100 и 1 причина любить тебя

Арсений нёсся по лестничному пролёту, поглаживая ладонью пыльные перила. Он это делал, скорее, не ради безопасности, а чисто по привычке. Ему нередко приходилось устраивать эти пробежки по ступеням, ведь его привычка тянуть всё до последнего, а потом носиться по дому с одной единственной мыслью: «блять, опаздываю!», с ним давно. Да, он часто нервничал, когда понимал, что уже потерял своё драгоценное время за просмотром сериала, к примеру. Мало того, он заставлял нервничать других — тех, кто маялся от неведения, где же носит парня. Сейчас был особый случай. К нему приехали. Да, именно к нему приехали. Не он бежал на остановку, задыхаясь и и кашляя от нехватки воздуха, не он трясся в душном и вонючем автобусе. Именно к нему проделали путь с другого района, ради того, чтобы просто прогуляться. Опоздать сейчас — это не опоздать на встречу с компанией или в школу, например. Опоздать сейчас — это неоправданный поступок, требующий наказания в виде обвинений самого себя. Самое интересное, что к нему никто и никогда не приезжал. Арсений всегда самостоятельно добирался до пункта назначения, чтобы провести пару часов с друзьями. У всех были какие-то банальные причины по типу: «ой, Арс, я на знаю как добраться, давай ты лучше приедешь?». Хотя путь состоит из пятнадцатиминутной дороги в автобусе. Но Антон ведь 7. Удивительный человек, верно? Арсений надавил на кнопку и толкнул тяжёлую, металическую дверь, наваливаясь всем телом на неё. Дверь со скрипом и встроенной мелодией открылась, и парень выбежал на улицу. Снова было холодно, и, кажется, Снежная королева вновь готовится одаривать его лицо своими ледяными поцелуями. В паре метрах от себя, Арсений увидел Антона. Парень стоял около клумбы, на которой, с приходом осени, уже ничего не цвело — остались лишь сухие ветки кустов — и перекатывался с пятки на носок. Издалека уже можно сделать вывод, что он замёрз: руки в карманах, носом он шмыгал, а лицо вновь покрыл румянец, который был краснее, чем тот самый диск луны в стихотворении Блока. Антон стоял к Арсу боком, но всё равно не видел парня. Воспользовавшись этой возможностью, Попов перешёл с шага на бег и впечатался в Шаста, заключая его в трепетные объятия. Тоша растерялся, поскольку не сразу понял, что к чему, но почувствовав запах мятного чая и того самого одеколона, он улыбнулся (да-да, конечно же по-кошачьи!), развернулся к Арсу и прижался к нему всем телом, обхватывая руками его спину. Они так простояли около минуты, но Арсений хотел бы, чтобы эти объятия длились вечно. Антон — единственный человек, при которым Арс проявляет свою тактильность. Нет, есть ещё Алёна, но в этом случае, скорее, инициатор она. Зачастую, Алёна первая набрасывается на парня и душит в объятиях, впиваясь длинными ногтями ему в шею. В ситуации с Антоном всё совершенно по-другому. Тоха 8. Симпатичный мальчишка с ярко-зелёными, кошачьими глазами. С непослушными, золотистыми кудряшками и пухлыми, персиковыми губками. Он выглядит очень милым, когда его лицо покрывается румянцем. И, ох да, он безумно красив, когда смущается! Арсений не может описать того, что испытывает к Антону. Парень для него как младший брат, которого хочется уберечь от злого и несправедливого мира. Ведь он такой светлый, такой яркий, такой очаровательный и по-детски наивный, что хочется уберечь его от болей, несчастий и разочарований. Но его в любом случае настигнет выше перечисленное, но Арсений пообещал себе — он будет рядом, когда мальчику станет сложно. Они всё продолжали обниматься. Арсению нравилось, что Антон так близко, всем телом прижимался к нему и дышал куда-то в макушку. Он и сам получал неимоверное удовольствие, когда ластился к тёплой, мирно вздымающейся груди, вдыхал запах его кожи на шее, обхватывал его худой торс, гладить широкими ладонями по позвонкам... как кота, ага. Они отстранились друг от друга. Антон улыбался. Особенно улыбался. В смысле, не так, как обычно. Он одаривал Арсения таким мягким, полным нежности взглядом, будто