Нелюбимый

Снова. Хван снова оказался рядом с ним, и пусть он сам позвонил Минхо, Хёнджина не покидало ощущение, что их встреча уже была предначертана. Словно где-то на небе появилась звезда-свидетель их кармической связи. Джинни не совсем понимает, что именно заставляет его верить в неизбежность их взаимодействия — странные обстоятельства их первой встречи или тот факт, что Ли кажется ему смутно знакомым. Взгляд Хвана врезался в его острые скулы и холодность глаз, но было в них что-то необъяснимо родное, что-то что заставляло довериться и верить в лучшее. А его отвратительный характер уже не казался таким отвратительным. В этот раз неприкрыто разглядывать утончённо-выразительное лицо Минхо у Хёнджина не получалось, его ужасно мучила неловкость за то, как они расстались вчерашним утром. Однако сам Ли не высказал ни слова по этому поводу, от чего у Джинни появлялись сомнения насчёт того, что он об этом думает. За рулём, — как уже заметил Хван, — Минхо необычно молчалив и сосредоточен. С одной стороны это избавляло парня от разговора и вопросов, на которые он не хотел сейчас отвечать, с другой — обезоруживало, заставляло сомневаться и немного побаиваться выкинуть что-нибудь, что может не понравится его спутнику. Хёнджин неожиданно поймал себя на мысли, что ему хочется произвести на Ли хорошее впечатление, если это ещё возможно, конечно. Такое внезапное небезразличие спровоцировало у Джинни лёгкий смешок. В мёртвой тишине он звучал крайне неуместно, что заставило парня прикрыть рот рукой. — У тебя красивый смех, — говорит Минхо, всё также не отрывая взгляда от дороги. — Спасибо, — Хван почти заикается. В смущении он смотрится в боковое зеркало и нервно принимается укладывать непослушные волосы. "И вот снова, — Хёнджин мысленно бьёт себя по лицу и закатывает глаза, — один малейший его жест или слово выбивают тебя из колеи. Соберись, тряпка, — говорит себе Джинни, но, встретившись взглядом с Ли, который наблюдал за парнем через внутреннее зеркало заднего вида, делает обратное. — Убейте меня кто-нибудь, пока это не сделал он" И, потянув за верёвки толстовки так, чтобы капюшон закрывал три четверти его лица, в невыносимом унижении отворачивается, ударяясь лбом о стекло. Вызывая тем самым смех уже у Минхо. Его смех был похож на весеннюю капель: звонкий, проникающий в самую душу и растворяющийся в ней. Такой тёплый, приятно действующий на слух, что хотелось забыть обо всём и наслаждаться только им. Выпутавшись из сетей собственной кофты ради того, чтобы посмотреть на его лицо, Хван замечает едва задевающую губы улыбку. Конечно, сам факт того, что Ли рассмешило причинение Хёнджину боли, настораживает, — и всё-таки, у него было столько сомнений по поводу этого абсолютно непонятного, неподдающегося никаким законам мужчины — но что-то в глубине души подсказывает, что его не стоит бояться. И хоть явные садистские повадки не на шутку пугали Джинни: он всё равно ощущал себя рядом с ним необычно комфортно. Хван высунул руку наружу, позволяя воздушным потокам гладить его пальцы. — Можете, — Хёнджин спотыкается о собственные слова и тут же исправляется, — можешь опустить стекло? Он наблюдает за Минхо через то же внутреннее зеркало заднего вида, тот едва улыбается и исполняет просьбу младшего. Довольный Джинни вдыхает полной грудью запах сырой свежести, пряди его волос ветер хаотично разбрасывает по лицу, веки в умиротворении закрываются. Перед ним возникает образ Феликса, улыбающегося для него Феликса. Они такие разные. Улыбка Ликса