Девушка, которой не дарят цветов

      В самый обычный солнечный день в не менее обычном селе Далеуполь случилось то, что я не могла обойти стороной.       Здравствуй, дорогой читатель, нашедший этот труд. Меня зовут Ритер Новеллин и я снова вынуждена оставить свои рукописи неизвестно где. Но сейчас не об этом. Я хочу поведать историю, свидетельницей которой оказалась. Кстати, я считаю эту историю важной для моего исследования, потому её знание может быть полезным при его прочтении - вот закончу с материалом и обязательно выпущу его в столице! Впрочем, наверняка, как это не грустно, вы всё забудете завтра же. Просто начну уже свой рассказ.        Далеуполь действительно самое простое село, которое можно себе представить: численность населения низкая, урожайность средняя, самоуправление исполняется через вече. В местной библиотеке очень мало книг. Большая часть - классика ради классики, немного местных творений (был тут грамотный граф как-то раз и даже оставил своего подчинённого, который оставил сборник сентиментальных текстов). И энциклопедия по округе. И в ней об этом крае света написан только один маленький абзац: "село, основанное для поддержания дороги". И правда, участок ровный, станция хороша: смотритель здесь - второй человек после старосты села, наравне со священником.        Так вот, прибыла я туда как-то раз, красота неописуемая - как раз такая, чтобы описать её на несколько страниц и забыть о чём была речь изначально: трава-мурава, дубы-великаны, светловолосый пастух со свирелью кимарит в их тени... Понимаю того автора - картина маслом.        Когда поля и леса скрылись за оградой станции, я покинула карету и вошла в гостевую. Местные умельцы постарались на славу: тонкая работа над каждой дощечкой была украшена резными окантовками и витражом из деревянной мозаики за стойкой смотрителя. Сам смотритель был немолодым мужчиной в поношенном, но стильном костюме. Лицо его выражало доброжелательность, смешанную с каким-то лукавством - на то указывал едва заметный прищур. Я подошла к нему и завязался диалог. - Здравствуйте. Могу ли я получить комнату на пару дней? - Приветствую. Конечно же, душенька, с превеликим удовольствием. - ответил мужчина, на мой взгляд, жутко манерно - Могу предложить комнату на втором этаже с видом на природу, а за ваши прекрасные голубые глаза я отдаю её почти бесплатно - за 300 медных. - Уважаемый, - произнесла я, глядя ему прямо в глаза - вы бы хоть покраснели, произнося среднюю цену на рынке вместе с комплиментом. Но ничего, годится. - Какая проницательность и осведомлённость! Посмею спросить, но как вам удаётся сохранять такой молодой вид с такой глубокой сединой? - ни на секунду не растерялся льстец. - Признаю вашу стойкость, но ещё раз назовёте мой натуральный цвет сединой и я буду питаться исключительно благодаря своим навыкам охоты и собирательства, обходя стороной, я уверена, вашу прекрасную кухню. - О-хо-хо, молчу-молчу. - отыскав нужный ключ, он вышел из-за стойки и стал впереди меня относительно сделанной не менее искусно, чем остальное здание, ступенчатой лестницей - Пройдёмте пожалуйста. - Охотно - ответила я на его приглашение.        На втором этаже меня ждал узкий продолговатый коридор, по левую и правую сторону которого были расположены двери в шахматном порядке. Их было 5. Номера начинались с третьего, так как первые два находились на первом этаже. Мне досталась 4ая комната. Слева направо: в углу стоял платяной шкаф, затем письменный стол под самым окном, далее тумба с выдвижной полкой (без шарниров, пока тут такого не делают) и вплотную к ней - мягкая кровать, стоящая уже вдоль стены головой в угол, а ногами, следовательно, в сторону выхода. На полу по центру комнаты был достаточно неплохой серый коврик. Мебель была так же, как и здание, из дерева.        