это и не Арсений вовсе. В глазах была Восточно-Сибирская тайга, в которой бродили медведи и выли волки. Тайга, в которой была жизнь. В которой бежали тихие ручьи, в которой цвели лесные цветы и покачивались тонкие макушки деревьев. Арсений же улыбнулся своей обычной улыбкой и в пол голоса поздоровался с другом. — Куда пойдём? — у Антона голос был немного охрипший. Неужели, заболел? Этого ещё не хватало. Арсения почему-то позабавило, что у Шаста нос цвета помидорки. Он совершил чуточку глупый поступок, но удержаться не представлялось возможным. Поэтому, не смея себе отказывать, он щёлкнул указательным пальцем по серединке носа и умилился тому, как растеряно Антон на него смотрел. Снова смех, и снова, они оба воспринимают это за шутку. Антон очень красивый когда улыбается. Он какой-то настоящий. Когда они гуляют в компании и он улыбается, то это выглядит не так. Будто, это всё наигранно, фальшиво. А с Арсом он настоящий. Это греет лучше вязаных носков и мятного чая. На самом деле, подобные вещи стали чем-то обыденным. Арсений без недоуменных взглядом и лишних вопросов может зарыться конечностью, именуемой рукой, в кудри Антона. Может обнять. Просто так, без весомого на это повода. Потому что просто захотел почувствовать тепло Антона. Он вообще не понимает, в какой момент стал к нему так относится. Он никогда не был ни к кому так привязан, как к Тохе. Ему нравилось, что Антон просто всегда рядом. Нравилось, что Антон способен поднять настроение, способен сделать лучше, красочней. Его абсолютно всё устраивало в их дружбе, потому что не было каких-то недопониманий. Да, были кое-какие перепалки по типу «не сошлись во мнении». Однако ссор, как таковых — не было никогда. Да и то самое «разошлись во мнении» заключалось лишь в том, что Арсений любит сырные чипсы, а Антон — крабовые. Вот и всё. Нету каких-то серьёзных проблем, способных поменять их отношение друг к другу. Если кого-то из них, что-то не устраивает — они сразу же обговаривают, а не отмалчиваются, игнорируя её. — Может до набережной пройдёмся? — Арс прикусил губу. Неизвестно по какой причине, но скорее всего потому, что кусать губы — это что-то вроде привычки. В любой уместной (и неуместной) ситуации, он стягивает с губ кожицу, образуя кровавые ямки. А ветреная погода усугубляет эффект, добавляя сухости и шершавости. Даже Алёна стала жаловаться, что поцелуи стали грубее. Но, вряд ли, основная проблема заключается в обветренных губах. — Как скажешь, — такая тёплая улыбка у Антона. Тут он уже не кот. Тут прям котёнок. Красиво. Ему почему-то идут все эти кошачьи прибамбасы. *** Они стояли на платформе вымощенной камнем и молча смотрели в небо. Не на звёзды. Звёзд просто не было. Вернее, они были, но из-за огромной освещённости Москвы, их увидеть почти нереально. Но тонкий, белый месяц видно очень чётко. Есть в этом всём своя эстетика. Речка спокойно текла своим течением, ибо на улице ещё недостаточно низкая температура для появления на воде льда. Антон как-то тяжко выдохнул, будто на его плечах огромный груз, а из его рта мигом заклубился пар. Он выглядел как-то по-домашнему. Знаете, стоит такой, опирается на пандус, который ограждает людей от падения в воду, наблюдает за самолётом, который пролетает в тысячах километров над землёй. Комфортный он прямо такой. Телефон в кармане Арсения без остановки вибрировал, от постоянных сообщений Алёны. Читать не хотелось. Ему вообще сейчас ничего не хотелось. Рядом Антон, набережная, морозный ветер. И всё. И ему этого достаточно. Он не хотел сейчас, либо быть личным психологом для Алёны, либо слушать наезды в его сторону, заключающиеся в том, что он уделяет ей катастрофически мало времени. Самого же Попова всё устраивает. Ему нравится вот так вот стоять и ни о чём не думать. Антон начал что-то рассказывать. Арс не особо вникает, но ему так нравится слушать парня. Шаст рассказывает так эмоционально. Жестикулирует много, меняет голоса, жонглирует эмоциями на лице, меняя, будто маски. У него очень красивая мимика. А