Хрюшаня

🐽🐽🐽

      Море, признаться честно, на планете Черон особенное. Насыщенное тёмно-бирюзовое, глубокое, притягательное. Оно переливается, играет всеми существующими цветами, будто в воду подмешали шиммер с мельчайшими отражающими частицами. А небо… Чонгук впервые обращает внимание на небо, а вернее — на облака. В них сияют звёзды, переливаются на разный манер, словно крошечные драгоценные камни, рассыпанные по пушистой вате.  — У вас очень красивая природа, — делится впечатлениями Чон, когда они стоят на берегу моря, приехав сюда на машине Тэхёна. Машина у него тоже, к слову, не такая, как у людей на планете Земля. Снаружи она пёстрая, будто поцелованная радугой, а внутри очень комфортная — там можно даже спать во весь рост и одновременно ехать, потому что автомобиль на автоматическом управлении.  — А у вас? Какая она на Земле? — задаёт вопрос Ким, любуясь волшебным светом воды. — Тоже, наверное, красивая?  — Очень, — кивают в ответ. — У нас есть горы и леса, моря и реки, поля и равнины… У нас есть заброшенные места, есть действующие и потухшие вулканы, а есть мегаполисы, вроде вашего, но только сильно загрязнённые. Здесь воздух чище, я это сразу понял.  — Мы бережём природу, думаем об экологии, стараемся не вредить своей же планете, — рассказывает Тэхён, а Хрюшаня, что сидит привычно на его плече, поддакивает. — Ещё мы хорошо кушаем, продукты у нас безвредные, потому и живём долго. Гораздо дольше, чем вы на своей планете.  — Прибывшие люди, что решили остаться здесь — тоже долго живут? — Чонгук это спрашивает не для себя, а чисто ради любопытства. Он-то оставаться здесь не собирается! Ему бы месяц переждать, а потом вернуться в родную квартиру, найти новую работу, повидаться с Юнги и Намджуном и рассказать им о своём сне, ведь именно так он и будет думать по возвращению домой.  — Да, — за Тэхёна отвечает Хрюшаня. Она, конечно, свинка вредная и хулиганистая, но хозяина своего любит. А ещё понимает, что этот прибывший не просто так свалился на голову Тэхёна. К тому же, она далеко не дурочка и замечает некую симпатию Кима к Чону, что возникла так скоро. Именно поэтому Хрю приняла для себя решение помочь этим двоим и попробовать их сблизить. Конечно, она потом будет ревновать, ведь привыкла всегда жить лишь с Тэхёном, а никого другого им никогда и не надо было, но… Этот Чон Чонгук не такой уж и плохой вариант, если присмотреться. — У нас тут очень хо`роший у`ровень жизни! Нет бедняков, нет п`реступлений, зато есть достойная `работа для каждого; чистый воздух и вкусные п`родукты.  — Кстати, продукты! — спохватывается Тэхён, вспомнив о своём практически пустом холодильнике. — На обратном пути нам надо заехать в магазин. Ещё нужно решить, что мы будем готовить. Есть у кого-нибудь пожелания?  — Г`рибной суп! — тут же выкрикивает Хрюшаня, но Ким на неё неодобрительно косится.  — Ты же прекрасно знаешь, что тебе нельзя грибной суп! — напоминает ей сей факт Тэхён. На Земле многим животным нельзя определённые продукты, а на Чероне так обстоят дела с плюшевыми игрушками. Свинкам категорически запрещено есть грибы, ведь от них они становятся совсем дурными и неуправляемыми, а потом ещё и страдают от аллергии, но Хрюшаню это совсем не останавливает. — Хотя предложение-то неплохое. Чонгуку нужно обязательно попробовать наш местный грибной суп! Но необходим ещё вариант.  — Может, запечённую ку`рицу с ка`ртошкой? — предлагает Хрюшаня, потому что и эти блюда тоже очень любит. — И яблочный пи`рог!  — Хороший план, — одобряет Тэхён, а потом переводит взгляд на Чонгука: — Ты не против?  — Я уже проголодался, так что сейчас бы съел даже привокзальную шаурму со свинин… Ой!       Взгляд Хрюшани нужно видеть. Она пыхтит, раздувает ноздри на розовом пятачке, сжимает свои ручки в кулаки, но даже сказать ничего не может — не получается подобрать подходящие слова.  — Неловко получилось… — Чонгук кусает нижнюю губу. Приятно ли было вам, если бы кто-то, с кем вы общаетесь, заявил бы, что было бы неплохо отведать сейчас шаурму с человеч… Ну, вы поняли. — Ладно, давайте просто поедем в магазин и приготовим эту картошку с курицей, — выдохнув.  — Я тебе ещё п`рипомню! — угрожает Хрюшаня, размахивая перед лицом Чона своим крошечным кулачком. — Свинину он есть `решил… Тэхён, мне за такой ст`ресс положена та`релка г`рибного супа!  — Вот ещё, — хмыкает тот, пока все они направляются к машине, — никакого супа, Хрю. Я серьёзно.       Та бурчит себе под нос, что в этой семье её совсем не уважают и даже обделяют. Причитает что-то о депрессии, которая с ней обязательно случится такими темпами, но забывает обо всём, когда они, купив необходимые продукты, возвращаются домой и приступают к приготовлению ужина.       Чонгук чистит картошку, Тэхён возится с грибами и курицей, а Хрю пытается помыть яблоки для пирога. Получается это у неё так себе, но Ким всё равно хвалит свинку и благодарит за помощь. В скором времени по кухне начинают витать приятные ароматы грибного супа, из-за чего Хрюшаня едва ли не падает в обморок. Театрально, разумеется. Она умоляет Тэхёна налить ей хотя бы маленькую тарелочку любимого лакомства, но тот своего мнения не меняет. Нельзя — значит, нельзя.       В итоге ей перепадает только картошка с курицей, а потом и чай с пирогом. Парни же съедают сначала суп, затем второе, и в последнюю очередь ставят на плиту чайник. Чонгук смеётся над перепачканной Хрюшаней — не зря она свинка, вот и измазывает каждый раз мордочку, а когда Тэхён тащит её умываться — визжит, что резаная.       После ужина они отправляются в спальню, где ещё долго болтают и слушают песни в исполнении Хрю. Чонгук теперь уже точно решает позаниматься с ней, чтобы поставить букву «р», хотя та и сопротивляется. Сопротивляется, но всё равно сдаётся, когда об этом её по-хорошему просит Тэхён. Занятия решают начать с завтрашнего дня.       Ближе к ночи они по очереди принимают душ и укладываются в общую постель, где Хрюшаня лежит посередине. Засыпает она первой, а потом пинается и перебирает своими короткими ножками — будто бежит от кого-то. Тэхён с Чонгуком перешёптываются, чтобы не разбудить свинку, и Чон неожиданно для себя подмечает, что как-то непозволительно долго засматривается на человека напротив. Внутри него что-то оживает, когда он заглядывает в эти глаза-бабочки, когда слушает рассказы Кима о планете Черон, когда тянет носом его новый аромат геля для душа с киви и зелёным яблоком…       То, что Тэхён красивый — Чонгук понял ещё в их первую встречу в магазине. Вот только тогда он и подумать не мог, что так быстро начнёт испытывать к нему какую-то симпатию. Это даже неловко немного, ведь он только недавно расстался с Бэзилом. Но, наверное, сказывается ещё и то, что у них с бывшим давным-давно ничего не было в плане интима. Как-то не складывалось, времени не было, а организм молодой и требует. Возможно, нужно просто удовлетворить себя в следующий раз в душе, а не засматриваться на этого парня с чужой планеты, но Чонгук хочет. Хочет засматриваться, хочет ловить на себе его взгляд, а потом улыбаться, когда тот смущённо улыбается. Хочет чувствовать, что нравится кому-то, и пусть это несколько эгоистично… Чонгук соскучился по этим ощущениям.  — Спокойной ночи, Тэхён, — желает он, когда время переваливает за полночь. Впереди новый день на Чероне, занятия с Хрюшаней, а ещё эти глаза-бабочки, что смотрят так пронзительно. Но пока нужно поспать.  — Спокойной ночи, — отзываются в ответ. И Тэхён отчётливо чувствует, как сосёт под ложечкой, когда они сталкиваются красноречивыми взглядами в полумраке комнаты. Страшно привязываться к прибывшему человеку. Страшно давать себе надежды, что у них всё может получиться… Неизвестно ещё ровным счётом ничего! Вдруг Чонгук гомофоб? Вдруг он любит женщин? Вдруг они не смогут даже подружиться, а потом он вернётся обратно? Не по себе от таких мыслей, потому что, если честно, Тэхён давно ждал появления своего человека. Долгие годы думал о том, каким он будет… Надеялся, что это будет парень; пытался нарисовать себе его портрет, но Чонгук превзошёл все ожидания. Ким переживал, что ему попадёт девушка, ведь тогда они смогут остаться лишь друзьями из-за его ориентации, а вот встретить на своей планете человека, с которым удастся построить отношения — сложно.       С этими мыслями Тэхён и засыпает.

