Семейный альбом без картинок

      Еще даже не светло, когда Кейске возвращается домой. Он привычно останавливается во дворе, оставляет кусок недоеденной сосиски в миске местного прикормленного старушками котейки, поднимает голову, чтобы удостовериться, что свет не горит, и мать либо спит, либо отсутствует вовсе.       И замирает на секунду, всматриваясь в темные разводы вокруг окна. Обгоревшая стена чернеет дырой, рама треснула, стекла полопались зубьями. Этого точно не было, когда он уходил прошлым вечером, — отстраненно думает Кейске, и тут же трясет головой и торопится к двери подъезда.       Замирает снова, уже схватившись за ручку. Отдергивает руку, отшатывается назад, резко разворачивается и бежит прочь от дома обратно в дворы, по которым шатался с Чифую весь вечер. Бежит, задыхаясь, сглатывает горячую слюну и чувствует, как печет легкие, но останавливается только когда добегает до перекрестка.       Вялый еще поток машин мельтешит перед глазами.       Кейске бредет вдоль шоссе к набережным и не может остановиться.       ***       — Эй! — чужие пальцы хватают за рукав, дергают, и Кейске вздрагивает, поворачивая голову. Майки улыбается ему, щурясь, у него в руках пакет с продуктами, и такой же — у сонного Дракена за его спиной. Интересно, сколько сейчас времени? Часов восемь? Сколько он бродил здесь? — Ты чего тут?       Баджи пожимает плечами. Что отвечать? Он даже не особенно знает, где он. Где-то в западных кварталах. Наверное, дом Майки должен быть недалеко, через пару улиц…       — Нас выперли в магазин, — хмуро сообщает Дракен на вопросительный взгляд. Баджи улыбается ему, даже почти усмехается, а потом говорит вдруг с холодящей обыденностью:       — А у меня квартира горела.       — Чего? Баджи? Баджи! Кейске!       — Да отомри же ты! Слышишь? Как горела?!       — Кейске! Блин, Кенчик, давай его к нам, а то завис посреди улицы. Вот же…       Очевидно, дом Майки и правда рядом (очень рядом), потому что его под руки втаскивают в додзе буквально через две минуты. Дракен тут же громко зовет кого-то, бросая сумки, басисто что-то объясняет выскочившему Шиничиро. Кейске толкают на диван в гостиной, а вокруг тут же разворачивается суета.        Кто-то всовывает в руки миску горячего бульона, кто-то отбирает сумку, кто-то говорит «Надо же будет восстанавливать документы!». Баджи тормошат пару раз, с лестницы выбегает Эмма. Все возбужденно переговариваются, как-то друг друга понимая, а Кейске не понимает ни слова.       Потом диван пружинит, и рядом садится Шиничиро. Кейске отставляет миску, гревшую пальцы, в сторону и прячется в его объятиях, утыкаясь носом в плечо. Теплые руки стягивают куртку, убирают растрепавшиеся в неприличное гнездо волосы. Шиничиро тихо шепчет на ухо:       — Ты в порядке? — Кейске кивает. Сглатывает вязкую слюну, щиплющую глотку. Мотает головой. Мужчина поглаживает его по спине и задает следующий вопрос: — Мама была в квартире?       Кейске жмет плечами. И коротко шмыгает носом. Мало что изменится, если и была. Но будет немного жаль. Немного. Наверное. Должно быть.       Ничего ведь и правда не изменится, если мамы не будет. У него останутся друзья, у него останется это место, у него останется поддержка Шиничиро и вечные шуточки Изаны. А мама это так… Для полноты картины. По стереотипу ведь у человека должны быть и родители для счастья… Да?       — Ты поешь, поешь, — копаясь в его сумке, окликает Изана. — Чего сидишь с тарелкой? О, есть! Есть паспорт!       — Значит, документы восстановим, — Шиничиро поднимает со столика миску, снова сует ее Баджи. — Я попрошу Санзу пошуметь в какой-нибудь местной конторе сегодня, они быстро все бумажки найдут. Кушай, пока не остыло.       Кейске не знает, чего к нему так пристали с едой, но послушно отпивает бульон, прислоняясь к плечу Шиничиро и тихо выдыхая. Утренняя прострация медленно сходит на нет, возвращая к реальности.       Все в полном беспорядке. Майки впопыхах рассовывает продукты по холодильнику, Изана рассматривает еще раз содержимое его сумки на наличие еще каких-нибудь бумажек — Баджи бы помог ему, но сам не знает, что у него там лежит. Эмма заваривает чай, а Дракен рассыпал заварку. Все как всегда из-за него, но сейчас это выглядит, как само собой разумеющееся. Как будто так и должно быть. Как будто он не напрягает никого. Как будто все эти люди обязаны изначально отреагировать на его мини-беду именно так.       — Я постелю ему на втором этаже! — сообщает Эмма громко, всучив Дракену заварочный чайник, и удаляется наверх.       Так и должно быть. Все так, как нужно.