Поблагодарив смотрителя, я отпустила его с оплатой и небольшими чаевыми - потешил он меня своим поведением. Оставшись наедине, я посмотрела в окно. Мужчина не обманул меня - окно выходило на дремучий лес, перед которым было поле, и края домов села. Немного ближе горизонта достаточно широкая линия между верхушками деревьев, что может указывать на наличие реки посередине. Ещё немного посмотрев на лес, я поняла, что его можно пересечь на коне по оленьей тропе за 5-6 часов. На мысль меня навело то, что на линии горизонта уже были видны горы, а в их низине не было леса.        Лошади должны были отдохнуть, а мне надо было заняться делом, по которому я сюда и приехала, потому я покинула станцию и пошла в поселение.        Люди в посёлке не особо отличались от людей в каком-нибудь другом посёлке: те же усталые лица, не привыкшие улыбаться, на которых написаны все трудные дела, ждущие их дома, в быту. Дети улыбаются, но только когда совершают какую-нибудь пакость над ближним или равным себе. Лишь звери не обманывают себя и тоскливо смотрят немного в сторону, в такое же рутинно-грустное будущее. И всё же они не несчастны. По праздникам им действительно весело, а жизнь тяжела, но сносна. Так они сносят это, пока не сносят старые порядки и контрпродуктивные, неэффективные древние установки.        Мой путь лежал к старосте. Барон Кольский отправил меня сюда по письменной части управления селом, так как денег становится всё меньше и не потому что грабят или взяточничеством страдают - считают плохо, а записи в полном беспорядке, вот и исчезают деньги, а куда - бог забрал. Какой не уточняют, но с богов спрос невелик.       Староста встретил меня на предпоследнем перекрёстке до его дома. Пожилой, но достаточно крепкий человек: годы не сломили его, он сочетал в себе опыт и бодрость, потому и был назначен на этот пост. Один недостаток - неграмотен. Поправив свой чёрный, ну не как смоль, но хотя бы как крыло ворона.. Ну в собравших дорожную пыль участках, как грозовое небо, так уж и быть, костюм, я собиралась начать разговор, но он сам вступил. - Здравствуйте, гостья дорогая. Ваш вид выдаёт в вас девушку книжную. Какими судьбами? Уж не хозяин ли вас прислал, как читал мне внук намедни? - Здравствуйте! Вы ведь Кузьма Кузьмич старостой тут слывёте? - А? Да, это я. Хозяин-то наш хватки не теряет, а? Как ловко подыскал учёную и поминает меня порой. - староста выглядел счастливым, когда отвечал. - Отлично! Вы абсолютно правы. Сегодня прибыла, скоро собираюсь ехать дальше, потому желаю сразу же приступить к делу. Это ведь ничего? - Конечно, милая! Конечно, красавица! Всё покажу, всё расскажу, что знаю. Только не серчайте, если что забуду. Тяжело уж помнить всё... - заботливо и суетливо говорил этот человек.        Я не особо люблю сюсюканья, но надо признать, что такое обхождение где-то в глубине души радует и льстит. И не так прямо, как некоторые шуты на почтовом тракте.        Кузьма Кузьмич привёл меня в комнату архивов. Там лежало несколько свечей, что называется, впрок, несколько помятых бумаг и видавшие виды учётные книги. На них был гордый герб Кольского. Конечно, в его имении смотрится гораздо уместней и возвышенней, но даже тут он, как абсолютно экзотический, чужеродный элемент, рекомендует себя достойно. - Душенька, не желаете чего-нибудь? Простите, бога ради, хлеба с солью не заготовили заранее - уж больно скоро вы прибыли, но коли торопитесь, так делать нечего, постараюсь исправиться, чем смогу, честное слово. Подождите маленечко. - Всё быстрее и виноватее говорил староста и в итоге вышел из комнаты, так и не дождавшись моего ответа. Впрочем, я бы не смогла ему отказать.        