наполняет теплом, заставляет улыбаться в ответ, улыбка же старшего Ли больше похожа на ухмылку дьявола. И если в первом случае ты ощущаешь полную гармонию, то во втором — манящий хаос. А сердце Хвана не знало, чего жаждет больше. Наткнуться на мысли о Феликсе было не очень приятно. По телу пробежали мурашки от недавно пережитых чувств, снова накатила ревность, которую Хёнджин испытал, увидев возлюбленного в обнимку с также любящим его лучшим другом. Неразделённо-разделённая любовь. Джинни настолько запутался, что хотел не думать об этом вообще. Поэтому его вполне устроило получить такой ответ на свой вопрос: — Так, а куда мы едем? — спросил Хван, даже не открыв глаза, его лицо всё ещё наполовину торчало из переднего окна, принимая на себя ласки ветра. — Тебе понравится, — говорит Минхо. Если бы Хёнджин приоткрыл веки и обернулся, то увидел бы как сузились глаза его собеседника, а губы расплылись в той самой дьявольской ухмылке. Джинни уснул за то время, пока они ехали. Бросив свой взгляд на экран телефона, он увидел, как белыми цифрами было выведено: "21:55". "Я проспал два с половиной часа?! — поражённо воскликнул Хван — Где мы, чёрт возьми?". Он глянул на водительское кресло, где должен был сидеть Ли, но его там не было. Протерев глаза и посмотрев по сторонам в окна, Хёнджин понял, что они стоят на заправке, и, мысленно выдохнув, откинулся назад на спинку сидения. Минхо явился буквально через полминуты в компании двух стаканчиков кофе большого размера, кучи снеков и выпечки. Раздражённо, но негромко закрыв дверь, он удивлённо глянул на Джинни. — Спящая красавица проснулась? — спросил Ли с улыбкой, заставив Хвана покраснеть. — Прекрати, — Хёнджин смущённо тоже улыбнулся. — Не думал, что ты такой чревоугодник, как ты это всё съесть собираешься? — Вообще-то, это тебе. Я просто не знал, что ты любишь, поэтому взял всё. Джинни поперхнулся и на секунду оцепенел от такого ответа. — Что, даже "спасибо" не скажешь? — Минхо наигранно закатывает глаза, но не может поддерживать этот образ из-за рвущегося из него смеха. — Бескультурщина. — Спасибо, — выдаёт Хван с таким недовольным лицом, будто ему пришлось языком пол вылизывать. Он вставляет трубочку в один из стаканчиков с кофе, который, по всей видимости, предназначается ему, и берёт в руки круассан с неизвестной начинкой. — Долго нам ещё ехать? — интересуется Хёнджин, допивая свой кофе. "И как он узнал, что я люблю лавандовый раф? — думал он, прикусывая трубочку. — Ладно, пока будем считать это совпадением, но только пока". — Волнуешься, что я похитил тебя и везу в какую-то глушь, чтобы изнасиловать, убить, а потом закопать твоё тело? — то с какой простотой он произносил эти слова, заставляло кровь стынуть в жилах. — Тебе не стоит переживать по этому поводу. Если бы я действительно собирался сделать всё это, то точно не стал бы тебя кормить. К тому же, тело лучше сжигать: так не останется улик. Откуда у Ли такие познания в этом деле, Джинни боялся даже спрашивать. — А ты умеешь утешить. — Всегда к твоим услугам, — Минхо, очевидно, очень забавило происходящее. То ли ему нравилось пугать Хвана, то ли это была такая специфическая манера флирта, присущая ему одному — Хёнджин понять не мог. Вскоре Ли остановил машину, припарковавшись в каком-то безлюдном месте. Выйдя из автомобиля, Джинни ощутил, как его обдало прохладным ветром, а в нос ударил запах морского бриза. "Море?", — он не до конца верил собственным чувствам, но, увидев вдалеке белый песок и лунную дорожку, танцующую