night.

Ночью восприятие обостряется. Какой глупый миф! Мир становится чуть тише, что можно наконец услышать шум прибоя. Сай стоит у самого края пирса, держась за перила. Отстающие чешуйки краски, что местами облупилась, прилипают, и очень хочется вымыть руки, но в дом он не пойдёт. Уж точно не сейчас. Ночь тёплая, но внутри пробирает озноб. Мерзкое ощущение. Сай жалеет, что не взял с собой толстовку, ушёл так быстро, как мог. Глубокий вдох. Медленный выдох. Досчитать до трёх, чтобы выбросить лишние эмоции из головы. Ну и зачем было устраивать сцену? Знает же, что с матерью нужно поласковее, чуть больше терпения. Наверное, усталость? Или на что можно списать этот приступ пассивной агрессии? Вдох. Выдох. Саю нравится, как пахнет море. Ещё с детства он запомнил этот аромат, прочно теперь ассоциирующийся с летом, – горячая галька и сушёные водоросли, пустые ракушки и выброшенная на берег рыба, набегающие волны и прилипший к телу песок. Доносящиеся слабым ветром капли мокрой пылью оседают на лице и руках, в каждой пылинке – запечатлён этот запах. Вдохнуть поглубже и зажмуриться. Вспомнить слепящее солнце и набегающие на загорелые ноги волны. И пальцы, утопающие в песке. И бескрайнюю синеву, уходящую в горизонт переливами отражений маленьких солнц. И руку на плече. Теплота воспоминаний почти согрела и отвлекла, но иллюзия расплывается, превращаясь в серый клубящийся туман. Он даже не перед глазами, а где-то глубже, внутри головы, меняет свою форму и цвет – то совсем плотный, затапливающий буквально всё, сколь широко бы ты ни пытался открыть глаза, то блёклые всполохи, за которыми невозможно уследить. Сай не хочет думать об этом. Вдох. Выдох. В паре метров слышатся уверенные шаги. Он знает, кто это. Даже оборачиваться не надо. Тук-тук-тук. Деревянные балки мостика отсчитывают каждый шаг. На плечи опускается что-то мягкое. Наверное, та самая толстовка. Рюсуй молчит. Привычно положил руку на плечо – безмолвная поддержка, привязанность, вежливость... Столько слов можно подобрать, но Сай никогда не был хорош в чтении других людей. Всё, что он чувствует, – это тепло. Ночью восприятие обостряется. Какой глупый миф! Мир становится чуть тише, что можно наконец услышать себя и задать тот самый вопрос. — Знаешь, по чему я скучаю больше всего? Сай поворачивается и грустно улыбается, глядя куда-то в сторону, над Рюсуем. — По твоей улыбке. Невидящий взгляд бродит в темноте в вечном поиске того, что уже никогда не увидит.