Во внутреннем кармане пиджака был припасён письменный набор, потому мне не пришлось мучаться с доисторическим местным. Когда старик вернулся, работа была завершена на 40%: количество и сложность бумаг были настолько невелики, что работа исчезала на глазах. Отведав его угощений, я вмиг прямо на его глазах завершила дела и растолковала всё неточности и ненужности. Сопоставив проблемы поселения и пожелания барона, я оставила ему проект указа для вече, чтобы он его выдвинул. Конечно, я обсудила с ним текст и уточнила нюансы. После работы мы прибрались в комнате (он упирался, никак не мог принять моей помощи, но, пародоксально, это только усиливало моё желание помочь). Теперь архив был в полном порядке и чистоте. Как я и думала, ни одной медной не похищено. Наших селян обманули купцы наценками. И действительно, деньги порой просто терялись. - Ну спасибо, душенька, услужила так услужила. Пропала бы моя головушка, если бы не ваши старания. Поклон вам в ноги! Просите, что хотите. - в прихожей он действительно искренне и глубоко поклонился мне. - Кузьма Кузьмич, вы немного преувеличиваете, но спасибо, мне очень приятно. Мне пока нечего просить, но пока я тут я подумаю, чтобы вас не обидеть. Правда, огромное спасибо за чай, вкусную пищу, приятную компанию, но ночь надвигается, пора уж возвращаться. - Да что вы, что вы! Хорошо, милочка, удачной дороги вам! Может посидим на дорожку-то? - Ну... Хорошо-хорошо, обычаи я люблю. - Это правильно. Нынче дети не блюдут ничегошеньки, а потом страдают. Сердце кровью обливается, знаете как, жалко больно!..        Посидев на дорожку и душевно попрощавшись ещё раз, в самый закат я отправилась на станцию. Отужинав там, я собиралась уже подыматься к себе, но тут пришёлся ещё один разговор: - Девушка, завтра праздник у нас - девушкам скидка 50%, а парочкам - каждая вторая порция бесплатно. - Какой праздник? - Поверье такое у нас, много лет назад весна полюбила людей и вместо того, чтобы затопить нас, решила подарить нам чудо цветения. Но так как она проверяла людей, то наказала им вернуть цветы ей, самой прекрасной из сил. Когда она увидела, что люди стали дарить самым красивым и прекрасным её дары, она успокоилась и стала просить другие силы всячески потворствовать людям. Однако ей так понравилась игра, что она стала проводить её всегда. С тех пор многое изменилось и мы стали называть этот день Днём женственности и любви. - Спасибо! Будем считать, что я не заметила те же 50% в той акции. - усмехнувшись, я убежала наверх, не расслышав, что бурчал мне проныра.        На утро стало ясно, почему кровать была загнана в то место, где она стояла. Солнце так сильно било почти по всей комнате через окно, что лёжа под ним можно было бы свариться. Поднявшись и проведя все нужные утренние процедуры, я задумалась над тем, что бы сегодня поделать. "Так, если работу я выполнила вчера, а сейчас для активного празднования ещё рановато, то не скататься ли мне до того края леса?"       С такими мыслями я и спустилась к смотрителю... И что бы вы думали? Он вручил мне букетище из полевых цветов! - С днём весны, дорогуша. Будьте такой же милой и красивой! - А вчера я была умной... Ну ладно, спасибо.        Зайдя на второй круг спустя установку цветов в моей комнате в вазе, я смогла спокойно позавтракать и получить лошадь для лесной прогулки. Спустя пару мгновений вольный вороной конь нёс меня мимо срезанных стеблей цветов у въезда на станцию и стволов вековых деревьев. Солнце, жара, жизнь кругом - красота! Ретивый конь реку даже не заметил, пусть она и шипела вовсю на перекате, булькала от обилия резвой рыбы и бурчала течением вслед.        Я бы не описывала прогулку, если бы не случилось вот что: добравшись до своей цели, я увидела склон, сразу за ним - холм, а на холме стоит дом. Ухоженный дом, однако архитектура дюжей странная. Так строили лет 100 назад. Конь донёс меня к нему, не без усилий перемахнув небольшую в принципе-то в глубину пропасть, и я смогла осмотреть дом поближе. Следами магии веяло за километр, конечно, но чтобы настолько сильно энергия давила вблизи... Теперь я понимаю, почему лес не хожен. Бог с ним лесом и магией, почему духи летят сюда. Не уж то стерегут? Поговорю-ка с ними. - Не ждёт дом гостей обычно. Являетесь кем вы? - прилетел зелёный драконообразный дух - Зовут Ритер Новеллин меня, не вырос ни капли ты, Изя. - ответила я старому знакомому внучатому племяннику Безумной богини- ремесленницы Хетти. - Груба не будь со мной ты. Делаешь что здесь? - Да так, изучаю окрестности, раз работу выполнила - Уйти предлагаю тебе я. Терпеть не смогут тебя стражи дома сего, ибо не быть тому, чтоб раскрыта была личность владельца - тайна есть. - Кто же с тобой ещё здесь?        