на водной глади, убедился в своей правоте. Раньше Хван иногда приезжал к побережью, но это место не было ему знакомо. — Где мы? — решил всё-таки поинтересоваться он у Минхо, копающегося в бардачке. — Считай это место островком моего уединения. — Не умеешь ты нормально на вопросы отвечать, да? — язвительно произносит Хёнджин. — Конечно, так ведь неинтересно. Ли, наконец, тоже вышел из машины, и они направились к берегу. На улице было довольно тепло, так что, ступив босиком на песок, Джинни неприятно кольнуло холодом. Секунду он поёжился, но, привыкнув, зарылся в него глубже. Глубокий вдох с закрытыми глазами, ещё один, руки, раскинутые в стороны, и голова, поднятая к небу — во всём этом ритуале был какой-то смысл. Хван чувствовал, как ветер уносит с собой его тревоги, как волны размеренно и точно, словно метроном, приливают и отливают, восстанавливая баланс и гармонию его внутреннего мира. Это то, что сейчас было нужно ему, и Минхо будто знал об этом. Он стоял, улыбаясь, глядел на Хёнджина. — Только не обращайся в морскую пену, — с какой-то грустью говорит Ли. — О чём ты? — недоумённо спрашивает Джинни. — Да так, ни о чём, — Минхо отводит взгляд в сторону, а затем непривычно заботливо произносит, — Тебе не холодно? — Нет, — отвечает Хван и садится на песок у самой воды так, чтобы она слегка касалась его пальцев. Сняв обувь, Ли присоединяется. Пару минут они молча наблюдают, как отблески луны играют на воде. Тишину, до этого нарушаемую лишь плесками волн, неожиданно прерывает Хёнджин. — Спасибо. — За что? — с озорными глазами интересуется Минхо. — За то, что я спас принцессу из беды? Или просто за то, что я такой неотразимый? — он смеётся со своей же шутки. Так по-детски. — Чтоб у меня язык отсох, если я ещё раз попытаюсь тебя поблагодарить, — фыркнув, говорит Джинни и трёт рукой лоб, как будто его мучает головная боль. Вдруг он срывается с места и по щиколотку заходит в воду. Видя, как Хван подворачивает штаны, готовясь зайти глубже, Ли тоже подрывается и обеспокоено произносит: — Осторожно. Тут глубина резко увеличивается. — Беспокоишься обо мне? — с насмешкой отвечает на его опасения Хёнджин. — Как мило с твоей, — он не успевает договорить, с плеском падая в воду. — Я же говорил, — раздражённым тоном произносит Минхо, и, скрестив руки, ждёт, пока Джинни выплывет, чтобы сказать это ещё раз. Но этого не происходит. — Чёрт, — ругается Ли и, не задумываясь, ныряет вслед за Хваном. Открывать глаза не имеет смысла, какой бы кристально чистой не была вода, ночью там вряд ли можно что-то разглядеть. Сердце начинает в панике учащённо биться, но Минхо знает, что на это нет времени. Каждая секунда может стоить Хёнджину жизни. Он оплывает тот участок, примерно куда упал Джинни. И пальцами натыкается на его тело. Если бы он мог, то скорее всего облегчённо бы выдохнул, но в данной ситуации это непозволительная роскошь. Ли уже был готов подхватить его и вытаскивать на берег, но вдруг он слышит искажённый водой звук, похожий на смех. А, вынырнув, обнаруживает Хвана, умирающего от нехватки воздуха со смеху. — Какого?! Я думал: ты тонешь, — разъярённо кричит Минхо. — Я тебя сейчас сам утоплю. Хёнджин ещё больше надрывает живот, в рот попадает вода, и теперь он уже действительно захлёбывается. На миг Ли даже задумывается не оставить ли это так: пусть знает. Но осознание, что бездействие тоже уголовно наказуемо заставляет его передумать и помочь Джинни. Минхо опускает его на песок, а сам изнемождённо ложится недалеко на спину, тут же