возможно, он не псих

Шестнадцатилетний Джозеф щелкнул зажигалкой в руке, но в остальном оставался совершенно неподвижным. Статуя в узком помещении. Лица людей, затолкавших его в подсобку были расплывчатыми и резкими. Он не запоминал их, а затем они растворились в размытых цветных пятнах и фоновом шуме пустоты. Временные люди во временном месте. Если вырываться и скулить, они придут снова и будут вымещать свою злобу достаточно долго, чтобы он мог потерять сознание от ударов. Он закрыл глаза, но рябящие круги заставили их открыться; новые порезы, как иглы, отпечатались на руках. Эндрю сжал их черными повязками, пока они не начали кровоточить. Голова закружилась от боли в ребрах. Когда он посмотрел в окно, на небе не было звезд. Только луна тяжело сверкала. Это еще один призрак, наблюдающий за его неудачами, наблюдающий, как он не борется за жизнь. Его жизнь - это кровь; горькая, ржавая и соленая. Он впился ногтями в кожу ног и провел неровными линиями по покрытой шрамами коже, пока густая жидкость не начала размазываться на пальцах. Он тянул себя за волосы, пока не почувствовал, что пряди вырвались, и заметил, как несколько выбившихся светлых локонов запутались вокруг его красных пальцев, когда он отпустил их. Под кожей был зуд, который невозможно было почесать окровавленными руками. Тело мелко тряслось в конвульсиях. Он прикусил язык и щеки, пытаясь отогнать чувство страха шипящей болью. — Малыш Энн, тебе страшно? Эндрю обнаружил, как легкие сдавило. Нос неприятно защепил, а глаза заслезились. Он вспомнил треск, с которым скрипящая кровать прогибалась под тяжелым телом. Кончики пальцев Джозефа дрогнули - он отчаянно нуждался в сигарете, в запахе дыма, скребущем и успокаивающем одновременно. — Это неправда, — если бы у него получилось выдохнуть, его бы тут же стошнило. Касс больше нет, но даже будь она здесь, она бы его не приласкала. Не прижала бы к себе - крепко, точно боясь, что он сейчас рассыплется. Дрейк за её спиной будет улыбаться настолько сладко, что маленький Эндрю потянется к нему, а после сожжет свои руки в огне. За то, что доверился глупым историям. За то, что посмел коснуться. Эндрю вцепился в запястье зубами, крепко и раздирающе. Он истерично машет головой. В глазах стоит только одна картина. Ухмыляющийся Дрейк, его подружка Сара со светлым бюстом на груди. Тринадцатилетний мальчик в боксерах вздрагивает от холодных брызг воды, когда его топят в ванной. Маленький и юный Джозеф задыхаются, пропадая в пустоте.

***

Эндрю вскакивает с кровати от кошмара и почти кричит в темноту.

***

Би выглядит рассеянной, наклоняясь вперед за кружкой с гадко-милыми лисами. Ни ручки, ни блокнота. Просто Би с седыми прядями волос, обрамляющими лицо там, где они упали из небрежной косы. Эндрю видит, как Добсон елозит кружкой по столу, прежде чем задает вопрос. Это её кропотливые извинения за то, что она может вызвать у него дискомфорт. — Эндрю, — тихо подзывает. — Я могу поговорить с тобой из-за чего ты пришёл ко мне ночью? Только сейчас Миньярд осознаёт то, насколько глупо он поступил. Бетси смотрит без раздражения или гнёта, но он чувствует стыд, подбирающийся мурашками по коже. Он думает, что это должно быть плохо. Он думает, что это принесло ей на одну проблему больше. Или, может быть, она действительно не испытывает раздражения из-за его прихода. Но Эндрю не может вспомнить, говорила ли Би когда-нибудь, что раздражена его поведением. — Добс, я... Он замолкает, перебирая взглядом глупых лис на кружке. Не могу забыть его мерзкую ухмылку. Не могу вспомнить, что значит улыбаться без таблеток. Не могу вспомнить, каково это быть человеком без воспоминаний об глубоких порезах на плечах. Не думаю, что я могу присматривать за Аароном и Кевином дальше. Не думаю, что я снова смогу уснуть без кошмаров. Не думаю, что я смогу проснуться этим гребенным утром на тренировку. Хочу найти дом. Устал. — Мне кажется, я перестарался жить в этой временной петле, Би. Каждая резкая ложь про то, что он психопат пропитывается правдой. И он начинает верить, что, может быть, если все так думают, он и есть таков. Пустота - это и есть его ложь. Он говорит, мне плевать на всех, и это ложь, которая является правдой и никогда не бывает правдивой одновременно. Глаза щиплет также, как пару лет назад. Нет, он не будет рыдать. Он чертов псих без эмоций. Он - никто. — Я достану мороженное. Ты хочешь посидеть со мной в тишине? — Эндрю прижимает дрожащие руки к коленям и кивает. Бетси нежно смотрит на него. Возможно, Ваймак был прав, Добсон - тоже человек.

***

Эндрю взмахивает тяжелой клюшкой и слышит хриплый вздох. Деревянная рукоять ударяет по ребрам будущего нападающего, едва не вдавив легкие в позвоночник. Голкипер насмешливо наблюдает за беспомощным бегуном, ползающем у него в коленях. Разъяренный голос Ваймака окрикивает его. — Черт подери, Миньярд! Вот поэтому нам и не удается заполучить приличных людей в команду. Он по-птичьему наклоняет голову на слова тренера. — Да ладно вам, тренер, — пытливо шепчет, — Будь он приличным, нам бы не пригодился, верно? Лисы - безнадежный аутсайдер, на протяжении трех лет плетущийся в хвосте рейтинга. Эндрю прекрасно помнит, как подписывал контракт для вступления в команду талантливых отбросов и беспризорников. Ваймак комплектовал свою команду исключительно выходцами из неблагополучных семей. Его намерение сделать из «Лисьей нора» некое подобие реабилитационного центра в теории выглядело замечательно, но Джозеф убедился в том, насколько эта идея ужасна, как только переступил порог общежития. На деле подопечные Ваймака представляли собой группку изломанных жизнью одиночек, неспособных сплотиться вместе даже на время игры. — Он не пригодится, если ты его переломаешь! — парень закатывает глаза. Действие таблеток начинает проходить, но ему плевать. — По-вашему, надо было дать ему сдернуть? — светлая бровь приподнимается, — Налепите на него пластырь, и будет как новенький. Он слышит усталый вздох мужчины и громкий кашель покалеченного ракеткой. Глаза Эндрю замирают на Ниле Джостене, который кидает ему свирепый взгляд исподлобья и обхватывает себя обеими руками. Его дыхание сбито, а прокусанные губы слишком сильно цепляли вратаря. Он определенно выбил из парня весь дух. Коснувшись пальцами виска, Миньярд с улыбкой отсалютовал. — Ничего, в другой раз повезет. — Пошел ты, — отзывается Нил. Возможно, Эндрю совсем немного понравилось то, как звучит голос бегуна, — Где клюшку спер? — Не спер, а одолжил на время, кролик.

***

Крыша пуста. Нил ушел пару минут назад, оставив за собой шлейф малиновых сигарет. Джозеф прижимает кулак к бешено колотящийся грудной клетки и жмурит карие глаза, запоминая каждую эмоцию в ледяном взгляде. Возможно, он не псих. Возможно, он нашёл дом.