После этих слов заросла бурьяном пропасть между лесом и домом и проросла из него великолепная нимфа... Нет, высшая нимфа... Да нет, это же и есть дух Весны. - Я поняла. С праздником тебя, подруга! - быстро проговорила я и поскакала на коне обратно. В этом пути вороной был послушней и быстрей вполтора раза. Кто же знал, что моя однокурсница в свой день рождения будет чей-то дом стеречь! Я ещё жить хочу, потому и ушла, не обвиняй меня, дорогой читатель.        Как бы мне ни было интересно, я была вынуждена вернуться и с такой скоростью я оказалась в селе как раз к официальной части мероприятия. Кузьма Кузьмич стоял на вымощенной за ночь деревянной сцене (а плотники стояли под ней - не только их труды, но и они сами красавчики! Где вы их прятали, когда я шля по деревне?!). За ним стояли девушки в платьях домотканных и все сделаны достаточно умело: чувствуется рука, мотивированная работать не на продажу, а на себя. Вокруг сцены собирались селяне, наряженные все. Мужчины были с цветами, девушки - с румянцем на щеках.        Кузьма Кузьмич объявил начало состязания и девушки по очереди выходили вперёд, дабы пуститься в пляс. Все старались и творили чудеса. Кто-то чуточку колдовал, конечно, но чисто для эффекта, никаких козней и проклятий. Зрители были довольны.        Когда победительница (рассудило всех то самое вече) получила венок и самый роскошный букет на деревне, раздалось ликование, словно гром. Наконец, началось то, чего ждали все - церемония раскрытия Весны - тот самый момент, когда дарят цветы.        Вы не поверите, но даже такая не готовая к обольщению девушка, одетая буквально в пиджак и брюки, получила столько комплиментов и цветов, что я даже не знала, что мне с ними всеми делать и как унести!        Но что-то было не так. Я чувствовала очень тёмную энергию. Чёрная настолько, что даже белая. Тогда я решила начать искать источник.        Долго я искала, однако ж вечерело. Зажгли праздничные костры, чтобы хороводы водить. Когда я уже сдалась и начала подходить к ближайшему, меня словно током ударило! Я огляделась. На 5 часов от меня стояла такая же белокурая девушка, как я. Она была не просто красавица. Будь я в жюри, я бы отдала ей не только приз, но и Кузьму Кузьмича, чтобы заботился и не дал ни одной печали омрачить её без единого изъяна, аккуратное светлое личико. А ведь она печалилась. Её глаза были заплаканы, поза скованная. Она посмотрела мне в глаза. Тёмно-фиолетовая вселенная зрачков окатила меня такой тоской и чем-то ещё... Да, это была зависть. Но почему?.. Если подумать, то в сравнении с другими и с Весной она была широкоплечей и очень магически сильной. Неужели это оттолкнуло людей?.. Неужели они не могут принять, что она красивая, только потому что это "другая" красота? Или из-за печали в душе? Но ведь постойте, разве не ваша твердолобость - причина её страданий?...        Пока я искала её, забыла написать, я раздала все цветы девушкам, чтобы поддержать их, ведь я и так не увезу цветы, а взаимные комплименты с подругами идеально довершают такие события. Только один цветок у меня был - я воткнула его во внешний карман пиджака. Такого алого цвета я давно не видела, потому посчитала, что он идеально будет сочетаться с моим костюмом.        