на руках звенит бижутерия. И, знаете, это всё так правильно. Просто слушать хрипловатый голос друга, уже для Арсения приятно. Это круто, правда. Антон вообще весь 9. Восхитительный. — Слушай, — Арсений бессовестно перебивает парня, желая высказать свою мысль, — может ко мне пойдём? Отец вернётся только завтра, ты же знаешь, что он по сменам работает. А мама вообще не против будет. Антон смотрел Арсу прямо в глаза и хлопал длинными ресницами. Обдумывает, наверное. Он облизал языком пересохшие губы и опять положил алые руки в карманы. Метался взглядом по лицу Арсения, будто ища подвох в его словах. — Я… ну, — видно, что он замешкался, пытаясь подобрать правильные слова. Они дружат не так долго, но Арсений предпочёл бы, чтобы Антон наконец перестал относится ко всему так серьёзно. То есть, бывают такие ситуации, когда напряжение чувствуется в каждом его жесте. Как сейчас. Есть вероятность, что Шаст не горит желанием ночевать у друга, но просто не может отказать. И это неумение сказать «нет» проявляется во многом. Попову это не нравилось, ведь подобное может привести к какой-нибудь сложной ситуации, из которой не будет возможности выбраться. — Антон, — Арсений подошёл ближе и положил красную от мороза ладонь ему на плечо, — я не настаиваю. Он старался сказать это как можно дружелюбнее и донести главную суть — Антону не нужно бояться обидеть Арсения. Арс в целом терпила, так что обидеть его довольно сложно. Осталось объяснить это Антону. Шаст смотрел в глаза. В упор. Арсений не любил эти томные взгляды, потому что чувствовал неловкость и желание отвернуться, но сейчас покорно стоял и смотрел в чистые, зелёные глаза, дожидаясь ответа. — Да, давай — смущённая улыбка и румянец на его лице выбивали землю из под ног. Арс улыбнулся, направил взгляд куда-то в землю и, всё же, сбросил руку с плеча друга. *** — Нет, Ир, ты не понимаешь! — Алёна активно жестикулировала руками, дабы показать всё своё негодование. — Алён, не накручивай себя. Ты прекрасно знаешь, что они с детства знакомы и в том, что они проводят кучу времени вместе — нет ничего страшного, — Ира говорила спокойно. Создавалось ощущение, будто она ко всей этой ситуации и вовсе равнодушна. Наверное, так оно и есть. — То есть, тебя это вообще не смущает? — Алёна остановилась посреди комнаты, смотря прямо в глаза светловолосой девушке. Ира молча помотала головой в отрицательном жесте. Вид у неё был довольно похуистический и это Алёну просто выводило из себя. — Опомнись, Ир! — Алёна перешла на крик, и в плотную подошла к девушке, которая спокойно сидела на мягкой кровати, выслушивая эмоциональный всплеск подруги. — Они каждый день проводят вместе! Арс мне на сообщения и звонки даже не отвечает. Просто посмотри. Девушка присела рядом с Кузнецовой и разблокировала телефон. Она зашла в переписку с контактом «Арс» и начала листать вверх, что-то усердно ища. — Вот, — она протянула девушке телефон, отдавая его Ире в руки. Кузнецова нахмурилась и попыталась вникнуть в суть диалога Алёны и её парня. На экране красовалась та самая переписка ночью с пятницы на субботу. После сообщения от Арсения «?», Алёна начала ему выговариваться о проблемах со здоровьем, позже перейдя на тему родителей и учёбы. Возле каждого её сообщения были две синие галочки, которые говорила о том, что Арс прочёл сообщения, но оставил их без ответа. А дальше были сегодняшние, непрочитанные сообщения от Алёны и входящие вызовы, на которые Попов не отвечал. Ира тупо пялилась в экран, пытаясь сделать вид, что ей не наплевать на это. Ну, вот правда, что плохого в том, что парни проводят время вместе? Они гуляют, общаются, созваниваются — то же самое, что делают и Алёна с Ирой. Но Антон же не высказывает ей претензий по этому поводу, тогда почему Ира должна ему что-то запрещать? Тем более, она только рада, что Антон сдружился с Арсом. Благодаря другу, Шаст не чувствовал себя некомфортно в компании и они все хорошо проводили время, получая от этого настоящее удовольствие. Почему Кузнецова не пыталась