Ночь перед полётом

Всё тело болело и не слушалось. Руки горели от недавно выпущенного гнева, ноги передвигались сами по себе. Вот дверь в её комнату. Её ли? Теперь нет, Никкаль была в этом уверена. Открыв дверь, Никки увидела прекрасную девушку, которая светилась даже в самый пасмурный день. Но сейчас её окутывала аура злости и волнения. Увидев подругу она возмущённо начала: — Никки! Где ты была, я грела травы уже два раза! — взгляд был взволнованным, а изящные руки с длинными пальцами судорожно хватались за одежду. — Если ты пришла возмущаться, уходи, — тихо произнесла чёрноволосая, садясь на кровать. Повисло недолгое молчание. — Прости… Я волновалась за тебя… — Никки заглянула ей в глаза уставшим взглядом. — Не нужно волноваться за меня… Прошептав это, девушка осторожно обняла Су за талию, прижимаясь к её тёплому телу. Су судорожно выдохнула, перебирая волосы своими на удивление холодными руками. Никки было хорошо рядом с девушкой. Она всегда такая нежная, понимающая, а ещё от неё вкусно пахнет травами, лавандой и пеплом. Наверное потому, что Су всегда рядом с ней. Никки вдруг заплакала. Нет, зарыдала. Злость сменилась на обиду и отчаяние. Холодные слезы стекали по подбородку вниз и капали на горячие ноги Су. — Эй, Ника, ты чего? Что случилось? — Су аккуратно подняла голову подруги, взволнованно заглядывая в её золотистые глаза и поглаживая мокрые щёки. — Ничего, всё… Всё хорошо… Налей мне чая, пожалуйста, — Никкаль не хотела расстраивать подругу, которая ей давно нравилась. Су вручила девушке горячую чашку травяного чая. — Не ври мне, пожалуйста. Я вижу, нет, я чувствую, что-то случилось. Рассказывай, — с ноткой строгости попросила голубоглазая. — Ну… Меня исключают, — Никки снова начала захлёбываться в своих слезах, — Он… Он правда исключил меня! Он исключил меня, Су! Су, неужели… Неужели мы больше не увидимся.? — истерика чёрноволосой слегка утихла, она жалобно посмотрела на девушку. — Ника, я… Я не знаю что сказать… Когда ты перестанешь здесь жить? — Су была в растерянности. Она явно не ожидала таких последствий. — Лахаму его знает… Я улетаю завтра в столицу. Не знаю, как надолго… — Могу я полететь с тобой? — с надеждой спросила девушка. — Нет. А жаль. С тобой было бы так спокойно и хорошо… Я не могу даже смотреть на Ниалла, а мне придётся провести с ним непонятно сколько времени! — злость снова брала верх над Никкаль. — Давай мы вместе попробуем уговорить его.? — голубоглазую резко перебили. — Су, нет. Не выйдет. Я уже пыталась. Ниалл быстрее исключит и тебя, чем позволит полететь с нами. Уже поздно, пора спать. — Ладно… Никки… Я не хочу уходить от тебя. Явно не сейчас, — Су говорила это с грустью, а вся она выглядела очень подавленно. — Так оставайся, — впервые за этот день чёрноволосая улыбнулась. — Тогда раздевайся. — Что.? — Никки слегка покрылась румянцем. — Ты собралась спать в этом? — Су пристально осмотрела одежду девушки. — О, так ты… Не важно, — Никкаль сильно раскраснелась и отвернулась от девушки. После пары секунд молчания, Су громко посмеялась. — Ты что, подумала о непотребствах? Ахаха, Ника, ну ты даёшь! — Су как всегда мило улыбнулась. После того, как чёрноволосая оказалась в одной лишь длинной футболке, голубоглазая быстро загнала её в кровать, накрывая одеялом, а сама пошла собирать вещи Никки. — Ты определилась, в чём полетишь завтра? — заинтересованно спросила Су, мило склонив голову и вопросительно смотря в золотые глаза. — Ещё нет. Решу завтра утром, — Никкаль не могла налюбоваться такой милой девушкой. — Так не пойдет. Сейчас посмотрим, что тут у тебя есть, — и Су стала перебирать вещи, в основном скомканные, но иногда аккуратно развешанные по вешалкам в шкафу. Выбрав самые тёплые одежды и перетаскивая их из шкафа на тумбочку, Су заметила, что Никки очень внимательно смотрит на неё. — Ты чего? — тонкие брови изогнулись. — Ой, да так, ничего. Иди ко мне, — Никки распахнула руки для объятий. — Ну ладно, но потом не ворчи, что не успеешь собраться! — девушки хихикнули. Су быстро стянула с себя не самую чистую уличную одежду, оставаясь в своей любимой лёгкой и полупрозрачной рубашке, которую ей когда-то подарила Никкаль. Она улеглась в кровать, залезая под одеяло. Как только голубоглазая удобно улеглась, Никки положила одну свою руку на талию Су, а другой зарылась в её мягкие волосы. От приятного и успокаивающего запаха Су, Никки сильно клонило в сон. Голубоглазая пыталась начать диалог, но всё, что могла Ника — одобрительно мычать или кивать головой. — Ты так совсем уснёшь, — Су приподнялась на локтях. — Не усну. — Да-да, верю. — Я не сплю! — Никки подняла голову и с трудом открыла глаза. Су заметила, что зрачки золотых глаз расширяются. Они были так близко друг к другу. — Я вижу, — голубоглазая выдохнула. Воздух с её уст опалил губы Никки. Чёрноволосая не выдержала такого. Быстро сократив и без того маленькое расстояние, губы Никки и Су соприкоснулись. Су была бесконечно нежной и тёплой, а Никки неумело пыталась выразить всю свою любовь, холодными руками сильнее притягивая к себе девушку. Казалось бы, маг огня должен быть обжигающе горяч и страстен, а от мага воды должно веять холодом! Но получилось как-то наоборот. Углубляя поцелуй, Су стала охотно отвечать девушке, положив свои руки на плечи Никки и перебирая её волосы. Отстранившись от Су, Никки судорожно дышала, собственно, как и сама Су. — Ника… Что это было.? — Су дотронулась кончиками пальцев до собственных губ. — С-Су! Это не то, что ты могла подумать! Я просто.! — Су усмехнулась и перебила чёрноволосую. — Любишь меня? — в её голосе заметно слышалось волнение, а пристальный взгляд стал нежным. — Я… Ну… Да. Су… Да, я люблю тебя, Су. Ещё со времён Дома Детей. Ещё тогда, когда ты подарила мне ту саму окарину! Как я рвала для тебя груши, как мы придумывали рукопожатие, как купались на озере, как я гадала тебе на любовь. Это всё было тогда, когда я влюблялась в тебя ещё сильнее. Су… — ей не дали закончить. Голубоглазая, вся в слезах, заткнула её нежным поцелуем. Отстранившись, девушка шепнула: — Я тоже люблю тебя, Никки… Со времён Дома Детей… — и улыбнулась, наверное, самой яркой улыбкой, которой только могла. Девушкам было не до сна, всю ночь они обнимались и плакали от любви.