Недолго мы смотрели друг на друга. Догнав щеками от смущения цвет этого растения, словно какая-то стеснительная школьница, я с трудом смогла сказать: - Ты... Ты просто превосходна. Будь собой, люби себя... Держи... Отдав цветок, я скрылась в толпе. И больше я её не видела. Наутро следующего дня, когда я сдавала номер, я спросила смотрителя о ней. - Девушка, которой не дарят цветов... Так вы о Жене? Так она же чёрт пойми что! Мы колдоваек всяких не любим! Тем более таких... огромных и осенних. - ответил брезгливо он.       Я с трудом справилась с приливом гнева, который наступил от его слов. Мне стало так жалко эту девушку и так больно от той жестокости, которая к ней незаслуженно применяется. - Спасибо. Прощайте. - ответила суховато я и громко захлопнула за собой дверь.        На выходе повезло встретить Кузьму Кузьмича. Он понял, что я уеду где-то в это время, потому пришёл проводить. - Ах, душенька, может останетесь? Так складно вы всё устроили! Вчера один из тех, кто на вече собирается, как послушал немного из ваших идей, так на руках носить предложил! - Я бы с радостью, но дела, простите. - А присядем на дорожку? - немного взгрустнув от ответа, но с ноткой надеждой в вопросе отозвался староста. - Да, хорошо. - ответила я. Из-за ситуации с бедной девушкой я была сама не своя: не чувствовала уюта и уходила в себя.        Когда мы сели, мудрый Кузьма Кузьмич спросил меня: - Девушка, отчего вы так грустны, не поделитесь ли со мной? - Эх... - вздохнула я. - Дорогой Кузьма Кузьмич, всё-то вы знаете... Судьба девушки одной меня волнует. - Гм... А вы не торопитесь, умелица вы наша, растолкуйте всё понемножку, авось и разберёмся.        Когда я пересказала всё, что произошло, то разговор продолжился так: - Я расскажу вам что знаю - нахмурился старик. - Если вы помните, наше село было одним из передовых в последнюю междоусобицу. Значится, послали мы молодцев, а не вернулось двое. Ликовали бы мы, да только вот какая кручина: в пути одного потеряли. А спустя пару лет к нам пришла эта девушка. Все радовались ей, да только вот старушка у нас одна замолкала, как увидит эту гостью. Благо, вернулась дочь с учёбы - её послали в аккурат за день до ребят. А она как прокричит новенькой: "Ты ли это, брат мой?", - а новенькая как аршин проглотила, взяла и сбежала. Смеялись над ней, говорили, с ума сошла в своих институциях! А на праздник весны она пропала. И новенькая тоже. Мы бросились искать, да только ведунью нашли. Обратились к ней за помощью. А она на вече нам показала, что права была та девушка, да только Весна была против - больно любила новенькую и всячески потворствовала. Благодаря этой же ведунье мы нашли эту деву, поговорили по душам, да на том и сошлись, что дом за лесом ей пока построим, от срама, сглаза и слухов-то, да спустя 88 лет пусть возвращается. Сестру, конечно, уж не сыскать - Весна приняла её в жертву. А вот три года как приходит к нам она, да всё без толку: напуганные жители-то наши наказывали детям такой портрет отвергать, вот и заложили в селян молодых, что это страшным считается. 3 года как приходит к нам девушка, которой не дарят цветов. Никто уж не знает этой легенды, перемёрли все кроме меня, а я младший в селе был... лет 6 отроду.       Выслушав старосту, я расплакалась. И как бы он меня не утешал, всё было без толку. Что уж там, он сам проронил пару скупых. - Душенька вы наша... Спасибо, что хоть вы сделали её несколько счастливее... Как староста, мне слишком больно видеть это. Простите... Вы правда чудо. Спасибо!.. Возвращайтесь, как можно скорее... - Спасибо вам, Кузьма Кузьмич.. - отвечала я, всхлипывая. - Спасибо, что рассказали.. Я обязательно приеду... Только... - Что, милочка? Что, дорогая? - Я хочу попросить вас... Вы обещали мне просьбу! - Да-да, помню, конечно, что же вы хотите? - Пожалуйста, сделайте всё, чтобы она смогла жить с вами! - Я... Я постараюсь. Правда... Коли не свидимся... Я сегодня же попрошу вписать это в мою последнюю волю...        Мы крепко обнялись, как близкие друзья - так обнимаются люди с общим горем. И я уехала, и он ушёл - все по делам. Я обязана сюда вернуться и обсудить это дело с Весной и Девушкой, которой не дарят цветов.