это всё донести до подруги? Потому что Алёна — ужасно упёртая. Она убеждена в своём настолько, что просто затыкает уши, когда ей кто-то пытается донести обратное и, не дай бог, доказать Алёне её неправоту. Если кто-то перечит девушке — это подливает масла в огонь из агрессии и презрения и девушка может затаить сильную обиду. Ира этого старалась избегать, ведь они с Алёной — лучшие подруги. Она не хотела лишних стычек. Потому, Ира предпочитала просто молча слушать её причитания. — Ир, — Алёна выключила гаджет и положила, потяжелевшую в один миг, голову подруге на плечо. Кузнецова обняла девушку двумя руками и успокаивающе поглаживала по спине, — я просто боюсь, что я стану ему неинтересна. Вдруг, Арсу действительно плевать на меня? — голос начал предательски дрожать. Ком в горле спирал дыхание. Она усердно кусала щёку изнутри. До такой степени, что во рту стоял металический привкус. Глаза были стеклянные — как у торчка — от влаги. Она прилагала все усилия, чтобы не разрыдаться прямо сейчас, но Ира — слишком понимающая, слишком хорошая и слишком правильная подруга, поэтому она молча прижала к себе Алёну, пока та дрожала и всхлипывала куда-то в область солнечного сплетения. Кузнецова нежно поглаживала девушку по волосам. Она поцеловала Алёну в макушку, вдыхая запах её кофейного шампуня и взяла её за хрупкую, холодную и потную ладошку, сжимая до хруста в пальцах. Ира шептала слова поддержки, хотя у самой уже слёзы наворачивались от вида такой сломанной и беззащитной девочки. *** Тонкая, искривлённая полоска полумесяца стояла над городом. Из тёмных туч начали проталкиваться первые снежинки, ложась на прохладной земле тонким, белоснежным слоем. Крупицы снега, будто мука, медленно сыпались на дороги, кусты, деревья, машины и прочие предметы, находящиеся на улице, образуя снежный покров. Ещё слишком тонкий, примерно в два сантиметра, но первые шаги к зиме были уже сделаны. Ветер завывал с неимоверной силой, складывая, даже довольно массивные деревья, чуть ли не в двое. На улице лаяли собаки. Заводя домашнее животное, нужно учитывать, что тебе придётся выходить из тёплой квартиры, дабы твой питомец справил нужду на улице, под куст, а не в твои ботинки. Но, эти прогулки бывают и приятны. Мило, когда у тебя под ногами бегает маленький комочек шерсти и тявкает на более крупных собак, вызывая усмешки со стороны обоих хозяев. Красиво, когда этот самый комочек покрывается первыми снежинками, вызывая умиление и, некое, восхищение своим питомцем. И приятно, когда этот комочек запрыгивает к тебе на кровать, складываясь клубочком и засыпая где-то в ногах, с мыслью о том, что будет служить тебе до конца своих дней. Ночь одна, однако чувства у всех разные. У всех жизни идут своим чередом. У всех, что-то происходит и каждый о чём-то размышляет. У всех свои заботы, свои проблемы и переживания. Так и проходит ночь с 27 на 28 ноября. Ночь, в которую в квартире Иры свет не выключается всю ночь, вплоть до утра. Ночь, в которую свитер Кузнецовой намокает и образует объёмное пятно солёных слёз Алёны. Ночь, в которую Арсений сладко посапывает в своей кровати, подминая подушку под себя. Ночь, в которую Антон сидит на стуле, напротив кровати, наблюдая за спокойным сном друга, сияя ярче звёзд от умиления. Ночь, в которую Антон ложится на вторую половину двуспальной кровати Арсения, старясь отдалиться как можно больше, лишь бы не нарушить личное пространство друга. Ночь, в которую всё запутано, сложно и непонятно. Ночь, в которую хочется лезть на стены, хочется выть и рвать на себе волосы от моральной боли. От непонимания ситуации. От неведения. От отсутствия ответа на вопрос «что дальше?». Ночь, в которую хочется прижаться ближе к спящему другу и ощутить жар, исходящий от его тела. Хочется сложить тощие руки на оголённый торс, лишь бы почувствовать ту защиту, то успокоение и сладкие выдохи в русую макушку. Ночь, в которую все испытывают абсолютно разные чувства. Но кое-что свойственно для всех — озадаченность, неразбериха и путаница.