жалея об этом, потому что к телу неприятно липнут песчинки. Откашлявшись, Хван снова разряжается безудержным хохотом, а когда его истерия заканчивается, падает рядом с Ли. Пытаясь отдышаться, он всматривается в звёздное небо и переводит свой взгляд на Минхо. Тот лежит с закрытыми глазами, сложив руки на животе, — Хёнджин готов поклясться, — как покойник. Он снова хихикает и говорит: — Знаешь, я так счастлив сейчас. — Ты дурак, поэтому и счастливый, — как всегда в своём репертуаре выдаёт Ли. — Может быть. Джинни давит лыбу во всё лицо, посматривая на Минхо, щуря при этом один глаз. Тот пародирует Хвана, оба смеются. Если бы не холодный ветер и мокрая одежда, они бы пролежали так до рассвета, но здравый смысл старшего из них заставляет встать и укрыться в более тёплом месте. — Пойдём, а то потом песок из головы три дня вымывать будешь. Хёнджина даже уговаривать не надо, отряхнувшись, он послушно встаёт и следует за Ли. Они подходят к небольшому домику, стоящему на берегу моря, поблизости виднеются ещё несколько похожих. Зайдя на территорию, Джинни замечает бассейн, место для гриля и гамак. "Весьма уютненько. Интересно, сколько же у него денег?" — думает Хван, оценивая обстановку. Минхо открывает дверь в дом и приглашает Хёнджина внутрь. Снаружи он кажется меньше, чем есть на самом деле. Тут и кухня, и зал, целых две спальни — на кой одному Ли две спальни, Джинни не задумывается — и огромная ванная комната с джакузи. Хван чуть ли не визжит от восторга, предвкушая, как смоет с себя эту соль и песок, из-за которого он натёр себе уже всё, что только можно. Такая реакция забавит Минхо, и он снисходительно произносит: — Ладно, мойся первым. Я пока схожу в машину: мы там телефоны оставили. Переодеться можешь взять в шкафу в одной из спален. Хёнджин быстро и благодарно кивает, в буквальном смысле выпрыгивая из штанов. Напоследок посмеявшись над ним, Ли, как и обещал, уходит, оставляя Джинни наедине с самим собой. Понимая, что нежиться сейчас полчаса в джакузи, — хоть и очень хочется, — будет неприлично, он быстро принимает душ, прополоскав свои вещи, оставляет их сушиться и, переодевшись, собирается лечь спать. Но тут Хван слышит, как открывается и закрывается входная дверь, как штаны Минхо падают на пол, металлическая пряжка издаёт звон, стукаясь о кафель, затем, как льётся вода. В голову взбредают разного рода мысли, но ни одной из них приличной. Прикусив губу и сжав в руках одеяло, он старается не думать об этом, в конце концов, Ли выходит из ванной. Правда, в одном полотенце, что точно не делает положение лучше. Не включая свет, он подходит к шкафу, что стоит в той самой комнате, где сейчас находится Хёнджин, — он лежит на боку, так что в темноте нельзя понять: спит он или нет. Полотенце за ненадобностью падает на пол, оставляя Минхо совсем неприкрытым. И пусть его видно только со спины, это всё равно заставляет Джинни сглотнуть и прикусить губу чуть ли не до крови. Идеальный рельеф мышц, — он словно сошёл с горельефа какого-нибудь забытого скульптора, — подкаченные бёдра, широкие, немного напряжённые плечи, а уж какая у него задница — у Хвана голова идёт кругом. Он даже не может понять: он хочет, чтобы Ли уже поскорее оделся или, наоборот, ни в коем случае не делал этого. Наверное, первое, потому что ещё чуть-чуть и Хёнджин попросту не выдержит. Слава Богу, он всё-таки одевается и уже планирует уходить, как Джинни его останавливает. — Я не хочу спать один, — чуть ли не скулит он свою жалобную просьбу. Минхо самодовольно