🐽🐽🐽

      Но, как говорится, мирные жители засыпают — просыпается мафия. В лице Хрюниды-Хвостеллы-Пятачоковной-Пятой, дочери Хрюндия Четвёртого и Хрюнессы Прекрасной, конечно. Глубокой ночью ей становится жарко, она снова решает перебраться на пол, но в сонную хрюшанькину голову приходит гениальная мысль. Не дали грибного супа? Даже маленькую тарелочку? Вам же хуже. Хрюшаня вам не пальцем деланная, а потому она вприпрыжку бежит на кухню, с трудом достаёт из холодильника кастрюльку с супом, а потом, кряхтя, наливает себе целую большущую тарелку. Греет суп в микроволновой печи, а потом с удовольствием наворачивает, закусывая хлебом и репчатым луком. Такая она, Хрюшаня, и её гастрономические предпочтения.       На радостях она забывает замести следы, а потому оставляет тарелку на столе и возвращается в спальню, где укладывается спать на полу, но сон её не длится долго, ведь грибной суп, действующий на неё пагубно, уже проявляет себя. Хрюшаня начинает громко хрюкать и смеяться ещё во сне — будит этим Тэхёна с Чонгуком. Те спросонья пугаются и ничего не понимают, но скоро до Кима всё доходит…  — Хрюшань? Хрю? Ты что? Что наделала??? — Он тормошит смеющуюся сквозь сон свинку. — Ты суп ела? Да? Признавайся!  — Я-то? Я не… Это он! — указывая на Чонгука. А потом хохочет пуще прежнего.       Тэхён же спешит на кухню, чтобы проверить улики и находит там пустую, грязную тарелку среди хлебных крошек. Возвращается в комнату со специальным гелем, который поможет уменьшить аллергию, что обязательно появится уже на утро. Заставляет свинку съесть две столовые ложки этого геля, хоть та и пытается вырваться, а потом и вовсе начинает петь песни, попутно смеясь.  — Куда ты тянешь свои `ручки, сучка? За моей спиною ко`ролева! — завывает Хрюшаня, пока Чонгук и Тэхён сидят на краю кровати и наблюдают за ней. Больше тут ничего не поделать, нужно ждать, когда грибы перестанут действовать. — И даже, если я шагаю к`риво — ещё совсем не значит, что я шагаю налево!  — Это не первый раз, как я понимаю? — спрашивает Чонгук, пока Хрю кружит по комнате.  — Не первый, — вздыхает Ким, — завтра будет чесаться, а сейчас часа два нам с тобой этот концерт смотреть.  — Г`рустно на афтепати, я опять не в духе. Без тебя — одни ст`радания и муки, — продолжает Хрю, от удовольствия даже прикрыв глаза. — Я обещаю, Катя, все эти шлю…  — Хватит! — Тэхён снова тормозит её на самом эпичном моменте. — Смени пластинку, что ли…       Сказано — сделано.  — Он больно сделал, будто был повод. Но этот человек мне был до`рог. И се`рдце билось без него в холод, бежало к солнцу, чтоб забыть! — Хрюшаня начинает подтанцовывать в такт музыке, что звучит в её голове. — Бывшие всегда за спиной гово`рят плохо. А мне так похуй!       Тэхён в этот раз не успевает её остановить.  — Они думают, что без них будет мне одиноко. А мне так похуй!       Чонгук уже и сам не может сдерживать смех, а потому хохочет вместе со свинкой, которая остаётся довольна такой поддержкой. — Сейчас не вспомнить это всё с`разу, но нам с ним было хо`рошо `рядом. Не склеить больше битую вазу, и мне не г`рустно без него! Бывшие всегда за спиной гово`рят плохо, а мне так…       И Чонгук понимает смысл этой, казалось бы, незатейливой песни. Ему тоже уже никогда не склеить ту вазу под названием «отношения с Бэзилом». Более того, ему не грустно. Чонгуку не грустно! Совсем! И не напрягает тот факт, что он остался один. Не беспокоит отсутствие работы. Даже не смущает осознание того, что он сейчас находится на другой планете, как бы странно это ни звучало!       Его сейчас только одна вещь интересует. Нет, две. Во-первых, смеющаяся Хрюшаня, что всей душой обожает матерные песенки. А во-вторых, её хозяин, что сидит рядом и даже случайно касается своим коленом колена Чонгука. Это не специально, честно, но прикосновение вызывает пока ещё лёгкие мурашки, гуляющие по спине…  — Вагон меня уносит дальше с каждым мигом. П`рошу, не забывай меня, где бы я ни был! — У Хрю уже новая песня. — Нас в этом виде видел лишь дождливый Пите`р, а-а, счастливые, как в книгах.       