему заработал — вряд ли возможно. Нет, сейчас починка требовалась пострадавшему. — Что за самоубийственное стремление сделать как лучше? Типичные гриффиндорцы. Том и забыл, как в школьное время его бесила именно эта черта на красном факультете. Тихий стон привлёк внимание. Гарри начал приходить в себя. И первое, что ощутил — боль. — Эй, — негромко его окликнул и осторожно коснулся плеча, — постарайся сильно не двигаться. — Б-больно… чёрт… — слёзно хныкнул, едва дыша и жмуря глаза. На большее мальчика не хватило. Только стоны, постепенно переходящие в крик. Домовики с зельями подоспели вовремя, вкалывая и вливая большое количество обезболивающего, пока мальчик не сошёл с ума и не отключился от болевого шока. Смотреть на то, как он мечется и кричит в агонии, было невыносимо. К этому испытанию Том был совершенно не готов. Чужое страдание оказалось сильнее, чем его душа согласна выдержать. Оно тянуло, ныло… медленно разрывало. Он был не готов.