хмыкает и неспеша плавной походкой подходит к другой стороне кровати. Хван не сводит с него глаз, наблюдает за каждым движением. — Так и скажи, что просто не смог передо мной устоять, — наклонясь, он шепчет Хёнджину почти в губы. — Одно твоё слово — и я весь твой. Джинни снова сглатывает, его лицо багровеет, и он почти со всей силы вжимается затылком в подушку. — Не хочешь — не надо. Я тебя не заставляю, — обиженно гордо заявляет Хван и отворачивается на другую сторону. — Когда-нибудь ты признаешь, что хочешь меня не меньше, чем я тебя, — спокойно отвечает Ли, пристроившись рядом и отбирая у Хёнджина свою законную часть одеяла. От таких слов внутри у Джинни всё сжимается, и он готов отдать что угодно, лишь бы уметь, как некоторые, останавливать или замедлять пульс, потому что этот предатель сейчас расскажет Минхо всё, что тот хочет услышать. Хван не ожидал испытать некую досаду, проснувшись утром один. Хотя чего он ожидал? Завтрак в постель и утренних ласк? В конечном счёте, он не вправе требовать с Ли того, чего не может дать сам. Неохотно встав с кровати и дойдя до кухни, Хёнджин обнаруживает на столе записку и такой же букет белых роз как тот, что стоит у него дома. "Извини, что оставил тебя одного: пришлось срочно уехать. Дом в твоём распоряжении, еда в холодильнике. Буду поздно, так что, если захочешь уехать, деньги на такси я оставил в конверте в третьем шкафу справа. P.S.: Ты такой же прекрасный и колючий, как эти розы." Джинни расплывается в улыбке, теперь ещё и совесть мучает за то, что наехал на Минхо почём зря. "Где он, вообще, достал в этой глуши цветы?" — недоумевающе произнёс он вслух. Неожиданно Хван вспоминает, что его внезапное исчезновение точно не останется незамеченным, так как два его лучших друга покруче любых родителей. Логично, что, выбирая одного из них, он решил звонить всегда прикрывающему его отцу. На удивление, Сынмин сразу взял трубку. — Привет. Ты куда пропал? — с порога спрашивает Ким. — А ты как будто даже не догадываешься, — Хёнджин закатил глаза, хоть его собеседник и не мог этого увидеть. — Сам же сунул в мой карман его номер. — Так ты с Минхо. Поменял одного Ли на другого? — подстёбывает друга как всегда Сынмин. — Не начинай. — Ладно-ладно. На будущее, когда уезжаешь в закат со своим любовником, отписывайся Бан Чану, потому что он во мне вчера плешь проел. Я выгораживал тебя, как мог. Кстати, имей в виду, ты почти смертельно болен. — Это ещё с какой стати? — ошеломлённо спрашивает Джинни. — Под другим предлогом он бы не отказался от идеи навестить тебя и обсудить нечто важное, — Хван был готов поспорить, что сейчас Ким изобразил пальцами кавычки. — Поэтому мне пришлось соврать, чтобы нам обоим не влетело. — Спасибо. — Сколько ты ещё собираешься тянуть? Поговори уже с ним, рано или поздно придётся это обсудить. — Я знаю, но в данном случае, лучше поздно. К тому же, я думаю, — Хёнджин делает паузу, решаясь, сказать или нет, — а, ладно, не бери в голову. — Ну давай, рассказывай. Этот твой Минхо вскружил тебе голову, и ты уже забыл о Феликсе. — Ничего он мне там не вскружил, — отнекивается Джинни. — Ууу, — тянет Сынмин, — значит всё куда хуже. — Отстань, — как же Хвана бесит, что Ким так хорошо его знает. Их диалог продлился ещё недолго, Сынмин сказал, что с Чонином он поговорил, и тот, вроде как, всё понял. Хёнджин же рассказал, как прошёл его вчерашний вечер. Положив трубку, Джинни стал искать, чем бы занять себя. Обойдя дом при свете дня, во второй спальне он обнаружил книжный шкаф.