Чонгук понятия не имеет, что это за загадочный «Питер» в песне. Может, какой-то человек с таким именем? Да, наверное.  — Твои бездонные глаза, а в них печаль `размером с мо`ре. Я в `рот… этот вокзал, этих людей и этот поезд. — Матерное слово в этот раз Хрю почему-то решает пропустить.       А потом следует целая вереница подобных песен. Она даже переходит в какой-то момент на неизвестный Чонгуку язык — видимо, их — чероновский.       Потихоньку за окном начинает светать, а Хрю начинает чесаться. Она подпрыгивает на месте, пытается почесать то ногу, то руку, то и вовсе спину, а ещё её веселье постепенно спадает и заменяется зудом и нервным похрюкиванием.  — Ну, что? Вкусный был суп? — спрашивает недовольный Тэхён, что не выспался. Ему на работу сегодня, а эта засранка такое учудила!  — Вкусный-вкусный! Надо было дать мне немного, тогда мне не п`ришлось бы есть целую большую та`релку! — жалуется свинка, почёсывая пятачок. — Что тепе`рь делать?  — Дома сидеть, — вздыхает Ким, после чего встаёт с кровати — время собираться на работу. — Ты сегодня на изоляции! Допрыгалась!       Хрюшаня из-за этого сильно грустит, потому что уж точно не планировала оставаться дома одна. Однако потом она вспоминает о Чонгуке, который наверняка не пойдёт с Тэхёном в магазин, а останется с ней, скрасив этот день.       Всё, в общем-то, так и получается. Чонгук готовит ей диетический завтрак в виде овсянки на воде — так велел Тэхён, потому что у Хрю в организме аллерген, из-за которого ей пока ничего особо нельзя. Свинка пытается, конечно, выпросить кусок яблочного пирога, что остался со вчера, но Чонгук прячет его в самый верхний ящик на кухне, чтобы та не достала.       Так и проходит их совместный день. Хрюшаня чешется, а Чон прячет от неё вкусняшки. Вечером возвращается Тэхён и приносит какую-то новую мазь, что должна облегчить состояние любительницы грибного супа. Он сам смазывает её расчёсанные волдыри под шерстью, а потом отправляет спать — и так она половину прошлой ночи бодрствовала.       Сами же Тэхён и Чонгук остаются на кухне, где заваривают чай и достают спрятанный яблочный пирог. Ким рассказывает обо всём, что произошло с ним за день, а Чон внимательно слушает, не переставая удивляться красивым глазам напротив.  — Расскажи что-нибудь о себе, — просит Ким, когда от пирога остаются одни лишь крошки, но так не хочется желать спокойной ночи и идти спать. — О семье, о работе, о друзьях… Всё, что посчитаешь нужным.  — О семье и говорить нечего, — начинает свой рассказ Чон, помыв чашки и убрав их в навесной шкафчик. — Мамы давно нет, а с отцом мы не поддерживаем связь. Он нас бросил, когда я ещё был младенцем, потому не хочу его видеть, если честно. Друзья… О, у меня прекрасные друзья! Те самые Юнги и Намджун, о которых я подумал, когда попал в твой волшебный магазин.  — Ты тогда серьёзно подумал, что это розыгрыш? — вспоминает о ситуации Тэхён.  — Да! Я был уверен, что эти гады всё подстроили, чтобы растормошить меня как-то после расставания!.. Думал, что сейчас замечу камеры, а потом они выйдут, подарят цветы и признаются, что это был пранк.  — Ты расстался с кем-то недавно? — Ким улавливает самое важное, а потому решает не терять возможность и спросить. — Прости, если это больная для тебя тема…  — Нет, я в порядке, — тут же отвечает Чон. — От меня ушёл парень. Оставил записку, сказал, что не хочет продолжать отношения… Я был удивлён, но не слишком-то расстроился, потому что между нами не было какой-то великой любви. Даже изначально я понимал на подсознательном уровне, что он — не навсегда. Конечно, как и все люди, пытался отбросить эти мысли, заглушал их механически, но… Интуиция не подвела.       А Тэхён сидит, едва сдерживая счастливую улыбку. У Чонгука был парень. Парень! И это лучшая новость за сегодня. Ким прекрасно знает, что у жителей планеты и их прибывших могут сложиться идеальные отношения. Пример — его родители. А ещё он прекрасно знает, что теперь сделает всё, чтобы Чонгуку у них понравилось. Конечно, это не гарантия того, что между ними может что-то вспыхнуть, но… Надежда есть. Он-то ещё не знает, что и сам привлекает своего гостя, пусть пока и совсем немного.  — Знаешь, он многое потерял, — высказывается Тэхён, когда Чон заканчивает рассказ о бывшем. — Дурак. Но зато ты попал сюда! К нам! Ведь, если бы у тебя всё было хорошо в своём мире — ты никогда бы не оказался здесь.  — Всё ещё не могу до конца поверить, что это реальность, — качает головой Чонгук и перебирает в руках фантик от конфеты, которую съел недавно. — Всё думаю, что проснусь у себя дома, а не здесь…  — Ты бы этого хотел? — осторожно спрашивает Ким, опустив свои глаза.  — Да, конечно, — честно отвечает Чонгук. — Человеку сложно воспринимать что-то, что идёт вразрез с его представлением об устройстве мира. Ещё сложнее попасть самому в ситуацию из какой-то фантастической книги! Я скучаю немного по дому, но… Понимаю, что здесь я временно. Этим себя и успокаиваю.  — Ты так уверен, что не останешься?  — Уверен. Что мне здесь делать? Начинать всё с нуля? Искать дом, а потом работать логопедом со зверушками, что имеют дефект речи? Ты не переживай, с Хрюшаней я поработаю, но на постоянной основе… В общем, это несколько не то, чем я хотел заниматься.  — А чем ты хотел заниматься? — не удерживается от вопроса Тэхён и поднимает взгляд. — О чём ты мечтал? Чем жил?  — Работой, — честно отвечает Гук, ведь это сущая правда. — Я жил работой, трудился в очень хорошем месте, а потом его потерял… Я найду снова, уверен! У меня хороший опыт и рекомендации, так что это не должно стать трудностью. — Он поднимается, чтобы налить воды из графина, бросает туда дольку лимона и возвращается на место. — Мечтал я о семье. О весёлой семье, в которой не будет никаких недоговорок и споров, в которой будет царить лишь любовь, гармония и веселье. Пока не получается, но я не отчаиваюсь и знаю, что обязательно встречу того самого человека!       Тэхёну хочется сказать, что Чон уже, вероятно, встретил. Законы их планеты работают не в каком-то рандомном порядке; они отправляют прибывших к тем жителям Черона, с кем у них лучше всего совместимость. Но столь громких заявлений Ким сейчас, конечно, не делает.  — Что насчёт тебя? — наступает очередь Чонгука задавать вопросы. — Семья, отношения?  — У меня замечательные родители, — делится личным Ким, — мы живём раздельно, но часто друг друга навещаем. У меня есть Хрюшаня — она семья. Есть стабильная, любимая работа в «Четыре стихии», есть, в общем-то, всё, что только можно пожелать.  — А девушка? — неожиданно для себя спрашивает Чон.  — Девушка? — Тэхён даже немного вздрагивает от неожиданности. — О, нет! Меня не интересуют девушки! Да и отношений у меня ещё никогда не было… Да, мне уже давно не восемнадцать, но так сложилось. И для нашей планеты это вполне нормально.  — Ты красивый, — говорит, что думает Чонгук, — и добрый, и умный, и заботливый, — вспоминая то, как Тэхён переживает за свою подружку. — Уверен, ты достоин счастья. И ещё уверен, что оно у тебя будет.  — Может, пойдём уже спать? — Ким отчего-то больше не хочет продолжать этот разговор. — Поздно…  — Да, конечно.       И они вместе перемещаются в спальню, где уже вовсю храпит уставшая свинка. Укладываются друг напротив друга, желают спокойной ночи, закрывают глаза и ещё некоторое время не могут заснуть из-за вороха мыслей, кружащих в голове.  — Почему «Четыре стихии»? — шёпотом спрашивает Чонгук, думая, что Тэхён уже спит, а потому не ответит. Но тот не спит.  — Мои родители родились со стихиями «воздух» и «земля», — тихо отвечает Ким, не открывая глаз. — Они решили переименовать нашу лавку, будучи уверенными, что она притягивает людей, что подходят друг другу вплоть до стихии. В нашем мире, например, оставшиеся «огонь» и «вода» идеально сочетаются. Родители подумали, что таким образом и я встречу кого-то…  — Какая у тебя стихия? — не может не спросить Чон.  — Вода, — всё-таки распахнув глаза, проговаривает Тэхён. — А у тебя?  — Огонь.