А я думал, что мы друзья

*смех*

-Да я не говорил, что мне такое нравится, ты заебал! — Ваня сам, прыская со смеху, строит недовольство. — И вообще, стрим уже три часа идёт, ты сколько планировал? «Оффай с позором» тебе в чате вон пишут. Серёжа на секунду поворачивается к чату, улыбается широко, а потом обратно к Дипинсу. Уж больно кудрявому понравилось играть с ним в подобные игры, заставлять злиться и смущаться, да и чат не против. -Ванюш, ну давай последнее, и оффнем уже, пожалуйста! — Пешков умоляюще смотрит на друга и пытается положить голову на плечо. Безуспешно: реакция у Вани всё такая же быстрая. -Ну давай уже, что там? Серёжа довольно улыбается и смотрит пристально на парня. -Выбирай: правда или действие? -Действи… а не-не… нет, я знаю, какое щас д-действие ты мне дашь. Правда, — парень наконец сформулировал мысль, провёл рукой по своим волосам и закинул пряди слегка назад. -Если тебе кто-то нравится из стримеров на данный момент, то кто это? — прикусывает нижнюю губу, якобы заигрывая. И продолжает смотреть прямо на Бессмертных. Ваня уже привычно морщится, толкая слегка кудрявого в плечо и отсаживается чуть дальше. -Опять эта твоя хуйня, Серый, заканчивай уже. Чат взрывается, никто не заметил того, что Ване уже давно не приятны подобные шутки и флирт, особенно, когда говоришь об этом напрямую, а тебя просто не слышат.

Напряжение ловится в воздухе буквально на секунду, юноши смотрят друг на друга, а через какие-то несколько секунд отворачиваются снова.

-Извини… — Пешков берёт мышку и пододвигается ближе к монитору, чтобы отключить трансляцию.       Они завершают стрим, попрощавшись с чатом, и Серёжа встаёт открыть в комнате окно, пока его друг вызывает такси. -Вань, только позвони, как домой доедешь, — говорит кудрявый, разворачиваясь и направляясь к краю кровати, чтобы присесть. Русый не поднимает взгляда от гаджета и совсем тихо произносит: «А зачем? Тебе же до меня всё равно дела вне стримов нет», подгибая в момент правую ногу под себя.       У Серёжи аж перехватывает на секунду дыхание и он поворачивается к юноше. -Что за бред, ты же знаешь, что я всегда спрашивал о твоём состоянии и мне важно, как ты себя чувствуешь. Я тебе звонил столько раз, напрашивался в гости?.. Ваня цокает еле заметно языком и наконец отрывается от своего телефона, поднимая взгляд на собеседника и сдувая слегка волосы с глаз. -Серёга, переставай. Мы с тобой просто стримим, — Бессмертных всё не отрывает взгляд от кудрявого, пока у последнего весь его мир из-под ног в секунду выдернули, а после встаёт с места и отряхивает худи, — тебе ведь нужна от меня только моя «смешная» реакция на твои рофлы и подкаты, да образ стеснительного мальчика, а мнение моё насчёт этого ты в рот ебал? Всё, давай, такси подъехало.       Серёжа обомлел настолько, что даже не сразу смог сдвинуться с места, пока русый «удалялся» из его квартиры. -Вань, ээ… Стой! Поймал Пешков его уже в коридоре обувающимся и в куртке. -Вань… Что с тобой сегодня? Хочешь, поговорим? Я думал, что мы друзья… Я ведь правда тебя считал… Другом. Щёки Серёже очень неприятно печёт, да и в целом всё лицо «горит», будто где-то внутри костёр разгорается до самых небес, верхушек деревьев. Греет настолько, что глаза вблизи выжигает. Серёжа думает: «Сердце будто сгорает так прямо сейчас». И правильно делает. Его собеседник, наконец, заканчивает мучиться со шнурками на ботинках и поднимается с колен. -Хватит давить на жалость, Серёж. Это хуета, а не дружба. Последние силы держаться Пешкова уже совсем покидают на этих словах и он чувствует, как глаза застилает влагой. Боль адская — Серёжа сутки не спал из-за нервов, а слёзы лишь раздражают слизистую лишний раз. Дорожки стекают по лицу, охлаждают разгорячившиеся щёки, и Серёжа поднимает взгляд на Ваню ещё раз, пока тот стоит уже, оперевшись на дверную ручку зачем-то. -Вань, не уходи сейчас, прошу… Давай поговорим? Я не понимаю, что не так я сделал, но если тебе что-то не нравится, т-ты, — он глубоко вдыхает и выдыхает очень рвано, — ты скажи просто. Я и флиртовать перестану, и шутить, Вань, скажи только пожалуйста, что не так?       Ваня лишь смотрит молча на Пешкова, который вот-вот рассыпаться готов, трясётся весь, носом шмыгает. Жалко выглядит, никогда ни перед кем не опускался кудрявый настолько сильно. Ивану щимит где-то ноюще в груди от этой картины и осознавания ситуации. Он бы поклялся, что слышал хруст разбитого Серёжиного сердца. Или ещё чего-то, что там ломается так болезненно, когда тебя близкие предают.       Ваня всё слушает, губы поджимает. Его Серёженька руками себя приобнимает, смотрит виновато отчего-то и уж замолкает наконец, видимо, не зная, что сказать. Это так больно видеть, так ужасно тяжело. Бессмертных сглатывает и чувствует, что ещё секунда — и он разревётся сам.

Хлопок двери.

Ваня просто молча ушёл, так и не обронив ни слова. Не попрощавшись, не объяснив ситуацию совсем. Просто убежал, причём во всех смыслах. Слёзы на Серёжиных ресницах и щеках уже подсохли, оставив то неприятное совсем слабо щиплющее чувство на коже и рваность вдохов. -Ясно… — почему-то вслух произносит парень и еле разворачивается на ногах, которые, судя по ощущениям, просто прогнутся, как бумага или вата, не в силах выдержать вес. Серёжа идёт по стене, цепляясь за все возможные углы на переходе из комнат руками, и наконец-то попадает к себе в комнату. Падает на диван и чувствует вибрацию где-то сверху. Запрокидывает голову и обнаруживает там свой телефон у самой подушки.       Ваня в телеграме отправляет в свой канал голосовое, где сообщает, что ближайшую неделю точно никаких стримов не будет, особенно совместных, мол, нужно отдохнуть и прочее. Слёзы автоматически наполняют глаза буквально за несколько секунд и вот уже они текут ручьями, пока Серёжа глазки жмурит от бессилия и выгибается, вытирая влажные дорожки на своей коже рукавом от толстовки. Прижимает руку ко рту, боясь издать слишком громкий звук, ноги сгибаются и поттягиваются к животу. Парень шумно выдыхает.

«Теперь и на стримах мне до тебя дела не будет, Вань. Потому что, видимо, совместные стримы с этого момента проводиться больше не будут».