жалость

      Денис на колени ухает и плачет, плачет, плачет. потому что иначе не может. потому что собственные мысли кричат настолько громко, что их не хочется слушать. и ещё сотни подобных «потому что».       голову разъедает болью. черепная коробка словно до треска набита ватой и обвита колючей проволокой. он хочет закричать истошно, хочет разодрать от крика горло и сорвать голос, но только лишь умоляюще воет, хватаясь за ноги Макса руками. больнобольноболно. глаза открыть не может, закатывает их до боли под закрытыми веками, зажмуривается до цветных кругов. на щеках под холодным ветром замерзают слёзы, Денис дрожит, сильно сжимает пальцы и, кажется, скулит ещё громче.       всё это выбивает из груди Кольцова весь воздух. ему искренне жаль парня, и от этого поглощающего чувства он так и замирает, на время забывая как дышать. потом дёргается поворачивает голову вправо-влево-вниз и наполняет лёгкие кислородом. сначала хочет отскочить, подальше желательно, но остаётся на месте. молчит и смотрит — думает.       зато не думает, когда опускает руки к чужой голове. мягко поглаживает ладонями голову с тихим «дэнь» и потом запускает пальцы в чужие волосы, начинает плавно массировать от макушки ко лбу.       тихие завывания переходят в хныканье, Денис ластится к тёплым рукам и мученически улыбается, неразборчиво хрипит нечто похожее на благодарность.       Соня смотрит на Макса, на то, как он неопределённо двигает головой, и, что-то для себя решив, уходит. уходит несмотря на то, что тоже хочет быть нужной Титову сейчас. обнять, пропускать волосы через пальцы, растворить его в своём шепоте. глаза начинает жечь, но она жмурится, смахивает несуществующие слёзы и чувствует на себе пристальный взгляд — хочет обернуться, но не оборачивается и пропадает из виду через минуту.       Макс с надеждой смотрит в её спину до победного — ищет помощи, впервые в жизни совсем не знает что делать — и разочарованно выдыхает, когда победный не оказывается победным. но рук от денисовой головы не отнимает.       былой настрой пропадает, его почти сдувает прохладным ветром. если сначала он хотел влепить Титову пощечину или хорошо ударить о землю до тёмной пелены перед глазами, то сейчас единственное желание — присесть рядом, не переставая перебирать волосы. вероятно, дело в жалости. а, может, всё же и не в ней.       он снова думает, оглядывая покачивающийся лес, под звуки чужого тяжёлого дыхания и отрывистых болезненных возгласов, но мало чего удаётся надумать. Макс чувствует какое-то копошение снизу и по открытым глазам Дениса понимает, что боль отступает, на время. Титов даже в таком положении умудряется выглядеть гордо, хотя в глазах всё ещё заметна преданность. он пытается подняться на ноги, но дрожь в конечностях и пронзающая виски боль дают о себе знать, отчего он было заваливается в сторону, но Кольцов вовремя хватает его за плечи, удерживая в прямом положении.       — ты, это, — интересуется журналист, — как?       — охуеенно, дядь, — он как-то мрачно усмехается и как-то подозрительно не сбрасывает с собственных плеч чужие руки. разве что смотрит в упор, слабо щурясь.       Кольцов не имеет понятия, как на это реагировать, и порывается действовать самостоятельно — сунуть руки обратно в карманы, но они оказываются перехвачены холодными — ледяными, черт возьми — пальцами.       Денис мотает головой, фокусируя зрение на Максе, после чего возвращает его руки обратно на себя, смеётся, подрагивает. целует.       впечатывается солёными от слез губами в чужие потрескавшиеся. совершенно ни о чем не думает и крепче прижимает к себе журналиста, который сначала собирается отстраниться, но всё-таки замирает, не отвечая. одна мысль другой перебивается, и похоже теперь голова трещит у него, сердце начинает куда-то спешить, а чужие руки обхватывают щёки, тянут ближе а, казалось бы, куда уж.       проходит несколько секунд. а потом ещё несколько.       непроизвольно. случайно. честно.       мысль о том, что жалость здесь вовсе не при делах, закрадывается в голову, потому что Титов не оказывается лежащим на земле с разбитым носом, он только снова смеётся, ухмыляясь глядит в глаза напротив, и довольно причмокивает, облизывая губы. за спину Макса поглядывает — уйти хочет. только куда ему идти? — некуда. ноги в кровь сотрёт, утонет в реке, подохнет в яме — некуда. и никак. приходится мириться.